Перья

Оливия Вильденштейн, 2019

Остался всего месяц, чтобы получить недостающие перья для моих крыльев. Как только я соберу все, смогу вознестись в Элизиум и выйти замуж за архангела. Поэтому я отправилась в Париж на выполнение нового задания. Знакомьтесь, Джаред Адлер – самый грозный и в то же время самый обаятельный грешник на земле. Если заставлю его совершить хотя бы один добрый поступок, я сразу получу все недостающие перья и завершу свои крылья. Вот только Джареда уже пытались изменить. Сто тридцать один ангел. И все безуспешно. Но я решительно настроена выполнить задание. Оказалось, что Джаред тоже решительно настроен… уничтожить меня. Если мое сердце будет биться для кого-то, кроме него.

Глава 10

Что-то блеснуло на квадрате черного мрамора подо мной. Хотя мои губы снова приоткрылись, с них не сорвалось ни звука.

Я потеряла перо.

Меня захлестнул шок.

Моя ярость — или ложь? — стоила мне пера.

Серебряные капли задрожали, а затем начали расплываться под веками. Желание поднять перо и прижать к груди жгло меня изнутри, но меня окружали люди. Если бы я присела на корточки и взяла в руки воздух, то только подтвердила бы их мнение о моем сумасшествии.

Я с трудом сглотнула и оторвала взгляд от пола.

— Я хочу уйти, — хрипло пробормотала я, непрошеная слеза скатилась по моей щеке. Я вытерла ее костяшками пальцев. Я пришла, чтобы заработать перья, и вот я их теряю.

Не сводя с меня глаз, Джаред сказал:

— Отведи ее домой, Тристан.

Тристан внимательно посмотрел на молодого босса мафии, прежде чем кивнуть и мягко сжать мой локоть. Как будто мой срыв каким-то образом сделал меня лучше в их глазах. Или, возможно, Тристан был нежен со мной, потому что у него было то, чего явно не хватало в организме Джареда, — сердце.

Я смахнула еще одну слезу, пока шла сквозь сумрачное логово порока, безотрывно следя за линиями между половицами.

Я не произнесла ни единого слова, пока Мюриэль вела меня в гардеробную и помогала снять платье. Если она о чем-то и думала, то виду не подала. Я одарила ее слабой улыбкой, от которой в глазах женщины появилось беспокойство. Но с чего бы ей волноваться обо мне? Если она работала на Адлеров с рождения Джареда, то она была предана ему.

Тристан засовывал маску в нагрудный карман смокинга, когда я вышла из вестибюля.

— Увидимся через пару часов, Амир.

Охранник что-то проворчал, открывая дверь.

Я хмуро прошла мимо него в освещенный рассветом двор, бросив последний взгляд на статую, украшающую середину фонтана. Плечо женщины выглядело странно, поэтому я обошла ее по кругу. Трещины и сколы покрывали спину скульптуры, однако передняя часть сохранилась хорошо.

— Раньше у нее были крылья, — произнес Тристан, подходя ко мне сзади, — но Джаред разрушил их в день смерти своей матери. Ударил молотком по статуе, крича, что ангелы — придурки.

Меня пробил озноб.

— Он потерял обоих родителей к восьми годам. Думаю, несложно понять, что он перестал верить в высших фантастических существ.

— А что насчет вас? Вы верите в высшие силы?

Добрая улыбка тронула уголки его губ.

— Il y a bien trop de merde dans ce monde. — «В этом мире слишком много дерьма». — Если кто-то и присматривает за нами, то получается у них отстойно. Но, эй, если ты во что-то веришь, я буду последним, кто осудит.

— Спасибо.

— За что?

За то, что восстановили мою веру в человечество.

— За то, что были милы со мной.

Улыбка Тристана стала немного оживленнее.

— Обычно это прилагательное не ассоциируется с моей персоной.

За плечом Тристана колыхнулись тяжелые портьеры, как будто кто-то раздвинул их и затем отпустил. Это окно в кабинете Джареда или в логове, кишащем инкубами?^[21]

— Машина нас уже ждет, — голос Тристана отвлек меня от дома.

— Машина?

Мужчина направился к въездной арке, изнутри тоже выкрашенной в кроваво-красный цвет.

— Джаред попросил отвезти тебя домой, что я и собираюсь сделать.

Я поспешила сказать то, что не произнесла раньше:

— Я умею ходить. Я бы предпочла пройтись пешком.

Тристан открыл дверь.

— Прости, Лей, но если я проигнорирую приказ Джареда, то поплачусь за это.

Я побледнела.

— Поплатишься? Как?

— Не забивай свою хорошенькую головку тем, как Джаред наказывает нарушителей.

— Вы не можете говорить такое и ожидать, что я не буду беспокоиться.

Мужчина подошел к черному городскому автомобилю, мало чем отличающемуся от того, который ранее забрал его друга. Возможно, это была одна и та же машина.

Я поплелась за ним.

— Тристан, вы беспокоитесь о своей жизни? Я могу помочь вам выбраться…

Его брови сошлись на переносице, а затем он расхохотался.

— Я обязан Джареду своей жизнью, Лей. К тому же мне нравится моя работа. Некоторые могли бы даже сказать, что я отлично с ней справляюсь. Если бы они все еще были рядом, чтобы говорить о моих подвигах.

Тристан подмигнул мне, будто это было забавно. Но если эти люди не были рядом, значит… Я вздрогнула.

Он кивнул на заднее сиденье.

— Залезай.

Я хотела отказаться, особенно после его последнего комментария, но все же нырнула в машину. Как хорошо, что я бессмертна.

Как только Тристан устроился рядом со мной, седовласый водитель взглянул в зеркало заднего вида.

— On va chez vous, месье Тристан?

«Едем к вам домой?»

— Non^[22]. Мы подвозим домой мою спутницу. Сен-Жермен, верно?

Я разинула рот.

— Как…

— Обычно туристы останавливаются там.

Ох.

Водитель отъехал от тротуара.

— Où à Saint-Germain?

«Где именно в Сен-Жермен?»

— Odéon, — ответила я, вспомнив название с карты.

Тристан провел пальцами по своим посеребренным черным волосам.

— «Одеон» — это станция метро, Лей.

— Оттуда недалеко идти.

— Сейчас пять часов утра, — заметил Тристан. — Я не высажу тебя напротив станции метро.

— Я сама дошла до вас.

— Тогда я тебя не знал.

— Правда, Тристан, все в порядке.

— Лей…

Эх.

— Хорошо. — Вряд ли мы еще увидимся. — Торговый переулок Сен-Андре.

Эта мысль испортила мое и без того подавленное настроение. Неудивительно, что никому так и не удалось перевоспитать Джареда Адлера. Я обдумала каждую минуту, которую он мне выделил. Могла ли я сделать что-то иначе или он вышвырнул бы меня вон, что бы я ни сказала? Я все еще размышляла об этом, когда водитель подъехал к обочине бульвара Сен-Жермен.

Я вышла, и Тристан тоже.

— Вы же не собираетесь провожать меня до двери, да?

Наши кварцевые обители были видны только существам с ангельской кровью. Так что вряд ли он увидел бы что-то, кроме обычного человеческого подъезда, если бы заглянул внутрь гильдии. Тем не менее я сомневалась, что мои собратья неоперенные и офанимы оценят, если грешники будут знать о местоположении дома.

На лице мужчины заиграла еще одна дерзкая улыбка.

— Я горжусь своей вежливостью.

Его галантность начинала давить на меня.

— Вы упорны.

— Меня не зря называют Питбулем.

По коже пробежали мурашки.

— Как вы получили это прозвище?

— Я никогда не отпускаю.

Я медленно переваривала его ответ.

— Это потому что вы боитесь того места, куда приземлитесь?

Улыбка Тристана дрогнула.

— Что?

— Люди обычно держатся изо всех сил, потому что боятся упасть.

Я направилась вниз по узкой извилистой улочке, надеясь, что мужчину отпугнет психологический анализ. Но вскоре слабый стук моих каблуков стал не единственным звуком, эхом отдающимся от булыжников.

— Я ничего не боюсь, — Тристан схватил меня за плечо и развернул к себе.

Я всмотрелась в его лицо.

— Каждый чего-то боится, осознанно или нет.

Облизнув губы, я подумала о том, как боялась не завершить свое обучение вовремя — и речь не о свадьбе Ашера. А о четырнадцати месяцах, через которые кости крыльев исчезнут с моей недостойной спины.

Я вздохнула. Восемьдесят два… Я потеряла только одно перо, но мои крылья казались легче.

— Однако страх по своей сути неплох. Если вы используете его как топливо для своих целей.

Тристан отпустил меня.

— Чего боишься ты?

— Не выполнить свое предназначение.

— И какое же оно?

Как это возможно объяснить и не выдать секреты?

— Помочь людям стать лучше.

Он прищурил один глаз.

— Твое предназначение — стать святой?

— Кем-то вроде.

— Ну, Maman^[23] надеялась, что я буду сапожником, однако я решил иначе.

На секунду я увидела Тристана, который превращал жесткую шкуру в обувь. Но я отогнала это видение.

— Я бы выбрала этот путь из всех возможных.

— Твои родители миссионеры?

— Думаю, их можно так назвать.

— Значит, они навязывают тебе свой образ жизни?

— Нет! — я выпалила это так быстро, что Тристан распахнул глаза. — Это мой выбор.

— Ты уверена в этом, Лей?

— Конечно.

Мужчина издал такой звук, будто его это не убедило.

— Что?

— Выбор — это когда есть более одного варианта. У тебя есть другие варианты?

Мой другой вариант — стать смертной и бесполезной.

— Меня они не интересуют.

— Тогда это не выбор.

— Боже, вы действительно питбуль, — проворчала я.

Тристан горделиво ухмыльнулся, хотя это не было комплиментом.

— Я бы с удовольствием рассказала вам всю свою жизнь, но не могу. Кроме того, мы никогда больше не увидимся.

— Никогда не говори «никогда».

— Тогда позвольте мне перефразировать. Крайне маловероятно, что мы столкнемся снова, потому что я покину этот город до конца дня. И я не буду искать вас или Джареда, чтобы сказать последнее adieu^[24].

Уголки его губ приподнялись еще выше.

— Я слышал эту речь тысячу раз, и женщины всегда возвращались.

Я закатила глаза.

— Прощайте, Тристан.

Я развернулась и пошла вниз по улице. На этот раз Тристан не стал догонять меня, но я чувствовала его взгляд, пока не скрылась в мире из кварца и перьев.

Примечания

21

Инкуб — в средневековых легендах распутный демон, ищущий сексуальных связей с женщинами.

22

Нет (фр.).

23

Мама (фр.).

24

Прощай (фр.).