Неточные совпадения
— И поверьте мне, —
продолжала Фатеева, как бы не слушая его, — я несчастная, но не потерянная
женщина. Тогда вы не хотели замечать меня…
— Нет, этого не следует, —
продолжал Неведомов своим спокойным тоном, — вы сами мне как-то говорили, что физиологи почти законом признают, что если
женщина меняет свои привязанности, то первей всего она лишается одного из величайших и драгоценнейших даров неба — это способности деторождения! Тут уж сама природа как будто бы наказывает ее.
— «Посмотрите, —
продолжал он рассуждать сам с собой, — какая цивилизованная и приятная наружность, какое умное и образованное лицо, какая складная и недурная речь, а между тем все это не имеет под собою никакого содержания; наконец, она умна очень (Фатеева, в самом деле, была умная
женщина), не суетна и не пуста по характеру, и только невежественна до последней степени!..»
— Вот он, я думаю, побеждал женщин-то в Москве, —
продолжала Фатеева, — в него, вероятно, влюблялись на каждом шагу!
— По натуре своей, —
продолжал Вихров, — это
женщина страстная, деятельная, но ее решительно не научили ничему, как только любить, или, лучше сказать, вести любовь с мужчиной.
— Все мое преступление состоит в том, —
продолжал Вихров, — что я в одном моем романе отстаивал бедных наших
женщин, а в другом — бедных наших мужиков.
— Ну-с, теперь станемте опрашивать захваченных, —
продолжал Миротворский и велел подать стол, стульев, чернильницу, перо и привести сторожимых солдатами
женщин.
— Она, должно быть, очень умная
женщина, —
продолжала Юлия.
Плотники при этом начали креститься; в народе между старух и
женщин раздался плач и вопль; у всех мужчин были лица мрачные; колокол
продолжал глухо прозванивать, как бы совершая себе похоронный звон.
— Она самая и есть, — отвечал священник. — Пострамленье кажись, всего женского рода, —
продолжал он, — в аду между блудницами и грешницами, чаю, таких бесстыжих
женщин нет… Приведут теперь в стан наказывать какого-нибудь дворового человека или мужика. «Что, говорит, вам дожидаться; высеки вместо мужа-то при мне: я посмотрю!» Того разложат, порют, а она сидит тут, упрет толстую-то ручищу свою в колено и глядит на это.
— Я очень рада, что хоть вы одни понимаете, как можно было любить эту
женщину, — бормотала Катишь,
продолжая плакать.
— Жена мне еще сказывала, —
продолжал между тем Евгений Петрович, опять уж таинственно и даже наклонясь к уху Вихрова, — что вас главным образом потрясло нечаянное убийство одной близкой вам
женщины?
Нехлюдов поблагодарил и сел на указанное место. Как только Нехлюдов уселся,
женщина продолжала прерванный рассказ. Она рассказывала про то, как ее в городе принял муж, от которого она теперь возвращалась.
И после полученного им рокового известия о смерти герцогини Анны Леопольдовны, после дней отчаяния, сменившихся днями грусти, и, наконец, днями постепенного успокоения, образ молодой
женщины продолжал стоять перед ним с еще большей рельефностью, окруженный еще большею красотою внешнею и внутреннею, чтобы московские красавицы, обладающие теми же как она достоинствами, но гораздо, по его мнению, в меньших дозах, могли заставить заботиться его сердце.
Неточные совпадения
— Я тебе говорю, чтò я думаю, — сказал Степан Аркадьич улыбаясь. — Но я тебе больше скажу: моя жена — удивительнейшая
женщина…. — Степан Аркадьич вздохнул, вспомнив о своих отношениях с женою, и, помолчав с минуту,
продолжал: — У нее есть дар предвидения. Она насквозь видит людей; но этого мало, — она знает, чтò будет, особенно по части браков. Она, например, предсказала, что Шаховская выйдет за Брентельна. Никто этому верить не хотел, а так вышло. И она — на твоей стороне.
— Да, но без шуток, —
продолжал Облонский. — Ты пойми, что
женщина, милое, кроткое, любящее существо, бедная, одинокая и всем пожертвовала. Теперь, когда уже дело сделано, — ты пойми, — неужели бросить ее? Положим: расстаться, чтобы не разрушить семейную жизнь; но неужели не пожалеть ее, не устроить, не смягчить?
— Итак, я
продолжаю, — сказал он, очнувшись. — Главное же то, что работая, необходимо иметь убеждение, что делаемое не умрет со мною, что у меня будут наследники, — а этого у меня нет. Представьте себе положение человека, который знает вперед, что дети его и любимой им
женщины не будут его, а чьи-то, кого-то того, кто их ненавидит и знать не хочет. Ведь это ужасно!
― Как я рад, ― сказал он, ― что ты узнаешь ее. Ты знаешь, Долли давно этого желала. И Львов был же у нее и бывает. Хоть она мне и сестра, ―
продолжал Степан Аркадьич, ― я смело могу сказать, что это замечательная
женщина. Вот ты увидишь. Положение ее очень тяжело, в особенности теперь.
«Избавиться от того, что беспокоит», повторяла Анна. И, взглянув на краснощекого мужа и худую жену, она поняла, что болезненная жена считает себя непонятою
женщиной, и муж обманывает ее и поддерживает в ней это мнение о себе. Анна как будто видела их историю и все закоулки их души, перенеся свет на них. Но интересного тут ничего не было, и она
продолжала свою мысль.