Многие современные социологи также обосновывали принцип
несводимости общества к образующим его людям.
Однако современные гуманитарные науки, включая психологию, исходят из
несводимости сложных форм человеческого поведения к биологическим схемам.
Чрезвычайно важным тезисом, содержащимся в двух последних трудах является именно проблема
несводимости объекта мысли к мысли об объекте.
Таким образом, материалистическое понимание психики говорит о
несводимости психического к материальному, психическое – лишь свойство материи.
Несводимость времени к пространству понятна – нельзя одновременно находиться в разных точках пространства, но в разные моменты времени можно находиться в одном и том же месте.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: расшлихтовать — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Таким образом, под свободой понимается
несводимость порядка культуры к порядку природы.
Несводимость реальных нервных клеток к формальному нейрону, а реальных гетеро-химических ансамблей – к искусственным нейронным сетям делает необходимой реабилитацию биологических подходов.
Ему свойственно представление о
несводимости образа и выражения чего-либо к каким-либо способам описания.
Стоит, однако, напомнить, что уже давно стала очевидна
несводимость такой предельно сложной системы, как мозг, к перебору двоичных кодов, то есть к цифровым алгоритмам.
Несводимость развития к адаптации я обосновываю следующим образом.
Он всячески подчёркивает их единство и взаимопроникновение, но при этом отмечает их взаимную автономию и
несводимость друг к другу: «Выводить долг из блага (или наоборот) так же невозможно, как выводить альтруизм из эгоизма».
Это означает принципиальную
несводимость свойств системы к сумме свойств составляющих её компонентов и невыводимость свойств целостной системы из свойств компонентов.
Развитое понимание архитектуры как второй телесности является недостаточным ввиду
несводимости человека к телу.
Хотя предпосылки системного мышления (например, представление о
несводимости целого к сумме частей, идея иерархии и др.) появились в философии и науке сравнительно рано, их оформление в методологический принцип потребовало существенного накопления эмпирических данных и разработанности понятийного аппарата решаемых проблем.
Эмерджентность(от англ. «Emergent»— возникающий, неожиданно появляющийся) в теории систем — наличие у какой-либо системы особых свойств, не присущих её подсистемам и блокам, а также сумме элементов, не связанных особыми системообразующими связями;
несводимость свойств системы к сумме свойств её компонентов; синоним — «системный эффект».
Это либо скачок за границу качественно «иного», либо, если это не «иное», то не следует и создавать никаких границ, необходимость которых возникает лишь при признании онтологической
несводимости.
Важным моментом являлось то, что в контексте данной идеи специально подчеркивалась
несводимость законов функционирования психики к каким-либо другим законам (физическим, химическим, биологическим, физиологическим и т. д.).
Этот имперский контекст, разнородность, а порой и
несводимость локальных историй разного уровня в одну законченную и согласованную картину общего прошлого разных слоёв населения и этнических групп привлекают первостепенное внимание новейшей историографии.
Примером таких глубочайших человеческих метаний, выражающих разрозненность,
несводимость внутреннего мира человека, служили различные коллизии, отражённые в древнегреческих трагедиях.
Отсутствие биполярного представления о мире и
несводимость мира к противопоставленным категориям.
Поэтому мы говорим о бытийно-смысловых перспективах, подчёркивая
несводимость перспективы как способа организации существования к сфере ментально-языкового или материально-телесного.
Этот принцип подразумевает отношение к человеку как к уникальному существу, то есть понимание полной
несводимости его переживаний к теоретическим конструктам.
Неужели из-за этого надо впадать в противоположное заблуждение, отрицая относительную
несводимость их деятельности и политических побуждений, которые она характеризует?
Основная идея феноменологии – неразрывность и в то же время взаимная
несводимость сознания, человеческого бытия, предметного мира, психофизической природы, социума, духовной культуры.
Собственно, это и есть содержание феномена
несводимости: общественные преференции, сформированные в политической среде, невозможно представить в виде какого-либо агрегата предпочтений индивидуумов, выявляемых рыночными механизмами.
Если мы изначально признаём
несводимость психологических законов к физическим и наоборот, то, двигаясь из области психики, мы никогда не достигнем физических процессов, а описывая физический мир, никогда не придём к психическим явлениям.
И здесь мы возвращаемся к вопросу о
несводимости личности человека к делу, которым он занимается.
Критиками идеи наукоцентризма используется, конечно, не только тезис о
несводимости различного опыта получения знания, но также и несопоставимости разных систем анализа такого опыта (психологической, онтологической и логической), и далее – собственно ареалов и областей научного знания (естественно-научного и гуманитарного, физики и биологии, и пр.), что даёт повод для утверждений в том духе, что наука и эпистемология, как метафилософия науки, так же как и все другие сферы структурированного гуманитарного опыта, переживают период глубинного кризиса, обозначаемого как эпоха постмодернизма.
Во втором утверждалась
несводимость целого к его частям, обретение целым новых свойств по сравнению с его частями.
Принцип
несводимости устанавливает чёткую границу между социальным и естественнонаучным знанием.
Дальше происходили изменения самих параметров состояния, так что качественное различие до и после перехода позволяет говорить о принципиальной
несводимости двух фаз к одной системе уравнений.
Эти крамольные идеи не могли стать достоянием советских научных работников, которым настойчиво внушался тезис марксистской философии о «
несводимости высших форм» существования материи к «низшим формам».
Основным для неё было положение о
несводимости образования и воспитания к школьным формам и убеждение, что главным учителем и воспитателем является сама жизнь, окружающая учащегося действительность.
Несводимость философии к науке и религии следует из того, что философия есть взгляд на мир как единое целое, а наука и религия представляют собой определённые проекции на этот мир.
Ранее, когда отмечалось, что фиксация состояния всех частиц тела биологического организма не даёт нам описания живого объекта, то констатировался именно факт
несводимости сложности организма к его пространственной структуре, утверждалось, что живая составляющая организма запрятана именно в распределённой во времени сложности протекающих в нём процессов.
Несводимость материи и формы друг к другу и к общему субстрату находит выражение в их общем пределе.
Признание же
несводимости политических проблем к «научным» (техническим, административным, моральным и т. д.) делает власть и насилие – в качестве основополагающего метода реализации власти – ключевыми категориями политической философии.
Но даже если многомерное время или замкнутые причинные цепи эксплицитно не формулируются, то в определённых случаях
несводимость к фабуле настолько сильна психологически, что этого оказывается достаточно, чтобы увидеть её неадекватность.
Мышление и сообщество не поддаются взаимной редукции, эта
несводимость принимает конкретные формы опыта, изменяющиеся в зависимости от исследовательских и педагогических задач, с одной стороны, и принадлежности к различным философским и нефилософским сообществам – с другой.
Это обусловлено, по его мнению, «
несводимостью интеллектуальной деятельности к другим видам активности», поэтому «разрушается количественная определённость стоимостного обмена», а это ведёт к «деструкции стоимостных отношений», «к преодолению закономерностей рыночного хозяйства».
Положительным в данном научном подходе видится широкое понимание природы и значения здоровья для общества,
несводимость политики по охране здоровья населения к компетенциям здравоохранительных ведомств и медицинских служб, из чего вытекает необходимость межсекторального сотрудничества в решении вопросов здоровья населения.
Во-вторых, она не соответствует требованию
несводимости, поскольку вытекает из более общего принципа единства (общности), который в свою очередь можно вывести из принципов истины и любви (см. главу 4).
Теория психологии народов возникла из его идеи о
несводимости общепсихологических процессов к индивидуальной психологии и необходимости изучения социально-психологических закономерностей функционирования социальных общностей и всего общества.
Он первый выдвинул версию
несводимости механизмов микро– и макроэволюции.
В психологическом варианте жизнь характеризуется мерой упорядоченности в условиях
несводимости целого к сумме составляющих его частей, где каждая часть стремится к достижению комфорта и претендует на относительную самостоятельность.
Это постоянное напряжение между человеческой реальностью и вызовом мира, их нераздельность и, вместе с тем, взаимную
несводимость можно оценить как неизбежную и исторически продуктивную: каждое поколение «метит» культурными формами своё время и в этих пометах прочитываются его неповторимый профиль, модусы надежд, идей, настроений.
Тезис же о
несводимости вещных отношений к отношениям собственности и необходимости в связи с этим различать две разновидности отношений по владению, пользованию и распоряжению вещественными объектами позволяет заключить следующее: любое хищение нарушает отношения собственности, поскольку оно представляет собой незаконное и безвозмездное изъятие чужого имущества, но не любое незаконное и безвозмездное изъятие чужого имущества нарушает отношения собственности, коль скоро оно может быть совершено у лица, владеющего данным имуществом в объёме правомочий субъекта ограниченного вещного права.
Здесь физико-химические концепты проецируются на биологическую предметность, в результате чего утрачивается понимание специфики живого, а сама биологическая наука (при всей своей естественнонаучной нагруженности весьма чётко осознающая
несводимость органического сущностно-жизненного начала к физико-химическим явлениям) оказывается в методологическом и концептуальном тупике.
Суть этого понимания определяется признанием
несводимости непрерывного образования к обучению в образовательных учреждениях, то есть к специально организованному образовательному процессу.
Её главный принцип –
несводимость групповых интересов к индивидуальным.