Неточные совпадения
— Это, очевидно, местный покровитель искусств и наук. Там какой-то рыжий
человек читал нечто вроде лекции «Об инстинктах
познания», кажется? Нет, «О третьем инстинкте», но это именно инстинкт
познания. Я — невежда в философии, но — мне понравилось: он доказывал, что
познание такая же сила, как любовь и голод. Я никогда не слышала этого… в такой форме.
Вспомнились слова Марины: «Мир ограничивает
человека, если
человек не имеет опоры в духе». Нечто подобное же утверждал Томилин, когда говорил о
познании как инстинкте.
Лекция была озаглавлена «Интеллект и рок», — в ней доказывалось, что интеллект и является выразителем воли рока, а сам «рок не что иное, как маска Сатаны — Прометея»; «Прометей — это тот, кто первый внушил
человеку в раю неведения страсть к
познанию, и с той поры девственная, жаждущая веры душа богоподобного
человека сгорает в Прометеевом огне; материализм — это серый пепел ее».
Так как у тунгусов нет грамоты и, следовательно, грамотных
людей, то духовное начальство здешнее, для опыта, намерено разослать пока письменные копии с перевода Евангелия в кочевья тунгусов, чтоб наши священники, знающие тунгусский язык, чтением перевода распространяли между ними предварительно и постепенно истины веры и приготовляли их таким образом к более основательному
познанию Священного Писания, в ожидании, когда распространится между ними знание грамоты и когда можно будет снабдить их печатным переводом.
И он усвоил себе все те обычные софизмы о том, что отдельный разум
человека не может познать истины, что истина открывается только совокупности
людей, что единственное средство
познания ее есть откровение, что откровение хранится церковью и т. п.; и с тех пор уже мог спокойно, без сознания совершаемой лжи, присутствовать при молебнах, панихидах, обеднях, мог говеть и креститься на образа и мог продолжать служебную деятельность, дававшую ему сознание приносимой пользы и утешение в нерадостной семейной жизни.
Почему возможна трагедия
познания, почему свет Логоса не всегда освещает познавательный путь
человека, как существа духовного, превышающего мир?
Познание не есть только интеллектуальный процесс, в нем действуют все силы
человека, волевое избрание, притяжение и отталкивание от Истины.
Познание истины есть творческая активность
человека, который несет в себе образ и подобие Божие, т. е. заключает в себе и божественный элемент.
Я не раз писал уже, что
познание зависит от духовной общности
людей.
Когда в прошлом философы говорили о врожденных идеях, то, благодаря статическому характеру их мышления, они плохо выражали истину об активном духе в
человеке и человеческом
познании.
На более глубокую почву должна быть поставлена та истина, что величайшие достижения человеческой общественности связаны с творческой властью
человека над природой, т. е. с творчески-активным обращением к космической жизни, как в
познании, так и в действии.
В
человеке есть активное, творческое начало, с которым связано
познание.
Поразительно, что
человек не настолько раздавлен дурной бесконечностью мира, чтобы лишиться возможности
познания Истины.
Существуют степени
познания истины, зависящие от ступеней общности
людей и их общности с мировым целым.
Экзистенциалисты антирелигиозного типа так низко мыслят о
человеке, так понимают его исключительно снизу, что остается непонятным самое возникновение проблемы
познания, возгорание света Истины.
Помню, он-то именно и дивился всех более, познакомившись с заинтересовавшим его чрезвычайно молодым
человеком, с которым он не без внутренней боли пикировался иногда
познаниями.
А она мне вдруг кричит: «Я ненавижу Ивана Федоровича, я требую, чтобы вы его не принимали, чтобы вы ему отказали от дома!» Я обомлела при такой неожиданности и возражаю ей: с какой же стати буду я отказывать такому достойному молодому
человеку и притом с такими
познаниями и с таким несчастьем, потому что все-таки все эти истории — ведь это несчастье, а не счастие, не правда ли?
Ну и там дальше, очень смешно, я тебе потом принесу. Я про Дарданелова ничего не говорю:
человек с
познаниями, с решительными
познаниями. Этаких я уважаю и вовсе не из-за того, что меня отстоял…
Или ты забыл, что спокойствие и даже смерть
человеку дороже свободного выбора в
познании добра и зла?
Невозможно отделить философское
познание от совокупности духовного опыта
человека, от его религиозной веры, от его мистического созерцания, если оно есть у
человека.
Я очень мало музыкальный
человек и не имею достаточных
познаний в музыке.
Христианская философия есть философия субъекта, а не объекта, «я», а не мира; философия, выражающаяся в
познании искупленности субъекта-человека из-под власти объекта-необходимости.
В
познании о себе самом
человек приобщается к тайнам, неведомым в отношении к другим.
Общение с
людьми есть путь опытного
познания.
Я много раз пытался понять и осмыслить процесс своего мышления и
познания, хотя я не принадлежу к
людям рефлексии над собой.
Думаю, что это было не
познание о нем, а
познание о
человеке вообще.
Самопознающий субъект был разумом, общим разумом, предметом его
познания был
человек вообще, субъект вообще.
Было ли это самопознание вот этого конкретного
человека, единственного и неповторимого
человека, было ли это его
познание и
познание о нем?
Понимание и
познание возможно лишь потому, что
человек есть микрокосм, что в нем раскрывается универсум и что судьба моего «я» есть вместе с тем и судьба универсума.
Познание зависит от ступеней социальной общности
людей.
Человек стал
человеком через срывание плодов с древа
познания добра и зла.
У него была очень верная и очень русская мысль о соединении правды-истины и правды-справедливости, о целостном
познании всем существом
человека.
«Для „общечеловека“, для citoyen’a, — писал Михайловский, — для
человека, вкусившего плодов общечеловеческого древа
познания добра и зла, не может быть ничего соблазнительнее свободы политики, свободы совести, слова, устного и печатного, свободы обмена мыслей и пр.
Познание с его общеобязательностью, с порождаемой им необходимостью есть рабство
человека.
Школа Когена делает нечеловеческие усилия признать
познание трансцендентным
человеку.
Поэтому протестантизм перенес центр тяжести жизни и
познания в субъективный мир
человека, в изолированную, предоставленную себе душу.
Лишь тогда
познание будет свободно от психологизма и антропологизма, если определяться оно будет не трансцендентальным
человеком, а трансцендентальной вселенной, т. е. церковью.
Оправдание творчества и есть оправдание истории, оправдание культуры, оправдание воинственной правды общественной и любви личной,
познания и поэзии, оправдание наших великих
людей, наших творцов, для которых должно быть найдено место в Царстве Божьем.
Роковым для гносеологов является тот факт, что философствует
человек, что
познание совершается в антропологической среде.
Но такая победа над психологизмом достигается тем, что
познание перестает иметь какое-либо отношение к
человеку:
познание, конструируемое когенианством, просто недоступно
человеку.
Сверх того, он на редкость хорошо воспитанный
человек, так что со мной говорил совершенно как с ровным себе, по
познаниям и по понятиям.
Забиякин (улыбаясь). Должно быть, что не без того-с. По человечеству, знаете… А ведь прискорбно будет, поручик, если вы, с вашими
познаниями, с вашими способностями, с вашим патриотизмом — потому что порядочный
человек не может не быть патриотом — прискорбно будет, если со всем этим вы не получите себе приличного места…
А то всё хлещутся, а в народе за них спор пошел: одни говорят: «Чепкун Бакшея перепорет», а другие спорят: «Бакшей Чепкуна перебьет», и кому хочется, об заклад держат — те за Чепкуна, а те за Бакшея, кто на кого больше надеется. Поглядят им с
познанием в глаза и в зубы, и на спины посмотрят, и по каким-то приметам понимают, кто надежнее, за того и держат.
Человек, с которым я тут разговаривал, тоже из зрителей опытных был и стал сначала за Бакшея держать, а потом говорит...
Оно есть испытание натуры вещей и чрез то приобретение себе силы и власти к моральному исправлению
людей, власти к
познанию обновления нашего тела, к превращению металлов и к проявлению невидимого божественного царства.
— Такая же, как между всякой философией и религией: первая учит познавать сущность вещей посредством разума, а религия преподает то, что сказано в божественном откровении; но путь в достижении того и другого
познания в мистицизме иной, чем в других философских системах и в других вероучениях, или, лучше сказать, оба эти пути сближены у мистиков: они в своей философии ум с его постепенным ходом, с его логическими выводами ставят на вторую ступень и дают предпочтение чувству и фантазии, говоря, что этими духовными орудиями скорее и вернее
человек может достигнуть
познания сущности мирового бытия и что путем ума
человек идет черепашьим шагом, а чувством и созерцанием он возлетает, как орел.
— И этот Сен-Мартен, — продолжал тот, — вот что, между прочим, сказал: что если кто почерпнул
познания у Бема, считаемого мудрецами мира сего за сумасшедшего, то пусть и не раскрывает никаких других сочинений, ибо у Бема есть все, что
человеку нужно знать!
— Я тоже, хоть и ритор ваш, но имею право объяснить вам лишь одно, что они исходят издревле, из первозданного рая, который до грехопадения
человека был озаряем совершенно иным светом, чем ныне мы озаряемы, и при свете этом
человеку были ведомы вся тварная природа, он сам и бытие бога; после же склонения
человека к своей телесной природе свет этот померк, а вместе с тем
человек утратил и свои
познания; но милосердый бог не оскудел совсем для него в своей благости.
Но подробным знанием генералов и вообще начальства измеряется и степень
познаний, толковитости и прежнего, доострожного значения
человека в обществе.
И они были бы совершенно правы, если бы
человек был существо бессознательное и неподвижное по отношению истины, т. е., раз познав истину, всегда бы оставался на одной и той же степени
познания ее.
Это-то обладание мнимым непогрешимым их орудием
познания и служит главным препятствием понимания христианского учения для
людей неверующих и так называемых научных, мнением которых и руководится всё огромное большинство неверующих, так называемых образованных
людей. Из этого-то мнимого понимания вытекают все заблуждения научных
людей о христианском учении, и в особенности два странные недоразумения, более всего другого препятствующие правильному пониманию его.