Анчутка

Егор Вышегородских, 2023

Таинственный отряд егерей Семаргла охраняет нечисть. Как ни крути, а у нас она поспокойнее, чем в западных землях, да и люди привыкли с ней ладить.Егерь Леха во время задания встречает веселого чертика Анчутку, который сопровождает его в путешествии. Но им надо спешить – старосты уже наняли ведьмака, и таинственным обитателям Южный Провинций может прийтись несладко.

Кум

Спустившись через час, егерь застал в обеденном зале средних лет купца, из постояльцев, вдумчиво уплетавшего цыпленка с картошкой. У стойки возле Сидора терся какой-то никчемушный мужичек.

— Доброго вечера, — Леха поприветсвовал Сидора.

— Доброго! Мы тебя и ждем, хотим ясность внести.

Мужичек смотрел на Леху глазами побитой собаки. Нехороший взгляд. Не пристало нормальному мужику так смотреть на незнакомого человека.

Анчутка, крутившейся у ног егеря в невидимом обличье, при виде мужичка охнул и уставился ему куда-то в районе пупка.

— Тут, понимаешь, такое дело, — Сидор явно не знал, как начать разговор. — Это кум мой, Апраксий. И зимой, аккурат на святки, попал он в переделку.

Сидор обернулся к куму, — давай, расскажи.

Тот поежился, взгляд стал совсем уж нехорошим — словно сейчас расплачется.

— Да вот на святки, зимой, сплю я, значит. Печку протопил, жарко стало, ну и встал я воды испить. И кто-то мне на шею — шасть. Шею сжал, дыхнуть не могу. А он говорит: «Пошли». Я на улицу. Тот понукает: «В Слободу пошли». Идем, он ерзает, приговаривает, слышу: «Не успеем, не успеем. Побежали». Я бегом, бегу, ног не чую. Бежал, бежал, и тут петухи в Слободке заорали. Энтот говорит: «Эх, не успели». И пропал, значит. А с меня словно морок сошел. Оглянулся — стою в одном исподнем, босиком, посреди поля. И мороз такой, что белье прямо на мне застывает колом. Не помню, как до дома добежал, сутки в беспамятстве валялся. Такая вот история.

История для егеря была понятная. Злыдень, больше некому. Это они любят кататься на том, в чей дом поселились. И еще злыдень приносит в дом нищету.

Анчутка вскарабкался на плечо егерю и зашептал на ухо: — Леха, у него душонка как трухлявый пень, он и сам себя поедом ест. И следы на шее от злыдней, они с него, похоже, и не слезают. Таким макаром скоро седло приладят.

— Припомни, ты последний год ничего в дом из найденного не приносил? — Спросил Леха кума.

Апраксий задумался, и как-то замялся. — Было дело, нашел шкатулку железную. Кто-то видать оборонил на дороге.

— И оборонил, видать, на перекрестке, — все для Лехи уже было понятно.

— Точно. На перекрестке, как на Слободку идти. А что?

— Перво-наперво, — Леха посмотрел на Апраксия, — никогда ничего не поднимай с перекрестка дорог. Верное дело проблем нажить. Второе — когда домового последний раз угощал?

Кум закатил глаза и неуверенно сказал, — ну, это, на Успенье вроде, баба кошке молоко ставила, а кошка, дура, ушла. Так молоко у печки день и простояло. Домовые то тоже молоко пьют?

— Я не про кошку спрашивал, я про домового.

— Да чего домовому, он сам что хочешь возьмет, — Апраксий начал горячиться. — Ему что, свою миску заводить? Это же нечисть, из кошкиной пусть пьет.

Леха задумался. Не хотелось Сидора обижать, а то давно бы этот кум катился по дороге, не оглядываясь.

— Руку то на жену поднимаешь?

— Ну, так, бей бабу молотом, будет баба золотом, — Апраксий глупо улыбнулся.

— Иди, — Леха чувствовал, что нервы как-то разболтались. — Мы с Сидором подумаем, поболтаем, а ты иди. Вот просто иди и иди.

— А куда итить то? — Апраксий, похоже, окончательно затупил.

— Тебе маршрут нарисовать или на словах объяснить? — Сидор, похоже, тоже начал терять терпение.

Апраксий бросил на Сидора обиженный взгляд и пошел к двери.

Анчутка на плече хихикнул: — ждала сова галку, а выждала палку.

Леха повернулся к Сидору.

— Злыдни у него поселились. Причем он сам их притащил, в шкатулке подобранной. Обычно злыдней домовой прогоняет, не пускает в дом. Но у кума твоего, похоже, домовой слабый. Когда в доме ни согласия, ни порядка, домовому плохо. И пока он в своей башке порядок не наведет, никто ему не поможет.

— Так что делать то? — Сидор, похоже, переживал за непутевого кума.

— Давай подумаю. Он говорил, что злыдня петух с него согнал. Так если злыдень не обернулся до дому, и если их в доме осталось меньше дюжины, может что и придумаю. Злыдни в гнезде, если обжились, по дюжинам живут.

— Спасибо, егерь. — Сидор задумался. — Ты говоришь, домовой слабеть может?

— Может. Может слабеть, может дурным стать. Может и обидеться.

— А если по мелочи что пропадает — это кто может шалить?

— А что пропало?

— Да не то чтобы пропало, — Сидор стал подбирать слова, — то в комнате постояльцев тарелка меда пустая, то сливки в стакане наполовину уйдут. Я вот думаю — может и у меня кто завелся?

Леха рассмеялся, — никто не завелся, не переживай. Похоже, домовой у тебя чудит. Посмотрю, что с ним.

По дороге в комнату анчутка сидел на плече Лехи и удивленно бубнил: — ты смотри, не зря домовые про этого отщепенца говорили, что приворотами промышляет. Тать не тать, а на ту же стать.

— Не приворотами, а изворотами.

— Невелика разница. Как до жизни такой дошли? Домовой, дому защитник, а начинает по тарелкам мед воровать. Довели страну. Ждали обозу, а дождались навозу.

Зайдя в комнату, егерь достал из рюкзака очки, зажег фитиль стоявшей на столе масляной лампы и посмотрел на анчутку.

— Разыщи как мне этого домового, да если начнет шалить — скажи, что шутковать с ним никто не будет. — И, вспомнив наставления хухлику, добавил, — превращу в болотный пар и жабе в задницу задую. Через соломинку.