Неточные совпадения
— Как
я ни предостерегал тебя тогда, но ты ничего знать не хотел, страсть овладела всем твоим существом, точно горячка.
Я никогда не мог
этого понять.
— Оставь
этот вопрос, — мрачно ответил он. —
Я не могу отвечать на него. Может быть, впоследствии ты сам
поймешь и оценишь мотивы, руководившие
мною; теперь
я не могу избавить тебя от тяжелой необходимости сделать выбор — ты должен принадлежать кому-нибудь одному из нас, с другим надо расстаться. Покорись
этому не рассуждая, как воле судьбы…
— Если
эта княжна Полторацкая, жившая сто лет тому назад, была так же хороша, как вы, княжна, то
я понимаю своего предка, при условии, впрочем, если
эта легенда справедлива.
«
Я обещал ей пить чай в беседке… Но
это невозможно… До Зиновьева уже, вероятно, успело дойти известие о вчерашней находке, а потому она
поймет…» — мелькнуло в голове князя.
— Ведь
я не могу тебя утешить. Ты именно в таком состоянии, когда человеку надо быть одному, когда тяжело иметь возле себя даже самого близкого друга.
Я понимаю это,
мне тоже тяжело, что
я как будто своим приездом принес тебе несчастье.
—
Я понимаю это, — упавшим голосом проговорил князь.
— Избави Бог! — воскликнул князь Сергей Сергеевич. —
Я совершенно
понял ее и согласился с ней, но ты, кажется,
понимаешь, что от всего
этого я не могу ощущать особого удовольствия…
— Он
понял именно так, как следовало
понять…
Я пошутила, назвав
это жалобой, но вы имели право и жаловаться…
Я действительно не права перед вами…
—
Я не знаю, как
я благодарна тебе за
это доказательство любви, за то, что ты так страшно балуешь
меня и, главное, что
этим баловством доказываешь, что
понимаешь меня и веришь
мне.
— Но
это невыносимо.
Поймите, что
я люблю вас.
— Нет, нет,
это не то, не то, — возмутился он сам против себя, —
это иезуитское рассуждение. Она преступница, несомненно, но она так хороша, так обворожительна. Отступиться от нее — он чувствовал — на
это у него не хватит сил. Надо спасти ее. Надо поехать переговорить с ней, предупредить. Она
поймет всю силу моей любви, когда увидит, что, зная все,
я готов отдать ей свое имя и титул и ими, как щитом, оградить ее от законного возмездия на земле.
—
Меня к
этому побудило признание самой жертвы, что она привыкла с самого малолетства к сильному запаху цветов. Кроме того,
я сознаюсь, что действовал под влиянием страсти,
я был как в тумане и только сегодня ночью окончательно пришел в себя и
понял весь ужас совершенного
мною преступления.
— Вы его получите и должны при
этом знать, что несчастная молодая девушка сама покончила с собой. Ее следует похоронить соответственно ее званию. На донесение наместника можете сообщить ему, что оговор убийцы не подтвердился. Вы
меня поняли?
— О нет! к чему это? Напротив, я готова покоряться, только неравенство тяжело. А уважать себя и покоряться,
это я понимаю; это счастье; но подчиненное существование… Нет, довольно и так.
— Да, темная… «Чин из четырнадцати овчин —
это я понимаю, так как я сама за чиновником была. Это значит, что он четырнадцатого класса. А насчет имени и рекомендаций, прямо объявляет, что насчет рекомендаций, говорит, я ими пренебрегаю и у меня их нет, а я гениальные мысли имею и знаю достойных людей, которые всякий мой план готовы привести за триста рублей в исполнение».
Неточные совпадения
Стародум. Как
понимать должно тому, у кого она в душе. Обойми
меня, друг мой! Извини мое простосердечие.
Я друг честных людей.
Это чувство вкоренено в мое воспитание. В твоем вижу и почитаю добродетель, украшенную рассудком просвещенным.
"В первый раз сегодня
я понял, — писал он по
этому случаю Пфейферше, — что значит слова: всладце уязви мя, которые вы сказали
мне при первом свидании, дорогая сестра моя по духу!
— Ты
понимаешь это,
я надеюсь? — сказал отец.
Я старый человек, ничего в
этом не
понимаю, но ему Бог
это послал.
—
Я, напротив, полагаю, что
эти два вопроса неразрывно связаны, — сказал Песцов, —
это ложный круг. Женщина лишена прав по недостатку образования, а недостаток образования происходит от отсутствия прав. — Надо не забывать того, что порабощение женщин так велико и старо, что мы часто не хотим
понимать ту пучину, которая отделяет их от нас, — говорил он.