Неточные совпадения
В освещенную залу генеральши, где
уж было несколько человек гостей, Петр Михайлыч вошел, ведя дочь под
руку.
Все это, освещенное довольно
уж низко спустившимся солнцем, которое то прорезывалось местами в аллее и обозначалось светлыми на дороге пятнами, то придавало всему какой-то фантастический вид, освещая с одной стороны безглавую Венеру и бездланную Минерву, — все это, говорю я, вместе с миниатюрной Настенькой, в ее черном платье, с ее разбившимися волосами, вместе с усевшимся на ступеньки беседки капитаном с коротенькой трубкой в
руках, у которого на вычищенных пуговицах вицмундира тоже играло солнце, — все это, кажется, понравилось Калиновичу, и он проговорил...
Когда богомольцы наши вышли из монастыря, был
уже час девятый. Калинович, пользуясь тем, что скользко и темно было идти, подал Настеньке
руку, и они тотчас же стали отставать от Петра Михайлыча, который таким образом ушел с Палагеею Евграфовной вперед.
Несмотря на свои пятьдесят лет, князь мог еще быть назван, по всей справедливости, мужчиною замечательной красоты: благообразный с лица и несколько
уж плешивый, что, впрочем, к нему очень шло, среднего роста, умеренно полный, с маленькими, красивыми
руками, одетый всегда молодо, щеголевато и со вкусом, он имел те приятные манеры, которые напоминали несколько манеры ветреных, но милых маркизов.
— Что
уж, господа, ученое звание, про вас и говорить! Вам и книги в
руки, — сказал Прохоров, делая кочергой на караул.
Подозревая, что все это штуки Настеньки, дал себе слово расквитаться с ней за то после; но теперь, делать нечего, принял сколько возможно спокойный вид и вошел в гостиную, где почтительно поклонился генеральше, Полине и князю, пожал с обязательной улыбкой
руку у Настеньки, у которой при этом заметно задрожала головка, пожал, наконец, с такою же улыбкою давно
уже простиравшуюся к нему
руку Петра Михайлыча и, сделав полуоборот, опять сконфузился: его поразила своей наружностью княжна.
Княжна, в каком-то
уж совершенно воздушном, с бесчисленным числом оборок, кисейном платье, с милым и веселым выражением в лице, подошла к отцу, поцеловала у него
руку и подала ему ценную черепаховую сигарочницу, на одной стороне которой был сделан вышитый шелками по бумаге розан. Это она подарила свою работу, секретно сработанную и секретно обделанную в Москве.
Калинович еще раз поклонился, отошел и пригласил Полину. Та пожала ему с чувством
руку. Визави их был m-r ле Гран, который танцевал с хорошенькой стряпчихой. Несмотря на счастливое ее положение, она заинтересовала француза донельзя: он с самого утра за ней ухаживал и беспрестанно смешил ее, хоть та ни слова не говорила по-французски, а он очень плохо говорил по-русски, и как
уж они понимали друг друга — неизвестно.
— Я не отговариваю. Отчего не съездить, если это необходимо? — отвечала Настенька, хотя на глазах ее навернулись
уж слезы и
руки так дрожали, что она не в состоянии была держать вилки.
Он чувствовал, что если Настенька хоть раз перед ним расплачется и разгрустится, то вся решительность его пропадет; но она не плакала: с инстинктом любви, понимая, как тяжело было милому человеку расстаться с ней, она не хотела его мучить еще более и старалась быть спокойною; но только заняться
уж ничем не могла и по целым часам сидела, сложив
руки и уставя глаза на один предмет.
— Что говорить, батюшка, — повторил и извозчик, — и в молитве господней, сударь, сказано, — продолжал он, — избави мя от лукавого, и священники нас, дураков, учат: «Ты, говорит, только еще о грехе подумал, а
уж ангел твой хранитель на сто тысяч верст от тебя отлетел — и вселилась в тя нечистая сила: будет она твоими ногами ходить и твоими
руками делать; в сердце твоем, аки птица злобная, совьет гнездо свое…» Учат нас, батюшка!
— Ах, да, есть… хорошо, — отвечала она, и когда поезд остановился, Калинович вел ее
уж под
руку в вокзал.
Несмотря на твердое намерение начать службу, Калинович, однако, около недели медлил идти представиться директору. Петербург
уж начинал ему давать себя окончательно чувствовать, и хоть он не знал его еще с бюрократической стороны, но
уж заранее предчувствовал недоброе. Робко и нерешительно пошел он, наконец, одним утром и далеко не той смелою
рукою, как у редактора, дернул за звонок перед директорской квартирой. Дверь ему отворил курьер.
Она сделала ему книксен и, заметно кокетничая, прошла в кабинет папаши, вероятно, затем, чтоб поздравить его с добрым утром, и, выйдя оттуда,
уже радостно пробежала назад, держа в
руках красивую корзинку с конфектами.
Другой приехал
уж с другой фанаберией: человек в летах, семейный, нуждающийся; молодежь, значит, была ему не под
руку, стали надобны люди поопытней, чтоб знали тоже, где и как оброчную статейку обделать.
— Очень рад с вами познакомиться, — говорил директор, протягивая к нему
руку и устремляя
уж глаза на развернутую перед ним бумагу, и тем свидание это кончилось.
— Да, почти, — отвечал Белавин, — но дело в том, — продолжал он, — что эмансипация прав женских потому выдвинула этот вопрос на такой видный план, что по большей части мы обыкновенно, как Пилаты, умываем
руки,
уж бывши много виноватыми.
Всплеснула я
руками, бросилась на колени и точно
уж молилась: всю, кажется, душу мою, все сердце выплакала.
—
Рукой уж, видно, махнул! — произнес с улыбкою старик.
— Никакого! Не говоря
уже об акциях; товарищества вы не составите: разжевываете, в рот, кажется, кладете пользу — ничему не внемлют. Ну и занимаешься по необходимости пустяками. Я вот тридцать пять лет теперь прыгаю на торговом коньке, и чего
уж не предпринимал? Апельсинов только на осиновых пнях не растил — и все ничего! Если набьешь каких-нибудь тридцать тысчонок в год, так
уж не знаешь, какой и
рукой перекреститься.
— Все это прекрасно, что вы бывали, и, значит, я не дурно сделал, что возобновил ваше знакомство; но дело теперь в том, мой любезнейший… если
уж начинать говорить об этом серьезно, то прежде всего мы должны быть совершенно откровенны друг с другом, и я прямо начну с того, что и я, и mademoiselle Полина очень хорошо знаем, что у вас теперь на
руках женщина… каким же это образом?.. Сами согласитесь…
Про героя моего я по крайней мере могу сказать, что он искренно и глубоко страдал: как бы совершив преступление, шел он от князя по Невскому проспекту, где тут же встречалось ему столько спокойных и веселых господ, из которых
уж, конечно, многие имели на своей совести в тысячу раз грязнейшие пятна. Дома Калинович застал Белавина, который сидел с Настенькой. Она была в слезах и держала в
руках письмо. Не обратив на это внимания, он молча пожал у приятеля
руку и сел.
— Monsieur Калинович, где вы? Досадный! Пойдемте; я вас представлю вашему директору. Я сейчас
уж говорила ему, — произнесла баронесса и взяла его за
руку.
— Мы
уж знакомы, — произнес тот, протягивая Калиновичу
руку.
[Вместо слов: «…которому она сама, своими
руками, каждый год платила, не стыдно было предать их?..» в рукописи было: «…не стыдно было, как Иуде какому-нибудь, продать их… тогда, как муж ее (это она
уже добавляла по секрету), Семен Никитич, каждый год, из
рук в
руки, платил ему полторы тысячи серебром, что в пятнадцать лет составляло 22 тысячи с половиной.
— Этот господин был
уже у нас в переделке! — отнесся губернатор к сидевшему от него по правую
руку Калиновичу. — Но сенат требует вторичного пересвидетельствования и заставляет нас перепевать на тот же лад старую песню.
Секретарь Экзархатов, бывший свидетель этой сцены и очень
уж, кажется, скромный человек, не утерпел и, пришедши в правление, рассказал, как председатель прижимал
руку к сердцу, возводил глаза к небу и уверял совершенно тоном гоголевского городничего, что он сделал это «по неопытности, по одной только неопытности», так что вице-губернатору, заметно, сделалось гадко его слушать.
Вице-губернатор, показав ему головой, что он может уйти, опустился в кресло и глубоко задумался: видно, и ему нелегок пришелся настоящий его пост, особенно в последнее время: седины на висках распространились по всей
уж голове; взгляд был какой-то растерянный,
руки опущены; словом, перед вами был человек как бы совсем нравственно разбитый…
— Идем, значит. Я
уж все кончил, — заключил Калинович, указывая
рукой на дверь.
Козленев, вовсе
уж не шутя и не стесняясь тем, что сидел в ложе, стучал
руками и ногами.
Неточные совпадения
Почтмейстер. Сам не знаю, неестественная сила побудила. Призвал было
уже курьера, с тем чтобы отправить его с эштафетой, — но любопытство такое одолело, какого еще никогда не чувствовал. Не могу, не могу! слышу, что не могу! тянет, так вот и тянет! В одном ухе так вот и слышу: «Эй, не распечатывай! пропадешь, как курица»; а в другом словно бес какой шепчет: «Распечатай, распечатай, распечатай!» И как придавил сургуч — по жилам огонь, а распечатал — мороз, ей-богу мороз. И
руки дрожат, и все помутилось.
Осип. Да, хорошее. Вот
уж на что я, крепостной человек, но и то смотрит, чтобы и мне было хорошо. Ей-богу! Бывало, заедем куда-нибудь: «Что, Осип, хорошо тебя угостили?» — «Плохо, ваше высокоблагородие!» — «Э, — говорит, — это, Осип, нехороший хозяин. Ты, говорит, напомни мне, как приеду». — «А, — думаю себе (махнув
рукою), — бог с ним! я человек простой».
Аммос Федорович. А я на этот счет покоен. В самом деле, кто зайдет в уездный суд? А если и заглянет в какую-нибудь бумагу, так он жизни не будет рад. Я вот
уж пятнадцать лет сижу на судейском стуле, а как загляну в докладную записку — а! только
рукой махну. Сам Соломон не разрешит, что в ней правда и что неправда.
Дай только, боже, чтобы сошло с
рук поскорее, а там-то я поставлю
уж такую свечу, какой еще никто не ставил: на каждую бестию купца наложу доставить по три пуда воску.
Так как я знаю, что за тобою, как за всяким, водятся грешки, потому что ты человек умный и не любишь пропускать того, что плывет в
руки…» (остановясь), ну, здесь свои… «то советую тебе взять предосторожность, ибо он может приехать во всякий час, если только
уже не приехал и не живет где-нибудь инкогнито…