Неточные совпадения
Один только штатский советник Двоекуров с выгодою выделялся из этой пестрой толпы администраторов,
являл ум тонкий и проницательный и вообще выказывал
себя продолжателем того преобразовательного дела, которым ознаменовалось начало восемнадцатого столетия в России.
Свой слог на важный лад настроя,
Бывало, пламенный творец
Являл нам своего героя
Как совершенства образец.
Он одарял предмет любимый,
Всегда неправедно гонимый,
Душой чувствительной, умом
И привлекательным лицом.
Питая жар чистейшей страсти,
Всегда восторженный герой
Готов был жертвовать
собой,
И при конце последней части
Всегда наказан был порок,
Добру достойный был венок.
Если бы его спросили, почему он считает
себя выше большинства людей, он не мог бы ответить, так как вся его жизнь не
являла никаких особенных достоинств.
Русская история
явила совершенно исключительное зрелище — полнейшую национализацию церкви Христовой, которая определяет
себя, как вселенскую.
Об этом уже давно поговаривали в заведении, но, когда слухи так неожиданно, тотчас же после смерти Женьки, превратились в
явь, девицы долго не могли прийти в
себя от изумления и страха.
Я чувствовал
себя кругом виноватым — и за то, что был не в классе, и за то, что находился в таком неуказанном месте, поэтому молчал и, опустив голову,
являл в своей особе самое трогательное выражение раскаяния.
— О, господи! Про какие вы ветхие времена говорите!.. Ныне не то-с! Надобно
являть в
себе человека, сочувствующего всем предстоящим переменам, понимающего их, но в то же время не выпускающего из виду и другие государственные цели, — каков и есть господин Плавин.
— А ты зачем так уж очень плечи-то вверх поднимал? — обратился он к Альнаскарову, переодевавшемуся в Климовского. — Ты бы уж лучше нос больше кверху драл, все бы больше фантазера в
себе являл!
Первые дружинники — вот мои предки, — говорит он, — они своею кровью запечатлели свое право, и я, их потомок,
явил бы
себя недостойным их, если б поступился хотя одним атомом этого дорого добытого права!
Пан Туркевич принадлежал к числу людей, которые, как сам он выражался, не дают
себе плевать в кашу, и в то время, как «профессор» и Лавровский пассивно страдали, Туркевич
являл из
себя особу веселую и благополучную во многих отношениях.
Придет время, когда буржуа еще сытнее сделается — тогда Зола и в этой сфере
себя мастером
явит.
Он бежал веселых игр за радостным столом и очутился один в своей комнате, наедине с
собой, с забытыми книгами. Но книга вываливалась из рук, перо не слушалось вдохновения. Шиллер, Гете, Байрон
являли ему мрачную сторону человечества — светлой он не замечал: ему было не до нее.
За обедом он официально, как жених, сидел рядом с Джеммой. Фрау Леноре продолжала свои практические соображения. Эмиль то и дело смеялся и приставал к Санину, чтобы тот его взял с
собой в Россию. Было решено, что Санин уедет через две недели. Один Панталеоне
являл несколько угрюмый вид, так что даже фрау Леноре ему попеняла: «А еще секундантом был!» — Панталеоне взглянул исподлобья.
Оно иначе и быть не могло, потому что во дни невзгоды, когда Аггей Никитич оставил военную службу, Миропа Дмитриевна столько
явила ему доказательств своей приязни, что он считал ее за самую близкую
себе родню: во-первых, она настоятельно от него потребовала, чтобы он занял у нее в доме ту половину, где жила адмиральша, потом, чтобы чай, кофе, обед и ужин Аггей Никитич также бы получал от нее, с непременным условием впредь до получения им должной пенсии не платить Миропе Дмитриевне ни копейки.
Священники были облачены в черные ризы, а равно и большая часть публики
являла на
себе признаки траура.
Собственно на любви к детям и была основана дружба двух этих старых холостяков; весь остальной день они сообща обдумывали, как оформить затеянное Тулузовым дело, потом сочиняли и переписывали долженствующее быть посланным донесение в Петербург, в котором главным образом ходатайствовалось, чтобы господин Тулузов был награжден владимирским крестом, с пояснением, что если он не получит столь желаемой им награды, то это может отвратить как его, так и других лиц от дальнейших пожертвований; но когда правительство
явит от
себя столь щедрую милость, то приношения на этот предмет потекут к нему со всех концов России.
Наш маленький господин, пробираясь посреди танцующих и немножко небрежно кланяясь на все стороны, стремился к хозяину дома, который стоял на небольшом возвышении под хорами и
являл из
себя, по своему высокому росту, худощавому стану, огромным рукам, гладко остриженным волосам и грубой, как бы солдатской физиономии, скорее старого, отставного тамбурмажора [Тамбурмажор — старший барабанщик.], чем представителя жантильомов [Жантильом — от франц. gentllhomme — дворянин.].
Черты Бориса
являли теперь, как и в начале обеда, смесь проницательности, обдуманного смирения и уверенности в самом
себе.
Госпожа Жиглинская происходила из довольно богатой фамилии и в молодости, вероятно, была очень хороша
собой; несмотря на свои шестьдесят лет, она до сих пор сохранила еще довольно ловкие манеры, уменье одеваться к лицу и вообще
являла из
себя женщину весьма внушительной и презентабельной наружности.
— Конечно, злость хоть и считают за чувство нравственное, но, пожалуй, оно настолько же и физическое! — произнес он, желая в одно и то же время
явить из
себя идеалиста и материалиста. — Печень у вас, вероятно, раздражена; вы позволите вас освидетельствовать?
В одно утро Тюменев сидел на широкой террасе своей дачи и пил кофе, который наливала ему Мерова. Тюменев решительно
являл из
себя молодого человека: на нем была соломенная шляпа, летний пиджак и узенькие брючки. Что касается до m-me Меровой, то она была одета небрежно и нельзя сказать, чтобы похорошела: напротив — похудела и постарела. Напившись кофе, Тюменев стал просматривать газету, a m-me Мерова начала глядеть задумчиво вдаль. Вдруг она увидела подъехавшую к их даче пролетку, в которой сидел Бегушев.
Мисаил. А простыми словами: из-под начала ушли;
яви нам милость, повелитель, дай у
себя пристанище!
Противникам так часто
Железную
являя непреклонность,
Круша их силу разумом своим,
Ты был дотоль согласен сам с
собою.
И оба таким образом друг другу свое благородство
являют и не позволяют один другому
себя во взаймоверии превозвысить, а к этим двум верам третия, еще сильнейшая двизает, но только не знают они, что та, третья вера, творит. Но вот как ударили в последний звон всенощной, англичанин и приотворил тихонько оконную форточку, чтобы Марой лез, а сам уже готов отступать, но вдруг видит, что дед Марой от него отворотился и не смотрит, а напряженно за реку глядит и твердисловит...
Другие
являли из
себя еще более печальный пример: ради утехи душевной, они, прямо же из присутствия, обыкновенно проходили в какое-нибудь в кредит верящее трактирное заведение, а оттуда уже ночью по заборам, а иногда и на четвереньках переправлялись домой или попадали в часть.
Он же велел дать лошадям полуторные порции овса. Он сам слегка намаслил их крупы и малой щеточкой туда и сюда расчесал им шерсть так, что она
являла из
себя подобие глянцевитой шахматной доски.
И как будто ни для нее, ни для Егора Тимофеевича, спокойно облокотившегося на край гроба, не было здесь покойника, как будто смерть не
являла здесь своего страшного образа: старушка так близко к
себе чувствовала смерть, что не придавала ей никакого значения и путала ее с какой-то другой жизнью, а Егор Тимофеевич не думал о ней.
Какую милость к нему
явишь, те милости твои я к
себе причту.
—
Яви Божескую милость, матушка, заставь за
себя вечно Бога молить, — встав с лавки и низко кланяясь, сказала Таисея.
Барон Икс-фон-Саксен казался особой вполне блистательной и
являл из
себя перетянутую в рюмочку смесь петербургского haute voléе [Высокого полета (ирон., фр.).] дендизма и государственной мудрости.
Зато monsieur Корытников, в своем пестром галстухе и щегольском шармеровском пиджаке,
являл из
себя истинного героя.
Князь Сапово-Неплохово
являл из
себя тощего, длинного, безбородого юношу, с пошленькой физиономией и в безукоризненном костюме по последней модной картинке. Этот князь, по-видимому, весьма гордился тем, что находится в обществе Малгоржана, Фрумкина, Затц и Благоприобретова, к которым охотно относился со знаками искреннего почтения. Он был здесь всех моложе и всех глупее, о чем красноречиво свидетельствовала его физиономия! Более сего сказать о нем нечего.
Искусство иерархически стоит выше хозяйства, ибо область его находится на грани двух миров. Оно зрит нездешнюю красоту и ее
являет этому миру; оно не чувствует
себя немотствующим и сознает свою окрыленность.
Это таинственное преодоление материи идеей мы наблюдаем при всяком изведении «из темной глыбы ликов роз», деревьев, цветов и злаков, стремящихся создать
себе тело,
явить в нем свою идею.
Первая задача исчерпывает
собой положительное содержание «язычества» [Ап. Павел в речи в Афинском ареопаге, обращенной к язычникам, дает такую картину религиозного процесса: «От одной крови Бог произвел весь род человеческий для обитания по всему лицу земли, назначив предопределенные времена и пределы их обитания, дабы они искали Бога, не ощутят ли Его и не найдут ли, хотя Он далеко от каждого из нас: ибо мы Им живем и движемся, и существуем, как и некоторые из ваших стихотворцев говорили: мы Его и род» (Деян. ап. 17:26-8); сродная мысль выражается им же: «Что можно знать о Боге, явно им (язычникам), ибо Бог
явил им.
В самом деле, каким же образом может оказаться иудейство религией Отца, если оно не знает Сына, который и принес в мир откровение об Отце, «показал в
Себе Отца»,
явил Его людям, дал им «область быть чадами Божиими», научил их молиться: «Отче наш», «Авва Отче»?
Не оставь, Сергевнушка,
яви милость, а Аниську Красноглазиху и на глаза не пущай к
себе, не то, пожалуй, и еще Бог знает чего наплетет.
Такие люди, соединенные с духом Божиим, делаются подобными самому Христу, сохраняя в
себе постоянно силы духа и
являя для всех духовные плоды, потому что когда они духом соделаны чистыми и непорочными — то невозможно, чтобы вне
себя приносили они плоды злые.
В пении и пляске
являет тут
себя человек сочленом общины высшего рода: он забыл размеренный шаг и плавную речь и готов, танцуя, взлететь над землей…
«В новом качестве великого магистра, — говорилось далее в этом манифесте, — которое мы восприняли на
себя по желанию добронамеренных членов его, обращая внимание на все те средства, кои восстановление блистательного состояния сего ордена и возвращение собственности его, неправильно отторгнутой и вящще обеспечить могут и, желая, с одной стороны,
явить перед целым светом новый довод нашего уважения и привязанности к столь древнему и почтительному учреждению, с другой же — чтобы и наши верноподданые, благородное дворянство российское, коих предков и самих их верность к престолу монаршему, храбрость и заслуги доказывают целость державы, расширение пределов империи и низложение многих и сильных супостатов отечества не в одном веке в действо произведенное — участвовали в почестях, преимуществах и отличиях, сему ордену принадлежащих, и тем был бы открыт для них новый способ к поощрению честолюбия на распространение подвигов их отечеству полезных и нам угодных, нашею властию установляем новое заведение ордена святого Иоанна Иерусалимского в пользу благородного дворянства империи Всероссийской».
Но потому-то и могу позволить я
себе это, что власть и доверие мне даны от графа, властью-то этой я и тебя при
себе держу, а то бы ты давно хвостом вильнул, насквозь я тебя вижу, и теперь уже ты на Глашку исподтишка глаза пялишь, а тогда бы и в
явь беспутничал, а теперь-то знаешь, что со мной шутки плохи… боишься…
Русский человек очень охотно совлекает с
себя всякие культурные одеяния, чтобы в естестве
явить подлинное бытие.
И Кириллов
являет нам образ тихого беснования и одержимости, сосредоточенной в
себе.
Как сый всегда в начале века
На вся простерту мочь
явил,
Себе подобна человека
Создати с миром положил,
Пространства из пустыней мрачных
Исторг — и твердых и прозрачных
Первейши семена всех тел;
Разруша древню смесь спокоил;
Стихиями он все устроил
И солнцу жизнь давать велел.
— То веселая чересчур, то необычайно грустная, то практическая, то мечтательница, она
являла из
себя ту неустановившуюся натуру, тот мягкий воск, из которого скульптор может вылепить чудо искусства, или бесформенную массу.
Кутузов же, тот человек, который от начала и до конца своей деятельности в 1812 году, от Бородина и до Вильны, ни разу ни одним действием, ни словом не изменяя
себе,
являет необычайный в истории пример самоотвержения и сознания в настоящем будущего значения события, — Кутузов представляется им чем-то неопределенным и жалким, и, говоря о Кутузове и 12-м годе, им всегда как будто немножко стыдно.
И вот я взял у Вековечкина тую тетрадь, а от владыки одновременно с тетрадью благословение, и утвердився духом владычным, и пошел до портного жида, заказал
себе форму и шапку с чирушком на околку, и поехал в Перегуды, имея двойную заботу:
явить истину и покоить мою драгоценную матерь, но сия, впрочем, вскоре же после моего наступления на пост приставьский последовала за моим родителем туда же, где нет ни печали, ни воздыхания, а одна только жизнь бесконечная, какая кому по его заслугам.
Но вместе с тем эта-то цель и требует от нас наиболее трудов, и потому, заблуждаясь гордостью, мы, упуская эту цель, беремся либо за таинство, которое недостойны воспринять по нечистоте своей, либо беремся за исправление рода человеческого, когда сами из
себя являем пример мерзости и разврата.