Хроника Эвилиона. Сильф

Лео Рин (2024)

Жизнь Вивиан резко меняется после загадочной встречи на автобусной станции. Она возвращается в родной Кэмкастл, где её ждет семья и работа в издательстве. Однако после грозы, застигшей её в дороге, город преображается, и к Вивиан возвращаются сны и воспоминания, связанные с легендарным королём Артуром и его рыцарями. Девушка начинает исследовать своё прошлое и сталкивается с различными версиями истории любви Артура и Гвиневры, а также с тайнами, окружающими самого короля. В процессе она узнаёт о своей роли в этой эпической саге и о том, как её судьба переплетена с судьбой Ланселота. Произведение представляет собой ретеллинг легенд об Артуре и рыцарях круглого стола, разворачивающийся в современном мире. В центре сюжета — первая королева Эвилиона, чья история раскрывает новые грани известных легенд и поднимает вопросы о любви, предательстве и человеческих пороках.

Конец или начало?

Если вам когда-либо приходилось падать в обморок, отключаться от удара или быть на краю смерти, вы знаете, что перед глазами за доли секунды проносится вся жизнь — самые яркие её моменты. Вот и здесь, после того как монстр прочёл заклинание, мои воспоминания мелькали в голове с невероятной скоростью, словно на самой быстрой перемотке. Он будто выбирал, что хочет мне показать. Радостные моменты быстро проносились мимо, а те, от которых сердце разрывалось на части, специально замедлялись, заставляя пережить их заново. Но это было не самое страшное. Я осознавала, куда монстр ведёт меня…

Ланселот и моя матушка вели жаркий спор, а я пыталась уловить суть их разговора через толстые двери, но звуки не проникали внутрь. До меня доносились лишь показательно спокойный голос мамы и холодный, тихий тон Ланселота. На мгновение воцарилась тишина, но вскоре она взорвалась его яростной фразой.

— Я не позволю ему даже увидеть её!

Рядом со мной бесшумно возник Лиярд, напугав до чёртиков:

— Подслушивать, маленькая леди, очень дурно.

Я тихо шикнула на него и снова прильнула к двери. Однако, услышав приближающиеся шаги, я поняла, что нас вот-вот обнаружат.

В мгновение ока Лиярд подхватил меня на спину, и мы оказались в одной из ниш на стене у потолка, спрятавшись за массивным подсвечником. Это было как раз вовремя, потому что дверь с грохотом распахнулась, и я увидела Сильфа, выходящего в коридор. На его лице читалась холодная ярость.

Я смотрела ему вслед, не понимая, что произошло между ним и матушкой. Но вдруг волк кивнул сам себе и, подхватив меня на спину, перенёс с потолка ко двери в покои.

— Входи, Вивьен.

Она сидела, сжимая виски своими изящными пальцами:

— Что ты успела услышать? — прямо спросила она.

Лгать было бесполезно, она знала обо всём, что творилось в замке.

— Ничего, только что Сильф гневается на кого-то.

Мама подняла глаза:

— Присядь.

Я повиновалась.

— Король хочет видеть тебя при дворе.

— Меня? — рот открылся сам по себе.

— Да, и отказать его величеству мы не можем. Как бы Сильф ни горячился, сейчас у него нет сил противостоять ему.

Она взглянула на дверь, из которой несколько минут назад вышел Ланселот, и тяжело вздохнула.

— Ты стала очень красивой девушкой, — продолжила она, и в её глазах мелькнула тень беспокойства. — И, зная нашего короля, он непременно захочет заполучить эту красоту. Пусть у него в замке живёт наречённая невеста, но это его не остановит. Поэтому вы отправитесь в Эвилион, но прежде изучишь отвлекающие и маскировочные заклинания. У нас есть пара месяцев на подготовку, и начиная с сегодняшнего дня ты будешь постоянно тренироваться.

— Мам, но я же практически ничего не умею, я только начала учить основы, — возразила я, чувствуя, как внутри меня нарастает тревога.

— Вивьен! От этого зависит твоя безопасность! — Её голос звучал твёрдо и решительно. — И если мы не хотим, чтобы Ланселот сравнял там всё с землёй, то тебе лучше это выучить.

Нимуэ была серьезна, как никогда прежде. Ее глаза пристально смотрели на меня, а губы были плотно сжаты. Она переживала. Нет, она была напугана.

— Мама, но почему король хочет видеть меня? Он же даже не знал о моём существовании, — произнесла я, стараясь осознать причины внезапного беспокойства.

Она устало вздохнула.

— Слухи о турнире распространились далеко за пределы нашего края. Весть о том, как Ланселот победил на турнире, и о твоей красоте достигли ушей короля. А принёс их никто иной, как тот рыцарь, что потерпел поражение в финале.

Я ахнула.

— Лиярд, нужно найти ей фамильяра. Время подошло. Но смотри, чтобы он соответствовал ей. Это на всю жизнь, — обратилась Нимуэ к волку, который стоял рядом с ней.

Волк кивнул, и она снова взглянула на меня.

— Теперь иди, и мой совет — не разговаривай об этом с Сильфом. Он сейчас, хм, очень расстроен. Вечером жду тебя в кабинете.

Она указала на дверь, и я, уловив её едва заметный намёк, поспешила покинуть палату. Сердце моё сжималось от тревоги и неопределённости.

Выйдя из комнаты, я направилась в сад, где обычно находила уединение для размышлений. По пути я заглянула в библиотеку, взяла книгу и, погружённая в свои мысли, прошла через кухню. Для меня там всегда оставляли пару свежеиспечённых лепёшек и спелые яблоки. Слуги нашего замка были невероятно добры и внимательны.

Машинально захватив приготовленное угощение, я кивнула парочке слуг и главному повару и поспешила выйти.

Зачем я понадобилась королю? Почему все так встревожены? В глубине души я даже мечтала о том, чтобы покинуть этот край, который знала вдоль и поперёк. Несмотря на всю мою привязанность к озёрному краю, мне хотелось увидеть мир, познакомиться с новыми людьми. О короле ходили легенды — о его храбрости и удивительной красоте. Хотя я не могла сказать, был ли он красивее Сильфа.

Погруженная в свои мысли, я не заметила, как мои ноги привели к тому самому дубу, с ветки которого после турнира меня поймал Сильф. Я больше не занималась лазаньем по деревьям и устроила своё место у розовых кустов так, чтобы меня не было видно с замковой территории.

В глубокой задумчивости я откусила сочное яблоко и погрузилась в чтение второго тома нового романа о прекрасном рыцаре и его возлюбленной. Эту книгу подарил мне Перси, который иногда покидал замок в поисках знаний, как он говорил. Однако все мы знали истинную причину его странствий — он искал следы одной из ведьм белого ковена. Персиваль был невероятно целеустремлён и никогда не раскрывал своих мотивов.

Нужно отдать ему должное: он всегда приносил с собой что-то удивительное и с радостью делился своими находками. Так я узнавала о событиях за пределами нашего края и получала книги для чтения, которые моя матушка строго-настрого запрещала.

Но сегодня я перечитывала эти строки снова и снова, стараясь избавиться от тревоги после разговора с матерью. Я никогда раньше не видела её такой напуганной и напряжённой. Даже во время первой магической войны она всегда сохраняла спокойствие и не показывала своих эмоций.

Внезапно хруст ветки заставил моё сердце сжаться от страха, и я резко обернулась. Однако за спиной никого не оказалось. Каждый раз я страшилась, что кто-то может застать меня врасплох. Едва я успела отвести взгляд, как книгу, которую я бережно держала в руках, таинственным образом выхватил Сильф.

— Так, вижу, это не основы магии, — сказал он, бегло пролистав страницы, и его брови сошлись на переносице. На нём был тренировочный костюм: свободная рубаха и кожаные брюки. Волосы у лба влажно блестели от пота.

— Откуда у тебя это? — Нашла, — ответила я, пытаясь вырвать книгу из его рук, но безуспешно.

— И где? — Стальные глаза сверкнули, когда он увидел закладку на любовной сцене. — Я не обязана отчитываться перед тобой, — я с силой толкнула его локтем в бок, и он, не удержав равновесие, выронил книгу. С радостным возгласом я устремилась за ней, но в тот же миг оказалась в крепких объятиях Сильфа. Он нежно обнял меня за талию, и я почувствовала, как моя спина прижалась к его груди.

— Пока не обязана, — прошептал он, зарывшись носом в мою шею. От прикосновения по моей коже побежали мурашки, и тепло разлилось до самого низа. Это ощущение заставило меня вдохнуть глубже.

Мир вокруг нас растворился, и остались только мы вдвоём.

— Пока? — произнесла я, но он не ответил, лишь крепче обнял меня.

— Голубка, я так скучал по тебе, — его шёпот ласкал моё ухо, словно лёгкий ветерок. — Все дни без тебя были серыми и безрадостными. Ты маленькая колдунья, которая завладела моим сердцем.

Он бережно притянул меня к себе, и его губы коснулись моих. Я не была опытной в любовных делах, но инстинктивно ощутила, как его страсть обжигает меня. Поцелуй пленял, и с каждой секундой я растворялась в нём.

Не осознавая, что творю, я проникла руками под его рубашку и с трепетом провела ладонями по его рельефной груди и животу. Я часто наблюдала за ним на тренировках, когда он задирал её и вытирал пот. В такие моменты мне страстно хотелось дотронуться до него. Но как только мои пальцы почти коснулись пояса его штанов, он внезапно отстранился.

— Не сейчас, голубка, не сейчас. Я не смогу остановиться, — простонал он.

Я посмотрела на него с недоумением. Моя грудь часто вздымалась, а в его глазах я увидела борьбу. Ему действительно было трудно. Он сел на траву, и я, с разочарованием, последовала его примеру, положив голову на его плечо. Некоторое время мы смотрели на озеро.

— Сильф? — произнесла я.

— Ммм? — ответил он.

— Почему ты не хочешь, чтобы я ехала ко двору? — спросила я.

Его плечи напряглись, но он продолжал хранить молчание.

— Пожалуйста, скажи, что такого опасного в этом? Ведь король считается хорошим человеком, — настаивала я.

Он повернулся ко мне.

— Вивьен, знаешь ли ты, что случилось бы, если бы мы зашли чуть дальше? — спросил он, глядя мне в глаза.

— Откуда мне знать… — произнесла я в ответ.

Он посмотрел на темнеющее небо и встал.

— Идём, — сказал он. — Пора, тебя ждёт урок с Нимуэй.

***

Каждый вечер я тренировалась с мамой и к концу первого месяца уже умела напускать морок, полностью изменяя свой облик. По задумке мамы, мы хотели показать, что слухи, распространявшиеся обо мне, были вымышленными.

Когда я впервые предстала перед Сильфом в образе рыжеволосой и конопатой девушки, он улыбнулся довольной улыбкой. Они с моей матерью часто беседовали, и с каждым днём Сильф становился всё более радостным. Если он не был на тренировочной площадке, то приходил к нам в кабинет, садился у камина и читал книги, украдкой бросая на меня взгляд. Когда у меня что-то не получалось, он то ободряюще улыбался, то закатывал глаза. Но каждый вечер он проводил с нами. Днём он посвящал время тренировкам с рыцарями замка и Персивалем, не жалея сил. Его бои были настоящим смертоносным танцем, настолько искусно он обращался с мечом. Единственным, кто мог соперничать с ним, был Персиваль, чьи топоры с молниеносной скоростью разрубали соломенные чучела и мешки с песком.

Я регулярно ходила на тренировки рыцарей, но вскоре обратила внимание, что, как только я подходила к арене, Сильф тут же разворачивал своих учеников спиной ко мне.

После этого Персиваль, сохраняя серьёзное выражение лица, попросил меня не посещать занятия. Он объяснил это тем, что в «белобрысого словно бес вселился».

С загадочным видом он передал мне несколько книг, которые принёс из-за пределов замка, и строго-настрого наказал не выдавать его.

Так я провела первый месяц, погружённая в чтение любовных романов. Однако одно описание не давало мне покоя: слияние зверя с двумя спинами. Я не могла понять, что это значит и как оно могло бы доставить удовольствие рыцарю и его прекрасной даме.

Однажды, когда я застала Персиваля одного, я осмелилась задать ему вопрос о звере. Он покраснел, но пообещал помочь мне разгадать эту тайну. К моему большому разочарованию, он отвёл меня на скотный двор. Вместо того чтобы наслаждаться зрелищем, описанным в романах, мне пришлось наблюдать, как хряк взбирается на свинью.

Тем временем приближалась дата отъезда ко двору короля. Все приготовления были завершены, и мама давала мне наставления. За её заботой скрывались невысказанные тревоги. Я же, не понимая всей этой суеты, с нетерпением ждала путешествия, мечтая побывать где-то ещё, кроме озерного края.

Сильф был необычайно занят и не приходил в кабинет уже несколько вечеров. Я очень скучала по нему. Мама, глядя на моё отсутствие концентрации, лишь вздыхала.

— Вивьен, — обратилась она ко мне, — Ты любишь Сильфа?

Я в испуге повернулась к ней, не ожидая, что она знает о наших отношениях.

— Не удивляйся, в моём замке всё под контролем. Повторю свой вопрос: ты его любишь?

Я взглянула в её глаза, такие же, как и мои, и кивнула.

— Дорогая, он хочет жениться на тебе. Однако, согласно традициям Эвилиона, для этого необходимо получить разрешение короля. А он не готов дать его, пока не увидит тебя.

— Сильф просил моей руки?

Моя радость была недолгой, ведь пойти против воли короля означало изгнание или смерть.

— Дочь, послушай внимательно, от того, что я скажу, зависит ваша жизнь, — прошептала мама, накладывая заклятие безмолвия.

Через несколько дней, когда мы прощались с Озерным замком, моё сердце переполнилось болью. Все обитатели вышли во внутренний двор, чтобы проводить нас. Мама стояла на холодном осеннем ветру, обнимая меня, и слёзы в её глазах разрывали мне душу.

— Мама, мы ведь вернёмся, обещаю. Я буду следовать твоим указаниям. Держать чары, не попадаться на глаза учителю короля и тем более ему самому, притворяться обычной сельской леди, — сказала я, стараясь утешить её.

Эйрин, стоя рядом с мамой, тоже не могла сдержать слёз.

— Вивьен, не снимай талисман, который я дала тебе, никогда и нигде, — произнесла мама, крепко обнимая меня на прощание.

Я кивнула, сжимая в ладони серебряный кулон в форме орлицы. В этот момент к нам подошёл Сильф, нет, сэр Ланселот, величайший из рыцарей Артура. Сегодня он был облачён в походное одеяние, достойное капитана. Его чёрный плащ с вышитыми серебром драконами свидетельствовал о его высоком ранге и о его связи с Озерным краем и королевской кровью. Он преклонил колено перед моей матерью и почтительно поцеловал её руку.

Она предложила ему подняться и тихо произнесла несколько слов на ухо. Он кивнул, и его взор, полный нежности, задержался на мне. Я залилась румянцем и поспешно забралась в карету. Две девушки, сопровождавшие меня, уже ожидали внутри, их глаза искрились от предвкушения встречи с королевским двором. Ланселот и моя мать лично выбрали их для этой поездки.

Сквозь окно я наблюдала, как мама, опираясь на руку Эйрин, стояла, ссутулившись, и провожала взглядом удаляющуюся процессию, пока мы не скрылись из виду.

Путь наш прошёл без происшествий: никто не осмеливался приблизиться к чёрному знамени с серебряным драконом. И вот, под первым снегом, мы въехали в ворота замка короля Артура.

Город разительно отличался от нашего тихого края. Как только мы миновали городские стены, перед нами раскинулась сложная паутина улиц. Отовсюду раздавался шум и гам, жизнь кипела, люди сновали взад и вперёд. Рыцари в красных плащах мелькали то тут, то там. Я выглянула в окно, но Ланселот тут же прикрыл занавески, щёлкнув меня по носу. Я поспешно открыла зеркальце, проверяя наложенный морок: мои рыжие вьющиеся волосы были украшены множеством лент с камнями. Вздохнув, я вынуждено признала, что даже по меркам нашего края это смотрелось безвкусно. Яркие веснушки на моём лице контрастировали с оранжевым платьем, и я почувствовала себя чёртовым факелом.

Но я понимала его беспокойство, особенно после того, как Сильф сам просветил меня там, где Персиваль лишь пытался. Румянец разлился по моим щекам. А девушки щебетали, разглядывая город сквозь узкую щель в занавесках, наперебой восхищаясь столицей и бравыми рыцарями.

Мы миновали вторые, массивные ворота, и лёгкое волнение превратилось в страх. Карета, плавно покачиваясь, подъехала к величественному входу в замок, и я услышала, как Ланселот приветствует кого-то. Дверь распахнулась, и он, с галантной учтивостью, протянул мне руку.

— Позвольте представить вам, Ваше Величество, мою названную сестру, прекрасную леди Вивьен.

— Ваше Величество. — Я склонилась в реверансе, и мой голос предательски дрогнул.

— Поднимитесь, леди Вивьен, — произнес он.

Подняв глаза, я увидела короля. Его лицо выражало разочарование, он скользил по мне взглядом, не скрывая своего недовольства. Сердце мое забилось быстрее — это был, несомненно, Арти, только старше своей копии на десяток лет.

— Надеюсь, вам у нас понравится, — добавил он и развернулся, направляясь внутрь замка. За ним последовали юная златокудрая невеста — леди Гвиневра и его сестра с волосами, темными как ночь — леди Моргана ле Фэй.

Так началась моя жизнь в замке Эвилион. Следуя наставлениям, мне удавалось оставаться незамеченной, но только не для тех двоих…

В те холодные зимние дни, когда Ланселот был занят своими обязанностями при дворе короля и тренировками с недавно посвящённым в рыцари Персивалем, я чувствовала себя очень одиноко и покинутой. В поисках утешения я нашла чудесную библиотеку, где часто пряталась, пока не наступало время обязательных мероприятий. Среди них были ужины с невестой и сестрой Артура.

— Вивьен, где ты, прекрасная фея воды? — раздался звонкий голос Гвиневры.

Я лишь закатила глаза, не находя в их шутках ничего забавного. Будущая королева и сестра Артура уже не первый месяц докучали мне своими насмешками. С тех пор, как король осознал, что его надежды обманули, моё положение значительно пошатнулось. Я превратилась в неказистую родственницу блистательного сэра Ланселота.

Но две дамы не унимались. Леди Моргана особенно старалась выставить меня в невыгодном свете при первой возможности. По слухам, она не оставляла попыток привлечь внимание Ланселота. Так что не проходило и дня, чтобы они не потешались надо мной.

Я тихо проскользнула в пустую библиотеку и огляделась. Старикана-учителя Артура нигде не было видно, как и в предыдущие дни. Прекрасно, возьму несколько книг и спрячусь за ширмой.

— Снова ты? — раздался вдруг рядом со мной мальчишеский голос, заставив вздрогнуть.

Из-под стола появился юноша с кипой свитков в руках. Его черные волосы были взлохмачены, а на щеках остались следы сажи.

— Как я рад, что с твоим приездом в этом месте уже не царит такая тоска. Что решила почитать? — с любопытством спросил он.

Я приложила палец к уголку рта, задумчиво улыбаясь.

— Позавчера ты рекомендовал мне книгу о магических существах, и я погрузилась в её страницы на всю ночь. Но сегодня душа жаждет приключений и новых горизонтов. Есть ли у тебя идеи, куда бы мы могли отправиться?

Помощник библиотекаря с нетерпением посмотрел на меня. Я улыбнулась и, вытащив из внутреннего кармана небольшую флягу с вином и завернутые в платок яблоки, протянула их ему. Его глаза загорелись от радости.

— Ну раз подготовлен пир, позвольте, леди, сопроводить вас в путешествие по странам, где оно производится! — воскликнул он, доставая карту и расстилая её на полу за ширмой. Затем, усевшись рядом, он постучал ладонью, приглашая меня присоединиться. Не раздумывая, я с радостью согласилась.

— Итак, моя прекрасная леди, с чего начнём? — спросил он с улыбкой.

Я получала огромное удовольствие от пребывания в библиотеке, особенно в его компании. Он помогал Мерлину с книгами, и тот научил его читать.

Когда он впервые появился словно из ниоткуда, я была очень испугана. Сурово сдвинув брови, он строго поинтересовался, кто я и что здесь делаю.

Пока я пряталась за ширмой, моля его не выдавать мое местоположение, две женщины громко и нелицеприятно обсуждали мою внешность.

— О, так ты не в почёте? — с сочувствием протянул он.

Когда он узнал, кто я и как оказалась здесь, его взгляд потеплел. — Я слышал о леди Нимуэ от старика, и он говорил о ней с большой нежностью. Признаюсь, я не был осведомлён о её дочери. А что насчёт твоего отца? — в его глазах промелькнуло искреннее любопытство.

— Я никогда его не видела. Знаю только, что он не то что не отсюда, но даже не из самых дальних стран, — ответила я.

— А… понятно. — Голос мальчугана звучал грустно.

Его живот заурчал, и он, стыдливо взглянув на меня, пробормотал:

— Здесь нас не слишком хорошо кормят. За слугами присматривают эти дамы.

Я незаметно достала два яблока, принесенные с кухни. Он жадно посмотрел на них.

— Бери, — сказала я. — Я принесу ещё.

В тот день в замке у меня появился первый друг — Форрест, или просто Форс. А вскоре после этого мне подарили девочку, которая стала моим вторым верным спутником.

Я сидела в своей комнате, когда в дверях возникли Гвиневра и Моргана. Они вели за собой ребенка, покрытого грязью и струпьями, привязав к верёвке как животное.

— Подарок тебе от короля, — с мерзким смехом они толкнули несчастного ребенка, что та упала, ударившись головой об пол. — Какая благосклонность.

В мыслях пронеслись слова, которым научил меня Персиваль, но этикет требовал поблагодарить их вместо того, чтобы обрушить на них гнев.

— О, вы так великодушны, — произнесла я, неловко присев в реверансе.

— Прекрасная служанка для такой же леди, — ответили они и с тем же отвратительным смехом покинули комнату.

Я осталась наблюдать за маленькой девочкой лет семи, чьи глаза выражали неподдельный страх. Она явно была истощена, и никто не проявлял о ней заботы. Сердце моё наполнилось гневом. В Озерном Крае не знали, что такое брошенные дети; если с родителями случалась беда, остальные жители предлагали свою помощь и становились опекунами. Многие из этих детей выросли достойными рыцарями или талантливыми мастерами.

— Я Вивиан, а ты? — спросила я, стараясь, чтобы мой голос звучал мягко и успокаивающе. Она лишь испуганно взирала на меня своими глубокими, как ночное небо, глазами, а её хрупкое тело едва заметно дрожало. Взгляд её метался по моим покоям, словно ища убежище в этом незнакомом месте.

Я сделала шаг вперёд, протягивая руку, но девочка вздрогнула и отшатнулась, как будто ожидала удара. Её маленькие ладошки инстинктивно взметнулись вверх, пытаясь защитить голову от невидимой опасности.

— Не бойся, я тебя не обижу, — тихо произнесла я, делая шаг назад.

Я позвала Джейн и Элли, которые приехали со мной, и попросила их принести таз с водой и еду для девочки. Когда всё было готово, я ласково обратилась к ней:

— Давай поедим, а потом мы тебя искупаем.

Маленькая дикарка жадно набросилась на еду, а в моем сердце разлилась боль за этого ребенка. Я стала очень чувствительной и, отвернувшись, украдкой смахнула слезу. Кажется, грядут скверные дни.

Воду нам, естественно, подали ледяную, но я лишь пожала плечами. В конце концов, это было не так уж важно. С криками и беготнёй нам, наконец, удалось поймать дикарку и поставить её в таз. Девушки раздели её, а я, прошептав слова ободрения, протянула руку, призывая нити. Создав что-то вроде дождя, мы с трудом, но всё же смогли отмыть это дитя.

Под слоем грязи скрывалось прелестное создание, но её тело было покрыто язвами и струпьями, многие из которых гноились и явно причиняли девочке боль.

— Элли, позови Форса. Он в библиотеке, — быстро проговорила я, внимательно изучая её кожу. То, что я видела, не внушало надежды.

Несколько раз в Озерный Край приходили за исцелением люди из других деревень. Меня обычно отсылали, но слухи о тяжёлой болезни распространялись с невероятной скоростью. Персиваль, возвращаясь домой, с гневом делился с Нимуэ, что король совсем не заботится о своих подданных. Многие деревни опустели. И, судя по отрывочным знаниям, это была именно черная хворь.

Элли кивнула и ушла, закрыв за собой дверь. Я же взяла чистое хлопковое полотенце и аккуратно вытерла девочку. После еды её глаза закрылись, и она погрузилась в сон. Я осторожно переложила её на скамью.

Примерно через четверть часа в покои тихо вошёл Форс.

— Ты звала меня? — его голос звучал настороженно.

Я указала на спину спящего ребенка, и моё сердце наполнилось тревогой. Взгляд Форса, как острое лезвие, пронзил её насквозь. Он внимательно осмотрел худое тельце и тихо произнёс:

— Без старика не обойтись.

— Помоги ей, умоляю, — прошептала я, чувствуя, как слёзы подступают к глазам.

Он пристально взглянул на меня, и в его взоре мелькнуло удивление.

— Почему ты сильно тревожишься за эту крестьянскую девочку?

— Разве она не такая же, как и все мы? — ответила я, стараясь скрыть раздражение.

Форс долго смотрел на меня, словно пытался проникнуть в самые потаённые уголки моей души. Наконец, он нарушил молчание:

— Ты действительно необычная, — произнёс он, и в его голосе прозвучало восхищение.

С этими словами он покинул комнату, оставив меня наедине с ребенком. Но вечером того же дня к моим покоям была доставлена большая корзинка, наполненная разными флаконами. Внутри лежала записка от Форса с подробными инструкциями по их использованию.

Спустя некоторое время Лили начала идти на поправку, и вскоре за мной тенью следовала моя маленькая спутница. Она почти не разговаривала, но была очень смышлёной и обожала, когда я брала её с собой в библиотеку к Форсу.

Ланселот, узнав о Лили, сразу же поддержал меня и даже сам дежурил у её постели в самые трудные ночи. Он понимал, как грустно мне было оставаться одной, и старался дать мне хоть немного радости. Например, он сообщил, что кризис миновал.

Из-за тяжёлой стадии болезни я несколько недель не видела малышку. Сильфа же хворь не затронула. Он сказал мне, что переболел во время учёбы у рыцаря, и отстранил меня от ухода за ней.

С самого начала Лили прониклась искренней любовью к Форсу и к нему, но особенно её внимание привлекал Перси. Едва завидев её, он с радостью подхватывал её на руки и заключал в свои крепкие объятия.

Как это часто случалось, он первым узнал о трагической гибели её родителей от голода и болезни. Перси сразу же взял на себя ответственность за неё, окружив её заботой и вниманием.

Восстановление Лили стало для нас передышкой, позволившей мне избежать участия в королевских пирах. Все вокруг опасались заразиться, и мы наслаждались уединением в нашей небольшой компании.

Первые дамы не тревожили меня, предполагая, что я мучаюсь от серьезной болезни. Слухи распространил Форс, давая удовлетворение для двух зловредных женщин.

Неудивительно, что они тут же прозвали нас с Лили прокажёнными, и число желающих общаться с нами резко поубавилось. Но это было нам на руку. Мы обрели долгожданную свободу и могли наслаждаться жизнью, ведь приглашения стали редкостью. Зато у нас появилось драгоценное время, чтобы лучше узнать этот город. Мы с удовольствием отправлялись на прогулки и заводили знакомства с местными жителями. А поскольку в обязанности Форса входила доставка лекарств, мы постепенно узнали большинство обитателей Эвилиона.

В хлопотах наступила долгожданная тёплая весна. Наше пребывание в замке неумолимо подходило к концу, и я была в восторге.

Помимо приятных мелочей, главным источником моего счастья были письма от моей матери. В них она делилась новостями из нашего края и рассказывала о дорогих мне людях. Я с нетерпением ждала возможности вернуться в родной дом, где сердца людей полны тепла и доброты, независимо от их происхождения и материального достатка.

Но разрешения на отъезд мы так и не получили.

Король, казалось, прилагал все усилия, чтобы удержать Ланселота при дворе как можно дольше. Я подозревала, что его старания вызваны настойчивыми просьбами леди Морганы. Как бы Артур ни стремился избежать её общества, он не мог полностью отстраниться от неё. Дело было не только в их кровном родстве: Моргана являлась матерью его сына Мордреда — мальчика, которого он не признавал, но всё же представил ко двору. Ему исполнилось двенадцать лет, и единственная его компания был суровый рыцарь, неотступно следовавший за ним.

Мы с ним несколько раз пересекались в галереях замка. Он всегда читал, забившись в самый дальний и тёмный угол, — книги о воинском искусстве. Пару раз я заставала его за тем, как он тайком наблюдал за тренировками Ланселота и короля. Нам обоим было запрещено находиться там, но с каждой встречей мы делали вид, что не замечаем друг друга.

Однажды мы вместе прятались от слишком любопытного рыцаря, решившего проверить балкон закрытой спальни.

По юноше было видно, что он очень интересовался отцом, но Артур не обращал на него никакого внимания. Он игнорировал его. По всему замку шептались о том, что появился на свет потомок от кровосмесительной связи. Однако, если кто-то осмеливался произнести эти слова вслух, то сразу лишался головы.

Взор Мордреда был прикован не только к королю, но и к его юной невесте, леди Гвиневре. Едва минуло шестнадцать лет, как её красота расцвела, подобно нежному бутону. Моргана и Гвиневра нередко принимали Мордреда в своём обществе. Гвиневра неизменно проявляла к нему доброту, не желая ссориться с родственницей короля.

Юноша следовал за ней, словно преданный пёс. Он старался держаться подальше от нашей компании, предмета насмешек, но никогда не задирал ни меня, ни Лили, оставаясь равнодушным.

— Мон шер, — раздался тихий злорадный шёпот монстра, — мы приближаемся к самым захватывающим моментам. Сердце пропустило удар, когда передо мной возникли мои покои. Нас только что покинула Дженна, моя единственная подруга из Эвилиона.

Это был последний вечер, что мы провели вместе. Ланселот, словно тень, пробрался в мои покои, преодолев густые заросли лозы, которые покрывали стены до самого окна.

Честно говоря, его внезапное появление нас испугало. На третьем этаже замка раздался тихий, но настойчивый стук в ставни. За ними показалось лезвие клинка, которое аккуратно снимало задвижку. Мы с Лили, как по команде, схватились за ближайшие предметы, оказавшиеся под рукой. Но когда в комнате появился человек в чёрном плаще с глубоким капюшоном, наша храбрость испарилась, уступив место страху.

— Не смей кричать, голубка! — опередил он мой порыв.

— Ланселот, — прошипела я, — для разумных людей придумали двери.

Лили нахмурила брови и покачала своей маленькой головкой, выражая неодобрение. В руках она держала табурет, который был ей по росту.

— Храбрая воительница, — сказал он, потрепав её по голове. — Но сейчас я прошу тебя пойти к девушкам в покои. Со мной она будет в безопасности.

Лили кивнула и поставила табурет на место. Она быстро скрылась в соседней комнате. Как только подол её платья исчез за дверью, я оказалась в его объятиях. Подарив мне короткий, но страстный поцелуй, он со стоном отстранился.

— Вив, я больше не могу, — едва слышно прошептал он, и в синих глазах вспыхнуло отчаяние. — Я не могу ни секунды провести в этом проклятом месте, не имея возможности быть рядом с тобой.

— Завтра в главном зале будет пир, и там тебя представят как мою будущую супругу.

— Это правда? — воскликнула я, не в силах поверить услышанному, и моё сердце забилось быстрее.

— Ну, несмотря на настойчивые попытки короля свести меня с его сестрой, — ответил он, слегка поморщившись, — я вложил ему в голову мысль, что предпочёл бы иметь под боком скромную и неприметную особу, которая, обладая моей силой, не смогла бы доставить неприятностей.

Он явно говорил о Мордреде как о потенциальном претенденте на престол.

— А верный рыцарь и зять Озерной леди будет для него бесценным союзником. Ведь именно она вручила Артуру легендарный меч, который не раз спасал его жизнь в сражениях.

Он замолчал.

— Поэтому завтра, как только мы уйдём с пира, сразу же отправимся в наш дом.

Я бросилась к нему в объятия, но тут же подняла голову.

— Твоя маленькая тень тоже поедет с нами. Он не смог отказать в своём же подарке.

Он с усталой улыбкой, как и я, испытывал радость. Мы оба понимали, что скоро всё закончится. Он крепче обнял меня и произнёс:

— Голубка, тебе не кажется, что ты стала более податливой в некоторых местах?

Я хотела возмутиться его наглости, но он опередил меня, прошептав:

— Мне нравится.

Я почувствовала, что он не лжёт. В мой живот упиралось что-то твёрдое и горячее, и это точно были не ножны. Моё тело мгновенно отозвалось, и я прильнула к нему ещё теснее.

— Не надо, дорогая, мне пора идти. Через час я должен быть готов к охоте с Артуром. Он непременно хочет пристрелить кабана к пиру сам.

Он отстранился с явной неохотой и, поцеловав меня на прощание, бесшумно вылез в окно.

Пока он спускался, словно дикий кот, я уловила, как от стены отделилась мужская фигура. Она приблизилась к Ланселоту и что-то произнесла, указывая на… В этот миг раздался удар, и я узнала знакомый голос Персиваля. С улыбкой на губах и радостью в сердце я задвинула ставни и легла спать, мечтая о том, чтобы завтрашний день стал последним в этом замке.

Гончие с лаем ворвались во внутренний двор, наполняя его шумом. Я выглянула в окно и увидела рыцарей, возвращающихся с охоты. Едва поднявшись с кровати и не успев привести себя в порядок, я услышала приближение процессии. Первым прибыл король Артур. Несмотря на свой возраст — около тридцати лет — он выглядел как юноша. Простая одежда не могла скрыть его королевской натуры: красная накидка поверх рубахи и золотые ножны выдавали в нём правителя.

Следом за ним въехал Ланселот, как всегда облаченный в черное. Он оживленно беседовал с королем. Я распахнула ставни шире, чтобы впустить свежий воздух, и в этот момент наши взгляды встретились. Серые глаза Ланселота с удивлением смотрели на меня. Он молниеносно обернулся к Артуру, и его улыбка погасла.

Я не успела наложить морок. В ужасе я отпрянула от окна, заметив, как король, спешившись, стремительно несется по ступенькам, а за ним, не отставая ни на шаг, мчится Ланселот.

— Боже, Боже, — шептала я, торопливо наводя чары и бормоча молитвы в попытке успеть.

— Элли! — окликнула я, и она, разбуженная моим испуганным голосом, вышла из своей спальни. Я быстро вручила ей свой простой халат, и она, мгновенно осознав ситуацию, накинула его и схватила расческу.

Сердце моё колотилось, когда Артур ворвался в мои покои. Но он застал лишь то, как златокудрая Элли пыталась укротить мои рыжие волосы.

— Ваше Величество! — я стремительно поднялась с табурета и изящно присела в реверансе, Элли последовала моему примеру. — Какая честь принимать вас столь ранним утром!

Король, не отрывая взгляда, изучал Элли, затем перевёл глаза на меня, словно проверяя, не обман ли это зрения. За спиной, с каменным выражением лица, стоял Ланселот, его губы были сжаты в тонкую линию.

— Леди, — мужчина склонил голову, — увидев в вашем окне златокудрого ангела, я не смог устоять перед искушением.

— Ланселот, — обратился король, — отчего же ты скрывал столь дивную красавицу?

Сильф, глядя на меня, ответил, чеканя каждое слово:

— Это Элли, помощница леди Вивиан. Она не из знатного рода, поэтому не удостоилась чести быть представленной вам.

Артур взял руку Элли и прильнул к ней губами.

— Весьма прискорбно, — промолвил он, продолжая смотреть на меня. — Надеюсь увидеть вас сегодня на пиру. Леди Вивиан, проследите за этим.

Он улыбнулся и удалился, а взгляд Ланселота, полный негодования, словно пронзил его спину. Тело дрожало от волнения, когда я приблизилась к зеркалу. Вместо привычных карих глаз на меня смотрели изумрудные. Он заметил.

Сильф покинул нас вслед за королем.

Ноги подкосились, и я рухнула на скамью, охваченная желанием вырваться из этого проклятого замка.

— Что нам делать? — прошептала Элли, глядя на меня испуганными глазами.

Я ненавидела себя за те слова, которые собиралась произнести.

— Тебе понравился король?

***

Большой зал был украшен красными знаменами с изображением льва. Вышивка на стенах, словно в танце, переливалась всеми цветами радуги в ярком свете факелов. Рыцари и их прекрасные дамы разбились на группы и вели оживленные беседы. Откуда-то доносился заливистый смех, и по меховой накидке я узнала Персиваля.

Ланселот, который позже отчитал меня за утреннюю глупость, все еще не разговаривал со мной. Я взглянула на Элли, и её дрожь передалась мне. Мы с Лили потратили много времени, чтобы сделать её максимально похожей на меня. Единственный минус — её глаза были не зелёного, а тёплого медового оттенка. Но король не мог заметить такие детали на третьем ярусе замка, успокаивала я себя.

Ланселот сопроводил нас к помосту, где восседал Артур в компании леди Гвиневры и Морганы. Они с ухмылкой посмотрели на меня, но их взгляды мгновенно стали злыми, когда Ланселот представил им Элли. Сегодня она была одной из самых красивых женщин в замке.

Артур лишь мельком обратил внимание на Элли, одарив её дежурной улыбкой. Я старалась не смотреть на него и цеплялась за рукав сорочки Ланселота.

— Леди Вивьен, рад снова видеть вас, — произнес Артур.

Я сделала реверанс, подняла голову и улыбнулась королю. Он посмотрел в мои глаза и что-то вертел в длинных пальцах. Это был изумрудный браслет.

— Ох, какая жалость, я, кажется, перепутал камни, — сказал он, ухмыляясь. — Хотел преподнести подарок к помолвке.

Я услышала, как челюсть Ланселота скрипнула от ярости.

— Ваше Величество! — его поклон был безупречен, и я почувствовала, как он уводит меня прочь.

— Элли… — пискнула я. Но, повернув голову, я увидела, что за ней наблюдает Персиваль. Он кивнул мне в знак поддержки.

— Вивьен, я бы наказал тебя так, что ты не смогла бы сидеть как минимум месяц!

Он не мог забыть мне утренний промах.

— А теперь мне нужно идти.

Он взял мою руку и нежно коснулся губами места у безымянного пальца. Затем направился к небольшой группе людей, среди которых я заметила тех, кто был особенно близок к королю. Глашатай возвестил о начале пира. Я последовала за Ланселотом, но на полпути меня остановил незнакомый молодой человек в темно-синей мантии.

— Леди Вивьен, — произнес он с почтительным поклоном, — для вас приготовлено место рядом с королем.

— Мне? — Я в растерянности огляделась по сторонам, пытаясь отыскать Ланселота. И тут же заметила, как он стремительно приближается ко мне, явно почувствовав моё беспокойство.

— Прошу прощения, — его голос был холодным и бархатным, но в нём ощущалась едва сдерживаемая ярость.

— Прощаю, — мужчина в мантии махнул рукой, словно капризная дама.

Глаза Ланселота вспыхнули красным огнём.

— Молодой человек, вы же не посмеете перечить его величеству? — с вызовом произнёс незнакомец.

Воздух между ними трещал от напряжения.

— Юный Ланселот, поверь мне, она будет в полной безопасности, — его слова прозвучали искренне.

Ланселот медленно, но решительно кивнул.

— Ах да, ваше место рядом с леди Морганой, — добавил он.

Последнее, что я услышала, был яростный вздох Ланселота.

— Как вас зовут? — спросила я мужчину, что вёл меня сквозь зал, стараясь скрыть волнение.

— О, милая, всё позже, — ответил он, загадочно улыбаясь. — Сейчас начнётся пир. Советую вам не увлекаться напитками и не принимать ничего из рук незнакомцев. — Он коснулся подвеса в виде орлицы на груди.

— И держите это при себе, — добавил он. — Вам понадобится.

Прежде чем я успела спросить, откуда он знает, тот уже исчез в толпе. Я стояла ошеломлённая и заинтригованная. Мой взгляд был прикован к месту, которое предназначалось мне — месту рядом с королём.

Я глубоко вздохнула и, сделав очередной реверанс, заняла своё место. Волнение охватило меня, и я почувствовала, как моё лицо заливает румянец. Мне было неловко находиться рядом с королём, я постоянно ощущала на себе его пристальное внимание.

— Леди Вивьен, это большая честь, — произнёс он, вызвав у меня дрожь.

Пытаясь успокоиться, я осмотрела зал. В углу, рядом с Морганой, я заметила Ланселота. Она, словно искушённая куртизанка, оказывала ему знаки внимания. Её улыбки и томные вздохи были обращены только к нему, и ревность змеёй проникала в моё сердце, наполняя его ядом.

Стараясь отвлечься, я отвела взгляд. Однако, когда наши глаза встретились, я почувствовала, как по спине пробежал холодок — всё её существо словно пылало ненавистью.

Пир продолжался своим чередом. Король то и дело норовил вовлечь меня в беседу, наклоняясь ближе и одаривая своей чарующей улыбкой. Я чувствовала на себе пристальные взгляды Ланселота и Гвиневры. Музыканты завели мелодичные композиции, и слуги принялись освобождать пространство для танцев.

Король поднялся и протянул мне руку. Его серые глаза пронзали меня, и я мысленно молила о спасении, но вместо этого я вложила свою ладонь в его, повинуясь приказу. Пока мы направлялись к центру зала, мимо нас пронесся Мордред, задев подол моего платья. Артур удержал меня, не дав упасть, и произнес с ироничной улыбкой:

— Ваш маленький маскарад почти удался.

Он прижал меня к своей груди и, заметив мое волнение, вызванное его последней фразой, сказал:

— Признаюсь, я был поражён, когда узнал, что слухи о вашей красоте, юная леди Озера, оказались правдой. Но ещё больше меня удивило появление во дворце рыжеволосой девушки, словно олицетворяющей все самые противоречивые качества той, что я лично наблюдал несколько раз.

Музыка стихла, и я осознала, что Сильф пытается пробиться ко мне. Однако путь ему преградили рыцари королевской стражи. Я огляделась в поисках помощи, но Персиваль исчез из зала. Моргана смотрела на нас с насмешкой, а Гвиневра — с открытой яростью.

Танец прекратился, и в полном безмолвии он, не давая ни малейшего шанса возразить, стремительно вывел меня из зала под тихие шепотки собравшихся.

Он крепко держал мою руку, не давая возможности вырваться. Я едва поспевала за его быстрыми шагами и не успевала запоминать дорогу. Мы шли по бесконечным коридорам, и с каждым шагом я всё больше понимала, что оказалась в ловушке. Я была пленницей в этом лабиринте, и любой поворот мог привести к смерти за обман и ведьмовство.

— Ваше Величество, — начала было я, но он не обратил на мои слова никакого внимания, продолжая вести меня дальше.

— Будешь препираться — твоему ненаглядному Ланселоту обеспечат последний приют в подземелье. За обман короля.

Его тон был спокоен, но пронизывал ледяным холодом. Он не бросал слов на ветер, он был королем Эвилиона. Внутри меня все дрожало. Мне было страшно за себя и за Сильфа. Все рассказы о великом правителе оказались лишь тенью правды. За время жизни в замке я видела, как по его воле одни отправлялись на смерть, а другие возвышались за подвиги, которые в действительности ничего не значили.

— О каком обмане вы говорите? — мой голос предательски дрогнул.

Он усмехнулся, уловив эту дрожь. Остановившись перед дверью своих покоев, он распахнул её:

— Войдёте сами? Или позволите мне применить силу внушения?

Он стоял и выжидательно смотрел на меня, будто заранее знал, какой выбор я сделаю. Мне оставалось только гордо поднять подбородок и войти, хотя внутри меня всё дрожало от страха перед этим человеком. Сзади послышался приказ не впускать никого в покои, и с тихим стуком закрылся засов.

В комнате было немного мебели, и мой взгляд сразу же упал на огромную кровать, занимавшую почти всё пространство. В горле встал ком. Артур подошёл к небольшому столу, на котором стояла оплетённая бутыль вина и два изящных бокала.

— Сними с меня плащ, леди Вивьен, — приказал он, — сегодня ты прислуживаешь самому королю. И помни, зеленоглазка, от твоего выбора зависит дальнейшая судьба — твоя, моего лучшего рыцаря и всего озерного края.

Его угрозы были леденящими душу. Его мощь могла разрушить наш край, особенно учитывая, что на его стороне стоял один из величайших магов — Мерлин. Я не видела его лично, он ни разу не появлялся в стенах библиотеки за всё время моего пребывания здесь. Но я уже испытывала к нему жгучую ненависть. Как мог он, будучи наставником Артура, воспитать в нём такие качества? Хотя… Воспитание вдали от родного дома, в приёмной семье с младенчества…

— Не зли меня, женщина, — произнёс король тихо, но его голос был пронизан холодом.

Хоть мои ноги и дрожали, я постаралась подойти к нему с максимальной уверенностью. Руки взяли застёжку у его груди, но непослушные пальцы долго не могли справиться с ней, пока он смотрел на меня.

— Видимо, тебе не часто приходилось раздевать мужчин, — с усмешкой сказал он.

Он накрыл мою руку своей и, слегка проведя по ней, расстегнул плащ. Затем он скинул его на медвежью шкуру, лежащую на полу.

— Сядь, — он кивнул на стул, стоящий возле стола.

Я смотрела, как он наполняет бокалы вином. Мне не сбежать. Он поставил один из них передо мной, сел напротив и, не сводя с меня взгляда своих серых глаз, начал неспешно пить.

— Ваше величество… — начала я.

— Пей, — коротко приказал он.

— Я не хочу… — тихо ответила я.

— Ты отказываешься от вина короля? — бровь его изогнулась, выдавая раздражение.

— Пей, — повторил он.

Я надеялась, что в бокале лишь вино. «Не паникуй, — уговаривала я себя, — там ничего нет». Осторожно пригубив, я почувствовала, как тепло разливается по горлу.

— Я всё думал, куда же пропала девушка с рыцарского турнира в твоём краю, — произнёс он, крутанув вино в руке. — Знаешь, ветер открыл мне твой облик, признаюсь, сердце замерло.

Поставив бокал на стол, он извлёк из кармана брюк ту самую вуаль, что сорвал ветер на моём первом турнире, и бережно положил её рядом.

— Не советую мне лгать, — произнёс он. — Мне было интересно, когда же ты раскроешься.

Я смотрела на тряпку, притаившуюся на столе, словно змея, готовая к броску.

— Вы знали… — прошептала я.

— Да, знал, но не мог доказать. Я был в маске инкогнито, а твой рыцарь изрядно потрепал меня. Не самый лучший вид для разоблачения.

Он тихо усмехнулся.

— Ланселота спасло только это. Признайся я, и потерял бы титул самого сильного воина.

Я не замечала, как вино обволакивало мой разум, приглушая внутренний огонь, пылающий в горле.

— Вивьен, ты прекрасно знаешь, я не привык расставаться с тем, что считаю своим, — произнес он, глядя на меня с холодным блеском в глазах.

— Но леди Гвиневра… — начала было я, но он прервала меня резким жестом.

— Тише! Она всего лишь бездушная марионетка, неспособная заглянуть дальше своей внешности. Но, как я слышал, моя дорогая, за эти месяцы ты сумела покорить сердца многих. Мерлин говорит, что твои знания простираются далеко за пределы обычного образования.

— Мерлин? — ледяной холодок пробежал по моей коже.

— Все это время он испытывал тебя. По его мнению, Гвиневра принесет мне лишь беды, несмотря на её неземную красоту.

Он сделал ещё пару глотков, и на его лице заиграла улыбка:

— Но ничто не сравнится с той, что я вижу сейчас.

Я непонимающе посмотрела на него, а затем ощутила, как золотая волна мягко опускается на мои плечи. Морок больше не окутывал меня. Я поспешно потянулась к своему оберегу, но серебряной орлицы не оказалось на месте. С ужасом я взглянула на Артура. Он с улыбкой извлёк его из другого кармана и положил на стол.

— Видишь, ангел? Не только твоя матушка владеет магией. Она всего лишь ученица Мерлина.

Я была напугана, и дрожь сотрясала моё тело. Теперь я поняла намерения Артура.

— Потерпи немного, скоро магия начнёт действовать, и ты расслабишься.

Как только он произнёс эти слова, я почувствовала, как мой разум окутывает туман. Мысли ускользали, словно тени в лунном свете.

— Приворотное зелье, — прошептала я, едва дыша.

Артур поднялся из-за стола и, обойдя его, встал за спиной.

— Вивьен, ты родишь мне сильных детей, — его голос был мягким, но в нём звучал очередной приказ.

Губы коснулись моей шеи, когда руки опускали лиф моего платья. Я почувствовала, как моя грудь обнажилась, и попыталась прикрыться руками.

— Не смей закрываться, — прошептал он, и его слова, пропитанные магией, проникли в мои вены, заставляя тело подчиняться.

— Ланселот… — всхлипнула я, и в тот же миг моя голова откинулась назад. В ярости он потянул меня за волосы, вынуждая смотреть прямо в его глаза.

— Дорогая моя, Ланселот тебе не поможет. То, что принадлежит мне, не смеет забирать какой-то жалкий приемыш колдуньи.

— Я… я не могу… отпустите меня, ваше величество, прошу вас… Я не хочу… Я… я…

Слёзы, единственное, что неподвластно было зелью, струились по моему лицу. Но Артур оставался безучастным. Он продолжал расшнуровывать моё платье, не обращая внимания на мои отчаянные мольбы.

— Смирись, я не буду спрашивать твоего согласия. Быть женой короля — великая честь. Но я слишком долго откладывал эту помолвку, наслаждаясь фарсом.

Кроме того, Мерлин поведал мне о вашем тайном романе с Ланселотом. Он прекрасно обойдётся без тебя, если ты откажешься от него. Он на мгновение умолк, и я поняла, что речь идёт о его гибели.

— Я не могу принадлежать вам, — мой голос дрожал.

— А разве я спрашиваю? Если бы не заклятие твоей матери, я бы увёз тебя в тот же час, как закончился турнир. Послушай меня внимательно и прими как данность. Ты будешь моей.

Он простонал, когда, склонившись, увидел мою обнажённую грудь. Горло сдавило судорогой, я отчаянно боролась с зельем внутри себя, собирая все крупицы своей силы.

— Нет, — прохрипела я едва слышно.

Он был осведомлён о событиях того дня и знал, как рассеять чары. Одним быстрым движением он поднял меня на ноги и развернул к себе. В его серых глазах полыхала ярость, вызванная моими словами. Сквозь стиснутые зубы он процедил:

— Я даю тебе последний шанс: либо ты сейчас скажешь, что мне нужно, либо Ланселот не доживёт до утра. Всё просто. Так или иначе, ты станешь моей. И если мне придётся вливать в тебя это проклятое зелье, поверь, я не буду мучиться угрызениями совести.

В подтверждение своих слов он взял бутылку вина. Сделав пару больших глотков, он резко прижался губами к моим. Прежде чем это сделать, он слегка сжал моё лицо пальцами, вынуждая разомкнуть губы. Вино проникло в мой рот под напором насильственного поцелуя, не давая мне возможности выплюнуть его.

— Надеюсь, ты поняла? Итак, твой ответ? — прошептал он.

— Я хочу, чтобы вы стали моим мужчиной, — мой голос звучал словно чужой, прорываясь через окутывающий разум туман. Последние искры боли исчезли, и зелье почти полностью взяло меня под свой контроль. Где-то на краю сознания ещё раздавались крики ужаса, когда Артур взял меня на руки и отнёс на кровать. Но моё тело перестало реагировать на что-либо, кроме как на его желания.

В мгновение ока моё платье было сорвано до конца. Он прорычал и быстро снял с себя рубаху и брюки.

— Хорошая девочка, будь послушной, и я дам тебе всё, что ты пожелаешь, — прошептал он.

Эти слова вызвали у меня дрожь, он резко развел мои бедра, и я почувствовала толчок. Моё тело, находящееся под воздействием зелья, реагировало так, как ему хотелось. Я закрыла глаза, мечтая о смерти, чтобы этот кошмар наконец закончился. Однако лишь потеря сознания спасла меня от этого ужаса.

Меня разбудило яркое солнце, которое настойчиво светило в глаза, и нежное прикосновение маленькой тёплой ладони. Я открыла глаза и посмотрела на того, кто разбудил меня. Рядом с кроватью стояла Лили, её лицо было залито слезами. При виде её весь ужас прошлой ночи вновь обрушился на меня с новой силой. Я окинула взглядом комнату: это были не мои покои и не покои короля.

— Лили, моя дорогая, — мой голос предательски дрогнул, и слеза скатилась по щеке. Я больше не могла сдерживаться.

Девочка протянула ко мне руки и обняла.

— Леди, мне так жаль, — прошептала она, уткнувшись лицом в мое плечо, и ее хрупкое тельце сотрясалось от рыданий.

— Ланселот, он… он в замке? — тихо спросила я, стараясь скрыть дрожь в голосе.

Лили отстранилась и печально покачала головой.

— Вчера, когда король увёл вас, Ланселот предпринял отчаянную попытку прорваться к вам сквозь стражу. Однако его усилия были тщетны. На рассвете он объявил, что вы отныне становитесь невестой короля, и приказал Ланселоту немедленно покинуть замок, угрожая изгнанием. Гвиневру также отослали в родные края. А Моргана, не теряя времени, последовала за Ланселотом. Но он не собирался так просто сдаваться. Он вызвал короля на поединок. Однако после того, как человек в синей мантии вышел к нему, Ланселот, подчинившись, покинул замок.

— Отбыл… — прошептала я, чувствуя, как сердце разрывается на части.

— Выйди, — прозвучал приказ Артура, вошедшего в покои.

По спине пробежал холодок, а искалеченный разум взвыл, как раненый зверь, не в силах вынести это напряжение.

— Убирайся! И не смей ко мне прикасаться! — произнесла я с ядовитой ненавистью в голосе.

— Вот это настоящая львица, как и должно быть, — ответил Артур, словно не замечая моего гнева. Он медленно подошёл к кровати и с явным удовольствием устроился рядом, с жадностью разглядывая моё обнажённое тело.

— Знаешь, я был слегка обескуражен тем, чего не обнаружил. Но это не имеет значения. Я пришёл донести до тебя одну вещь: отныне ты моя невеста. Как я и предупреждал, у меня достаточно сил, чтобы заставить подчиниться. Поэтому будь благоразумной девочкой и не доставляй мне хлопот.

— Ты околдовал Ланселота, прикрывшись своим магом! — я с ненавистью смотрела на него. — Я презираю тебя! Ты завладел моим телом, но не моей душой, — прошипела я, словно разъярённая кошка. Его рука молниеносно оказалась на моей шее, и я почувствовала, как пальцы сдавливают горло. Я не могла дышать.

— Свадьба через месяц. Тебе предстоит много работы. — сказав это, он отпустил моё горло. Я закашлялась.

— Послушай, это в последний раз, когда мы говорим о нём. Но я сегодня милостив, он направляется в замок Морганы. Совершенно не помня о случившемся. Всё, что было между вами, стёрто напрочь из его головы. Советую смириться и стать той, кем я хочу тебя видеть. Моей женой, матерью моих детей и королевой Эвилиона.

Картинка начала плыть и меняться.

— И кульминация, мон шер, моя любимая часть. — Снова демон появился в моей голове.

С того пира прошло три месяца. Персиваль отправился на поиски рыцаря в красных доспехах по поручению Артура. Моей матери запретили приходить сюда, и всё моё общение ограничивалось Артуром и выбранными им лично людьми. Только Форс и Лили стали моей опорой. Им он разрешил появляться в моих покоях.

В свое последнее утро я прогуливалась по саду в компании Лили. У нас было укромное местечко для чаепития, где я пыталась отвлечься от статуса трофея Артура, погружаясь в чтение вместе с Лили.

— Миледи, — прошептала Лили, разливая отвар в мой кубок.

Я оторвала взгляд от книги и посмотрела на неё с пустыми глазами. В руках у меня была повесть о печальном рыцаре, написанная неизвестным автором. Я отложила рассказ, не дочитав его до конца.

— Что случилось, Лили?

Лили приблизилась и села рядом со мной. Перебирая складки передника в маленьких пальчиках, она начала говорить едва слышно:

— Вчера король обмолвился, что в замок возвращается Ланселот, я подслушала его разговор у дверей покоев. Сегодня утром в ворота въехала пышная процессия, и среди её участников был он. Я осторожно подошла к его покоям, но он, казалось, не узнавал меня в присутствии посторонних. Однако, когда я проходила мимо, он неожиданно поймал мою руку и, сославшись на необходимость дать указания, провёл в свою комнату.

Она подняла на меня свои чёрные глаза, в которых горела надежда:

— Госпожа, он приехал за вами. Он всё помнит. Леди Озера помогла ему снять чары Мерлина.

Я не верила её словам. Два толчка в моем животе заставили меня улыбнуться. Он знал, что отец близко, хотя для всех был полноправным наследником Эвилиона. Никто, даже Артур, не заподозрил, что это не его ребёнок, учитывая, что каждую ночь, пока не перестала течь скверная кровь, он насиловал меня, накачивая зельем.

— Но как мы сможем сбежать? — Суровая реальность обрушилась ледяной волной.

— Он не уточнил, но, — Лили на мгновение прислушалась, — Форс зовёт. Скоро увидимся, — и она стремительно направилась к внутреннему входу.

Я откинулась на стуле, нежно поглаживая свой округлившийся живот. Внезапно за моей спиной раздался хруст ветки, и я обернулась, но никого не увидела. Однако, как только я снова перевела взгляд вперёд, крепкие руки обхватили мои плечи, а сине-зелёные глаза впились в меня, словно я была призраком.

В следующее мгновение наши губы слились в страстном поцелуе. Когда мы отдышались, он быстро окинул меня взглядом, задержавшись на моём животе.

Его желваки заиграли.

— Стой, — сказала я, взяв его ладонь и приложив её к нему. — Чувствуешь?

Он закрыл глаза, словно стремясь проникнуть в самые сокровенные тайны энергии, и шумно вдохнул.

— Я заберу вас этой ночью, — произнёс он. — Запомни, Персиваль будет ждать вас с Лили после пира в главном зале. Он выведет вас из замка, но ни в коем случае не медли. — Его слова были подобны магическому заклинанию, дарующему спасение и надежду. Ладонь, лежащая на моём животе, была тёплой и твёрдой, он словно передавал мне свою энергию и уверенность.

— И вот, держи. — На мою ладонь упали серебряная орлица и записка. Он исчез за мгновение до того, как рыцарь Артура решил проверить меня в саду.

Я развернула клочок бумаги и прочла слова, написанные рукой моей матушки: «Доверься ему». Убрав записку в карман, я направилась к входу в замок.

Выскользнув из своего укрытия, я уловила лёгкое движение в кустах, но не придала значения, посчитав, что это всего лишь мелкое животное. Миновав вход, я медленно пошла к библиотеке, чтобы не привлекать внимания слуг.

Я шла по аллее, украшенной гобеленами, на которых были изображены подвиги короля Артура и его отважных рыцарей. Меня удивило, что в этот день галерея была пуста. Когда я проходила мимо гобелена с изображением решающей битвы Артура за освобождение земель Эвилиона, я заметила, как от стены отделилась тёмная фигура.

— Мордред! Ты напугал меня! — воскликнула я, и моё сердце забилось с бешеной скоростью.

— И не зря, ты, гребанная колдовская шлюха! — ответил он, и в его руках я увидела чёрный искривлённый кинжал.

— Что ты делаешь? Я позову на помощь! — в панике прошептала я, отступая назад и натыкаясь на стену.

Он глухо рассмеялся, и в его взгляде мне почудилось что-то зловещее. Пустые глаза и запах зелья, которым меня поил Артур, ясно говорили о том, что он не в себе и находится под чьим-то влиянием.

— Очнись, юноша! — попыталась я остановить его.

Но он лишь запрокинул голову и захохотал. А затем начал медленно приближаться ко мне. Мой мозг работал стремительно, и я понимала, что мне необходимо добраться до библиотеки, где находились Форс, Лили и соглядатай Артура. Резко бросившись в сторону, я подобрала подол и побежала по коридору, моля о помощи. Однако Мордред, молодой и быстрый, почти у самого входа схватил меня и оттеснил в плохо освещённый угол, где приставил нож к горлу.

Рядом раздался яростный визг, и на него, словно маленькая фурия, налетела Лили с подсвечником в руке. Удар пришелся в голову, но под чарами он не почувствовал боли.

— Лили, беги! — быстро крикнула я.

С громким криком девочка била моего убийцу, нанося удары, но один сильный толчок отбросил её назад. В этот момент я почувствовала, как холодная сталь пронзает мой живот. Мордред заглянул мне в глаза, и на его лице заиграла дьявольская улыбка. Он с силой прокрутил кинжал, разрезая внутренние органы.

Кровь струилась по моим ладоням, которыми я тщетно пыталась защитить себя. Капли падали на каменные плиты пола. Мои последние мысли в теле Вивьен были о том, как голова Лили с глухим стуком ударяется об угол стены и разбивается. Безжизненное тело маленькой девочки сползает по стене, всё ещё сжимая в руках подсвечник.

В этот момент из библиотеки выбегает Форс, услышавший шум. На ходу он превращается в Мерлина, бережно подхватывает меня на руки и уносит сквозь тьму, в которой раздается крик моей матери и вой собак…