Перья

Оливия Вильденштейн, 2019

Остался всего месяц, чтобы получить недостающие перья для моих крыльев. Как только я соберу все, смогу вознестись в Элизиум и выйти замуж за архангела. Поэтому я отправилась в Париж на выполнение нового задания. Знакомьтесь, Джаред Адлер – самый грозный и в то же время самый обаятельный грешник на земле. Если заставлю его совершить хотя бы один добрый поступок, я сразу получу все недостающие перья и завершу свои крылья. Вот только Джареда уже пытались изменить. Сто тридцать один ангел. И все безуспешно. Но я решительно настроена выполнить задание. Оказалось, что Джаред тоже решительно настроен… уничтожить меня. Если мое сердце будет биться для кого-то, кроме него.

Глава 15

Мюриэль и один из вооруженных охранников Джареда стояли в мраморном фойе, сложив руки перед собой.

— Мы можем убрать со стола ужин, Джаред? — спросила Мюриэль.

Он кивнул, прежде чем направиться вверх по лестнице.

Должна ли я последовать за ним? У него наверху еще одна приемная? Я не двигалась, ожидая указаний.

— Перышко, ты идешь?

Придерживая большим пальцем пластырь, я зашагала по мрамору к изогнутой лестнице, ощущая на себе пристальное внимание. Сотрудники Джареда, вероятно, думали, что я собираюсь переспать с их боссом. Хоть я и страстно желала объяснить им все, их предположения о наших отношениях не имели значения.

Когда я начала подниматься по покрытым ковром ступеням, Мюриэль окликнула Джареда.

Он жестом велел мне идти вперед.

— Я поднимусь через минуту, — он вернулся к пожилой женщине и заговорил с ней вполголоса.

Я оглянулась через плечо, но не затормозила, ведь они могли подумать, что я подслушиваю. Лестничную площадку цвета вишни украшала коллекция морских пейзажей в роскошных резных рамах: толстые мазки лавандового, серого и золотого цвета оживляли измученные океаны, бросающие из стороны в сторону корабли с раздутыми белыми парусами. Я хотела прикоснуться к краске, но что, если это активирует сигнал тревоги? К тому же вряд ли стоило трогать произведения искусства. Я наклонилась вперед и прищурилась, чтобы разглядеть подпись внизу — Айвазовский^[33]. Кажется, я уже видела это имя где-то раньше. Может быть, в музее?

Выпрямившись, я наткнулась на кого-то.

Рефлекторно я поджала лопатки, свободные от крыльев. Не поворачиваясь, я спросила:

— Тебе обязательно стоять настолько близко?

— Не думал, что близость беспокоит тебя, учитывая, как ты вешалась на Тристана прошлой ночью.

Я резко обернулась. Даже несмотря на мои высокие каблуки, Джаред возвышался надо мной.

— Я позволила ему проводить меня, потому что он знаком с твоим домом, а я нет.

Джаред скептически фыркнул.

Я так сильно сжала кулаки, что одна из сторон пластыря отклеилась. Я приклеила ее назад и скрестила руки на груди, чтобы создать барьер между нами.

— Почему ты так стремишься загнать меня в угол? Думаешь, это заставит меня сбежать?

Взгляд Джареда напоминал шквал на морском пейзаже.

— Возможно. Или мне просто нравится наблюдать, как ты смущаешься.

— Не повезло. Я не смущаюсь, — я расправила плечи. — Итак, что находится на этом этаже?

— Моя спальня.

— Она занимает весь этаж?

— Нет. Здесь еще две спальни, но они гораздо менее интересны, чем моя.

— И зачем мы сюда поднялись?

— Мне нужно принять душ и переодеться. А тебе нужно найти способ сделать меня добрым. Я не собираюсь спускаться до утра. Мими только что напомнила мне, что завтра первое число, и ты теперь знаешь, что происходит первого числа. Я подумал, что мы могли бы продолжить нашу необычайно поучительную беседу в моей спальне.

Я чуть приподняла подбородок.

— Ты же не планируешь что-то сделать со мной?

Улыбка сползла с лица Джареда, а взгляд стал жестче.

— В свободное время я выслеживаю насильников и растлителей малолетних и избавляюсь от них. Даже от тех, кто надежно спрятан в тюрьме. Так что, пожалуйста, никогда больше не намекай на подобное, — мужчина резко повернулся, его начищенные оксфорды заскрипели по паркету, и распахнул двустворчатые двери.

Я опустила руки и поплелась за ним.

— Ты не можешь просто убивать людей направо и налево.

— Я и не ожидал, что ты поймешь. У вашего вида искаженное представление о справедливости.

— У моего вида? — мой позвоночник покалывало, как будто мои крылья вот-вот выскочат наружу.

Джаред повесил пиджак на спинку антикварного стула, стоящего за письменным столом, и принялся за запонки.

— Фанатов высших существ, — он бросил запонки на оранжевый поднос.

Как только Джаред расстегнул рубашку, я перевела взгляд на картину над его кроватью с балдахином. Выполненные в пастельных тонах картины розовощеких женщин с золотистыми локонами резко контрастировали с панелями из темного дерева и простынями, которые блестели, словно жидкая сталь, в приглушенном свете, который исходил от книжного шкафа.

Мне нужно было уйти от темы религии, которая поднимала слишком неоднозначные вопросы.

— Ты действительно любишь искусство, да?

— Дядя любил.

— А ты нет?

Джаред пожал плечами.

— Я просто не избавился от них.

Я обернулась на него, заставляя себя не опускать взгляд на темные волосы, покрывающие его грудь.

— Почему ты не можешь хоть раз ответить прямо?

Джаред одарил меня испепеляющей улыбкой.

— Считай, тебе повезло, что ты вообще получаешь ответы от меня. У меня нет привычки разглашать информацию о себе. Ни друзьям. Ни незнакомцам.

— Почему ты раздеваешься передо мной?

— Где мне стоит раздеваться, по-твоему, Перышко? Это моя спальня.

Когда его пальцы опустились к пряжке ремня, я резко отвернулась.

— Я подожду в коридоре. Зайди за мной, когда примешь душ и переоденешься.

— Разве тебе не понравилось шоу? Я уже давно не раздевался перед женщиной. — Мне было трудно в это поверить. — Может быть, у меня плохо получается?

К счастью, я стояла к нему спиной. И он не мог увидеть, насколько я взволнована. Я закрыла дверь и перешла на другую сторону лестничной площадки. Каблуки стучали в такт прерывистому дыханию.

Мне не следовало ослаблять бдительность в присутствии Джареда. Я пока не понимала, какую игру он затеял, но мне она уже не нравилась. Я перегнулась через черные железные перила, страстно желая сбежать вниз по лестнице и пуститься наутек через двор.

Позволят ли мне его телохранители уйти?

Я обхватила перила дрожащими пальцами.

Ашерлеста.

Я сжала холодный металл сильнее, раненую руку пронзила боль.

Я не могла уйти, хотя бы не попытавшись помочь Джареду.

Ты не можешь умереть, Лей, напомнила я себе в сотый раз.

Конечно, он мог бы пытать меня, оставить синяки на коже или пустить пулю в лоб, но ангельская кровь исцелила бы меня. Пока у меня были крылья, я бессмертна.

Я закрыла глаза и заставила свое дыхание выровняться, а сердце успокоиться. Со мной все будет в порядке.

— Ты еще не надумала провести со мной ночь? — голос Джареда заставил мои ладони соскользнуть с перил.

Мужчина прислонился к дверному косяку, скрестив руки поверх черного шелкового халата до колен. Либо он принял самый быстрый в мире душ, либо я слишком долго размышляла о своей ужасной судьбе.

— Я думал, ты меня не боишься, — его губы изогнулись в уничижительной улыбке.

Это настолько очевидно?

— Ты сбиваешь меня с толку.

— А я-то считал себя открытой книгой.

Если Джаред был открытой книгой, то я была королевой Элизиума. А в моем мире нет королевской семьи.

— Хотел ли ты быть кем-то, кроме наследника своего дяди?

Мужчина нахмурился и ответил лишь после минуты напряженного молчания:

— Нет.

Однако затянувшаяся пауза говорила о том, что сказанное — ложь.

— Кем бы ты хотел стать?

— Я только что сказал тебе. Больше никем.

— Ты колебался, — я подошла к нему. — А теперь ты злишься.

Джаред хмыкнул.

— Это мелочи, Перышко. Ты еще не видела меня злым. И ты не хочешь это видеть.

Шелковый халат распахнулся, обнажив мускулистый волосатый торс. Я не видела грудь Ашера, но видела его руки — золотистые и безволосые — и решила, что его грудь будет гладкой и изящной. Почему я вообще представляла грудные мышцы Ашера? Я хотела выйти за него замуж из-за его статуса, а не из-за фигуры. Хотя его тело — в отличие от тела Джареда — несомненно, было красивым.

— Увидела что-то привлекательное? — голос Джареда опустился на октаву ниже.

Все в этом грешнике было настолько темным, будто при рождении его вымазали в смоле. И эта смола окрасила его волосы, глаза и душу. Если бы у него были крылья, они тоже наверняка были бы черными как смоль.

— Интересно, — произнес он.

— Что?

— Твое молчание.

— Почему мое молчание интересно?

— Потому что я задал тебе вопрос, на который ты, похоже, не в состоянии ответить.

— Я могу ответить. Просто предпочитаю этого не делать.

Джаред склонил голову к плечу.

— С чего бы это? Тебя явно тянет ко мне. Ты не можешь отвести глаз от моего тела.

Мои щеки запылали.

— Я просто никогда не видела никого настолько волосатого, как ты.

В глазах мужчины вспыхнуло веселье.

— Волосатого? Ты ведь осознаешь, что я мужчина? У большинства мужчин есть волосы на теле. У некоторых даже есть волосы на спине, что, к счастью, ко мне не относится.

От его кожи исходил знойный, дымный аромат, напомнивший мне благовония. Их зажигала одна из моих грешниц, когда проводила спиритические сеансы. Она имитировала связь с мертвыми, чтобы лишить доверчивых клиентов трудом заработанных денег.

Я сглотнула.

— Можем мы вернуться к обсуждению того, как мне выиграть с твоей помощью пари?

Джаред схватился рукой за дверной косяк и указал на свою спальню, которая казалась темнее, чем раньше.

— После тебя, Перышко.

Когда я протискивалась мимо него, волосы на его груди коснулись моего плеча, отчего я покрылась мурашками. Я растерла свою обнаженную кожу, пытаясь спрятать реакцию тела. Чтобы Джаред не успел сделать поспешный вывод, будто это вызвано влечением.

Потому что он меня не привлекал.

Даже чуть-чуть.

Меня привлекали люди, чистые душой и сердцем. А не те, кто был окутан тьмой внутри и снаружи.

Примечания

33

И. К. Айвазовский — знаменитый русский художник-маринист.