Неточные совпадения
Г-жа Простакова. Братец, друг
мой! Рекомендую вам дорогого
гостя нашего, господина Правдина; а вам, государь
мой, рекомендую брата
моего.
Г-жа Простакова (к
гостям). Одна
моя забота, одна
моя отрада — Митрофанушка.
Мой век проходит. Его готовлю в люди.
— Случилось, что я жду
гостей, — сказал Левин, быстрее и быстрее обламывая сильными пальцами концы расщепившейся палки. — И не жду
гостей, и ничего не случилось, но я прошу вас уехать. Вы можете объяснить как хотите
мою неучтивость.
— Как это удивительно делают
мыло, — сказал он, оглядывая и развертывая душистый кусок
мыла, который для
гостя приготовила Агафья Михайловна, но который Облонский не употреблял. — Ты посмотри, ведь это произведение искусства.
Я всегда ненавидел
гостей у себя: теперь у меня каждый день полон дом, обедают, ужинают, играют, — и, увы,
мое шампанское торжествует над силою магнетических ее глазок!
Я окончил вечер у княгини;
гостей не было, кроме Веры и одного презабавного старичка. Я был в духе, импровизировал разные необыкновенные истории; княжна сидела против меня и слушала
мой вздор с таким глубоким, напряженным, даже нежным вниманием, что мне стало совестно. Куда девалась ее живость, ее кокетство, ее капризы, ее дерзкая мина, презрительная улыбка, рассеянный взгляд?..
— Сыны
мои, гимназисты. Приехали на праздники. Николаша, ты побудь с
гостем, а ты, Алексаша, ступай за мной.
Мое! — сказал Евгений грозно,
И шайка вся сокрылась вдруг;
Осталася во тьме морозной
Младая дева с ним сам-друг;
Онегин тихо увлекает
Татьяну в угол и слагает
Ее на шаткую скамью
И клонит голову свою
К ней на плечо; вдруг Ольга входит,
За нею Ленский; свет блеснул,
Онегин руку замахнул,
И дико он очами бродит,
И незваных
гостей бранит;
Татьяна чуть жива лежит.
Татьяна верила преданьям
Простонародной старины,
И снам, и карточным гаданьям,
И предсказаниям луны.
Ее тревожили приметы;
Таинственно ей все предметы
Провозглашали что-нибудь,
Предчувствия теснили грудь.
Жеманный кот, на печке сидя,
Мурлыча, лапкой рыльце
мыл:
То несомненный знак ей был,
Что едут
гости. Вдруг увидя
Младой двурогий лик луны
На небе с левой стороны...
И я, в закон себе вменяя
Страстей единый произвол,
С толпою чувства разделяя,
Я музу резвую привел
На шум пиров и буйных споров,
Грозы полуночных дозоров;
И к ним в безумные пиры
Она несла свои дары
И как вакханочка резвилась,
За чашей пела для
гостей,
И молодежь минувших дней
За нею буйно волочилась,
А я гордился меж друзей
Подругой ветреной
моей.
«Не влюблена ль она?» — «В кого же?
Буянов сватался: отказ.
Ивану Петушкову — тоже.
Гусар Пыхтин
гостил у нас;
Уж как он Танею прельщался,
Как мелким бесом рассыпался!
Я думала: пойдет авось;
Куда! и снова дело врозь». —
«Что ж, матушка? за чем же стало?
В Москву, на ярманку невест!
Там, слышно, много праздных мест» —
«Ох,
мой отец! доходу мало». —
«Довольно для одной зимы,
Не то уж дам хоть я взаймы».
Заметив, что Владимир скрылся,
Онегин, скукой вновь гоним,
Близ Ольги в думу погрузился,
Довольный мщением своим.
За ним и Оленька зевала,
Глазами Ленского искала,
И бесконечный котильон
Ее томил, как тяжкий сон.
Но кончен он. Идут за ужин.
Постели стелют; для
гостейНочлег отводят от сеней
До самой девичьи. Всем нужен
Покойный сон. Онегин
мойОдин уехал спать домой.
— Успеем-с, успеем-с!.. А вы курите? Есть у вас? Вот-с, папиросочка-с… — продолжал он, подавая
гостю папироску. — Знаете, я принимаю вас здесь, а ведь квартира-то
моя вот тут же, за перегородкой… казенная-с, а я теперь на вольной, на время. Поправочки надо было здесь кой-какие устроить. Теперь почти готово… казенная квартира, знаете, это славная вещь, — а? Как вы думаете?
Строгая немецкая экономия царствовала за его столом, и я думаю, что страх видеть иногда лишнего
гостя за своею холостою трапезою был отчасти причиною поспешного удаления
моего в гарнизон.
«Да, да, — говорил он какой-нибудь бабе в мужском армяке и рогатой кичке, вручая ей стклянку гулярдовой воды или банку беленной мази, — ты, голубушка, должна ежеминутно бога благодарить за то, что сын
мой у меня
гостит: по самой научной и новейшей методе тебя лечат теперь, понимаешь ли ты это?
— Папаша, — сказал он, — позволь познакомить тебя с
моим добрым приятелем, Базаровым, о котором я тебе так часто писал. Он так любезен, что согласился
погостить у нас.
— До приятного свидания, милостивый государь
мой, — промолвил Базаров, провожая
гостя.
— Благодарствуйте, что сдержали слово, — начала она, —
погостите у меня: здесь, право, недурно. Я вас познакомлю с
моей сестрою, она хорошо играет на фортепьяно. Вам, мсьё Базаров, это все равно; но вы, мсьё Кирсанов, кажется, любите музыку; кроме сестры, у меня живет старушка тетка, да сосед один иногда наезжает в карты играть: вот и все наше общество. А теперь сядем.
Дождь хлынул около семи часов утра. Его не было недели три, он явился с молниями, громом, воющим ветром и повел себя, как запоздавший
гость, который, чувствуя свою вину, торопится быть любезным со всеми и сразу обнаруживает все лучшее свое. Он усердно
мыл железные крыши флигеля и дома,
мыл запыленные деревья, заставляя их шелково шуметь, обильно поливал иссохшую землю и вдруг освободил небо для великолепного солнца.
Она была одета парадно, как будто ожидала
гостей или сама собралась в
гости. Лиловое платье, туго обтягивая бюст и торс, придавало ее фигуре что-то напряженное и вызывающее. Она курила папиросу, это — новость. Когда она сказала: «Бог
мой, как быстро летит время!» — в тоне ее слов Клим услышал жалобу, это было тоже не свойственно ей.
Мне не спится, не лежится,
И сон меня не берет,
Я пошел бы к Рите в
гости,
Да не знаю, где она живет.
Попросил бы товарища —
Пусть товарищ отведет,
Мой товарищ лучше, краше,
Боюсь, Риту отобьет.
И с сокрушением сердечным
Готов несчастный Кочубей
Перед всесильным, бесконечным
Излить тоску мольбы своей.
Но не отшельника святого,
Он
гостя узнает иного:
Свирепый Орлик перед ним.
И, отвращением томим,
Страдалец горько вопрошает:
«Ты здесь, жестокий человек?
Зачем последний
мой ночлег
Еще Мазепа возмущает...
— Ложитесь здесь, на
мою постель: а я лягу на диван, — приглашал Райский, — вы
гость…
Венчали их в сельской церкви, после обедни в воскресенье, и потом
гостям предложен был парадный завтрак в большой зале старого дома, которую перед тем за неделю
мыли, чистили, скребли, чтоб отпировать в ней в последний раз.
— Ты хозяин, так как же не вправе? Гони нас вон: мы у тебя в
гостях живем — только хлеба твоего не едим, извини… Вот, гляди,
мои доходы, а вот расходы…
— Да, она —
мой двойник: когда она
гостит у меня, мы часто и долго любуемся с ней Волгой и не наговоримся, сидим вон там на скамье, как вы угадали… Вы не будете больше пить кофе? Я велю убрать…
К счастью, он сидел с
моим хозяином, который, чтоб не было скучно
гостю ждать, нашел нужным немедленно познакомиться и о чем-то ему с жаром начал рассказывать.
— Позвольте вам заметить, Аркадий Макарович, что вы слишком разгорячились; как ни уважаем мы вас, а мамзель Альфонсина не шельма, а даже совсем напротив, находится в
гостях, и не у вас, а у
моей жены, с которою уже несколько времени как обоюдно знакомы.
Сзади всех подставок поставлена была особо еще одна подставка перед каждым
гостем, и на ней лежала целая жареная рыба с загнутым кверху хвостом и головой. Давно я собирался придвинуть ее к себе и протянул было руку, но второй полномочный заметил
мое движение. «Эту рыбу почти всегда подают у нас на обедах, — заметил он, — но ее никогда не едят тут, а отсылают
гостям домой с конфектами». Одно путное блюдо и было, да и то не едят! Ох уж эти мне эмблемы да символы!
— Позвольте, Василий Назарыч, — предупредил Ляховский
гостя. — Если вы рассчитываете на
мой кредит, — у меня ничего нет в настоящую минуту… Даю вам честное слово!..
Какой-то дикий разгул овладел всеми: на целые десятки верст дорога устилается красным сукном, чтобы только проехать по ней пьяной компании на бешеных тройках; лошадей не только поят, но даже
моют шампанским; бесчисленные
гости располагаются как у себя дома, и их угощают целым гаремом из крепостных красавиц.
— Садитесь здесь, — говорила Вера Иосифовна, сажая
гостя возле себя. — Вы можете ухаживать за мной.
Мой муж ревнив, это Отелло, но ведь мы постараемся вести себя так, что он ничего не заметит.
— Ах ты, цыпка, баловница… — нежно пробормотал Иван Петрович и поцеловал ее в лоб. — Вы очень кстати пожаловали, — обратился он опять к
гостю, —
моя благоверная написала большинский роман и сегодня будет читать его вслух.
— Друг
мой, я все-таки хочу быть джентльменом и чтобы меня так и принимали, — в припадке некоторой чисто приживальщицкой и уже вперед уступчивой и добродушной амбиции начал
гость.
— Друг
мой, — заметил сентенциозно
гость, — с носом все же лучше отойти, чем иногда совсем без носа, как недавно еще изрек один болящий маркиз (должно быть, специалист лечил) на исповеди своему духовному отцу-иезуиту.
Вам же, милые
гости, хочу я поведать о сем юноше, брате
моем, ибо не было в жизни
моей явления драгоценнее сего, более пророческого и трогательного.
И не дивно, что вместо свободы впали в рабство, а вместо служения братолюбию и человеческому единению впали, напротив, в отъединение и уединение, как говорил мне в юности
моей таинственный
гость и учитель
мой.
Таинственный
гость, а теперь уже друг
мой, поведал мне, что вначале даже и совсем не мучился угрызениями совести.
Отцы и учители
мои, — умиленно улыбаясь, обратился он к
гостям своим, — никогда до сего дня не говорил я, даже и ему, за что был столь милым душе
моей лик сего юноши.
— Веселимся, — продолжает сухенький старичок, — пьем вино новое, вино радости новой, великой; видишь, сколько
гостей? Вот и жених и невеста, вот и премудрый архитриклин, вино новое пробует. Чего дивишься на меня? Я луковку подал, вот и я здесь. И многие здесь только по луковке подали, по одной только маленькой луковке… Что наши дела? И ты, тихий, и ты, кроткий
мой мальчик, и ты сегодня луковку сумел подать алчущей. Начинай, милый, начинай, кроткий, дело свое!.. А видишь ли солнце наше, видишь ли ты его?
— Не бойся ты меня, голубчик Алеша, страх как я тебе рада,
гость ты
мой неожиданный.
— Простите, — сказал вдруг игумен. — Было сказано издревле: «И начат глаголати на мя многая некая, даже и до скверных некиих вещей. Аз же вся слышав, глаголах в себе: се врачество Иисусово есть и послал исцелити тщеславную душу
мою». А потому и мы благодарим вас с покорностью,
гость драгоценный!
А то, в бытность
мою в Москве, затеял садку такую, какой на Руси не бывало: всех как есть охотников со всего царства к себе в
гости пригласил и день назначил, и три месяца сроку дал.
Гость войдет —
мой Андрюша приподнимется, прилично улыбнется и покраснеет;
гость выйдет — он сядет опять, достанет из кармашика щеточку с зеркальцем и волосики себе причешет.
Мой приход — я это мог заметить — сначала несколько смутил
гостей Николая Иваныча; но, увидев, что он поклонился мне, как знакомому человеку, они успокоились и уже более не обращали на меня внимания. Я спросил себе пива и сел в уголок, возле мужичка в изорванной свите.
Если нет у ней
гостя, сидит себе
моя Татьяна Борисовна под окном и чулок вяжет — зимой; летом в сад ходит, цветы сажает и поливает, с котятами играет по целым часам, голубей кормит…
— Да, могу благодарить
моего создателя, — сказала Марья Алексевна: — у Верочки большой талант учить на фортепьянах, и я за счастье почту, что она вхожа будет в такой дом; только учительница-то
моя не совсем здорова, — Марья Алексевна говорила особенно громко, чтобы Верочка услышала и поняла появление перемирия, а сама, при всем благоговении, так и впилась глазами в
гостей: — не знаю, в силах ли будет выйти и показать вам пробу свою на фортепьянах. — Верочка, друг
мой, можешь ты выйти, или нет?
Справьтесь по домовым книгам, кто у меня
гостил! псковская купчиха Савастьянова,
моя знакомая, вот вам и весь сказ!» Наконец, поругавшись, поругавшись, статский ушел и больше не показывался.
Во — первых, у нас будут две комнаты, твоя и
моя, и третья, в которой мы будем пить чай, обедать, принимать
гостей, которые бывают у нас обоих, а не у тебя одного, не у меня одной.
«За здоровье любезных
гостей моих!» — провозгласил хозяин, откупоривая вторую бутылку, — и
гости благодарили его, осушая вновь свои рюмки.