Неточные совпадения
— Я, ей-богу, ничего
не делал; спросите всех. Они на меня, известно, нападают. Мне
сегодня нельзя: день базарный; у тятеньки в лавке некому сидеть.
— А
сегодня никуда
не званы обедать?
—
Сегодня нету,
не пойду:
не достучишься… поздно; завтра обвещу.
— Черт их знает, проклятые, неимоверно шибко растут; понять
не могу, что за причина такая.
Сегодня ночь, признаться, в шалаше, за тетеревами просидел, постричься-то уж и
не успел, — отвечал Лебедев, приглаживая голову.
— Нет, сударь,
не могу:
сегодня день почтовый, — возразил спокойно почтмейстер, идя в залу, куда за ним следовал, почти насильно врываясь, Калинович.
—
Не могу, сударь,
не могу! — повторял почтмейстер. — Вы вот сами отказали мне в книжках, аки бы
не приняли еще библиотеки, и я
не могу: закон
не обязывает меня производить
сегодня выдачу.
— Да что Калинович, придет к нам
сегодня или нет? Здоров ли он?
Не послать ли к нему? — сказал Петр Михайлыч.
— Нет, Петр Михайлыч, извините меня: я
сегодня не могу читать, — отвечал Калинович.
— Решительно
сегодня не могу читать, — отвечал тот и, взяв портфель, шляпу и поклонившись всем общим поклоном, ушел.
— Ты, мать-командирша, ничего
не знаешь, а у нас
сегодня радость, — заговорил он.
—
Не езди, душечка, ангел мой,
не езди! Я решительно от тебя этого требую. Пробудь у нас целый день. Я тебя
не отпущу. Я хочу глядеть на тебя. Смотри, какой ты
сегодня хорошенький!
— Если вы поедете к князю, то
не приезжайте ни
сегодня, ни завтра…
не ходите совершенно к нам: я видеть вас
не хочу… эгоист!
— Глас народа, говорит пословица, глас божий. Во всякой сплетне есть всегда тень правды, — начал он. — Впрочем,
не в том дело. Скажите вы мне… я вас решительно хочу
сегодня допрашивать и надеюсь, что вы этим
не обидитесь.
—
Не очень… пришел сюда уж рассеяться…
Сегодня, кажется, драма? — отвечал он, чтоб сказать что-нибудь.
— Можете-с, и прокутить даже можете
сегодня, — прибавил директор с веселостью,
не совсем свойственною его наружности и сану.
Благодаря свободе столичных нравов положение их
не возбуждало ни с какой стороны ни толков, ни порицаний, тем более, что жили они почти уединенно. У них только бывали Белавин и молодой студент Иволгин. Первого пригласил сам Калинович, сказав еще наперед Настеньке: «Я тебя, друг мой, познакомлю с одним очень умным человеком, Белавиным.
Сегодня зайду к нему, и он, вероятно, как-нибудь вечерком завернет к нам». Настеньке на первый раз было это
не совсем приятно.
— Нет, я один. Mademoiselle Полина сюда переехала. Мать ее умерла. Она думает здесь постоянно поселиться, и я уж кстати приехал проводить ее, — отвечал рассеянно князь и приостановился немного в раздумье. —
Не свободны ли вы
сегодня? — вдруг начал он, обращаясь к Калиновичу. —
Не хотите ли со мною отобедать в кабачке, а после съездим к mademoiselle Полине. Она живет на даче за Петергофом — прелестнейшее местоположение, какое когда-либо создавалось в божьем мире.
— Ах, баронесса — ужас, как меня
сегодня рассердила! Вообрази себе, я ждала вот графа обедать, — отвечала та, показывая на старика, — она тоже хотела приехать; только четыре часа — нет, пятого половина — нет. Есть ужасно хочется; граф, наконец, приезжает; ему, конечно, сейчас же выговор —
не правда ли?
Не дальше как
сегодня вы приходите и говорите, что девушка вам нравится, просите сделать ей предложение; вам дают почти согласие, и вы на это объявляете, что любите другую, что
не можете оставить ее…
— Mais, mon cher, je vous prie, ne vous emportez pas… [Но, дорогой мой, прошу вас,
не горячитесь так… (франц.).] — забормотал он, — я могу эти деньги, если хотите,
сегодня же доставить.
— Торгов, значит, господа,
сегодня не состоится, — сказал Калинович купцам, кладя и запирая вместе с тем в свою портфель залоги. — Нам надобно еще прежде рассмотреть обстоятельства подлога, — обратился он к членам.
— Она умерла, друг мой; году после отца
не жила. Вот любила так любила,
не по-нашему с тобой, а потому именно, что была очень простая и непосредственная натура… Вина тоже, дядя, дайте нам: я хочу, чтоб Жак у меня
сегодня пил… Помнишь, как пили мы с тобой, когда ты сделался литератором? Какие были счастливые минуты!.. Впрочем, зачем я это говорю? И теперь хорошо! Ступайте, дядя.