Анчутка

Егор Вышегородских, 2023

Таинственный отряд егерей Семаргла охраняет нечисть. Как ни крути, а у нас она поспокойнее, чем в западных землях, да и люди привыкли с ней ладить.Егерь Леха во время задания встречает веселого чертика Анчутку, который сопровождает его в путешествии. Но им надо спешить – старосты уже наняли ведьмака, и таинственным обитателям Южный Провинций может прийтись несладко.

Банник

Скорняк, как и везде по деревням, жил у околицы. Да и где ему жить, если не каждый честной народ готов мириться с запахом киснущей кожи и химикатов. Калитка была открыта, и во дворе у огромных чанов хлопотал пожилой бородатый мужик.

— Доброго здоровьица, — Леха остановился у калитки.

Скорняк отложил рамку для вытягивания шкур, вытер руки о тряпку и не торопясь подошел к Лехе.

— И тебе здоровья. Что интересует?

— Ремень нужен, небольшой. — Егерь показал анчуткину пряжку.

Скорняк аккуратно взял ее, с интересом рассмотрел и вернул, — чудная работа. Я таких по мастерству здесь и не встречал. Пошли, посмотрим кожи.

В сарае он подошел к висящим связкам ременной кожи, перебрал и вытянул одну полоску.

— Сколько отрезать?

Леха показал, сколько. Скорняк удивленно посмотрел на лехины руки, потом на пряжку.

— Ошейник, что ли?

— Ну вроде того.

Скорняк молча отрезал кусок, протянул его Лехе и с интересом поглядел на егеря.

— Такую пряжку на кобеля, небось, и граф не наденет. Видать, крепко ты его уважаешь.

— Для него и дарена, — егерь расплатился и вышел на улицу.

Анчутка сидел на плече и возмущенно фыркал.

— Не, Лех, ты глянь на него, ценитель нашелся, на кобеля ошейник. Как же некоторых берут завидки на чужие пожитки.

— Ладно, пошли примерять, — Леха шутя щелкнул анчутку по носу и направился к постоялому двору.

***

Ремень на анчутку сел как бриллиантовое колье на шею светской красавицы. Ровный свет благородного металла подчеркивал линии пряжки, а красная бусинка оживляла общий вид просто неимоверно. Анчутка вытягивал шею, пытаясь рассмотреть ремень со стороны, крутился, как девка перед сватами, и в целом остался доволен. Под конец проделал сбоку ремня дырку и повесил на него дареный кикиморой ключ.

— Пошли, красавец, баня вон топится, только ты на улице постой.

Анчутка закивал, — да, Леха, я лучше на улице. Овинник вон, и то в пятак лез, а у банника злобы — от семи собак на распутье отгрызется.

Испросив у Сидора полотенце, Леха зашел в баню. Анчутка, как и решили, пошел бродить неподалеку.

Предбанник встретил умопомрачительным запахом горячего дерева и березового веника. Леха не стал томиться и, сложив вещи на лавку, пошел в парную. Посидел, и когда по коже побежали мурашки, вышел немного поостыть. Суета в бане до добра не доводит, и в первый заход лучше не спешить с паром, а тем более с веником.

Пока Леха остывал, в печке что-то треснуло и в зольник ссыпались густые искры. Через минуту — снова затрещало. Леха надел очки, однако в предбаннике ничего не рассмотрел. Пришлось шарить по карманам куртки.

Достав краюху припасенного хлеба с солью, Леха аккуратно положил ее на лавку и негромко сказал: — угостись, хозяин.

В печке снова что-то треснуло и Леха услышал, как в парной упал из каменки камень. Дело было дрянь. Камень может пожечь пол, и следовало его убрать. Но банник, если сердится, может и в парной запереть да запарить до смерти. Или шкуру содрать тяжелым паром.

Леха подумал, решил пока в парную не идти и снова обратился к печке: — хозяин, третий пар твой, я порядок знаю. Покажись, поговорить надо.

В печке снова треснуло, и на лавке возник худой старичок с длинной седой бородой, с ног до головы покрытый банными березовыми листочками. Вид у него был крайне недоброжелательный.

Покосившись на краюху хлеба, банник повернулся к егерю.

— От приблуды угощения не требуется, хозяйским сыт. — И Леху обдало жестким, почти твердым паром. — Твоя нечисть возле бани околачивается?

Леха понял, что с банником придется очень вдумчиво подбирать слова. Норов у него и вправду был жесткий.

— Нечисть не своей волей пришла, и порядок знает. И уважает.

— Ты что, пришел в чужую клеть про свои порядки петь?

Леха примолк. Разговор явно не клеился. Он встал и направился в парную.

— Камень с каменки упал, пойду на место положу. Иль оставить, где лежит?

Банник промолчал. Леха зашел в парную, прихватив полотенце, и быстрым движением закинул камень на каменку. Приглядевшись, нашел его место и поправил.

Вернувшись в предбанник, он застал старичка на прежнем месте.

— Разговор хотел? Говори.

— Домовой в хате в дурь попер, от хозяйства отлынивал. Мы ему чуток мозги поправили, и он сейчас пошел к Черным Скалам, до родни. Не будет его пару дней. Овинник согласился со двора двери постеречь, а сенцы без пригляду остались.

Леха замолчал. Банник в упор смотрел на егеря.

— Ты кто таков, чтобы домовому мозги поправлять?

— Егерь Семаргла. Потому и анчутка со мной — по своим делам поглядывает.

Банник задумался. Помолчав, бережно взял краюху хлеба и кивнул в сторону парной.

— Иди, парься.

***

Попарился Леха на удивление спокойно. В печи больше не трещало, камни тоже лежали на своих местах. Да и пар шел от каменки легкий, грел, но не жег. И веники не драли кожу.

Попарившись и помывшись, Леха завернулся в полотенце и сел поостыть да подождать банника. Явился то на удивление скоро.

— За сенцами посмотрю. За угощение благодарствуй.

И исчез.

Леха оделся и вышел из бани. Анчутка сидел на крылечке, подперев мордочку ладонью, и внимательно разглядывал, как курица разгребает пыль в поисках чего–нибудь интересного с гастрономической точки зрения.

— Пошли, повечеряем да отдохнем.

***

За ужином к столику подсел Сидор. Леха вкратце рассказал о договоре с овинником и банником.

— Как же ты с банником договорился? — Сидор был удивлен. — Он у меня характером не пряник, не одного постояльца к травнице за мазями отправил.

— Видимо, попал под доброе расположение духа.

— Чудны дела твои. — Сидор покачал головой. — А насчет кума не решил, как злыдней вывести?

— Схожу завтра, посмотрю, что за беда. Но я тебе уже говорил — из башки надо дурь вывести, а потом по углам смотреть.

Сидор на радостях выставил перед Лехой штофчик отменного самогона, как он сказал, «за счет заведения». Так что ужин прошел не торопясь, и даже анчутке перепало несколько печений с соседнего столика. Леха, конечно, был не против поделиться с ним и своим куском, но анчутка гордо отверг это предложение, заявив, что в состоянии добыть себе хлеб насущный.

Добыча этого самого насущного хлеба заключалась в том, что кушающие за соседним столиком постояльцы неловко опрокинули на пол вазу с печеньем. И пока сидорова помощница выметала битую вазу, анчутка сидел, довольный собой, на соседнем стуле и набивал рот печеньем.

— Что ты здесь устроил? — Леха пристыдил анчутку. — Я что, печенье бы тебе не дал?

— Господин егерь, — отозвался довольный анчутка с набитым ртом, — мне же надо поддерживать профессиональные навыки… — хы… кхе…

Понятно, с набитым ртом лучше жевать, чем говорить. Леха кинул в рот недоеденный кусок, схватил анчутку за копыто и пошел по лестнице в свою комнату.

Пока анчутка болтался вниз головой, кусок из горла вышел, и в комнату оба заходили в добром здравии. Леха посмотрел на нечисть, покачал головой и пошел к кровати. Анчутка сел в уголок, подпер мордочку лапкой и загоревал. Леха прислушался.

— Спишь — колотишься, идешь — торопишься, ешь — давишься. Как тут поправишься?