Амнезия. Дневник потерявшего память

Натали Сомерс, 2019

Ромену Валинцки 15 лет. Он понимает это только благодаря паспорту, в котором не узнает себя – после несчастного случая у мальчика диагностировали амнезию. По совету врача Ромен начинает вести дневник, которому доверяет все сокровенное, и отправляется на поиски себя и оборванных нитей прошлого. Ему приходится взглянуть на свою жизнь со стороны. Отец – властный и бескомпромиссный – подозревает сына во вранье и манипулировании, едва мальчика выписывают из больницы. Мать, суровая и немногословная, не видит проблемы в нарушении личных границ. А Ромену еще нужно вернуться в школу, где он не способен отличить друзей от врагов. Каждый в этой истории может помочь ему вспомнить и понять, что произошло, но также любой из них может навязать ему свою версию не только прошлого, но и настоящего. Натали Сомерс – автор более шестидесяти детских и подростковых книг – не сразу пришла к детской литературе. Она успела поработать инженером во французском метро, а затем школьным учителем, когда поняла – этого вполне достаточно, чтобы писать детские книги. Многие произведения Натали получили престижные награды и стали лауреатами известных литературных премий, например такой, как Prix des Incorruptibles. В книге «Амнезия. Дневник потерявшего память» писательница вновь обратилась к темам, которые ее так волнуют: межличностные отношения и трудности, с которыми сталкиваются взрослеющие дети. Вместе с Роменом читатель будет искать ответы на самые важные вопросы – кто я и чего я по-настоящему желаю.

Воскресенье, 23 мая

Сегодня утром я проснулся у себя в комнате — в этой незнакомой комнате, — и меня охватила паника. С возвращением домой! Вот так! События последних нескольких часов роились в моей памяти, гордой оттого, что она еще на что-то годится. Однако я помнил только эти события, а о своей прошлой жизни — ничего. Будто мозг объявил забастовку.

Сердце в груди бешено заколотилось. В голове всплыли слова, которые мне сказал полушутя-полусерьезно доктор Люка́ перед тем, как отправить домой:

— Не нужно бояться того, что выяснишь. Тебе предстоит довольно интересный опыт, и, как и любой другой опыт, он окажется поучительным. Однако открытия могут подавить тебя, если поддашься. Дам один совет: живи сегодняшним днем. Представь, что ты персонаж из фильма. Воспринимай вещи такими, какие они есть, а самое главное — не дави на собственную память. Память как кошка: если попытаешься силой усадить ее к себе на колени, она сбежит. Не обращай на нее внимания, и тогда она сама придет и уляжется рядом.

Ну и я запретил себе волноваться.

Конечно же, это не сработало.

По крайней мере до тех пор, пока я не вернулся мысленно к словам, которые говорил врач: «Представь, что ты персонаж из фильма». Всегда мечтал о кинокарьере. Ну мне так кажется.

В любом случае звучало весело.

Вот он я, играю роль себя в собственной жизни. Как в прямом, так и в переносном смысле.

Сценарий открывается передо мной с той же скоростью, что и перед тобой, мой дневник. Та же история с актерами, костюмами, разными там декорациями и прочим.

Однако должен признаться, что этот первый съемочный день прошел не так весело.

В главных декорациях ничего особенного: синие, белые, бежевые тона. Морская тематика. Такая обстановка в комнате, где я провожу все время, кроме моментов еды ну и хождения туда-сюда в туалет (тут у нас смена декораций: белые и темно-серые тона, обеспеченная мистером Пропером чистота и пьянящий аромат туалетной бумаги — «Королевский эвкалипт»). В моей комнате безупречный порядок, все прибрано. Ни пылинки. Либо я зациклен на гигиене, либо где-то ходит отличная уборщица. Глядя на убранство дома в целом, я больше склоняюсь ко второму варианту. Ну или одержимость порядком — семейная черта.

В любом случае не в этой комнате я узнаю́ больше о себе. Она похожа на вычищенное место преступления. Морской пейзаж на одной стене, рамки с морскими узлами на другой. На бежевой стене напротив резко выделяется темный прямоугольник. Я подошел ближе, чтобы рассмотреть, и мои подозрения подтвердились: в этом месте вбит гвоздь. Получается, недавно отсюда убрали рамку. Было ли это как-то связано с амнезией или нет? Вспомнить, конечно, не получится. Придется спрашивать. Я продолжил осмотр: простая кровать с одеялом в синюю и белую полоску, книжные полки, заставленные школьными учебниками второго класса^[3] и классической литературой, письменный стол, стул, разные вещи образцового ученика и… компьютер.

Не очень-то здесь весело.

Я включил компьютер и приложил указательный палец на считыватель отпечатков пальцев, чтобы разблокировать.

Та же история.

А, нет. Ссылки на игры — хоть что-то. Шахматный онлайн-клуб, где меня зовут Найтфайт^[4].

Я не смог подключиться к игре, потому что забыл пароль. За едой дела также не наладились. Когда я спустился к завтраку, стол был накрыт: апельсиновый сок, хлопья без глютена, органическое варенье и два рисовых хлебца. Пиалка, стакан и столовые приборы. Арно слушал концерт в гостиной, а Беатриса разгружала посудомойку.

— Мы решили дать тебе поспать, — гордо заявила она.

По одному только тону я понял, что речь шла о необыкновенном одолжении, и предположил, что надо бы поблагодарить.

— Э-э-э… Спасибо.

— Не стали тебя ждать. Мы не знали, во сколько ты встанешь.

— Ничего страшного, — ответил я.

«Мне даже лучше», — подумал я.

— У меня аллергия на что-то? — спросил я, рассматривая продукты на столе.

Беатриса издала какой-то стон, значение которого я не успел расшифровать, и заявила:

— Нет, не то чтобы. Но это здоровая пища, понимаешь? Ее ты лучше перевариваешь.

Я кивнул. Раз уж она так говорит…

Откусив кусочек от рисового хлебца (не так уж плохо) и проглотив, я рассеянно спросил:

— Мне… мне кажется, в комнате не хватает какой-то рамки. Что это было?

Беатриса открыла рот и замерла.

— Я… мы… Мы много разговаривали с доктором Люка́, сам знаешь. И он нас… попросил… убрать кое-какие вещи.

— Убрать?

— Да, — продолжила Беатриса, пытаясь скрыть смущение, — доктор сказал, что тебе нужна самая нейтральная обстановка, чтобы не сбивать с толку память. И что меньше всего нужно на тебя давить. Послушай, солнышко, я не хочу больше об этом разговаривать. Боюсь ошибиться и сморозить какую-нибудь глупость. Я вовсе не хочу замедлять твое выздоровление, понимаешь?

Меня невольно передернуло от «солнышка», однако Беатриса, озабоченная тем, чтобы быть осторожной, этого, к счастью, не заметила. Иначе стало бы только хуже.

— Понимаю, — покорно ответил я, чтобы не смущать ее еще больше.

В этот самый момент на кухне появился Арно, и хотя он улыбался, напряжение только усилилось — я с трудом дожевал последний кусочек хлебца.

— Итак, сынок, я правильно расслышал, вы говорили о выздоровлении? У тебя для нас хорошие новости?

— Ты не так понял, Арно, — поторопилась поправить его Беатриса, — я лишь сказала, что мы убрали с глаз некоторые вещи, чтобы не замедлять выздоровление.

Он с досадой вздохнул, и улыбка стерлась с его лица.

— Все это сплошные бредни! С Роменом все нормально! Он в состоянии вернуть себе память и без этих театральных постановок, не так ли?

Я решил спрятаться за осторожным ответом:

— Я не знаю…

— Ты ведь сам согласился с врачом, — напомнила Беатриса серьезным тоном.

Арно молчал, и мы замерли в ожидании его ответа. Я метался между необходимостью следовать указаниям врача, который был так любезен со мной, и желанием узнать, что именно он попросил спрятать от меня.

Наконец лицо Арно снова расплылось в улыбке, и он похлопал меня по плечу — прямо как отец, можно подумать.

— Ладно, что сказано, то сказано. Я всегда учил тебя держать слово, и ты ни разу меня не подвел. Логично, что я должен поступать так же.

Я с облегчением вздохнул, будто только что избежал бури.

Однако аппетит окончательно пропал. Я застрял на хлопьях и под предлогом крайней нужды сбежал в свою комнату, по дороге заскочив в туалет (где мне в нос ударил такой крепкий запах эвкалипта, что насморка не будет по крайней мере до зимы).

Сидя на кровати, я всматривался в то место, откуда несколько дней назад сняли рамку. Избавленный от присутствия Арно и Беатрисы, я пытался представить, что там могло висеть, и в голову приходили разные сценарии, один из которых, изображавший меня в роли тайного агента, казался самым невероятным, но и самым заманчивым. Может, там висела фотография с моей последней миссии. Варианты а-ля 007 очень привлекательны. Но ладно, этого не может быть.

Еще я представил, будто я кумир подростков, ведущий сумасбродный образ жизни. Однако живем мы в пригороде, в скромном домишке без бассейна и подобной роскоши. Так что и этот вариант не годится.

Короче, я по-прежнему теряюсь в догадках, что могло быть в этой рамке.

Рассматривая книжные полки, я достал наугад какую-то книгу. На обложке были нарисованы пенящиеся волны, набрасывающиеся на скалу с грозной крепостью на вершине, — книга так и притягивала к себе. Вверху я прочитал название, выведенное золотыми буквами: «Граф Монте-Кристо», и чуть ниже буквами поменьше — Александр Дюма.

Полагаю, я уже читал ее раньше, раз книга в моей библиотеке, но не мог вспомнить ни об одном злоключении бедняги Эдмона Дантеса. История мгновенно захватила меня, а когда я добрался до момента, где героя заточили в замке Иф, мне захотелось плакать. Правда. Только тебе об этом говорю. Никому больше. Стыд какой. Однако не думай, что я настолько чувствителен к бедам других. Конечно, не без этого. Но не только. Думаю, его приключения напомнили мою ситуацию.

Я тоже узник. А мой замок Иф — собственное тело. Собственная жизнь.

Только вот из этой тюрьмы никуда не деться.

Примечания

3

Второй класс французского лицея соответствует девятому классу российской старшей школы.

4

От англ. Knight fght — рыцарский бой.