Однако, знание – это не сама вещь, а идеальный
образ вещи, способность человека в своих мыслях, целях, желаниям воспроизвести вещь.
Однако следует помнить, что они не ограничивались данными чувственного восприятия, а, отвлёкшись от внешнего
образа вещей, пытались выйти за явления – к мысли.
Желания и чувственные
образы вещей ведут к созданию образов, или «призраков движения», которые затем переходят в реальные действия.
– Создание мысленных
образов вещей, которые нужно запомнить
И если качества вещей, их цвета и их твёрдость, их вкус и их температура возникают только в нашей душе и таким образом создают
образы вещей, – как же мы полагаем, что ощущаем их всё-таки не в нас, а вне нас, что мы перемещаем их из нашей души в пространство вне нас?
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: барвинковый — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Либо
образы вещей, то есть «первые сущности», либо не отдельные образы или предметы, но понятия, ноэмы, то есть «вторые сущности» – виды и роды.
Проникая в тело человека,
образы вещей соприкасаются с атомами души и вызывают у него соответствующие ощущения внешнего мира.
Поток жизни, господствуя и подчиняясь, проходит через них, как через любой другой из своих элементов; категории, в которых создаёт себя сознательный
образ вещей, суть просто орудия внутри витальной связи.
Особенности китайской иероглифической письменности предопределили то обстоятельство, что древние китайцы возводили письменные знаки и заключённый в них смысл не к умозрительным идеям, а к неким первозданным
образам вещей – зыбким и летучим, почти неопознаваемым или, говоря языком китайской традиции, «утончённым до неразличимости».
Существует стиль, настроенный по преимуществу объективно и стремящийся постичь вещи и сделать их действенными соответственно их прочным, осязательным отношениям, и в противоположность ему существует также стиль, настроенный больше субъективно и кладущий в основу изображения картину, в которой глазу действительно является видимость, и которая часто имеет весьма мало сходства с представлением о подлинном
образе вещей.
Первые главы касаются главным
образом вещей и контекстов поменьше, более конкретных, а в этой главе приводятся примеры вещей и систем побольше, таких как паровой двигатель и железная дорога.
Таким
образом вещи реальны, пока вы их воспринимаете, как реальность.
Разнообразить
образ вещами романтическими, в бохо, casual или каком-то другом стиле, разумеется, можно.
Социологизированная подобным
образом вещь предстаёт в образе физического объекта, опутанного паутиной смыслов.
Истина в вопросах идеологии и коллективного сознания стала рассматриваться не только как результат соответствия субъективного
образа вещи, но и как соответствие внешнего мира субъективным устремлениям практически действующих индивидов.
Метаморфозы
образов вещи составляют изменение отношения человека к вещи, переосмысление её статуса и роли в пространстве культуры (что влечёт за собой изменение формы).
Реконструкция исторического
образа вещи невозможна без рассмотрения контекста – культурной среды, в которой живёт, функционирует и раскрывает свои символические возможности вещь.
C. представление– наглядный
образ вещи, не воздействующей на органы чувств.
Удивительным
образом вещи оказались куда ценнее, чем предполагалось, не знаю, кто умер в логове монстров, но у него явно водились деньги.
Человек воспринимает
образы вещей, предметов, различных природных и других явлений, звуков, цвета, света, слов, речи, услуг, статических и движущихся картинок, самой природы с флорой и фауной, себя и людей вокруг через органы чувств, но с подачи личного контакта со всеми образами, как реально ощущая, так и виртуально через средства массовой информации.
Третья – в виде графов, связывающих
образы вещей мира отношениями и формирующих таким обазом представления.
Желания и чувственные
образы вещей ведут к формированию образов или «призраков движения», которые затем переходят в реальные действия.
Что же требовать от средневекового книжника, для которого слово и представление (понятие) было одно и то же, а роль современного нам понятия исполняло представление, т. е. конкретный
образ вещи, а не какая-то отвлечённость понятийного типа.
Поэтому при рассмотрении
образа вещи в исторической ретроспективе «мы оказываемся вынуждены иметь дело не с переживанием как таковым, а с его отражением в некотором тексте, где вещь запечатлена в единстве с эмоционально-духовым отношением к ней».
По своему смыслу
образ вещи больше самой вещи, он обладает потенциальной вариативностью смыслов и значений, поэтому одна и та же вещь может иметь разные образы в одной культуре, и тем более в разные исторические эпохи.
Подобное становится возможным при изучении
образа вещи в культуре.
Теперь же после удвоения мы не можем понять, как соединить их друг с другом: бытие, пропитанное мышлением, но ошибочно принятое за чистое бытие, не нуждается ни в чьём мышлении для того, чтобы существовать, и, наоборот, мышление, наполненное
образами вещей, не нуждается в подлинных вещах.
Схолия 2.Я не сомневаюсь, что всем, которые имеют о вещах спутанные суждения и не привыкли познавать вещи в их первых причинах, будет трудно понять доказательство т. 7; потому, конечно, что они не делают различия между модификациями субстанций и самими субстанциями и не знают, каким
образом вещи производятся.
Аналогом этого процесса является обычный телевизор с тем отличием, что, если на экране монитора, подобно сну, движутся лишь преобразованные из импульсных радиосигналов
образы вещей, не являющиеся «плотной» материей, то в человеческом сознании (сознании любого живого существа) в процессе последовательного сцепления пакетов-импульсов информации происходит преобразование волн преимущественно в корпускулы, то есть – в изменяющийся мир вещей, по-видимому, по принципу, близкому в принципу действия 3D-принтера.
Вообще, еврейская религия и мистика очень трепетно относятся к идее не нанесения ущерба
образу вещи, особенно – человеческому образу.
При этом частный случай (парадигма частного порядка) только таковой и является, что соответствует общей идее, должному
образу вещей, привнесённому в субъект данной парадигмы и составляет его сущность, которую он осознаёт как собственноличное подлинное состояние своего сознания, и которое реализует, непременно желая этого (быть правильным, не нарушать закон, быть честным и прочие параметры социального общежития).
Существенно иной стала и конфигурация нашего жизненного мира: мы всё чаще имеем дело не с вещами (не с первичными
образами вещей), а с их отображениями на внешних носителях.
В его голове не укладывалось, что существуют, оказывается, земляне-индиго, земляне, умеющие говорить прямо, и земляне, видящие истинный
образ вещей.
С развитием же сознания человека на передний план выступает так называемый «вербальный реализм», т. е. миф как своеобразная языковая модель, которая отождествляет образ предмета с самим предметом путём присвоения ему «имени»; для этого типа сознания
образ вещи или понятие о вещах или отношениях и их бытие неразличимы, а наименование вещи не только приравнивается самой вещи, но выражает её более совершенное, или даже сакральное бытие.
Располагает
образы вещей в пространстве и наблюдает их, изменяя свою проекцию восприятия во времени, только созерцательная способность сознания.
Одна не способна выйти из себя и поэтому превращает образы религии в свои собственные мысли; другая не может прийти в себя и делает
образы вещами.
При создании образа в этом стиле, нужно помнить, какую стилевую историю мы рассказываем и не соединять в одном
образе вещи совершенно разных стилей (романтика и милитари, например).
О «весёлом житье», «тоску по иному царству», единство всего живого, парадоксальные
образы вещего простеца или смиренного богатыря,веру в мудрость и особую власть женщины: невесты, жены, старицы.
Но отражённая психическим зеркалом вещь мира – это не просто
образ вещи, а образ, неразрывно связанный с отношением человека к отражаемой вещи.
Как объясняют работники галереи «Бандероль», в которой проходит эта экспозиция, художник не стремится передать
образ вещей, он хочет показать их суть.
Люди всегда стремились украсить свою одежду и аксессуары орнаментом, оригинальными узорами или цветочными мотивами, причём часто отделанная таким
образом вещь становилась оберегом.
При этом формируются
образы вещей и явлений, находящихся вокруг нас.
Что помыслы наши не что иное суть, как одни мечтательные
образы вещей чувственных и мирских, этого многие не знают.
Действительно, самый откровенный материалист, который в простоте своей принимает наши представления за верные
образы вещей, никогда не станет утверждать о реально эмпирическом представлении, что оно полностью охватывает свой объективный предмет, так что, не допустив дальнейшего воздействия предмета на органы чувств, из простого представления, которое так или иначе имеет реально эмпирическое содержание, т.е. содержание, даваемое ощущениями, никогда не может быть закончено, даже если бы это было представление о самой простой капле воды.
Образы вещих птиц – украшение древних мифологий, это едва ли не самые поэтические фигуры, когда-либо придуманные человеком.
Кроме логических операций с обобщёнными
образами вещей и явлений, происходит очередная сепарация на более высоком уровне.
Другие возникавшие у испытуемых
образы вещей были не распознаваемы как какой-то конкретный предмет.
Видимо, наиболее древние
образы вещих юд те, что содержат в себе зооморфные признаки птиц и змей (девы-лебеди, девы-колпицы, девы-змеи).