Интересна она уже тем, что является единственной в своём роде – аналогичных исследований по другим типам ипотечных учреждений в
дореволюционной литературе просто нет.
На противоречивость связи процесса с правом на защиту обращалось внимание ещё в
дореволюционной литературе.
Выхолощенность нынешнего внеоктябрьского искусства очень видна на судьбе интеллигентских религиозных исканий и находок, которые «оплодотворяли» господствовавшее течение
дореволюционной литературы, символизм.
Это свидетельствует об особой природе залогового права, которая, между прочим, состоит и в том, что (как отмечалось ещё в
дореволюционной литературе) последовательная реализация только этого ограниченного вещного права неизбежно приводит к прекращению основного вещного права на заложенную вещь – права собственности залогодателя.
При характеристике процесса залога земель автор затрагивает такие вопросы, которые ни до, ни после него (имеется в виду
дореволюционная литература) не попали в поле зрения исследователей, а именно: взаимосвязь степени устойчивости дворянского землевладения и роста задолженности, залог земли у частных лиц, публикации о продаже имений неисправных заёмщиков и торги, причины недоимочности и пр.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: неулыбчивость — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Насколько сложной была проблема выявления идейных разногласий даже между доминирующими в 40–50‐е годы XIX века общественными направлениями, такими как славянофилы и западники, можно судить на основе научной дискуссии в
дореволюционной литературе, в ходе которой довольно часто упоминалось «западничество» славянофилов и «славянофильство» западников.
Однако учебником усвоена только внешняя сторона – схема; по содержанию же проведения в нём классификация повторяет ошибки
дореволюционной литературы.
Этим, собственно, исчерпывается документально зафиксированное знакомство корифея с русской
дореволюционной литературой.
Дореволюционные литература и искусство потом были автоматически вписаны в свои, как и естественные науки, а вот гуманитарные типа истории были отвергнуты как буржуазные.
Советские детские писатели, по сути, сохраняли преемственность в отношении
дореволюционной литературы, утверждали ценности товарищества и общественной пользы.
В
дореволюционной литературе также порой содержатся разноречивые сведения.
Однако в целом период с 1989 года по 2000-й можно считать временем явного доминирования переводной и
дореволюционной литературы по чтению руки.
Проблема религиозных преступлений рассматривалась в
дореволюционной литературе хотя и в незначительном количестве источников, но практически в каждом из них и с исторических, и со сравнительных позиций, в сопоставлении с действовавшим в то время уголовным законодательством зарубежных стран.
Отсюда и обычное в
дореволюционной литературе понятие «становой пристав».
И в самом деле, знакомство с отечественной
дореволюционной литературой показывает, что договорная теория имела определённую поддержку.
Позволим себе, анализируя дискуссию по данному вопросу в
дореволюционной литературе, остановиться на отношении к нему ряда известных авторов, отличающихся, на наш взгляд, независимостью и оригинальностью от представителей двух основных сформировавшихся школ.
На это обращалось внимание ещё в
дореволюционной литературе.
Действительно, на поверхностном уровне мы можем наблюдать невиданное ранее количество публикаций на запрещённые в прошлом темы, множество переводов и переизданий
дореволюционной литературы по зарубежной психологии.
Ещё в
дореволюционной литературе можно обнаружить, что если одни авторы связывают финансы с «денежным хозяйством государства, его доходами и расходами», то другие – с совокупностью средств, необходимых для удовлетворения потребностей не только государства, но и «различных других общественных групп и публичных союзов».
Споры по этому поводу были скорее отголоском той полемики вокруг проблемы обычая, которая оживлённо велась в
дореволюционной литературе.
Многозначность термина «условие» отмечалась уже в
дореволюционной литературе.
О том, что уже тогда эта проблема сильно волновала русское общество, говорит тот факт, что библиографический указатель только русской
дореволюционной литературы о самоубийстве насчитывает более ста пятидесяти авторов.
За такими походами с участием крестьян следовали рассказы о жестокости нападений, которыми полны хроники казачьей и русской
дореволюционной литературы.