Тулузов не расспрашивал далее и пошел к Екатерине Петровне в боскетную, где она по большей части пребывала. Здесь я
не могу не заметить, что Тулузов в настоящие минуты совершенно не походил на того, например, Тулузова, который являлся, приехав из губернского города после похорон Петра Григорьича, то был почти лакей, а ныне шел барин; походка его была смела, важна; вид надменен; голову свою он держал высоко, как бы предвкушая Владимира не в петлице, а на шее.
Неточные совпадения
— Правило прекрасное! —
заметила Катрин и надулась; Крапчик же заметно сделался любезнее с своим гостем и стал даже подливать ему вина. Ченцов, с своей стороны, хоть и чувствовал, что Катрин сильно им недовольна, но что ж делать? Поступить иначе он
не мог: ощутив в кармане своем подаренные дядею деньги, он
не в силах был удержаться, чтобы
не попробовать на них счастия слепой фортуны, особенно с таким золотым мешком, каков был губернский предводитель.
— Купец русский, —
заметила с презрением gnadige Frau: она давно и очень сильно
не любила торговых русских людей за то, что они действительно многократно обманывали ее и особенно при продаже дамских материй, которые через неделю же у ней, при всей бережливости в носке, делались тряпки тряпками; тогда как — gnadige Frau без чувства
не могла говорить об этом, — тогда как платье, которое она сшила себе в Ревеле из голубого камлота еще перед свадьбой, было до сих пор новешенько.
— Если вы знакомы с историей религий, сект, философских систем, политических и государственных устройств, то
можете заметить, что эти прирожденные человечеству великие идеи только изменяются в своих сочетаниях, но число их остается одинаким, и ни единого нового камешка
не прибавляется, и эти камешки являются то в фигурах мрачных и таинственных, — какова религия индийская, — то в ясных и красивых, — как вера греков, — то в нескладных и исковерканных представлениях разных наших иноверцев.
— Жизнь людей, нравственно связанных между собою, похожа на концентрические круги, у которых один центр, и вот в известный момент два лица помещались в самом центре материального и психического сближения; потом они переходят каждый по своему отдельному радиусу в один, в другой концентрик: таким образом все удаляются друг от друга; но связь существенная у них,
заметьте,
не прервана: они
могут еще сообщаться посредством радиусов и, взаимно действуя, даже умерщвлять один другого, и
не выстрелом в портрет, а скорей глубоким помыслом, могущественным движением воли в желаемом направлении.
— Oh, mon Dieu, mon Dieu! — воскликнул Ченцов. — Скажу я Катерине Петровне!.. Когда мне и разговаривать-то с ней о чем бы ни было противно, и вы,
может быть, даже слышали, что я женился на ней вовсе
не по любви, а продал ей себя, и стану я с ней откровенничать когда-нибудь!.. Если бы что-либо подобное случилось, так я предоставляю вам право ударить меня в лицо и сказать: вы подлец! А этого мне —
смею вас заверить — никогда еще никто
не говорил!.. Итак, вашу руку!..
—
Не я-с говорю это, я во сне бы никогда
не посмел подумать того, — отвечал ей немного уже опешивший Тулузов, — но это
могут сказать другие, и, главное,
может таким образом понять правительство, которое зорко следит за подобными отношениями и обеспечивает крепостных людей от подобного самоуправства: сын этого Власия, как вы сами видели,
не из смирных; грубиян и проходимец великий; он найдет себе заступу, и вам
может угрожать опасность, что у вас отберут ваше имение в опеку.
— Почтеннейший господин Урбанович, — заговорил Аггей Никитич, — вы мне сказали такое радостное известие, что я
не знаю, как вас и благодарить!.. Я тоже, если
не смею себя считать другом Егора Егорыча, то прямо говорю, что он мой благодетель!.. И я, по случаю вашей просьбы, вот что-с
могу сделать… Только позвольте мне посоветоваться прежде с женой!..
— Он и
не мог их вам открыть, —
заметил отец Василий, несколько потупляя свои глаза.
— Нет, уж она тут у меня ничего
не натворит: я вмешаюсь в вашу семейную жизнь!.. Миропа Дмитриевна, сколько я
мог это
заметить, побаивается меня немножко.
— Но тебе лучше совсем
не принимать ее, если ты на нее так сердит, потому что ты
можешь еще больше ее огорчить, —
заметила Сусанна Николаевна, уже пожалевшая, что взялась устроить это свидание.
Впрочем, к концу представления у него весь этот пар нравственный и физический поиспарился несколько, и Сверстов побежал в свою гостиницу к Егору Егорычу, но того еще
не было дома, чему доктор был отчасти рад, так как высокочтимый учитель его, пожалуй,
мог бы
заметить, что ученик был немножко, как говорится, на третьем взводе.
— Никите Семенычу! — отвечал Сергей Степаныч. — Хотя, в сущности, это вовсе
не диктовка, а Батенев его расспрашивает и сам уже излагает, начертывая буквы крупно
мелом на черной доске, дабы князь
мог прочитать написанное.
— Тебя прибить он
не посмеет, — возразила Анна Прохоровна, — а если и скажет тебе что-нибудь неприятное, то ты
можешь объяснить, что так делается везде, во всех откупах.
—
Не могла же я, как ты, вышвырнуть в окно камер-юнкера; к тому же окно и закрыто было, —
заметила насмешливо пани Вибель.
Неточные совпадения
Городничий. Да я так только
заметил вам. Насчет же внутреннего распоряжения и того, что называет в письме Андрей Иванович грешками, я ничего
не могу сказать. Да и странно говорить: нет человека, который бы за собою
не имел каких-нибудь грехов. Это уже так самим богом устроено, и волтерианцы напрасно против этого говорят.
— И так это меня обидело, — продолжала она, всхлипывая, — уж и
не знаю как!"За что же,
мол, ты бога-то обидел?" — говорю я ему. А он
не то чтобы что, плюнул мне прямо в глаза:"Утрись, говорит,
может, будешь видеть", — и был таков.
Я, конечно,
не хочу этим выразить, что мундир
может действовать и распоряжаться независимо от содержащегося в нем человека, но, кажется,
смело можно утверждать, что при блестящем мундире даже худосочные градоначальники — и те
могут быть на службе терпимы.
Больше ничего от него
не могли добиться, потому что, выговоривши свою нескладицу, юродивый тотчас же скрылся (точно сквозь землю пропал!), а задержать блаженного никто
не посмел. Тем
не меньше старики задумались.
Когда он разрушал, боролся со стихиями, предавал огню и
мечу, еще
могло казаться, что в нем олицетворяется что-то громадное, какая-то всепокоряющая сила, которая, независимо от своего содержания,
может поражать воображение; теперь, когда он лежал поверженный и изнеможенный, когда ни на ком
не тяготел его исполненный бесстыжества взор, делалось ясным, что это"громадное", это"всепокоряющее" —
не что иное, как идиотство,
не нашедшее себе границ.