Карл Маркс
Карл Ге́нрих Маркс (Karl Heinrich Marx; 1818—1883) — немецкий атеист-философ, социолог, экономист, политический журналист, общественный деятель. Его научные работы сформировали в философии диалектический и исторический материализм, в экономике — теорию прибавочной стоимости, а в политике — теорию классовой борьбы. Совокупность его творчества получила название «марксизм» и стала основой коммунистического и социалистического движений и их идеологий.
Цитаты
Животному сама природа определила круг действий, в котором оно должно двигаться, и оно спокойно его завершает, не стремясь выйти за его пределы, не подозревая даже о существовании какого-либо другого круга. Также и человеку божество указало общую цель — облагородить человечество и самого себя…Божество никогда не оставляет совершенно смертного без руководителя; оно говорит тихо, но уверенно.Но это — легко заглушаемый голос…Мы должны поэтому серьёзно взвесить, действительно ли нас воодушевляет избранная профессия, одобряет ли её наш внутренний голос, не было ли наше воодушевление заблуждением, не было ли то, что мы считали зовом божества, самообманом.
Великое окружено блеском, блеск возбуждает тщеславие, а тщеславие легко может вызвать воодушевление или то, что показалось нам воодушевлением; но того, кого увлек демон честолюбия, разум уже не в силах сдержать, и он бросается туда, куда его влечёт непреодолимая сила: он уже больше не выбирает сам своего места в обществе, а это решают случай и иллюзия.
Презрение к самому себе — это змея, которая вечно растравляет и гложет сердце, высасывает его животворящую кровь, вливает в неё яд человеконенавистничества и отчаяния.
…Только из спокойствия могут возникнуть великие и прекрасные дела; оно — та почва, на которой только и произрастают зрелые плоды.
…Сколь ужасно спасение, которое даёт самообман!
Обыкновенные арфы звучат в любой руке; эоловы арфы — лишь тогда, когда по их струнам ударяет буря.
…Смерть героев подобна закату солнца, а не смерти лягушки, лопнувшей с натуги.
Если скромность составляет характерную особенность исследования, то это скорее признак боязни истины, чем боязни лжи. Скромность — это средство, сковывающее каждый мой шаг вперёд. Она есть предписанный свыше исследованию страх перед выводами, она — предохранительное средство против истины.
Истина так же мало скромна, как свет……Истина всеобща, она не принадлежит мне одному, она принадлежит всем, она владеет мною, а не я ею.
Счёт — это первый свободный теоретический акт рассудка ребенка.
Чувственная природа организма ребёнка — это первая связь, которая соединяет его с миром.
Страна, которая, подобно древним Афинам, смотрит на прихлебателей, паразитов, льстецов, как на исключения, противоречащие народному разуму, как на юродство,— такая страна есть страна независимости и самостоятельности.
Ни один человек не борется против свободы, — борется человек, самое большее, против свободы других.
Пусть жизнь и умирает, но смерть не должна жить.
Что такое болезнь, как не стеснённая в своей свободе жизнь?
Мы знаем, что отдельный человек слаб, но мы знаем также, что целое — это сила.
Писатель, конечно, должен зарабатывать, чтобы иметь возможность существовать и писать, но он ни в коем случае не должен существовать и писать для того чтобы зарабатывать.
Печать — это наиболее общий для индивидов способ раскрытия их духовного бытия. Она руководствуется уважением не к отдельным личностям, а только к разуму.
Жестокость характерна для законов, продиктованных трусостью, ибо трусость может быть энергична, только будучи жестокой. Частный интерес всегда труслив, ибо для него сердцем, душой является внешняя вещь, которая всегда может быть отнята или повреждена.
…Легко быть святым, когда не хочешь быть человечным.
…Религия сама по себе лишена содержания, её истоки находятся не на небе, а на земле, и с уничтожением той извращенной реальности, теоретическим выражением которой она является, она гибнет сама собой.
Всякий объект, включаемый — с одобрением или с порицанием — в кругозор печати, тем самым становится литературным объектом и, значит, объектом литературной дискуссии.
…Печать превращает материальную борьбу в борьбу идейную, борьбу плоти и крови — в борьбу духовную, борьбу потребностей, страстей, эмпирии — в борьбу теории, разума, формы.
Если бы брак не был основой семьи, то он так же не являлся бы предметом законодательства, как, например, дружба.
Никто не принуждается к заключению брака, но всякий должен быть принуждён подчиняться законам брака, раз он вступил в брак.
Противно быть под ярмом — даже во имя свободы; противно действовать булавочными уколами, вместо того чтобы драться дубинами.
…Стыд — это уже своего рода революция… …Если бы целая нация действительно испытала чувство стыда, она была бы подобно льву, который весь сжимается, готовясь к прыжку.
Бюрократия есть круг, из которого никто не может выскочить. Её иерархия есть иерархия знания. Верхи полагаются на низшие круги во всем, что касается знания частностей; низшие же круги доверяют верхам во всем, что касается понимания всеобщего, и, таким образом, они взаимно вводят друг друга в заблуждение.
Недостаточно, чтобы мысль стремилась к воплощению в действительность, сама действительность должна стремиться к мысли.
Невежество — это демоническая сила, и мы опасаемся, что оно послужит причиной ещё многих трагедий.
Общественная эмансипация еврея есть эмансипация общества от еврейства.
…Религия есть самосознание и самочувствование человека, который или ещё не обрёл себя, или уже снова себя потерял.
Религия есть лишь иллюзорное солнце, движущееся вокруг человека до тех пор, пока он не начинает двигаться вокруг себя самого.
Оружие критики не может, конечно, заменить критики оружием, материальная сила должна быть опрокинута материальной же силой; но и теория становится материальной силой, как только она овладевает массами.
Единение людей с людьми, основанное на реальном различии между людьми, понятие человеческого рода, перенесённое с неба абстракции на реальную землю,— что это такое, как не понятие общества!
Страсть — это энергично стремящаяся к своему предмету сущностная сила человека.
Деньги — это сводник между потребностью и предметом, между жизнью и жизненными средствами человека.
То, что можно сказать об отношении человека к своему труду, к продукту своего труда и к самому себе, то же можно сказать и об отношении человека к другому человеку, а также к труду и к предмету труда другого человека.
Если ты хочешь наслаждаться искусством, то ты должен быть художественно образованным человеком.
Если ты хочешь оказывать влияние на других людей, то ты должен быть человеком, действительно стимулирующим и двигающим вперед других людей.
Если ты любишь, не вызывая взаимности, то есть если твоя любовь как любовь не порождает ответной любви, если ты своим жизненным проявлением в качестве любящего человека не делаешь себя человеком любимым, то твоя любовь бессильна и она — несчастье.
Чем больше человек вкладывает в Бога, тем меньше остается в нём самом.
…Воспитатель сам должен быть воспитан.
…Для пролетариата смелость, сознание собственного достоинства, чувство гордости и независимости — важнее хлеба.
Новичок в политике, как и новичок в естественных науках, подобен живописцу, знающему только две краски, белую и чёрную, или, если угодно, чёрно-белую и красную.
«Совесть» привилегированных — это ведь и есть привилегированная совесть.
…Нет ничего более ужасного, более унизительного, чем быть рабом раба.
Гегель где-то отмечает, что все великие всемирно-исторические события и личности появляются, так сказать, дважды. Он забыл прибавить: первый раз в виде трагедии, второй раз в виде фарса.
Люди сами делают свою историю, но они ее делают не так, как им вздумается, при обстоятельствах, которые не сами они выбрали, а которые непосредственно имеются налицо, даны им и перешли от прошлого.
Традиции всех прошедших поколений тяготеют, как кошмар, над умами живых.
Слабость всегда спасалась верой в чудеса; она считала врага побежденным, если ей удавалось одолеть его в своем воображении посредством заклинаний, и утрачивала всякое чувство реальности из-за бездейственного превознесения до небес ожидающего ее будущего и подвигов, которые она намерена совершить, но сообщать о которых она считает пока преждевременным.
Нации, как и женщине, не прощается минута оплошности, когда первый встречный авантюрист может совершить над ней насилие.
В политике ради известной цели можно заключить союз даже с самим чёртом — нужно только быть уверенным, что ты проведёшь чёрта, а не чёрт тебя.
Колыбелью Московии было кровавое болото монгольского рабства, а не суровая слава эпохи норманнов. А современная Россия есть не что иное, как преображённая Московия. ‹…› Московия была воспитана и выросла в ужасной и гнусной школе монгольского рабства. Она усилилась только благодаря тому, что стала virtuoso в искусстве рабства. Даже после своего освобождения Московия продолжала играть свою традиционную роль раба, ставшего господином.
Предмет искусства — то же самое происходит со всяким другим продуктом — создаёт публику, понимающую искусство и способную наслаждаться красотой.
Всякая экономия в конечном счёте сводится к экономии времени.
Конкретное потому конкретно, что оно есть синтез многих определений, следовательно, единство многообразного.
…Процесс жизни человека состоит в прохождении им различных возрастов. Но вместе с тем все возрасты человека существуют бок о бок, будучи распределены между различными индивидами.
Буржуазные производственные отношения являются последней антагонистической формой общественного процесса производства, антагонистической не в смысле индивидуального антагонизма, а в смысле антагонизма, вырастающего из общественных условий жизни индивидуумов; но развивающиеся в недрах буржуазного общества производительные силы создают вместе с тем материальные условия для разрешения этого антагонизма. Поэтому буржуазной общественной формацией завершается предыстория человеческого общества.
…Присвоение богатства в его всеобщей форме обусловливает отречение от богатства в его вещественной реальности.
Видал ли ты когда-нибудь такую дурацкую выдумку? Чтобы отвлечь от тебя внимание, они будут посылать тебе «шесть дней подряд» экземпляры бандеролью! О самой вещи Лассаль пишет: «Брошюра поистине импонирует остротой и основательностью высказанных в ней стратегических познаний» («остроту познаний» следует рассматривать как lapsus pennae).
Чувство… цвета является популярнейшей формой эстетического чувства вообще.
Национальное единство — вот чего желает Италия. Луи-Наполеон этого желать не может. Кроме Ниццы и Савойи, которые уже уступлены ему Пьемонтом как плата за его помощь в образовании королевства на Севере, он ждёт удобного случая, чтобы утвердить трон Мюрата на Юге, а трон своего двоюродного брата — в Центре.
…Я вступаю в дружбу лишь с очень немногими, но зато дорожу ею.
Всякое начало трудно,— эта истина справедлива для каждой науки.
Всякая нация может и должна учиться у других.
…Теперешнее общество не твёрдый кристалл, а организм, способный к превращениям и находящийся в постоянном процессе превращения.
Отдельный скрипач сам управляет собой, оркестр нуждается в дирижёре.
Народ, порабощающий другой народ, куёт свои собственные цепи.
Этикетка системы взглядов отличается от этикетки других товаров, между прочим, тем, что она обманывает не только покупателя, но часто и продавца.
Умы всегда связаны невидимыми нитями с телом народа.
Творить мировую историю было бы, конечно, очень удобно, если бы борьба предпринималась только под условием непогрешимо-благоприятных шансов.
В науке нет широкой столбовой дороги, и только тот может достигнуть её сияющих вершин, кто, не страшась усталости, карабкается по её каменистым тропам.
Каждый по способностям, каждому по потребностям!
Отказываясь от государства ради свободы, нам нечего терять, кроме своих цепей.
Если характер человека создаётся обстоятельствами, то надо, стало быть, сделать обстоятельства человечными.
История всех до сих пор существовавших обществ была историей борьбы классов.
…Обстоятельства в такой же мере творят людей, в какой люди творят обстоятельства.
Сознание никогда не может быть чем-либо иным, как осознанным бытием, а бытие людей есть реальный процесс их жизни.
…Человека унижает не атеизм, а суеверие и идолопоклонство.
Религия — это вздох угнетённой твари, сердце бессердечного мира, подобно тому как она — дух бездушных порядков. Религия есть опиум народа.
Я знаю только одно, что я не марксист.
Источник: Карл Маркс (Викицитатник)