Неточные совпадения
— Ты так Варваре и скажи, — уговаривал Рутилов. — Сперва место, а то, мол,
я так не очень-то верю. Место получишь, а там и венчайся, с кем вздумаешь.
Вот ты лучше из моих сестер возьми, — три, любую выбирай. Барышни образованные, умные, без лести сказать, не чета Варваре. Она
им в подметки не годится.
— Ардальон Борисыч, дружище! — радостно закричал
он: — ты дома, кофеек распиваешь, а
вот и
я, тут как тут.
— А
он вдруг изволил
мне сказать: всякий сверчок знай свой шесток. Повернулся и вышел.
Вот как все дело было, и больше никаких.
— Барыня милая, Софья Ефимовна, простите вы
меня, бабу пьяную. А только, что
я вам скажу, послушайте-ка.
Вот вы к
ним ходите, а знаете, что она про вашу сестрицу говорит? И кому же?
Мне, пьяной сапожнице! Зачем? Чтобы
я всем рассказала,
вот зачем!
—
Вот я и вижу, что
они хотят, а то вы
меня за нос поведете, — объяснил Передонов.
—
Они надо
мной, может быть, посмеяться хотят, — рассуждал Передонов, — а
вот пусть выйдут, потом уж
они коли захотят смеяться, так и
я буду над
ними смеяться.
—
Вот чорт-то! — выругался Рутилов. — Не хочет венчаться, струсил, — объявил
он сестрам. — Но
я еще уломаю дурака. Зовет к себе в карты играть.
— Ну
вот, чего
мне врать, — ответила Варвара, — хоть сам поди к
нему, спроси.
— Ну
вот, — радостно сказала она, — наконец-то. А то
я уже ждала, ждала, да и жданки потеряла. А только как же конверт, — если
он спросит, что
я скажу?
—
Вот,
я сожгла, на что
мне его? — сказала она. — Что же, собирать, что ли, конверты, коллекцию составлять? Так ведь денег за конверты не платят. Это только за бутылки в кабаке деньги назад дают.
— Мы с
ним во взглядах не сходимся, — объяснил Передонов. — И у
меня в гимназии есть завистники. Все хотят быть инспекторами. А
мне княгиня Волчанская обещала выхлопотать инспекторское место.
Вот они и злятся от зависти.
— С повинной? человека убили? поджог устроили? почту ограбили? — сердито закричал Авиновицкий, пропуская Передонова в зал. — Или сами стали жертвой преступления, что более чем возможно в нашем городе? Город у нас скверный, а полиция в
нем еще хуже. Удивляюсь еще
я, отчего на этой
вот площади каждое утро мертвые тела не валяются. Ну-с, прошу садиться. Так какое же дело? преступник вы или жертва?
—
Мне княгиня Волчанская обещала инспекторское место выхлопотать, а тут вдруг болтают. Это
мне повредить может. А все из зависти. Тоже и директор распустил гимназию: гимназисты, которые на квартирах живут, курят, пьют, ухаживают за гимназистками. Да и здешние такие есть. Сам распустил, а
вот меня притесняет.
Ему, может быть, наговорили про
меня. А там и дальше пойдут наговаривать. До княгини дойдет.
—
Вот я пришел посмотреть нашего гимназиста, — сказал
он, — как
он тут живет.
— Поговорим спокойно, Пыльников. Вы и сами можете не знать действительного состояния вашего здоровья: вы — мальчик старательный и хороший во всех отношениях, поэтому для
меня вполне понятно, что вы не хотели просить увольнения от уроков гимнастики. Кстати,
я просил сегодня Евгения Ивановича притти ко
мне, так как и сам чувствую себя дурно.
Вот он кстати и вас посмотрит. Надеюсь, вы ничего не имеете против этого?
— Пусть
он будет, — будет брюнет, — голубушка, непременно брюнет, — быстро заговорила Людмила. — Глубокий брюнет. Глубокий, как яма. И
вот вам образчик: как ваш гимназист, — такие же чтобы черные были брови и очи с поволокой, и волосы черные с синим отливом, ресницы густые-густые, синевато-черные ресницы.
Он у вас красавец, — право, красавец!
Вот вы
мне такого.
— Вам не надо богатого мужа, — говорил Передонов, — вы сама богатая. Вам надо такого, чтобы вас любил и угождал во всем. И вы
его знаете, могли понять.
Он к вам неравнодушен, вы к
нему, может быть, тоже. Так
вот, у
меня купец, а у вас товар. То есть, вы сами — товар.
— Извините, — сказала Надежда, —
я, право, не могу.
Я должна воспитывать брата, —
вот и
он плачет там за дверью.
—
Вот, — сказала Надежда, показывая на брата, — едва слезы уняла, бедный мальчик!
Я ему вместо матери, и вдруг
он думает, что
я его оставлю.
— Оба в угол будете ставить, — плаксиво сказал Миша, закрывшись опять платком, —
вот вы какие, да еще прутиком, нет, это
мне невыгодно. Нет, ты Надя, не смей выходить за
него.
А
я вот схожу в церковь, поставлю свечку за ее здоровье, помолюсь: дай бог, чтоб ей муж достался пьяница, чтоб
он ее колотил, чтоб
он промотался, и ее по миру пустил.
— Нет, что же, — отвечал Саша, но видно было, что уже один разговор об учебниках наводит на
него привычную скуку. — Скучновато зубрить, — признался
он, — да ничего, у
меня память хорошая.
Вот только задачи решать — это
я люблю.
— Дела обтяпываю, — громко и сипло заговорил
он, — у
меня везде дела, а
вот кстати милые хозяйки и чайком побаловали.
— Господин инспектор второго района Рубанской губернии, — бормотал
он себе под нос, —
его высокородие, статский советник Передонов.
Вот как! Знай наших!
Его превосходительство, господин директор народных училищ Рубанской губернии, действительный статский советник Передонов. Шапки долой! В отставку подавайте! Вон!
Я вас подтяну!
— Это директор подговорил гимназистов, — вдруг заявил Передонов, —
он ко
мне все придирается, не знает, чем доехать, так
вот придумал.
—
Вот я твоей сестрице сейчас розог дам, — сказала
ему Вершина, — а ты
мне ее подержишь, пока
я ее наказывать буду.
—
Я сегодня тоже интересный сон видел, — объявил Володин, — а к чему
он, не знаю. Сижу это
я будто на троне, в золотой короне, а передо
мною травка, а на травке барашки, все барашки, все барашки, бе-бе-бе. Так
вот все барашки ходят, и так головой делают, и все этак бе-бе-бе.
—
Вот получим бумагу и поедем. На Передонова эти вопросы нагоняли тоску. «Как же
я могу жить, если
мне не дают места?» — думал
он.
—
Вот еще глупости! — сердито говорила Коковкина, —
ему надо уроки учить, а не спектакли разыгрывать. Что выдумали! Изволь одеться сейчас же, Александр, и марш со
мною домой.