Записки дизайнера. Тень

Лена Рышкина (2023)

Во второй книге «Записок дизайнера» Полина отправляется в отпуск на Бали, где её ждёт ласковый океан, шёпот пальм и блаженное ничегонеделание, одним словом — полный дзен. И главное — никаких мошенников. Не тут-то было! Даже на этом райском острове Полина оказывается втянутой в криминальную историю с подделкой картин! Но она не унывает и блестяще разбирается не только с картинами и закопанным трупом, но и со своими любовными перипетиями. А ещё выдаёт маму замуж!

Глава 44

Утром, выйдя из своей парадной, я невольно зажмурилась от слепящего света солнечного утра, который бывает таковым только в начале весны, когда яркое и высокое уже солнце отражается от только что выпавшего свежего снега. Похожий эффект я наблюдала в горах, на Алтае.

Но даже если бы день был пасмурным и вы не знали бы, какое сегодня число, то снующие сплошь с озабоченным видом мужики с охапками цветов помогли бы вам безошибочно определить сегодняшний день и предстоящий праздник. Совершенно верно, на дворе было седьмое марта.

Несмотря на предпраздничный день, у меня было несколько встреч в офисе. А в четыре часа дня должен быть Фил «с презентом», как он предупредил по телефону, договариваясь о встрече.

Он приехал ровно в шестнадцать ноль-ноль, весь такой шикарный, с большим букетом длинноногих бордовых роз, очень красивых и ароматных.

— С чувством глубокого восхищения, — он с шутовским поклоном вручил мне букет и конверт с подарочной картой парфюмерного бутика.

Я поблагодарила его и предложила кофе. Он не отказался.

Мы пили кофе, мило беседовали, и я решила выяснить один момент, который с недавнего времени не даёт мне покоя.

— Фил, расскажи, а как там было в океане, ну после того, как меня накрыло волной? Мы почему-то никогда не говорили об этом.

— Зачем воскресать в памяти эти страшные минуты? Я предпочитаю забыть их, как страшный сон.

— Мне важно это знать, — а потом добавила, глядя ему прямо в глаза: — ведь это ты спас меня?

— Ты жива-здорова и чертовски соблазнительна при этом, — он вытер рот салфеткой, взял мою руку, поцеловал, а потом посмотрел мне в глаза, — что может быть важнее?

— Видишь ли, я тут недавно разговаривала с одним человеком

— Каким человеком? — Фил в удивлении поднял брови.

— С Семёном. Это Мишин друг, — я аккуратно высвободила руку, — и представляешь, бывают же в жизни такие совпадения! Это именно он оказался тем единственным сёрфером, что плавал в тот момент, когда мы приехали на спот, помнишь?

— Ну помню, а к чему ты всё это рассказываешь? — с некоторым раздражением ответил Фил.

— Так вот он говорит, что тоже заметил нас. И ту большую волну. А ещё он говорит, — я взглянула на него в упор, — что это он нырнул и вытащил меня, и пока буксировал к берегу, подплыл ты.

Фил на мгновение смутился и, если бы я пристально не наблюдала за его реакцией, то даже не заметила бы этого смущения. Впрочем он быстро оправился от него и ответил:

— Да я уже и не помню точно, как там было, в этом ревущем океане.

Он рывком поднялся, подошёл ко мне и, потянув за руку, тоже поднял меня и привлёк к себе. Потом он начал покрывать моё лицо поцелуями и сбивчиво шептать, зарываясь в мои волосы:

— Ты себе не представляешь, как я испугался тогда за тебя!

— Погоди, погоди! Что значит «какая разница»? — я аккуратно отстранила его. — Поверь, для меня есть разница! Мне необходимо знать, кому я обязана спасением своей жизни. Я, например, всегда считала, что это именно ты спас меня. Ведь так?

Коротко вздохнув, он убрал руки, потом молча отошёл к окну и пригладил рукой волосы. Некоторое время он молчал, потом, повернувшись, как-то по новому посмотрел мне в глаза и произнёс:

— Послушай, я никогда не говорил, что это именно я спас тебя.

На какое-то мгновение я потеряла дар речи.

— Но ты никогда этого и не отрицал. Ведь так? — медленно проговорила я. — А когда я заводила об этом разговор, то всегда, вроде бы как из скромности переводил его на другое.

Он опять кинулся ко мне, обнял и отчаянно зашептал, перемежая свой сбивчивый шёпот страстными поцелуями:

— Милая, хорошая моя, ну зачем тебе это?! Я или не я спас тебя. Разве в этом суть? Ты цела, до одури желанна!

Он прильнул ко мне губами и его жадный язык протиснулся сквозь мои сомкнутые зубы. Расстегнув пуговицу на юбке, он жадными руками проник под блузку. Я закрыла глаза и почувствовала, что ноги начинают слабеть. — Ты была так прекрасна в искренней благодарности за своё спасение, что я не решился… я просто не имел права рассказать тебе, как всё было на самом деле.

Тут я открыла свои закрытые в сладком забытьи глаза и уставилась на него.

И подобно тому, как сегодня утром, ослепнув на мгновение от яркого солнца, я открыла глаза и окружающие предметы, как проявляемая в лаборатории фотография, постепенно становились чётче, так и в эту минуту я постепенно прозревала от ослепляющего заблуждения.

Мне вдруг стала отчётливо ясна вся картина целиком. Я стояла и смотрела на Фила и как будто видела его впервые. Образ прекрасного принца в железных доспехах прямо на глазах стал покрываться трещинами. Мне в одночасье стали неприятны его слюнявые ласки и я попыталась отстраниться, но в ответ он лишь крепче прижимал меня к себе.

— А вот и я! — вдруг, как из параллельной вселенной, раздался бодрый Мишкин голос и в тот же миг он появился на пороге с огромным букетом белых тюльпанов. — Заканчивай работу, нам ещё с тобой…

Осекшись, он остановился как вкопанный. Долгую, бесконечно долгую минуту он с горечью смотрел на меня, затем, не говоря больше ни слова, развернулся и стремительным шагом пошёл прочь.

С силой оттолкнув от себя Фила, я с отвращением вытерла губы тыльной стороной ладони.

— Миша! Подожди! — на ходу поправляя блузку, я в отчаянии кинулась догонять его.

Но к сожалению моя сегодняшняя экипировка (шёлковая блузка в дуэте с узкой юбкой ниже колен и шпильки) не предрасполагали к преследованиям, поэтому когда на своих высоченных каблуках я выскочила наконец на улицу, он уже успел отъехать.

От обиды и разочарования слёзы брызнули у меня из глаз. Мне уже было наплевать, что я стану похожей на панду и меня кто-то увидит такой, что я могу простыть в конце концов, оказавшись на холоде в одной шёлковой блузке.

Я была сама себе противна.

Оглянувшись, я заметила свой букет белых тюльпанов, торчавший из мусорки. Не задумываясь, я кинулась спасать его. Некоторые цветы были с переломанными нежными шеями, поэтому с ними сразу пришлось расстаться. Остальные же цветы я аккуратно вытащила и забрала с собой.

С трудом переставляя ноги в ставших вдруг неудобными лодочках, я с тяжёлым сердцем вернулась в офис.

Фил ждал меня с оскорблённым видом. Не обращая на него никакого внимания, я достала еще одну вазу, налила воды и стала бережно один за другим ставить в них уцелевшие тюльпаны. При этом я согнутым пальцем вытирала выступающие слезинки.

— Ты можешь мне объяснить, что происходит? — не выдержал наконец Фил.

— Фил, извини, но тебе сейчас лучше уйти.

— Я-то уйду, но сначала ты мне ответишь на один вопрос.

Я молча уставилась на него.

— Если ты так любишь его, то зачем всё это время морочила голову мне?

— Что?! Это я тебе морочила голову?

Я недоуменно смотрела на него и думала, как я могла повестись на него? Ведь с самого начала было понятно, что он из себя представляет.

Но самое ужасное, от чего слёзы начинали течь с новой силой, было сейчас то, что я возможно навсегда потеряла Мишку.

— Я действительно лучше пойду.

И он, одевшись, стремительно вышел вон.

А я села за свой рабочий стол, и, обхватив переполненную горькими мыслями голову руками, тихо заплакала.