Замороженный

Ева Василькова (2024)

Последний год в школе. Ощущение, как будто тебя вот-вот выбросят из самолёта, а вместо того, чтобы подбодрить, только: «Морозов, куда будешь поступать?», «Возьми себя в руки», «С твоими оценками тебе ничего не светит».Не хочу я никуда поступать. Хочу только, чтобы все отвязались от меня. Ещё и Вика удружила — замутила у меня за спиной с другим парнем. Так и знал, что связываться с девчонками себе дороже.Моя жизнь как ледяной замок на тоненьких ножках — одно неосторожное движение, и всё разобьётся вдребезги. Тут нужно соблюдать технику безопасности: замри, постарайся не дышать, обмотай всё запрещающей лентой, нарисуй череп, «кирпич», повесь табличку «Осторожно, руками не трогать» и не подпускай никого близко.Вот только пока я отбивался от тех, кто не заметил предупреждающих знаков, всё полетело к чертям из-за незнакомки с прекрасными зелёными глазами.

Глава 11

Следующие пара недель проходят спокойно, и я перестаю озираться по сторонам, выходя в школьный коридор. Но сегодня перед тренировкой около зала меня поджидает Вика.

— Привет, — она идёт в мою сторону, когда замечает.

Застигнутый врасплох я стою как идиот, не зная, что лучше: ответить что-нибудь или просто сбежать. Ну что ей опять от меня надо?

— До свидания! — из-за моей спины вылетает Семён, обхватывает меня за плечи и увлекает за собой.

Вика успевает только открыть рот.

— Спасибо, — с облегчением вздыхаю я.

— Не за что. Чего ты там застыл? Я уж решил, эта змея превратила тебя в камень.

— Да я…

— Давай быстрее, мы опаздываем.

Когда новички запоминают правила, дело идёт гораздо лучше, но в конце тренировки Семён предлагает разделиться. Он уводит новеньких на одну половину зала, давая возможность основной команде спокойно поиграть. Без капитана нас семеро, так что я оставляю парней играть три на три. Мне всё равно интересно посмотреть, что будет делать друг.

— Сегодня тренируем дриблинг, — говорит Семён.

— Что это? — вяло спрашивает Котик.

— Ведение мяча, — отвечает наш капитан, выходя в центр зала, чтобы новички могли его видеть.

— Так и говори. Это все умеют.

— Сейчас посмотрим, — кивает Семён. — Повторяем за мной.

Все вслед за капитаном начинают отбивать мяч на месте. Зал наполняется равномерным стуком, складывающимся в определённый ритм.

— Хорошо. Теперь меняем руку.

Я наблюдаю за этим действием, развалившись на скамейке.

— Морозов, не хочешь потренироваться с новенькими? Дриблинг у тебя так себе, — подшучивает надо мной друг.

Я только мотаю головой. Вообще-то он прав, тут мне есть, над чем поработать. Но у меня в команде своя роль — забивать с дальних дистанций, а я слишком ленив, чтобы делать то, без чего итак могу обойтись.

— Меняем руки на каждый удар, — Семён поочередно отбивает то правой, то левой. Новички сразу начинают терять свои мячи и рассыпаются по залу. — Теперь низкое ведение, — он продолжает усложнять задание, но некоторые игроки всё ещё в строю. Наблюдать становится интереснее.

— Это ещё зачем? — ворчит Котик.

А этот парень не собирается делать ничего просто так. Кажется, мне он тоже начинает нравиться.

— Чем ниже ты ведёшь мяч, тем сложнее сопернику его отобрать, — объясняет Семён. — Теперь смотрите внимательно. Два коротких, один длинный, — он показывает всё ещё достаточно простое упражнение, но в строю остаётся только один Комаров. — Молодец, Комаров! — радуется Сёма. — Ты у нас сегодня фрешмен номер один. Ладно, смотрите, к чему мы стремимся.

Сёма показывает ещё несколько техник. Больше всего меня завораживает, как он может провести мяч под ногой и через спину. И, конечно, то, как он делает это не прерываясь, так легко, как будто это ему вообще ничего не стоит. Даже я загораюсь энтузиазмом подкачать свои навыки.

— И что, все в команде так могут? — скептически спрашивает Котик.

— Как я не может никто, — Сёма с вызовом смотрит на него. — Может, у тебя получится?

«Ну и манипулятор!» — восхищаюсь я со своей скамейки.

— Самостоятельно тренируемся десять минут и по домам, — говорит друг, усаживаясь рядом со мной.

— Ну как тебе? — спрашиваю я. — Кроме Юриного Комарова никто ничего не умеет.

— И неудивительно с нашим-то физруком. Когда ты последний раз видел, чтобы он вообще двигался?

— Иногда мне хочется потыкать в него палкой, чтобы проверить, живой ли он.

Я спускаюсь ниже по скамейке и вытягиваю ноги вперёд. Семён морщась наблюдает за этим:

— Морозов, ты бы купил себе уже новые кроссовки.

— Ну началось! Хорошие удобные кросы. Зачем я должен их менять?

— Выглядишь как бомж.

— Ой, извини! Я тебя раздражаю?

— Это бесполезно, — трагически вздыхает друг. — Поиграем, когда все разойдутся?

— А для чего я тут, по-твоему, сижу?

Мы смотрим как новички уходят в раздевалку, пока в зале не остаётся один Котик. Он раз за разом пробует сделать упражнение, на котором споткнулся, но ничего не выходит.

— Хороший парень, — говорю я.

— Ага, — соглашается Сёма.

— Самый младший?

— Да.

— Наглый.

— Точно.

— Мелкий.

— Ну не такой уж и мелкий. Да и подрастёт ещё, наверное. Ему всего пятнадцать.

— Ты собираешься сказать ему, что он руку неправильно держит? — спрашиваю я.

— Нет. Подожду, пока сам спросит.

Пару минут мы молча смотрим за безрезультатными попытками Котика.

— Ну что я делаю не так? — орёт он раздражённо из другого конца зала.

Мы с Сёмой одновременно выставляем вперёд руки в правильном положении.

— Покажите, — подходит он к нам и протягивает мяч.

— Вот так, только пальцами, — говорит друг.

Котик смотрит на меня, я утвердительно киваю.