Неточные совпадения
Блудов ввел полицейского в тайны крестьянского промысла и богатства, в семейную
жизнь, в
мирские дела и через это коснулся последнего убежища народной
жизни.
Новая религиозная душа войдет в Церковь не для отрицания творчества
жизни, а для ее освящения; с ней войдет весь пережитой опыт, все подлинные
мирские богатства.
У Гюисманса все шло изнутри. Des Esseintes (псевдоним самого Гюисманса) постепенно потерял вкус ко всем
мирским благам, к современным людям, к современной литературе, к современному быту, ко всей
жизни современного великого города.
Собственно
жизнь в скиту у матери Енафы мало чем разнилась от
мирской, кроме скитского вечернего правила да утренней службы.
И потому, как бы мы ни скрывали это от себя, мы не можем не видеть, что смысл
жизни нашей не может быть ни в нашем личном плотском существовании, подверженном неотвратимым страданиям и неизбежной смерти, ни в каком-либо
мирском учреждении или устройстве.
Нехристиане, т. е. те, которые полагают свою
жизнь в
мирском благе, всегда и должны властвовать над христианами, теми, которые полагают свою
жизнь в отречении от этих благ.
— Они не ожидают
мирских благ и
мирского счастия, а, напротив, они ожидают
жизни вечной.
Мирские власти были ходом
жизни приведены к тому положению, что для своего поддержания они должны требовать от всех людей таких поступков, которые не могут быть исполнены людьми, исповедующими истинное христианство.
Как хороша показалась мне оживающая природа и какую тонкую способность получил я наслаждаться ею, способность, которая — не могу скрыть — была мною утрачена в городской
жизни, посреди чиновничьих и другого рода
мирских треволнений.
Моя горячая любовь к литературе, к театру, к изящным искусствам, как выражались тогда, была в его глазах такою же
мирскою суетою, как балы, щегольство, карты и даже разгульная
жизнь.
И быть бы Карпушке солдатушкой, шагать бы по белу свету с ранцем за плечами, без алтына в кармане, всю бы
жизнь чиститься не вычиститься, учиться не выучиться, но на сиротскую долю иная судьба выпала… Сбылось на
мирском захребетнике вековечное слово: «Сирый да вдовый плачут, а за сирым да вдовым сам Бог стоит».
Может случиться, что вся моя
жизнь составлена из таких
мирских желаний и их удовлетворения.
Всякий
мирской человек, читая евангелие, в глубине души знает, что по этому учению нельзя ни под каким предлогом: ни ради возмездия, ни ради защиты, ни ради спасения другого, делать зло ближнему, и что поэтому, если он желает оставаться христианином, ему надо одно из двух: или переменить всю свою
жизнь, которая держится на насилии, то есть на делании зла ближнему, или скрыть как-нибудь от самого себя то, чего требует учение Христа.
Жизнь для души тем отличается от
жизни мирской, что тот, кто живет для души, не может быть доволен собой, что бы он ни сделал хорошего; он считает, что сделал только то, что нужно, и то далеко не всё, и потому может только укорять себя, а никак не гордиться, не быть довольным собою.
Если же совсем заменятся мои
мирские желания одним желанием — отдаться богу, то и нет для меня ничего, кроме
жизни, нет смерти.
Благо для человека переносить несчастья этой земной
жизни, ибо это влечет его в священное уединение его сердца, где он находит себя как бы изгнанником из своей родной земли и обязанным не доверяться никаким
мирским радостям.
Заменять
мирское, временное вечным, это путь
жизни и к ее благу.
Когда же ты освободишься от всяких
мирских желаний и печалей и перестанешь нуждаться в том, чтобы люди служили тебе своей
жизнью или смертью?
Не один Христос, но все мудрецы мира, и брамины, и буддисты, и таосисты, и мудрецы греческие, учили тому, что разумным людям надо не злом, а добром платить за зло. Но те люди, которые сами живут насилием, говорят, что этого нельзя, что от этого
жизнь будет не лучше, а хуже. И они правы для себя, но не для насилуемых. В
мирском отношении для них действительно будет хуже, но для всех будет лучше.
Я должен поступать так, как я думаю, а не так, как думают люди. Правило это одинаково необходимо как в повседневной, так и в умственной
жизни. Правило это трудно, потому что всегда встретишь таких людей, которые думают, что они знают твои обязанности лучше, чем ты сам. В мире легко жить согласно
мирскому мнению, а в одиночестве легко следовать своему собственному; но счастлив тот человек, который среди толпы живет так, как он в своем уединении решил, что надо жить человеку.
И ту помоги Бог управить — а тут еще суета,
мирские попеченья, тщета плотской
жизни — один только грех.
Распаляем бесами, искони века сего прю со иноки ведущими и на
мирские сласти их подвигающими, старец сей, предоставляя приказчикам и доводчикам на крестьянских свадьбах взимать убрусные алтыны, выводные куницы и хлебы с калачами, иные пошлины с баб и с девок сбирал, за что в пятнадцать лет правления в два раза по жалобным челобитьям крестьян получал от троицкого архимандрита с братиею памяти с душеполезным увещанием, о еже бы сократил страсти своя и провождал
жизнь в трудах, в посте и молитве и никакого бы дурна на соблазн православных чинить не отваживался…
— Кто же неволит тебя оставлять
мирские посты? Они ведь телесные… — сказала Варенька. — Постничай, сколько душе угодно, только не смущай себя. Было бы у тебя сердце чисто да вера истинная, без сомнений. Помни, что ты уже в ограде спасения… Помни клятву, что не будет у тебя сомнений, что всю
жизнь будешь удаляться от мира и всех его забот и попечений, ото всей злобы и суеты его… Ведь тебе открыта тайна Божия?… Ведь ты возлюбила праведную веру?..
Болезненно отозвалась на ней монастырская
жизнь. Дымом разлетелись мечты о созерцательной
жизни в тихом пристанище, как искры угасли тщетные надежды на душевный покой и бесстрастие. Стала она приглядываться к
мирскому, и мир показался ей вовсе не таким греховным, как прежде она думала; Катенька много нашла в нем хорошего… «Подобает всем сим быти», — говорил жене Степан Алексеич, и Катеньку оставили в покое… И тогда мир обольстил ее душу и принес ей большие сердечные тревоги и страданья.
— Углубись в себя, Дунюшка, помни, какое время для души твоей наступает, — говорила ей перед уходом Марья Ивановна. — Отложи обо всем попечение, только о Боге да о своей душе размышляй… Близишься к светозарному источнику благодати святого духа — вся земля, весь мир да будет скверной в глазах твоих и всех твоих помышленьях. Без сожаленья оставь житейские мысли, забудь все, что было, — новая
жизнь для тебя наступает… Всем пренебрегай, все презирай, возненавидь все
мирское. Помни — оно от врага… Молись!!.
Она хвалила Дуню за ее доброту, о которой знала от Дарьи Сергевны, и за то, что ведет она
жизнь тихую, скромную, уединенную, не увлекается суетными
мирскими забавами.
«Христос говорит, что есть верный
мирской расчет не заботиться о
жизни мира… Он учит тому, как нам избавиться от наших несчастий и жить счастливо… Христос учит людей не делать глупостей… Христос и не думает призывать нас к жертве, он, напротив, учит нас не делать того, что хуже, а делать то, что лучше для нас здесь в этой
жизни».
Но как драматург (то есть по моей первой, по дебютам, специальности) я написал всего одну вещь из бытовой деревенской
жизни:"В мире жить —
мирское творить". Я ее напечатал у себя в журнале. Комитет не пропустил ее на императорские сцены, и она шла только в провинции, но я ее никогда сам на сцене не видал.
Людям
мирского учения, направившим свой разум на устройство известных условий существования, кажется, что увеличение блага
жизни происходит от лучшего внешнего устройства своего существования. Лучшее же внешнее устройство их существования зависит от большего насилия над людьми, прямо противоположного любви. Так что, чем лучше их устройство, тем меньше у них остается возможности любви, возможности
жизни.
Литургия должна обнять всю
жизнь, не духовную только или внутреннюю, но и внешнюю,
мирскую, светскую, превращая ее в дело воскрешения.
Прибавить надо: лучшею, существенною ей наградой, как искусной актрисе на
мирской сцене, был порядочный капиталец, оставленный ей мужем и обеспечивший ее на всю
жизнь.
Семья по своей сущности всегда была, есть и будет позитивистическим
мирским институтом благоустройства, биологическим и социологическим упорядочением
жизни рода.
Это —
жизнь в Духе, а не в мире,
жизнь, духовно свободная от реакций на мир и
мирское [Это и есть медитация, духовная сосредоточенность, освобождающая человека от внешнего и призрачного «мира».].
А судья ему: «Перво дело, говорит, не бывать тебе сиротским опекуном; второе дело: не будут тебя в свидетели брать; третье дело: не станут на
мирской сход пускать; четвертое, говорит, дело: ни в головы, ни в старшины, ни даже в сотские аль в десятские не станут тебя выбирать во всю твою
жизнь».
Социализм не сомневается в ценности
мирского богатства и хорошей, довольной
жизни в этом мире.
Через героический дуализм, через противопоставление божественного и «
мирского» входит человек в монизм божественной
жизни.
Мирская культура должна свободно, имманентно прийти к новой религиозной
жизни.
Оставить семью, родину, все заботы о
мирских благах для того, чтобы не прилепляясь ни к чему, ходить в посконном рубище, под чужим именем с места на место, не делая вреда людям, и молясь за них, молясь и за тех, которые гонят, и за тех, которые покровительствуют: выше этой истины и
жизни нет истины и
жизни!»
В учении искупления два основные положения, на которые всё опирается: 1) законная
жизнь человеческая есть
жизнь блаженная,
жизнь же
мирская здесь есть
жизнь дурная, не поправимая усилиями человека, и 2) спасение от этой
жизни — в вере.
Скрываясь от
мирских погибельных смятений,
Без страха и надежд, в долине
жизни сей,
Не зная горести, не зная наслаждений,
Они беспечно шли тропинкою своей.
Христос, открывая свое учение, говорит людям, что, исполняя его учение даже среди неисполняющих, они не будут от этого несчастливее, чем прежде, но, напротив, будут счастливее, чем те, которые не будут исполнять этого. Христос говорит, что есть верный
мирской расчет не заботиться о
жизни мира.
В этом-то признании своей этой
мирской, личной
жизни за что-то действительное, мне принадлежащее и лежит недоразумение, препятствующее пониманию учения Христа.
Да, я говорю про свою еще исключительно счастливую в
мирском смысле
жизнь. А сколько мучеников, пострадавших и теперь страдающих за учение мира страданиями, которых я не могу даже живо представить себе.
В головы их лезут мысли о краткости
жизни человеческой, о бренности, суете
мирской…
В своей исключительно в
мирском смысле счастливой
жизни я наберу страданий, понесенных мною во имя учения мира, столько, что их достало бы на хорошего мученика во имя Христа. Все самые тяжелые минуты моей
жизни, начиная от студенческого пьянства и разврата до дуэлей, войны и до того нездоровья и тех неестественных и мучительных условий
жизни, в которых я живу теперь, — всё это есть мученичество во имя учения мира.
Учение Христа, по церковным толкованиям, представляется как для
мирских людей, так и для монашествующих не учением о
жизни — как сделать ее лучше для себя и для других, а учением о том, во что надо верить светским людям, чтобы, живя дурно, все-таки спастись на том свете, а для монашествующих — тем, как для себя сделать эту
жизнь еще хуже, чем она есть.