Неточные совпадения
Консул покраснел, несколько смешался, потом сел на диван, вынул из кармана бумагу, развернул и, прочитавши: «Генерал-адъютант
граф Орлов сообщил
графу Нессельроде, что его им… — снова
встал.
Агапов всем французам поперек горла
встал: девять дамских самых первоклассных мастеров каждый день объезжали по пятнадцати — двадцати домов. Клиенты Агапова были только родовитые дворяне, князья,
графы.
Следует заметить, что когда дело доходило до передачи речей Кузьмы Акимыча, Акима Кузьмича и
графа, Аким
вставал с лавки и,
вставши в позицию, декламировал эти речи, принимая возможный, при его дряхлости, величественный и повелительный вид.
— Да и где же, — говорит, — тебе это знать. Туда, в пропасть, и кони-то твои передовые заживо не долетели — расшиблись, а тебя это словно какая невидимая сила спасла: как на глиняну глыбу сорвался, упал, так на ней вниз, как на салазках, и скатился. Думали, мертвый совсем, а глядим — ты дышишь, только воздухом дух оморило. Ну, а теперь, — говорит, — если можешь,
вставай, поспешай скорее к угоднику:
граф деньги оставил, чтобы тебя, если умрешь, схоронить, а если жив будешь, к нему в Воронеж привезть.
Думаю, ладно; надо тебе что-нибудь каркать, когда я тебя убил, и с этим
встал, запряг с отцом лошадей, и выезжаем, а гора здесь прекрутая-крутищая, и сбоку обрыв, в котором тогда невесть что народу погибало.
Граф и говорит...
Что, ежели
встанет из гроба
граф Алексей Андреич, отыщет в архиве изъеденный мышами"устав"и, дополнив оный краткими правилами насчет могущего быть светопреставления, воскликнет: шабаш!
Адуев не совсем покойно вошел в залу. Что за
граф? Как с ним вести себя? каков он в обращении? горд? небрежен? Вошел.
Граф первый
встал и вежливо поклонился. Александр отвечал принужденным и неловким поклоном. Хозяйка представила их друг другу.
Граф почему-то не нравился ему; а он был прекрасный мужчина: высокий, стройный блондин, с большими выразительными глазами, с приятной улыбкой. В манерах простота, изящество, какая-то мягкость. Он, кажется, расположил бы к себе всякого, но Адуева не расположил.
Встань, бедный самозванец.
Не мнишь ли ты коленопреклоненьем,
Как девочке доверчивой и слабой
Тщеславное мне сердце умилить?
Ошибся, друг: у ног своих видала
Я рыцарей и
графов благородных;
Но их мольбы я хладно отвергала
Не для того, чтоб беглого монаха…
Зинаида Саввишна. Я так рада. Вы,
граф, у нас такой редкий гость! (Кричит.) Гаврила, чаю! Садитесь, пожалуйста! (
Встает, уходит в правую дверь и тотчас же возвращается; вид крайне озабоченный.)
Боркин (
встает). Пойду купаться… Прощайте, господа… (
Графу.) У вас двадцать выходов есть… На вашем месте я через неделю имел бы тысяч двадцать. (Идет.)
Каждый раз, как княгиня додумывалась до этой мысли, она погружалась в такую сосредоточенность, что
граф не раз
вставал и, не прерывая этих мечтаний, молча подходил к руке княгини и уезжал.
Все это было не в ее вкусе, но она смолчала и пригласила гостей присесть на минуту, а потом сейчас же почти
встала и, подав руку
графу, отправилась к столу.
«Верно, большая люстра оборвалась или статуя с хор упала!» — подумала княгиня и, быстро выбежав в дверь, увидала, что в зале Патрикей поднимал
графа, который никак не мог
встать на ноги.
Встает Фарр и опять делает скандал. Он утверждает, что заметил на континенте особенный вид проступков, заключающийся в вскрытии чужих писем."Не далее как неделю тому назад, будучи в Париже, — присовокупляет он, — я получил письмо от жены, видимо подпечатанное". Поэтому он требует прибавки еще новой
графы.
Бегушев после того ушел к себе в диванную. Нетерпение отражалось во всем существе его: он то садился на диван, то ложился на нем, то
вставал и ходил по комнате, заглядывая каждоминутно в окна; не было никакого сомнения, что так нетерпеливо он поджидал
графа Хвостикова. Тот, наконец, вернулся.
Актриса с заметной гримасой
встала и нехотя пошла за хозяйкой, которая, как ни раздосадована была всеми этими ломаньями Чуйкиной, посадила ее опять рядом с собой, а по другую сторону Татьяны Васильевны поместился
граф Хвостиков и стал ее просить позволить ему взять пьесу с собой, чтобы еще раз ее прочесть и сделать об ней заранее рекламу.
— Не умен, не умен!.. — подхватил
граф. — Однако я сейчас же поеду к Домне Осиповне, — прибавил он,
вставая.
Граф Хвостиков поспешил
встать, пойти и справиться.
Граф Хвостиков тоже сейчас
встал и поклонился гостье; при этом случае нельзя не заметить, что поклониться так вежливо и вместе с тем с таким сохранением собственного достоинства, как сделал это
граф, вряд ли многие умели в Москве.
— Ах, Жорж, как ты всегда неосторожен! — воскликнула супруга попечителя, очень еще бодрая и свежая старуха, и, проворно
встав со стула, начала мужа обтирать салфеткой. — Пригласи
графа, — прибавила она затем швейцару.
Но Домна Осиповна явственно начала слышать мужские шаги, которые все более и более приближались к диванной, так что она поспешила
встать, и только что успела скрыться в одну из дверей во внутренние комнаты, как из противоположных дверей появился
граф Хвостиков.
Бегушев ничего не отвечал на перевранное
графом Хвостиковым изречение священного писания, а
встал и несколько времени ходил по комнате.
Но в это время один из лакеев что-то такое тихо сказал Бегушеву, а потом и
графу Хвостикову. Оба они с беспокойством
встали с своих мест и вышли в переднюю. Там их дожидался Прокофий.
Граф Хвостиков
встал и начал расхаживать по комнате; он сохранял еще маленькую надежду, что самой идеей газеты Бегушев будет привлечен в их пользу.
— Я и на вас, ваше превосходительство, буду жаловаться, извините меня, — продолжал Мановский, уже
вставая, — так как вы выдаете хоть бы нас, дворян, допуская в домах наших делать разврат кому угодно, оставляя нас беззащитными. Перед законом, полагаю, должны быть все равны: что я, что
граф какой-нибудь. Принимая присягу, мы не то говорим перед крестом.
В залу вошел
граф и прямо подошел к Эльчанинову. Тот
встал.
— Завтра я поеду к нему, — сказал
граф,
вставая.
При входе
графа он
встал, поклонился и опять сел на прежнее место.
— Je vous remercie, madame, je vous remercie [Благодарю вас, сударыня, благодарю (франц.).], — сказал
граф,
вставая. Эльчанинов обернулся. Это была Клеопатра Николаевна в дорогом кружевном платье, присланном к ней по последней почте из Петербурга, и, наконец, в цветах и в брильянтах. В этом наряде она была очень представительна и произвела на героя моего самое выгодное впечатление. С некоторого времени все почти женщины стали казаться ему лучше и прекраснее его Анны Павловны.
Граф. Мне же грех, ах, ты, негодяйка этакая! Они мне с супругом делают на каждом шагу козни и мерзости, а я и высказать того не смей — фу, ты, наглецы бесстыжие! (Порывисто
встает и уходит.)
Граф(пожимая плечами). Какие же я могу принять меры?.. (Насмешливо.) Нынче у нас свобода слова и печати. (
Встает и начинает ходить по террасе.) Нечего сказать, — славное время переживаем: всем негодяям даны всевозможные льготы и права, а все порядочные люди связаны по рукам и по ногам!.. (Прищуривается и смотрит в одну из боковых аллей сада.) Что это за человек ходит у нас по парку?
— Блюхер! фю! — крикнул
граф,
вставая, — узи его! — прибавил он быстро.
Полежав немного, он
встал, накормил собаку и почти трезвый пошел прислуживать и предлагать чаю своему
графу.
Исправник сел по-турецки, хлопнул себя кулаком по груди и закричал: «виват!», а потом, ухватив
графа за ногу, стал рассказывать, что у него было две тысячи рублей, а теперь всего пятьсот осталось, и что он может сделать всё, что захочет, ежели только
граф позволит. Старый отец семейства проснулся и хотел уехать; но его не пустили. Красивый молодой человек упрашивал цыганку протанцовать с ним вальс. Кавалерист, желая похвастаться своей дружбой с
графом,
встал из своего угла и обнял Турбина.
Граф даже не считал своего выигрыша, а тотчас по окончании игры
встал и подошел к окну, у которого Лиза устанавливала закуску и выкладывала на тарелку грибки из банки к ужину, и совершенно спокойно и просто сделал то, чего весь вечер так желал и не мог сделать корнет — вступил с ней в разговор о погоде.
— Сашка! давай белье: поеду в баню, — сказал
граф,
вставая. — А оттуда, посмотрим, может, и в самом деле к предводителю дернуть.
И действительно, Ильина карты бились чаще других. Он нервически раздирал под столом проигравшую карту и дрожащими руками выбирал другую. Турбин
встал с дивана и попросил грека пустить его сесть подле банкомета. Грек пересел на другое место, а
граф, сев на его стул, не спуская глаз, пристально начал смотреть на руки Лухнова.
Читал какую-то свою пиесу в прозе Станевич; по окончании чтения Шишков и кто-то другой стали его хвалить; вдруг
граф Хвостов
встал с кресел, подошел к Державину, потрепал его по плечу и сказал: «Нет, Гаврила Романыч, он не наш брат, а их брат» — и указал на Александра Семеныча Шишкова и П. Ю. Львова.
Он
встал, хотел было долго и сладко потянуться уставшим телом, но вспомнил, что в пост грех это делать, и сдержался. Быстро потерев рукой об руку, точно при умыванье, он опять присел к столу и развернул ветхую записную книжку с побуревшими от частого употребления нижними концами страниц. Вслед за записями крахмального белья, адресами и днями именин, за
графами прихода и расхода шли заметки для памяти, написанные бегло, с сокращениями в словах, но все тем же прекрасным писарским почерком.
Приятный сон!..» С досадой
встав,
Полувлюбленный, нежный
графЦелует руку ей. И что же?
Куда кокетство не ведет?
Проказница — прости ей, Боже! —
Тихонько
графу руку жмет.
Из-за стола
Встают. Хозяйка молодая
Черезвычайно весела;
Граф, о Париже забывая,
Дивится, как она мила.
Проходит вечер неприметно;
Граф сам не свой; хозяйки взор
То выражается приветно,
То вдруг потуплен безответно…
Глядишь — и полночь вдруг на двор.
Давно храпит слуга в передней,
Давно поет петух соседний,
В чугунну доску сторож бьет;
В гостиной свечки догорели.
Наталья Павловна
встает:
«Пора, прощайте! ждут постели.
Граф. (пробует
встать и не может). Всё равно, оставьте. Je vous aîme, Dorothée… Et vous?
Дарья Ивановна (
вставая). Скажите
графу, что мой муж теперь занят и не может выйти из дому. А что если
граф желает его видеть, так пусть пожалует сам. Ступайте. (Лакей выходит.)
Граф. (более и более одушевляясь и
вставая). Впрочем, что мне за дело, какого бы вы ни были мнения обо мне!.. Я… я должен вам сказать, что я вам душевно предан, что я, наконец, влюблен в вас, страстно, страстно влюблен, и готов на коленях поклясться вам.
Дарья Ивановна. Разве вы не обедаете у нас,
граф? (
Встает.)
Граф. (не
вставая). Кому вы делаете знаки?
Граф. Вы отсоветовали Алексею Иванычу прийти ко мне? (Дарья Ивановна лукаво кивает головой.) Вы? (
Вставая.)Уверяю вас честью, что вы в этом раскаиваться не будете.
Дарья Ивановна.
Встаньте, прошу вас… (Из передней показывается Ступендьев, напрасно удерживаемый Мишей.)
Встаньте… (Она делает мужу знаки и сама с трудом удерживает смех.)
Встаньте… (
Граф с изумлением глядит на нее и замечает ее знаки.) Да
встаньте же, говорят…
Граф. Помогите мне
встать, милостивый государь!.. Я как-то… здесь стал на колена. Да помогите же мне! (Дарья Ивановна перестает смеяться.)
Дарья Ивановна. Как жаль! (
Вставая.) До другого раза. Ведь я надеюсь,
граф, что вы побываете к нам перед вашим отъездом.