Путешествие туда и сюда

Сергей Гришин, 2022

Иван и его спутники благополучно прибывают в Асгард. Вот только насладиться гостеприимством асов царевичу не удаётся – случайно оскорбив Одина, он вываливается вниз, на землю. Тем более, что там, на дне моря, есть архив, который может помочь в поисках мамы. А может и не помочь.

11

Проснулся от того, что кто-то больно лягнул меня копытом под рёбра.

— Ницше, охамел, что ли?! — возмутился я, не открывая глаз. — Ладно бы своими новостями дурацкими разбудил, или песней какой. Зачем драться-то?

— Это не я! — донеслось откуда-то, где должно было быть окно.

— Это я! — ответил ему смутно знакомый голос, обладатель которого находился в районе моего живота. Последовал новый удар.

— Да прекрати уже лягаться, кем бы ты ни был! — я перекатился влево и отпихнул неизвестного агрессора ногами.

На пол шлёпнулось нечто мягкое, точно тряпичная игрушка. Завозилось, забормотало чуть слышно:

— Не, я так не играю. Стоило только напроситься в гости, как внезапно оказавшийся дома хозяин отвесил пинка. Вместо того, чтобы вареньем угостить.

Заинтересовавшись личностью незваного гостя, я-таки соизволил открыть глаза. В комнате горел ненавязчивый тёплый утренний свет. Я сел на кровати и уставился на упитанного рыжего коротышку, недовольно потирающего поясницу.

— Карлсон? — предположил я, вспомнив вчерашнего скандалистого летуна.

— Привет, малыш! — дверг улыбнулся, сверкнув золотыми зубами.

Причём, сказал он это по-русски и безо всякого акцента. Его собратья из подземелий метрополитена, правда, тоже только на нашем языке и изъяснялись. По крайней мере, при мне. Но этот персонаж вчера болтал на наречии, непонятном для всех, кроме Ницше. А ещё он, в отличие от остальных двергов, без бороды. И называет меня малышом. Что, согласитесь, вполне может напрячь нормального мужика.

— Почему малыш? — поёжился я.

— Это он теперь так здоровается, — сообщил Ницше, спрыгнул с подоконника и подошёл к кровати. — Я его так поприветствовал при нашей новой встрече — он же и вправду маленький — и вот результат. Ему, похоже, понравилось.

— Да, малыш! — Карлсон перевёл взгляд на ослика и выставил вперёд пухлый кулачок с оттопыренным вверх большим пальцем.

— Ну, привет, малыш, — ухмыльнулся я. Интересно, с чего это мой ушастый скакун его так назвал? Двергов, помнится, ослик подобным образом не величал. Иначе, думаю, они бы ему уши повыдёргивали. — Слушай, а вчера ты, вроде, по-русски не разговаривал.

— А оно мне вчера было не нужно. Но потом я встретил настоящего друга, — с этими словами дверг погладил ослика по шее.

— Судя по всему, ты умеешь выбирать друзей, — хмыкнул я.

— Да, — кивнул Карлсон. — Вообще, с друзьями в этом мире большая проблема. Дверги неотёсанные и шуток не понимают. Асы напыщенные и высокомерные. Единственная их положительная черта — это то, что они положили на то, кто и где у них живёт.

— А тролли? — вспомнил я другого своего гостя.

— И до тебя домотались? — вопросом на вопрос ответил дверг. Я глупо улыбнулся и развёл руками. — Эти — самые вредные из местных. Лезут везде, особенно туда, где написано «посторонним вход воспрещён», — Карлсон сплюнул себе под ноги.

— Видимо, не считают себя посторонними, — предположил я.

— Тролли?! — подскочил Ницше. — Здесь есть тролли?

— Да, — отмахнулся дверг. — Вредная мелочь.

— Мелочь? Тролли? Вы надо мной издеваетесь?!

— Да я тоже сначала не поверил, — успокоил я ослика. — Но этот похожий на маленького бегемота Муми мне сам сказал, что он тролль.

— Ого, к тебе сам Муми заходил, — Карлсон покачал головой и, подпрыгнув, присел рядом со мной. — Это серьёзно.

— А разве Муми — это не все они? Я-то подумал, что это порода такая, Муми-тролли.

— Можно и так сказать. Порода. И чего он от тебя хотел?

— Да мы, видите ли, драккар не там припарковали. Да ещё, вроде как, раздавили чего-то. Главное, я даже не хозяин драккара!

— Ну, то, что он припёрся именно к тебе, понятно, — кивнул дверг. — Ты же из пришельцев единственный знатного рода. Мне Ницше рассказал, что ты царевич. А царевич — это как принц датский.

— Почему датский? — удивился я.

Карлсон хохотнул и похлопал меня по колену.

— У нас же тут кругом социальное равенство и демократия.

— Один человек — один голос? — вспомнил я фразу, которая, как мне казалось, имела отношение к этому термину.

— Ударение не на тот слог, — поморщился дверг. — И Один — ас. Но в целом всё правильно, есть асы и все остальные. А принц только в Дании остался. Внизу.

— А как же король?

— Король умер.

— Король умер! Да здравствует король! — провозгласил Ницше.

— Вот этого не надо, — проворчал Карлсон. — Умер так умер. Нам тут только зомби не хватало.

— Так я не понял, почему этот Муми-тролль ко мне-то пришёл? — всё-таки уточнил я. — У вас же здесь эта самая демократия.

— И что? — усмехнулся дверг. — Люди, как и все остальные существа, всегда с большим вниманием относились к королевским династиям. И чем меньше существо, тем больше внимание. А эти тролли — ну, ты сам видел, какого они размера.

Я хмыкнул с сомнением. Вряд ли наше население когда-либо интересовали короли. Они и про батюшку-то вспоминали лишь в двух случаях — когда надо было платить налоги, и когда царь выкатывал пир на весь мир, оплаченный из тех же налогов.

— Короче, выбрось эту мелкую шушеру из головы, — Карлсон снова хлопнул меня по колену и соскочил с кровати. — Лучше скажи мне вот что. Ты можешь достать немного Мёда Альтернативной Поэзии?

— А зачем тебе?

— Есть одна очень интересная мысль. Но без него она так и останется мыслью.

— Звучит как авантюра, — покачал головой я. — Кого-то это мне напоминает… Вы с Локи, случайно, не приятели?

— Локи! — фыркнул Карлсон. — Локи — скользкий змей. Он ничего не делает просто так. Локи строит интриги, а я просто шалю. Так что, поможешь?

— Ну, не знаю, — с сомнением протянул я. — Тор куда-то бочонок утащил. Вряд ли до пира я смогу к нему подобраться.

— Худо, — поморщился дверг. — А я уж думал, что ты мне друг.

— Вообще-то, я вижу тебя второй раз в жизни, — напомнил я. — И ты только что лягал меня, пока я мирно спал в своей постели.

— Вань, не будь занудой, — попросил Ницше. — Ты же был со мной у Одина, так что должен понимать, что этому болоту просто необходима встряска!

— Так, — напрягся я. — Рассказывай, что за каверзу вы задумали?

— Да никакой каверзы, — взмахнул рукой Карлсон. — Только естественные химические реакции и биологические процессы внутри организма.

— Подробнее, — я пристально посмотрел на дверга.

— Понимаешь, — он снова запрыгнул на кровать и принялся возбуждённо, но очень туманно объяснять, — асы — они не совсем люди. Точнее, отчасти люди, но почти боги. И как на богов действует то, что забавно действует на людей, никто не знает. Но им точно не повредит то, что не повредит и людям. А вот на троллей вовсе не действует то, что действует на людей. И у меня есть надежда на то, что на них подействует то, что действует на асов.

Я помотал головой.

— Ничего не понял.

— Да чего тут непонятного?! — воскликнул Карлсон. — Вот скажи, как на людей действует пиво?

— Становится веселее, — начал перечислять я, — язык развязывается. А ещё потом приходится чуть ли не через каждые пять минут в кусты бегать.

— Ну, кустов у нас тут нет. Поэтому лёгкая атлетика отменяется. А вот развязать языки — это миссия, достойная внимания.

Я нахмурил лоб, пытаясь уяснить сказанное.

— То есть ты хочешь развязать язык кому-то из асов? — выдвинул гипотезу я.

— Не асов.

— Троллей?

— Муми-троллей, — Карлсон заговорщицки подмигнул.

— А зачем?

— Пусть это останется моей маленькой тайной, — потупился дверг.

— Опять тайны, — вздохнул я. — Не, я так не согласен. Ты либо рассказываешь мне всё, либо ищешь этот мёд самостоятельно.

— Покажи ему, — сказал Ницше, притопнув копытом.

Карлсон покивал.

— Хорошо. Но не здесь, — он спрыгнул с кровати и похлопал меня по колену: — Собирайся, малыш. Нам предстоит небольшое путешествие на крышу.