Эффект безмолвия

Андрей Викторович Дробот, 2010

Книга «Эффект безмолвия» является прямым продолжением книги «Холодный путь к старости». В центре повествования находится фигура руководителя СМИ, им стал журналист, не утерявший от повышения в должности идеалов "свободы слова". Встав на место главного редактора, он в полной мере осознал сложность этой позиции. СМИ, которым он руководил, финансировала администрация маленького нефтяного города, и это вынуждало его искать компромиссы и решения, укрепляющие независимость… С другой стороны, ему достался в управление коллектив журналистов, которому не нужна была «свобода слова», а нужны были деньги и легкая жизнь… Книга «Эффект безмолвия» в феврале 2014 года Союзом журналистов России награждена дипломом «Золотая полка отечественной журналистики».

ТАЙНОЕ СОВЕЩАНИЕ

«Мастерство тирана состоит в воспитании людей таким образом, чтобы они, ощущая себя свободными, исполняли его волю».

Каждый умный — дурак по-своему — это Хамовский знал, поэтому при выборе кандидатуры на столь важную должность, как главный редактор телерадиокомпании маленького нефтяного города, собирался выслушать советников и отдать предпочтение тому из их предложений, в котором прозвучит имя человека, уже выбранного им. Таким образом, Хамовский избегал ответственности: в случае ошибки он получал виноватого, в случае успеха, вся слава доставалась ему.

В его кабинет прошли Квашняков, Бредятин, начальник отдела информации и общественных связей или проще — пресс-секретарь, а еще проще — советник, и Лизадков, заместитель по кадровой и прочей политике.

Лицо-маска Квашнякова излучало готовность действовать несмотря на усталость и предпенсионный возраст.

Седые спутанные волосы Бредятина, нависавшие на глаза, сорная борода и усы, скрывавшие органы, ответственные за служебно-плутовскую речь, делали его схожим со злой бездомной болонкой, готовой облаять и укусить.

Упитанный, розовощекий Лизадков олицетворял чиновничье благоденствие.

Все трое уселись перед Хамовским.

— Итак, господа, кто будет вливать в головы горожан нашу политику? — интригующе вопросил Хамовский и оглядел собравшихся, замерших в ожидании понуждения указующим дулом его перста. — Прошу, ваши предложения и советы. Начнем с вас, Бредятин.

— Что-то с варягами не получается. Тут нужен свой, городской — Бредятин едко глянул на Квашнякова, который, будучи приглашенным из другого города, возглавлял газету, первенство в создании которой Бредятин приписывал себе. — Я бы поставил главным редактором Валер — заместителя Куплина. Человек она проверенный, в коллективе ее уважают.

— Хорошо, — одобрил Хамовский. — У нее есть плюсы. Лизадков, что у вас на Валер?

— Стерва она недурная, — усмехнулся Лизадков. — Работая в районном телевидении, замуж вышла за инвалида. Не понравился. Бросила его с ребенком и переехала в наш город. Здесь нашла молодого телеведущего Павшина. Женила на себе. Нервная, невыдержанная особа. Она вас подставит.

— Хорошее замечание, — согласился Хамовский. — Что ответите Бредятин?

— Валер — человек по-муниципальному талантливый, — ответил Бредятин. — А до семейных дел — не знаю.

— Ваше мнение, Квашняков, по данной кандидатуре? — спросил Хамовский.

— Через год ваши перевыборы. Вам нужен человек уважаемый в городе, который, став главным редактором, усилит ваше влияние, — аргументировано изложил Квашняков. — Валер среди жителей не популярна. Считаю, надо назначить главным редактором Алика. У него техническое образование. С телевизионным оборудованием разберется. Он прекрасный журналист. Протестная часть населения его поддерживает.

— Только не Алика, — отмахнулся Бредятин. — Не надежный. Работая под моим началом, не подменил меня на период отпуска. Деньги ему надо…

— С деньгами на должности главного редактора у Алика проблем не будет, — напомнил Хамовский.

— Семен Петрович, он же против вас выступал, — встревожился Бредятин, чувствуя, что побеждает предложение Квашнякова.

— Это было давно и видно, что парень образумился, — успокоил прошлое Хамовский. — А огоньку нашей телерадиокомпании не хватает. Ваше мнение Лизадков.

— Нормальный парень, — ответил Лизадков. — Но есть еще один человек, способный претендовать на место руководителя телерадиокомпании — Вера Пальчинкова — редактор радио. Она — грамотный специалист, работает давно.

— Вспомните, как она коллектив радио объединила и своего начальника Лучину сожрала. Зачем нам профсоюзный крикун на посту главного редактора? Вам, что подавшейся в депутаты Матушки мало? — взъелся Квашняков.

***

Чиновники и обеспеченные жители маленького нефтяного города относились к инакомыслящим, как стайные хищники — к жертвам. Матушка, возглавлявшая в городской больнице профсоюзный комитет, была человеком, к которому шли обиженные властью и находили слова утешения. Она снискала славу народной защитницы, создавала общность жертв, что не давало власти пожрать их порознь. И эта общность на любых выборах откликалась значительным числом голосов, таким, что Квашняков боялся, как бы Матушка не выступила против Хамовского. Тогда Хамовский потерял бы работу, а вместе с ним и все его приближенные, в том числе — Квашняков.

Алик когда — то знался с Матушкой, выпускал газету и листовки против Хамовского и самого Квашнякова… Прошлое донимало Квашнякова, словно забытые на диване иглы. Уколы застрявших впечатлений от подлостей, которые он применил к Алику, а в подлостях Квашняков был, что профессор, возвращались к нему, как только Алик попадался на глаза.

«Любыми способами из организации, любыми», — мечтал он.

А куда выжить человека, угодного Хамовскому, как не на повышение?

— В Алике я сомневаюсь, — урезонил Бредятин. — Он может выкинуть фортель в самый неподходящий момент.

— Все может быть, но у нас есть страховка, — обнадежил Квашняков. — Через год вступают в силу поправки к закону о местном самоуправлении, где муниципалитеты не будут иметь права иметь собственное телевидение. И мы сможем его уволить. В конце концов, мы можем и договор заключить на год.

— Останавливаемся на Алике? — спросил Хамовский.

— Я согласен, — удовлетворенно выдохнул Лизадков, радуясь, что не получил ни заданий, ни ответственности.

— Тогда надо использовать его на полную, — вставил Бредятин обязательства Квашнякова. — Пусть делает с вами еженедельные интервью по аналогии, как на ТВЦ делают интервью с московским мэром. И надо внимательно следить за его работой.

— Итак, Александр Васильевич, ваше предложение принято, — завершил совещание Хамовский. — Теперь вы ответственны за Алика. Справитесь?

— Справлюсь, Семен Петрович, — ответил Квашняков. — Любой ларец открывается разными способами и без ключа, а Алик давно уже открыт.

— Тогда все свободны, — произнес Хамовский, хлопнул ладонями, потер их, откинулся на спинку кресла и задумался:

«Лижут всегда поверхностно, язык глубоко не проникает. Язык ласков и осторожен. Глубоко проникает скальпель, но его вторжение болезненно. Нашим СМИ не хватает остроты. Конечно, Алик — это риск, но он не дурак, и поймет, что эта должность — оплата неудобств, которые он терпел. Судя по его поведению, он способен к компромиссам, способен прощать, а отступники хороши забвением прошлого пути, страхом и подчинением…»