Неточные совпадения
Глупов закипал. Не видя несколько дней сряду градоначальника, граждане волновались и, нимало не стесняясь, обвиняли помощника градоначальника и старшего квартального в растрате казенного имущества.
По городу безнаказанно
бродили юродивые и блаженные и предсказывали народу всякие бедствия. Какой-то Мишка Возгрявый уверял, что он имел ночью сонное видение, в котором явился к нему муж грозен и облаком пресветлым одеян.
Как полусонный,
бродил он без цели
по городу, не будучи в состоянии решить, он ли сошел с ума, чиновники ли потеряли голову, во сне ли все это делается или наяву заварилась дурь почище сна.
Потом, иногда вспоминая, как он
бродил по кладбищу или как ездил
по всему
городу и отыскивал фрак, он лениво потягивался и говорил...
Я любил
бродить тогда
по городу; луна, казалось, пристально глядела на него с чистого неба; и
город чувствовал этот взгляд и стоял чутко и мирно, весь облитый ее светом, этим безмятежным и в то же время тихо душу волнующим светом.
Три дня эти я
бродил с жандармом
по городу. Татарки с покрытыми лицами, скуластые мужья их, правоверные мечети рядом с православными церквами, все это напоминает Азию и Восток. Во Владимире, Нижнем — подозревается близость к Москве, здесь — даль от нее.
Днем он
бродил по окраинам
города, не рискуя проникать в центральные части; с наступлением ночи уходил за заставу и летом ночевал в канаве, а зимой зарывался в сенной стог.
— Наутро я вышел
по городу побродить, — продолжал князь, лишь только приостановился Рогожин, хотя смех всё еще судорожно и припадочно вздрагивал на его губах, — вижу, шатается
по деревянному тротуару пьяный солдат, в совершенно растерзанном виде.
Вообще я недоволен переходом в Западную Сибирь, не имел права отказать родным в желании поселить меня поближе, но под Иркутском мне было бы лучше.
Город наш в совершенной глуши и имеет какой-то свой отпечаток безжизненности. Я всякий день
брожу по пустым улицам, где иногда не встретишь человеческого лица. Женский пол здесь обижен природой, все необыкновенно уродливы.
Город знал, что
по его улицам в ненастной тьме дождливой ночи
бродят люди, которым голодно и холодно, которые дрожат и мокнут; понимая, что в сердцах этих людей должны рождаться жестокие чувства,
город насторожился и навстречу этим чувствам посылал свои угрозы.
С такими мыслями он часто
бродил теперь
по городу в теплые ночи конца мая. Незаметно для самого себя он избирал все одну и ту же дорогу — от еврейского кладбища до плотины и затем к железнодорожной насыпи. Иногда случалось, что, увлеченный этой новой для него страстной головной работой, он не замечал пройденного пути, и вдруг, приходя в себя и точно просыпаясь, он с удивлением видел, что находится на другом конце
города.
А в
городе между тем во всех окнах горят уж огни;
по улицам еще
бродят рассеянные группы гуляющих; вы чувствуете себя дома и, остановив ямщика, вылезаете из экипажа и сами идете
бродить.
Он стал рассказывать о покойниках, как они, выходя из могил,
бродят до полуночи
по городу, ищут, где жили, где у них остались родные.
Маленькие домики окраины
города робко смотрели окнами на пыльную дорогу,
по дороге
бродят мелкие, плохо кормленные куры.
В груди у Матвея что-то дрогнуло. Он понял, что этот человек говорит о нем, о том, кто ходил этой ночью
по парку, несчастный и бесприютный, как и он, Лозинский, как и все эти люди с истомленными лицами. О том, кого, как и их всех, выкинул сюда этот безжалостный
город, о том, кто недавно спрашивал у него о чем-то глухим голосом… О том, кто
бродил здесь со своей глубокой тоской и кого теперь уже нет на этом свете.
Запад потухал. Тучка
бродила по небу, блуждала, подкрадывалась, — мягкая обувь у туч, — подсматривала. На ее темных краях загадочно улыбался темный отблеск. Над речкою, что текла меж садом и
городом, тени домов да кустов колебались, шептались, искали кого-то.
Именно этот человек грезился ему тёмными ночами зимы, когда он ворочался в постели, пытаясь уснуть под злой шорох вьюги и треск мороза, образ такого человека плавал перед ним в весенние ночи, когда он
бродил по полю вокруг
города.
Крикливый, бойкий
город оглушал, пестрота и обилие быстро мелькавших людей, смена разнообразных впечатлений — всё это мешало собраться с мыслями. День за днём он
бродил по улицам, неотступно сопровождаемый Тиуновым и его поучениями; а вечером, чувствуя себя разбитым и осовевшим, сидел где-нибудь в трактире, наблюдая приподнятых, шумных, размашистых людей большого
города, и с грустью думал...
Он вышел за
город и долго
бродил по узким тропинкам между виноградниками; он не мог отбиться, как от жужжания назойливой летней мухи, от постоянного ощущения презрения к самому себе: уж очень незавидную роль разыграл он в этом последнем свидании…
Ходил он, ходил после того
по городам и селам и
забрел в нашу сторону с поводырем, хлопчиком Опанасом.
Аристарх. Что ты, красавица моя,
по городу-то
бродишь?
Я скакал в
город и привозил Маше книги, газеты, конфекты, цветы, я вместе со Степаном ловил рыбу,
по целым часам
бродя по шею в холодной воде под дождем, чтобы поймать налима и разнообразить наш стол; я униженно просил мужиков не шуметь, поил их водкой, подкупал, давал им разные обещания. И сколько я еще делал глупостей!
Мертво грохочут в
городе типографские машины и мертвый чеканят текст: о вчерашних
по всей России убийствах, о вчерашних пожарах, о вчерашнем горе; и мечется испуганно городская, уже утомленная мысль, тщетно вперяя взоры за пределы светлых городских границ. Там темно. Там кто-то невидимый
бродит в темноте. Там кто-то забытый воет звериным воем от непомерной обиды, и кружится в темноте, как слепой, и хоронится в лесах — только в зареве беспощадных пожаров являя свой искаженный лик. Перекликаются в испуге...
И все тревожно
бродили по набережной, лазили на скалы, взбирались на Генуэзскую крепость, которая высится своими двумя древними зубцами над
городом, все: старики, молодые, женщины и дети.
При последних трепетаниях закатных лучей солнца они перешли плашкоутный мост, соединяющий ярмарочный
город с настоящим
городом, и в быстро густеющей тени сумерек стали подниматься в гору
по пустынному нижегородскому взвозу. Здесь, на этом взвозе, в ярмарочную, да и не в ярмарочную пору, как говорили, бывало нечисто: тут в ночной тьме
бродили уличные грабители и воришки, и тут же, под сенью обвалов, ютился гнилой разврат, не имеющий приюта даже за рогожами кабачных выставок.
Может быть, никто из живущих в Москве не знает так хорошо окрестностей
города сего, как я, потому что никто чаще моего не бывает в поле, никто более моего не
бродит пешком, без плана, без цели — куда глаза глядят —
по лугам и рощам,
по холмам и равнинам. Всякое лето нахожу новые приятные места или в старых новые красоты.
Долго и бессознательно
бродил он
по улицам,
по людным и безлюдным переулкам и, наконец, зашел в глушь, где уже не было
города и где расстилалось пожелтевшее поле; он очнулся, когда мертвая тишина поразила его новым, давно неведомым ему впечатлением.
И в этот день,
бродя по жаркому, скучному
городу, я только говорил самому себе: «Да-с, дорогой Павел Андреевич, попали мы с вами в переплет».
Пристально глядела на плачущего вдовца Груня. Жаль ей стало сироток. Вспомнила, как сама, голодная,
бродила она
по чужому
городу.
«И до сих пор, видно, здесь люди железные, —
бродило в уме Алексеевом. — Дивно ль, что мне, человеку страннему, захожему, не видать от них ни привета, ни милости, не услышать слова ласкового, когда Христова святителя встретили они злобой и бесчестием?» И взгрустнулось ему
по родным лесам, встосковалась душа
по тихой жизни за Волгою. Уныл и пуст показался ему шумный, многолюдный
город.
Урвавшись как-то от соседних торговцев, Христа ради приглядывавших маленько за девочкой, она, не пивши, не евши, целый день
бродила по незнакомому
городу, отыскивая больницу; наконец, выбившись из сил, заночевала в кустах волжского откоса.
Из стихотворений, напечатанных ныне в первый раз, замечательны особенно два, относящиеся к последнему времени жизни Пушкина: «Когда
по городу задумчив я
брожу» и «Когда великое свершалось торжество».
Побродив минут десять в толпе, Ашанин вышел из нее, чтобы отправиться в
город и
побродить по полутемным, слабо освещенным редкими фонарями улицам-аллеям,
по бокам которых мигали огоньки домиков, скрытых в листве, как увидал перед собой старшину катера, унтер-офицера, вместе с гребцом, которые только что вышли из кабачка и вытянулись перед Володей, приложив свои пятерни к шапкам.
А наши моряки, пообедавшие раньше, вернулись в
город и продолжали
бродить по улицам. Небольшая площадь, обсаженная роскошными деревьями, под которыми были скамейки, представляла соблазнительное место отдыха. Кстати, можно было и полакомиться фруктами, так как на этой же площади, под навесом из зеленой листвы, были горы всевозможных фруктов, и торговцы-португальцы тут же дремали у своих лавчонок, освещенных фонариками.
Пора, однако, и на корвет. Пять дней отпуска кончились, и на следующее раннее утро, после возвращения из Бютензорга, доктор и Ашанин, заплатив изрядную сумму
по счету в гостинице, уехали из Батавии. Они
побродили по нижнему
городу, побывали в китайских лавках и, наконец, подъехали к пристани. Лодочники-малайцы наперерыв предлагали свои услуги.
Под вечер от нечего делать пошел
по городу бродить.
Опять очутился он на том самом месте вала, где на него нашли думы о судьбах Кладенца, перед посещением монастыря. Поднялся он рано, когда его хозяин еще спал, и долго
бродил по селу, дожидался часа идти искать домик вдовы почтмейстера Аршаулова. Может быть, сын ее уже приехал из губернского
города.
Целыми днями
бродил я и ездил
по разным кварталам Парижа, и чувство жалости к этому
городу, которому я лично был многим обязан, все росло во мне.
Далее она рассказала, как в течении двух десятков лет она
бродила по Сибири, живя в услужении в
городах и селах… Многое она пропускала, но Егор Никифоров понимал, на что она подчас решалась от безысходной нужды… Два последних года она
по летам приходила на заимку Толстых и жила в тайге, посещая могилу отца своего ребенка.
Андрей Андреевич Сидоров получил в наследство от своей мамаши четыре тысячи рублей и решил открыть на эти деньги книжный магазин. А такой магазин был крайне необходим.
Город коснел в невежестве и в предрассудках; старики только ходили в баню, чиновники играли в карты и трескали водку, дамы сплетничали, молодежь жила без идеалов, девицы день-деньской мечтали о замужестве и ели гречневую крупу, мужья били своих жен, и
по улицам
бродили свиньи.
«Будь что будет! Я
поброжу по улицам до утра, а там спрошу дорогу в
город, на Ямскую…» — думал он.
Самые вредные люди повешены или сидят
по каторгам, крепостям и тюрьмам; другие, менее вредные десятки тысяч людей, выгнаны из столиц и больших
городов и голодные, оборванные
бродят по России; явные полицейские хватают, тайные разведывают и следят; все вредные правительству книги и газеты извлекаются из обращения.