Цитаты со словом «взгляд»
Наше самолюбие больше страдает, когда порицают наши вкусы, чем когда осуждают наши
взгляды.
Одним
взглядом можно убить любовь, одним же
взглядом можно воскресить её.
Он обернулся… Меня не было в этом
взгляде настолько, что не знаю, как я не исчез.
Каждый человек имеет некоторый горизонт
взглядов. Когда он сужается и становится бесконечно малым, то превращается в точку. Тогда человек говорит: «Это моя точка зрения».
Каждый хочет, чтобы его информировали честно, беспристрастно, правдиво — и в полном соответствии с его
взглядами.
Этикетка системы
взглядов отличается от этикетки других товаров, между прочим, тем, что она обманывает не только покупателя, но часто и продавца.
Взгляды и вера людей зависят не от их собственной воли, но невольно подчиняются доказательствам, предложенным их уму.
Гениальность — это всего-навсего непривычный
взгляд на вещи.
Знать цель, к которой мы стремимся, — это рассудительность; достигнуть этой цели — верность
взгляда; остановиться на ней — сила; попасть далее цели — дерзость.
Каждое мгновение той работы, которая называется воспитанием, — это творение будущего и
взгляд в будущее.
Мужчины на меня не смотрят. Они бросают на меня
взгляд, но это не то.
Самый смелый человек становится трусом, когда у него нет установившихся
взглядов.
Взгляд художника на явления внешней и внутренней жизни отличается от обыкновенного: он более холоден и более страстен.
Я с первого
взгляда схватываю суть позиции и знаю, что в ней следует делать. Другие оценивают, а я просто знаю.
Даже один
взгляд на зло разлагает.
Есть два
взгляда на будущее. Один — с опаской, другой — с предвкушением.
Любовь — это не моя чашка чая. Я свою выпил в 25 лет и с тех пор занимаюсь только сексом и искусством. На мой
взгляд, абсолютно равнозначная замена.
К сожалению, существующие «объяснения» несколько, на мой
взгляд, надуманны и ещё менее понятны, чем само объясняемое явление.
Я знаю, что злость — трусливое продолжение грусти, на мой
взгляд; намного проще злиться на кого-то, чем сказать кому-то, что ты чем-то расстроен.
Вспоминая облик Харлампо и особенно его этот
взгляд, я часто думал, что нечто похожее я неоднократно встречал в своей жизни. Но долго никак не мог понять, что именно. И вот наконец вспомнил. Да, точно так, как Харлампо, интеллигенция наша смотрит на людей, предлагающих насильственно овладеть Демократией: та тоже гречанка, как и Деспина. И точно так же, как и Харлампо, наша интеллигенция неизменным и твердым отрицательным движением головы дает знать, что только законным путем она будет добиваться того, что принадлежит ей по праву любви. («Харлмапо и Деспина», глава из романа «Сандро из Чегема»)
«Когда я прочитал книгу Хаммера и Чампи „Reengeneering the Corporation“ („Проведение реинжиниринга в корпорации“), больше всего мое внимание привлекли три идеи. Во-первых, время от времени необходимо подниматься над рутиной и бросать придирчивый
взгляд на используемые бизнес-процессы. Каким образом решаются задачи? Нельзя ли способы их решения упростить? Во-вторых, что, разбивая работу на множество отдельных участков и поручая их множеству отдельных работников, вы можете зайти так далеко, что уже никто не будет представлять себе процесс в целом и колёса начнут вращаться вхолостую. Наконец, в-третьих, — эта идея тесно связана со второй, — что слишком большое число „перепасовок“ создаёт слишком много точек, где вероятно возникновение сбоя.»
Не уподобляйтесь многим современным спорщикам, подавляющим мысль многосложными словами или поддающимся очарованию доказательств, усыпляющим заклинаниям формулировок и лицемерию слов. Всегда изучайте; выясняйте разумность того, что представляется вскользь брошенному
взгляду просто случайным или иллюзорным.
Меня тошнит от моих современников. В теперешнем литературном мире, даже в самых высоких кругах, суждения становятся все более плоскими, рушатся твердые
взгляды и совесть. Самые искренние, самые гневные, самые полнокровные наблюдая низость событий, изменения политической погоды, видя, как в наши дни наживаются состояния, вращаясь в свете, заводя знакомства, размягчаясь от компромиссов, дыша воздухом подлостей, теряют всякий дух протеста и волей-неволей начинают считать прекрасным всё, что пользуется успехом. Э. и Ж. де Гонкур "Отрывки из «Дневника». Лениздат, 1961 г.
Наука сегодня быстро изменяется. Законы физики и механики, открытые Галилеем, Декартом, Ньютоном,Лавуазье остались незыблемыми. Претерпели изменения теории, системы, язык и символика, интерпретации. В начале XIX века естественные науки желали втиснуть в окончательную форму. Это была иллюзия, которая рассеялась: все старые теории были изменены. Теория теплоты, основанная на воображаемой
тепловой жидкости, сменилась механической теорией теплоты, которая стала основой наших актуальных идей и промышленных применений, относящихся к взаимным превращениям всех сил природы. Не менее значительную эволюцию претерпевают сегодня прежние теории о световой и электрических жидкостях... Невидимые излучения заставляют предусматривать в редких явлениях не подозреваемые глубины. Даже сами наши
взгляды на природу материи, кажется, готовы измениться... Наука не разрушается по мере роста её сооружений. Она непременно обогащается новыми этажами и по мере того, как поднимается выше, ей открываются более широкие горизонты.
Власть искусного пропагандиста так велика, что он может придать человеческому мышлению любую требуемую форму, и даже самые развитые, самые независимые в своих
взглядах люди не могут целиком избежать этого влияния, если их надолго изолировать от всех других источников информации.
Чем выше умственные способности и уровень образования отдельных индивидуумов, тем резче разнятся их вкусы и
взгляды и тем меньше шансов, что они единодушно примут какую-то конкретную иерархию ценностей.
«Типичному немцу» не хватает индивидуалистических достоинств: терпимости и уважения к другим людям и их
взглядам, независимости мышления, силы духа и той способности отстаивать свои убеждения перед вышестоящими, которую немцы, ощущающие за собой этот недостаток, называют гражданским мужеством, бережности по отношению к слабым и немощным, а главное — здорового презрения и нелюбви к власти, порождаемых лишь долгой традицией личной свободы. Кроме того, им не хватает массы мелких, но важных достоинств, так облегчающих общение между людьми в свободном обществе: доброты и чувства юмора, уважения к частной жизни соседа и веры в его добрые намерения.
Моё мнение о Польше сложилось в результате наблюдений за поносящими её. Я пришёл к одному, на мой
взгляд, бесспорному выводу о том, что недоброжелатели Польши как правило являются ещё и яростными врагами великодушия и мужества. Всякий раз, сталкиваясь с подобными индивидами, тешащими свои рабские души посредством ростовщичества и культа террора, погрязшими в болоте материалистической политики, я находил в них, кроме вышеназванных качеств, ещё и страстную ненависть к Польше.
Нет наставницы более немилосердной и коварной, чем наша привычка. Мало-помалу, украдкой забирает она власть над нами, но, начиная скромно и добродушно, она с течением времени укореняется и укрепляется в нас, пока наконец не сбрасывает покрова со своего властного и деспотического лица, и тогда мы не смеем уже поднять на нее
взгляд.
Правильный
взгляд на математику приводит не просто к истине, а к совершенной красоте — холодной и строгой, как скульптура; отстранённой от человеческих слабостей; лишённой вычурных уловок живописи и музыки — величественной кристальности, являющей совершенство высочайшего из искусств. Прикосновение к ней — неописуемый восторг; экстаз, освобождающий от бренной человеческой оболочки и сравнимый только с поэзией.
Некоторые дети имеют привычку мыслить, одна из целей образования состоит в том, чтобы избавить их от неё. Неудобные вопросы замалчиваются, за них даже наказывают. Коллективные эмоции используются для того, чтобы привить нужные
взгляды, особенно националистического толка. Капиталисты, милитаристы и церковники сотрудничают в деле образования, потому что всем им выгодно, чтобы у людей развивалось эмоциональное отношение к действительности, а не критическое мышление.
Политики не находят прелести во
взглядах, которые сами по себе не несут партийного красноречия, а простые смертные предпочитают
взгляды, которые приносят несчастье махинациям их врагов.
Искусство обхождения с людьми заключается в том, чтобы уметь выдвигать себя, не оттесняя других, применяться к
взглядам, склонностям людей, не прибегая к фальши, легко, без натяжки, усваивать тон любого общества, не жертвуя особенностями своего характера и не унижаясь.
Взгляд американцев на общественное значение обучения юношества составляет ещё одну из причин устойчивости американских учреждений: при определённом минимуме знаний, который они считают нужным сообщать детям в первоначальных школах, американцы считают, что главную цель педагогов должно представлять общее воспитание, а не обучение. Воспитание физическое, нравственное и умственное, т. е. развитие энергии и выносливости тела, ума и характера, составляет по их мнению, для каждого человека важнейший залог успеха. Несомненно, что работоспособность, стремление к непременному успеху и привычка к неустанному повторению усилий в принятом направлении – неоценимые силы, так как они могут прилагаться в любой момент и во всякой деятельности, запас же сведений, напротив, должен меняться сообразно с занимаемым положением и избираемой деятельностью. Подготавливать людей к жизни, а не к добыванию дипломов – идеал американцев. Развивать инициативу и силу воли, приучать обходиться своим умом – вот результаты такого воспитания.
Амфибии вызывают омерзение своим холодным телом, блеклой окраской, извивающимся хрящевым хребтом, отвратительной кожей, злобным видом, неподвижным
взглядом, неприятным запахом. Они издают резкие звуки, обитают в гнилых местах и очень ядовиты, Поэтому Создатель не особенно старался произвести их в большом количестве.
В искусстве так: всё зависит от
взгляда, а
взгляды редко бывают глобальные, устойчивые, и нынче все большей частью сиюминутное царит в театре. Сейчас многие театры — эстрада. Скачут, поют, танцуют. В театральных институтах уже не озабочены воспитанием личности. А личность в искусстве — это очень много. Если театр держится на личности, тогда в театре есть и глобальные
взгляды, и виды на искусство, и содержание. Если не на личности держится театр, а только на сегодня, — то только сегодня и есть в театре, а мир и себя самого в трагической обнаженности и простоте театр не видит.
Не нужно выдумывать то чего не было. Никакой великой истории в России не существовало. Создателями мифов об истории России были Петр Первый и Екатерина Вторая. Цивилизация в болотах и лесах Московии появилась в 13 столетии с приходом христианских проповедников с цивилизованного Киева. Но еще при Петре Первом этому было неслыханное сопротивление со стороны бояр, которые выставляли как аргумент свой ругательный
взгляд на это; Не хотим киевских проповедников! Они там (в Киеве), все книжники. У них даже бабы читают.
Мне так нравилось вчерашнее небо — стиснутое, черное от дождя, которое прижималось к стеклам, словно смешное и трогательное лицо. А нынче солнце не смешное, куда там… На все, что я люблю: на ржавое железо стройки, на подгнившие доски забора — падает скупой и трезвый свет, точь-в-точь
взгляд, которым после бессонной ночи оцениваешь решения, с подъемом принятые накануне, страницы, написанные на одном дыхании, без помарок. Четыре кафе на бульваре Виктора Нуара, которые ночью искрятся огнями по соседству друг с другом, — ночью они не просто кафе, это аквариумы, корабли, звезды, а не то огромные белые глазницы — утратили свое двусмысленное очарование.
Похожие цитаты:
...они не глядели ни вверх, ни вниз, а устремляли свой взор к горизонту — и этого им было достаточно.
Всякий раз мы смотрим на вещи не только с другой стороны, но и другими глазами — поэтому и считаем, что они переменились.
Глупого мужчину всегда можно узнать по глупым глазам. Но женские глаза… Чёрт их знает! Не то глубина — не то томность; не то мысль — не то любопытство… и вдруг дура!
Люди понимают только чувства, сходные с их собственными чувствами; другие, как бы прекрасно они ни были выражены, не действуют на них: глаза глядят, но сердце не участвует, а вскоре и глаза отворачиваются.
С моими взглядами на жизнь первое дело — избегать общения с людьми. Чем меньше мне их попадается, тем лучше я себя чувствую.
...самое главное - вглядеться пристально в тот мир, который тебя окружает: удивительнейшие тайны скрываются там, где их меньше всего ждешь. Тот, кто не верит в чудеса, никогда не встретится с ними.
Это ведь слова выдают нас на милость безжалостных людей, находящихся рядом, они обнажают нас сильнее, чем все руки, которым мы позволяем шарить по нашей коже.
Если вы смотрите на что-нибудь обоими глазами, вы не ученый и можете впасть в заблуждение, но если вы один глаз закроете и поставите между другим глазом и объектом наблюдения микроскоп, то вы непогрешимы. (Все люди — враги)
Люди, недоверчивые в отношении самих себя, больше хотят быть любимыми, нежели любить, дабы однажды, хотя бы на мгновение, суметь поверить в самих себя.
Наблюдая за парой, сидящей за столиком ресторана, по длине пауз в их разговоре можно судить о том, как давно они живут вместе.
Хочу увидеть, как я выгляжу в зеркале, когда глаза мои закрыты.
Женщина хорошеет на глазах, глядя на себя в зеркало.
Хозяйский глаз сделает больше, чем обе руки.
Как говорит Фрейд, просто увидеть Минск из Варшавы, даже если ты не так смотришь, и не понимаешь, что видишь, — уже стоит того.
Выражение лица женщины гораздо важнее её одежды.
Сатира — своеобразное зеркало, в котором каждый, кто смотрит в него, видит любое лицо, кроме собственного.
Я понял, в чем ваша беда. Вы слишком серьезны. Умное лицо — еще не признак ума, господа. Все глупости на Земле делаются именно с этим выражением. Улыбайтесь, господа, улыбайтесь!
Искушение подобно молнии, на мгновение уничтожающей все образы и звуки, чтобы оставить вас во тьме и безмолвии перед единственным объектом, чей блеск и неподвижность заставляют оцепенеть.
Я до предела устал быть мишенью взглядов, обсуждений и восхвалений. Как можно сделать так, чтобы о тебе забыли? После моей смерти еще будут греметь моими костями, то здесь, то там, из любопытства.
Ревность всегда смотрит в подзорную трубу, делающую маленькие предметы большими, карликов — гигантами, подозрения — истинами.
Я не диктатор. У меня просто сердитое лицо.
Прощание с Матёрой (1976). Название стало крылатым выражением.
Всматривалась в зеркала или в людей, чтобы узнать, кто я такая.
Птица была симпатичная. Она смотрела на меня, а я смотрел на неё. Потом она издала слабенький птичий звук «чик!» — и мне почему-то стало приятно. Мне легко угодить. Сложнее — остальному миру.
Если хочется, можно сесть и смотреть на проходящих мимо людей. Повсюду что-то случается. Безумное напряжение ожидания чего-то, что должно произойти.
Если бы мужчины знали, что думают женщины, то были бы в двадцать раз нахальнее, точно так же, как если бы женщины знали поближе мужчин, то стали бы ещё кокетливее.
И если нам когда нибудь встретятся во вселенной другие разумные существа, то их первые слова вряд ли будут: «Отведите меня к вашему главному». Скорее они скажут: «Сыграем, парень?» Хотя я могу и ошибаться.
В некоторых случаях одна женщина намного проницательнее сотни мужчин.
Дайте мне взглянуть правде в лицо. Расскажите мне, какое лицо у правды.
Женщина смотрит глубоко, мужчина — широко. Для мужчины мир есть сердце, для женщины сердце — мир.