– Ну
чё тут? – басом проговорил он, разглядывая притихших детей с высоты своего огромного роста.
Чёрт его знает
чё там случилось, но хреновина эта вдруг заработала.
– Ну вообще-то да. Только я забыла как. И теперь даже не знаю,
чё делать. Будешь сушку?
– Н’не-не понимаю, что мы в’вообсч’
чё тут делаем… комаро-ов-то скок’ка…
– Вы
чё творите, озверели? Я же вас кормлю! – отмахивался руками парень, да безуспешно.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: полиплоидия — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
– Ну,
чё сказать? Ну, страшно, конечно, было. Я не думал, что смогу прыгнуть. Подошёл к открытому люку, и меня как парализовало.
– Теперь вовсе не работает, тьфу ты! Не-е, взад не понесу, пускай старая печёт там,
чё хотела…
– Тю…
чё думать? За ними надо топать. Может, жратвой какой поделятся.
А если нет и подробно не отчитываются, то, значит, иметь детей не могут, а
чё тогда не лечатся…
– О! Ты
чё здесь? Прячешься? От кого? Видос снимаешь? Дай посмотреть!
– Ну,
чё молчишь? Что с женой? – передо мной мнётся бабка-повитуха. Передник в крови, опустив натруженные руки она испуганно смотрит на меня.
– Дак
чё? Всё нормально! Осталось только деньги найти, – отвечает тонкий, почти женский голос. Оказывается, это голос длинного.
Если старший о чём-то просит, то младший, даже если пробубнит под нос «а
чё сразу я», но всё сделает.
– Ладно,
чё уж… Тебя как зовут?
– Ну
чё стоишь? Дуй за санитарной двуколкой.
Бабка. Ты
чё орёшь как оголтелый?
Дед, подойди ближе,
чё спросить хочу.
– Ну вот
чё ты не дал мне его убить? – несчастно всхлипнула она, понемногу подчиняясь успокаивающей магии.
– Ага! – довольно отзывается он из прихожей. – Цени! Эт
чё? Веник? – появляется он в кухне, сжимая охапку можжевёловых веток.
– Ты
чё несёшь?! – кричат молодые парни, агрессивно наступая на него.
– Знаешь
чё! Мало ли кто. Среди ночи двое на берегу. Поправься.
– Слышь, открой! – беспорядочно барабанил он. – Открой, кому говорю! Ты
чё удумала? Открывай, хуже будет!
– Нет, – равнодушно отвечает парень, тяжело дыша и вытирая ладошкой пот со лба, – ты
чё сюда пришла?
–Ты
чё совсем берега попутала?! Думаешь, самая ĸрутая здесь?!—Она
– Вау! И
чё ещё там написано?
– Ну
чё теперь сделаешь, – вздохнул я, мысленно отказываясь от мероприятия.
– Ну, залезайте,
чё встали? – поинтересовался тип, сидящий справа.
–
Че будем делать? – посмотрел на меня напарник, закусив губу.
–
Че дальше будем делать, умник?
А
че я-то сразу? Я тоже пострадавший! Думаешь, мне хочется на него работать? А иначе никак – деньги без его одобрения не вывести!
Ты скажи,
чё делать-то теперь?
– Чё стоять то тут, выходить надо, смотреть
чё там.
Мне отец башку оторвёт, когда узнает, что я его машину времени брал… а ты «крыло надорвём, вдруг
чё случится…».
Ах, нет, еще магазинчишко с маринованными помидорами в трехлитровках и приветливым взглядом полусонной торговки –
чё приперся?
– Боров, ты
чё вообще на башку больной? Он тебе не собачка.
– Ну
чё опять яблоко… Я персик хочу! – капризно заныла дочь.
– Здравствуйте.
Че сидите такие понурые? Знаете свои результаты? Вот, по нам уже в газете прошлись.
– Эй, чел,
че уставился? Типа, я напрягаю, да?
А после она сказа мне: «
Че вылупился папаша?» и она ушла.
– Дед, так
чё рассказывать?
– Ага, выбираешь сам, что хочешь: есть,
чё дали, или сидеть голодным.
– А
че б им не готовиться, когда у них денег небось куры не клюют, – перетаптываясь с ноги на ногу, проговорил другой.
– Ты
чё гонишь! – сказал один из них.
– Смотри кабы у тя
чё не выросло.
Это, знаете ли, такое специальное поведение охранника: подозрительный взгляд почти украдкой «а вдруг
че случится», готовность сразу же преградить путь, чтобы «не пущщать».