Исчезновение диктата нового воспринимается как победа жизни над доминировавшими прежде
историческими нарративами, которые, как правило, были направлены на подавление, идеологизацию и формализацию реальности.
Его, пожалуй, можно признать одним из самых первых сочинений, в которых излагалась и обосновывалась русская национальная идея, а также закладывались самые первые камни в основание русского
исторического нарратива.
Любой
исторический нарратив – это не случайный набор дат, имён и событий, это всегда выстраивание их в какой-то причинно-следственной связи, исходя из определённой позиции.
Партийное государство выделяло значительные ресурсы на содействие этноисторической эволюции населения, закрепляя за народами официальные национальные территории, культуры, языки и
исторические нарративы.
Этот
исторический нарратив смоделирован по аналогии с ветхозаветными сюжетами, им проникнуты не только агиографические, но и летописные труды, поэтому её можно считать спецификой древнерусской традиции.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: доскок — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Такое непродуктивное время исключается из
исторических нарративов, ему грозит полное исчезновение.
Это не самый простой
исторический нарратив, и в нём уготованы роли миссионерам, международным дипломатам, японским либералам и китайским учёным.
Немецкие аргументы трудно было свалить, оставаясь в русле летописной традиции, и потому русским историкам пришлось заняться научным базисом, нужным в том числе и для развития русского
исторического нарратива.
Они утверждали победу нового
исторического нарратива, помогали мобилизовать сторонников, а порой направляли энергию активистов в безопасное русло.
Распространённое отождествление германцев и готов играло важную роль в формировании более последовательного и величественного
исторического нарратива.
Гораздо более существенной чертой периода было то, как происходила эволюция
исторического нарратива.
Реставрационные мотивы, всевозможные ретроспективы, возрождающие
исторический нарратив, становятся модой.
Не стоит заблуждаться, будто
исторические нарративы есть нечто большее, нежели подтасовка, сделанная задним числом.
Между тем что может быть ближе сегодняшнему восприятию прошлого, чем сама идея принципиальной множественности как существующих, так и лишь потенциально возможных
исторических нарративов?
Школьники и студенты изучают “модули”, а не
исторический нарратив, тем более не хронологию.
Вместо этого оно стало местом постоянного переписывания прошлого и будущего, перманентной пролиферации
исторических нарративов, хаотичной и неподвластной индивидуальному контролю.
Однако потеря времени в продукте и через продукт компенсировалась в эпоху модернизма
историческим нарративом, который некоторым образом восстанавливал потерянное время.
Кратчайшее же изложение было явно недостаточным и существенно подкрепить русский
исторический нарратив не могло.
Так что бить тараном критики в стены здания национального
исторического нарратива, в общем, есть занятие весьма занимательное, но по большому счёту бессмысленное.
Это очень существенно облегчало построение
исторического нарратива, поскольку позволяло прямо и непосредственно черпать необходимый для этого материал из многочисленных летописей, в том числе и древнейших.
Мечта исследователя – стать первооткрывателем, который вводит в оборот исторические события или течения мысли, прежде неведомые историкам и более широкой публике, и определить их место в общем
историческом нарративе.
Ситуация в области литовского
исторического нарратива радикально изменилась в 1940-х годах.
Эти два разных по содержанию и по длительности периода трансформации задали сходные базовые метафоры радикального обновления или смены эпох как рамки для научного
исторического нарратива.
Бахрушинская статья вышла в свет сразу после завершения работы правительственной комиссии, в задачу которой входило выработать каноны написания учебников по истории для высшей школы; комиссия приняла решение вернуть религию в
исторический нарратив, сформулировав тезис, что «введение христианства было прогрессом по сравнению с языческим варварством».
Таким образом, в отличие от математических исследований, историческое исследование направлено на достижение определённых целей и построение
исторической нарратива на основе доступных фактов и интерпретаций.
Своими архитектурными ансамблями, статуями, памятными досками и музеями городские монументы пытаются напомнить нам об определённых событиях и людях, передать определённый
исторический нарратив, городской и (или) национальный.
Из русского
исторического нарратива, несмотря на постоянные отсылки к славянским древностям, также совершенно выпали западные славяне, в первую очередь чехи и поляки, создавшие свои государства, а также со временем принявшие католичество.
Исторический нарратив уже тем, что является нарративом (то есть чем-то «сказанным»), закрывает любые возможности в улавливании сущего.
Созданные во второй половине XIX и начале XX в.
исторические нарративы образовали два связанных, но всё же разных дискурса о российском университете: культурный и государственнический.
Постнеклассическаяфилософия истории центральным предметом своих рефлексий делает текст, который предстаёт в качестве средоточия
исторического нарратива.
Это коллективное произведение, написанное в 1950–1953 годах, Липовецкий расценивает как некий «прототип русского постмодернизма» и утверждает, что оно предвосхищает постмодернизм в своей деконструкции
исторического нарратива и в критическом зондировании самых значительных дискурсивных практик русской интеллигенции.
Историография исследует как процесс создания
исторических нарративов, так и влияние социокультурного и политического контекста на формирование этих нарративов.
В той же мере, в какой «Разделённый город» является интеллектуальной историей мысли, он является историей задних мыслей и историей немыслимого – и это немыслимое в свою очередь не является только лишь скрытыми причинами, которые не донесли до нас греческие
исторические нарративы, общим социально-историческим базисом, который следует реконструировать, или неочевидными контекстами (хотя тщательный анализ таких причин и контекстов также проводится в книге).
Эти положения, изложенные в трудах современных философов, социологов и антропологов, занимавшихся исследованием социального или исторического времени, проблематизировали создание большого
исторического нарратива для гетерогенных образований, к которым мы и относим университеты.
Во-первых, исследователи не опирались на концепцию нации как воображаемого сообщества, скреплённого
историческим нарративом (по чисто объективным причинам; эта концепция появилась только в 1980-х годах, а понимание огромного значения исторического нарратива для развития нации возникло и того позже), что не позволяло увидеть в летописях и тесно связанных с ними исторических сочинениях XVII и начала XVIII века средство развития и укрепления национального самосознания.
В социологической теории «обогащения» ценности материального наследия
историческими нарративами также прослеживается та же дилемма «историческое, или археологически данное, vs. прекрасное».
Единственное, в чём мы можем быть уверены относительно нашего настоящего, так это в том, что завтра
исторические нарративы будут размножаться точно так же, как они размножаются сейчас, и мы будем реагировать на них с тем же чувством недоверия.
Представители интеллигенции, «просветители» выстраивают на основе разрозненных элементов истории национальный
исторический нарратив, очищенный от «вредных» иностранных влияний.
Составители полагали, что наиболее надёжной и практически достижимой гарантией такого результата может служить совместная работа над каждым текстом двух профессиональных историков, принадлежащих к конфликтующим гражданским сообществам и хорошо знакомых с действительными и фантомными болевыми точками родных
исторических нарративов.
Здесь представлены результаты изучения делопроизводства (протоколов профессорских заседаний), университетских периодических изданий и разного рода относящихся к теме
исторических нарративов.
Если в
историческом нарративе «провиденциальные случаи» теряются в хронике военных действий, убийств, народных волнений, а связи между ними скрадываются, то в сюжете романа, наоборот, судьбы главных героев изобилуют такими случаями и их «странными сцеплениями» [VIII: 329], о чём нам не забывает напомнить рассказчик.
Масштабы монгольских владений и влияние монгольского завоевания на менталитет покорённых народов делают этот период богатым с точки зрения имеющихся письменных материалов, но в то же время представляет проблему то, как именно в источниках представлены
исторические нарративы.
Старый «великий нарратив» подстраивал археологию под нужды истории: археологические культуры приравнивались к «народам», а модель миграции, выведенная из исторических источников 1-го тысячелетия, укладывала прогресс этих культур в
исторический нарратив, пестривший эпизодами массового переселения и этнических чисток.
Но такой
исторический нарратив не может в действительности претендовать на роль истории, поскольку написание подлинной истории требует вызревания в процессе многих десятилетий после описываемых событий.
Я пытаюсь избегать традиционного
исторического нарратива, поскольку в таких нарративах система аргументации строится на цепи нетекстуализованных или текстуализованных только в архивах событий и действий.
Изменение
исторического нарратива было частью более широкого процесса переформатирования режима репрезентации советской реальности.
Это справедливо, при всех отличиях от классического историцизма, для
исторических нарративов, опирающихся на марксистское или либеральное мировоззрение.
Двор и кипевшие при нём страсти жили одной жизнью, а страна – другой, и пересекались два этих мира не так часто, как можно представить, исходя из сведений, что поставляет нам
исторический нарратив.
Тематические главы имеют целью представить новый ракурс, позволяющий иначе увидеть традиционный
исторический нарратив.
У огромного количества людей вскоре формируются представления о том, что произошло и почему, создавая
исторический нарратив.