Неточные совпадения
— А вы сами-то как об этом думаете? —
спросил Нехлюдов
Марью Павловну.
— А где же Надя? —
спросил старик
Марью Степановну.
—
Марью Степановну можно видеть? —
спрашивал он.
—
Марью Степановну можно видеть? —
спросил Привалов, раскланиваясь с ней.
— О чем ты это? —
спросила она вдруг
Марью Дмитриевну. — О чем вздыхаешь, мать моя?
— Папа, ведь и они были маленькими: Кювье, Бюффон, Лаплас, Биша? [Бюффон Жорж Луи Леклерк (1707–1788) — французский естествоиспытатель, выпустил при участии Л.Добантова многотомную «Естественную историю». — Лаплас Пьер Симон (1749–1827) — знаменитый французский математик, физик и астроном, автор «Аналитической теории вероятностей» (1812). — Биша
Мари Франсуа Ксавье (1771–1802) — французский анатом, физиолог и врач.] —
спрашивала Нюрочка задумчиво.
— Как же это?.. Я у самой вас
спрашивал: нет ли чего особенного у
Мари в Москве, и вы решительно сказали, что нет! — проговорил он с укоризною.
— Отчего же? —
спросила, обертываясь к ней,
Мари.
— Это что такое, я уж и не понимаю? —
спросила Мари.
— Послушайте! — начала наконец Фатеева. — Я давно хотела вас
спросить:
Мари вы видаете в Москве?
— Опять? —
спросила Мари как-то уж насмешливо.
— Ты и на государственное устройство переносишь это свойство? —
спросила Мари.
— Но что же делать со всем этим? Как помочь тому? —
спросила Мари.
—
Мари? —
спросил Павел с удивлением.
— А вы, кажется, были ее приятельницей? —
спросила ее
Мари кротким голосом.
— Каких господ? —
спросила Мари, уставив на него уже окончательно удивленные глаза.
— А ты будешь ли слушаться? —
спросила Мари с улыбкою.
— Ничего? —
спросила Мари.
Вихров, по приезде своем в Петербург, сейчас же написал
Мари письмо и
спрашивал ее, когда он может быть у них.
— А в каком он расположении духа теперь? —
спросила Мари.
— Это что такое? —
спросила Мари с некоторым уже удивлением.
Он чувствовал, что простая вежливость заставляла его
спросить дядю о
Мари, но у него как-то язык на это не поворачивался. Мысль, что она не вышла замуж, все еще не оставляла его, и он отыскивал глазами в комнате какие-нибудь следы ее присутствия, хоть какую-нибудь спицу от вязанья, костяной ножик, которым она разрезывала книги и который обыкновенно забывала в комнате дяди, — но ничего этого не было видно.
— Ты видался с ней часто? —
спрашивала Мари, как бы ничего по этому поводу не зная.
— Я? —
спросила Мари, уставляя на него свои большие голубые глаза.
— Что ж ты будешь там одна в глуши делать? —
спросила ее
Мари с участием.
— А Евгений Петрович? —
спросил Вихров
Мари.
О своем намерении поступить в актеры (до того оно сильно запало ему в голову) Вихров даже написал
Мари,
спрашивая ее, — должен ли он этого желать и следует ли ему о том хлопотать; и в ответ на это получил почти грозное послание от
Мари.
— И ты скажешь мне откровенно? —
спросила Мари, взмахнув на него свои голубые глаза.
— Отчего же? —
спросила Мари как бы с удивлением.
— Отчего ты Абрееву не ответил на его вопрос? —
спросила Мари тотчас же, как остались они вдвоем с Вихровым.
— Отчего же нельзя? —
спросила Мари у мужа.
— Чем этот господин так уж очень важничает? — не утерпел он и
спросил Мари, когда они на несколько минут остались вдвоем.
Мари, в свою очередь, тоже не совсем благосклонно отзывалась об Живиной; сначала она, разумеется, ни слова не говорила, но когда Вихров с улыбкой
спросил ее...
— Ну что же, чем тебя решили? —
спрашивала Мари; нетерпение было видно в каждой черте ее лица.
— Зачем же на службу? —
спросила Мари, чутьем сердца понимавшая, что это было всего тяжелее для Вихрова.
— Как не знаешь? —
спросила Мари.
— Но за что же?.. За что?.. —
спрашивала Мари.
— Но тебе, может быть, это трудно будет? —
спросила даже несколько удивленным тоном
Мари.
— Зачем же эти отношения существовали, если, по твоим словам, ты в это время любил другую женщину? —
спросила Мари с некоторым укором.
—
Мари любит другого?.. Но кого же? —
спросил Павел каким-то глухим и торопливым голосом.
— Ты думаешь? —
спросила Мари.
Мари вся покраснела, и надо полагать, что разговор этот она передала от слова до слова Фатеевой, потому что в первый же раз, как та поехала с Павлом в одном экипаже (по величайшему своему невниманию, муж часто за ней не присылал лошадей, и в таком случае Имплевы провожали ее в своем экипаже, и Павел всегда сопровождал ее), — в первый же раз, как они таким образом поехали, m-me Фатеева своим тихим и едва слышным голосом
спросила его...
— Да в чем же мне с тобой быть откровенной? —
спросила Мари, как будто бы ей, в самом деле, решительно нечего было скрывать от Павла.
— Но как же оно не будет этого чувствовать? — опять
спросила Мари.
Возвратившись из театра в свой неприглядный номер, герой мой предался самым грустным мыслям; между ним и
Мари было условлено, что он первоначально
спросит ее письмом, когда ему можно будет приехать в Петербург, и она ему ответит, и что еще ответит… так что в этой переписке, по крайней мере, с месяц пройдет; но чем же занять себя в это время?
— Я решительно не знаю, неужели существует такая партия и с какой целью? —
спросила Мари.
— И это тоже душа простора просит? —
спросила его еще раз
Мари.
— Что такое, с какой острогой? —
спросила Мари, совершенно не поняв его просьбы.
— Ты играешь? —
спросила его
Мари, уставив на него с некоторым удивлением свои голубые глаза.
Когда экипаж начал, наконец, взбираться в гору,
Мари не утерпела и, выглянув в окно кареты,
спросила...