Мастер клинков. Клинок выковывается

Дмитрий Распопов, 2011

Удивительно, чем больше я нахожусь в этом мире, тем больше приходит осознание – все, что я делаю, нужно не только мне, но и окружающим меня людям и гномам. Ведь объединив две нации и заставив их работать ради одной цели, я добился поразительных результатов, не говоря уже о том, что до меня никто не мог просто свести их вместе. Поэтому теперь, занимаясь восстановлением меча короля гномов, у меня возникает вопрос: а случайно ли я попал в этот мир?

Глава 1. Стройка

Утром я снова собрал Совет. Заставив гномов для начала расписаться за свои вчерашние слова на чистовом варианте протокола совещания, я собрал списки бригад. Пробежав по ним глазами, я понял, что самостоятельно в них разобраться невозможно.

— Предлагаю, уважаемые старейшины, каждый день в это время проводить небольшое пятнадцатиминутное совещание. — Я посмотрел на гномов. После вчерашнего на их лицах удивления уже не было, нововведения они начали схватывать быстро.

Поставив десятиминутные песочные часы, я пригласил всех присесть. «Нужно будет отдельные дома строить», — подумал я, оглянувшись. Часть дежурных слонялась по бараку, прислушиваясь к нашим разговорам. Я мигнул Рону на них, нубиец согласно кивнул и пошел разбираться.

— Хотел бы уточнить один вопрос: у кого‑нибудь из мастеров есть возражения по спискам? — спросил я.

— Чтобы сегодня не спорить, мы вчера обсудили все списки, — неожиданно для меня ответил Дорн.

Я недоверчиво посмотрел на него: только вчера гномы готовы были перегрызть друг другу глотки, и вдруг такая солидарность.

Увидев мое удивление, гномы стали посмеиваться.

— А вы думали, тан, что мы не сможем прийти к согласию? — усмехнулся Ватан. — Вы не учли одну вещь: мы слишком много времени провели на сороковых штреках, а это все меняет. Там, если не находишь компромиссов, очень быстро умираешь.

— Что ж, весьма приятно, во мне даже затеплилась надежда, что вы заразитесь идеей колхоза так же, как ею заражен сейчас я. — Я встал и с достоинством поклонился гномам. — Тогда, если у вас нет вопросов, приступим к работе.

— Один вопрос, тан, — остановил поднимающихся гномов Эстер. — Когда я могу передать письма своих парней для их семей?

— Прямо сейчас, — ответил я и ничуть не удивился, когда все старейшины достали из поясных сумок кипы небольших клочков ткани.

— Как только письма будут отправлены, вы будете первыми, кто об этом узнает, — закончил я совещание, собрав все списки.

Дождавшись, когда гномы выйдут, я позвал Дарина и Рона подышать воздухом.

— Догадываюсь, о чем ты сейчас будешь говорить, — усмехнулся гном. — Я не против.

— Дарин, что бы я без вас делал. — Я пожал ему протез. — Некого мне больше послать, кроме тебя. Любого другого король не примет.

— Я уже согласился, можешь не упрашивать, — улыбнулся гном. — Сам‑то что собираешься делать?

— Нужно ехать к кочевникам, покупать лошадей, овец, и, надеюсь, у них есть собаки, — ответил я. — Если все быстро получится, потом придется съездить в Тарон, закупать коров и другую живность. В общем, я тоже на месте сидеть не буду.

— Не боишься оставлять их без присмотра? — Гном кивнул на барак.

— Боюсь. Но, к сожалению, я всего лишь один. Без наших с тобой отлучек в любом случае не обойтись, так что лучше начинать раньше, чем позже. Совет мы избрали, главы у нас есть, осталось узнать, смогут ли они вместе работать.

— Смотри сам, твое решение, — усмехнулся гном. — А теперь пошли, я познакомлю тебя с мастером, у которого ты будешь работать.

— Это что еще за новости? — Я уставился на него в полном недоумении. — Если я и буду успевать работать в кузне, то только с тобой!

Дарин сурово посмотрел на меня и, четко выговаривая слова, сказал:

— Вот с этим, — гном гневно потряс протезами, — я ничему не смогу тебя научить. Как ты этого не понимаешь? Я способен выковать топор, подкову, гвоздь, но настоящего оружия мне больше никогда не создать!

— Дарин, успокойся, пожалуйста, — принялся уговаривать я. — С чего ты вообще решил, что мне нужно уметь ковать оружие? Это же просто как увлечение, мне нравится возиться с железом, я не собираюсь заниматься этим всерьез. Да и некогда мне!

— Ты будешь этим заниматься, потому что я тебя об этом попрошу! — припечатал меня словами гном. — Если верны кое‑какие мои предположения, ты очень скоро узнаешь о себе нечто новое.

— Так, а вот с этого места поподробнее, — вцепился я в его последние слова. — Мне кажется, что вы, мастер, чего‑то недоговариваете.

— Это точно, — поддакнул нубиец. — У него глазки начали бегать, и он тискает правый протез.

— Морда чернокожая, — беззлобно ругнулся гном в сторону Рона, который в ответ только оскалился. — Ничего не буду сейчас говорить, придет время — сам все поймешь, если я в тебе действительно не ошибаюсь, — закончил гном свою речь, давая понять, что из него больше ничего не вытянуть.

— Ладно, тогда собирайся в путь, вот тебе все списки. — Я протянул ему пачку писем. — Рон вчера передал мне заявки на отдельные дома, сегодня думаю провести жеребьевку и заложить для начала хотя бы парочку.

— Сначала мастер, — настоял на своем Дарин, и я покорно зашагал за ним.

В кузне уже кипела работа. Дым из трубы, звон металла и грозные понукания помощников недвусмысленно говорили, что в кузне появился новый хозяин. Подойдя ближе, Дарин оставил нас с Роном на пороге, а сам вошел внутрь.

Вскоре он появился уже с мастером, и я разглядел своего нового шефа. Дядька оказался невероятно грозного вида, к тому же в два раза шире Дарина! Когда они стояли рядом, я с удивлением это отметил. Раньше я считал, что шире Дарина точно никого не может быть, плечи у него были такими, что, казалось, шкаф положили набок.

Новый мастер производил впечатление двух таких шкафов! Едва не засмеявшись над этим сравнением, я наткнулся на грозный взгляд мастера, которому Дарин что‑то шептал на ухо. Кузнец сначала отрицательно качал головой, затем удивленно посмотрел на Дарина и только потом недоуменно уставился на меня. Потом гном, не переставая мотать головой, вновь перевел взгляд на Дарина и стал ему что‑то говорить. Завязалась ожесточенная перепалка.

— Темнит наш гном, ой темнит, — буркнул нубиец, постукивая себе по ноге пяткой копья.

— Интересно, о чем они там говорят? — вздохнул я. — До меня доносятся их голоса, но эти гады на тайном наречии разговаривают.

— Умные слишком, — подтвердил Рон, — но будь я трижды проклят, если они не обсуждают какой‑то секрет, связанный с тобой. Вон, видишь, у второго гнома от возмущения даже борода торчком стоит.

— И почему мы вечно не в курсе того, что происходит? — вновь вздохнул я.

Гномы, закончив перепалку, направились к нам.

— Вот, Макс, знакомься, мастер Тарак, лучший оружейник из всех, кого можно тут найти. Как он оказался среди каторжан — понятия не имею.

Я протянул руку мастеру и представился:

— Тан Максимильян.

— Тарак, сын Нага, Клан Сломанной секиры, — недовольный чем‑то гном так сжал мне руку, что я мысленно попрощался со своими костями.

Едва не взвыв от боли, я носком сапога подбил копье Рона, оно упало и ударило гнома по колену. Раздался характерный стук — гном повалился на землю.

— Ой, мастер, простите, я сегодня такой неловкий. — Я сделал невинное лицо и бросился поднимать гнома. — Простите меня, так неудобно, такая неуклюжесть, просто кошмар!

Оглянувшись, я увидел, что лицо Рона перекосило от смеха, а Дарина — от гнева. Повернувшись снова к мастеру, я опять изобразил попытку помочь ему подняться, но, взглянув ему в лицо, замер — гном, сидя на земле, просто трясся от смеха, едва сдерживаясь, чтобы не расхохотаться во весь голос.

— Что такое, мастер? — Выражение моего лица могло служить какому‑нибудь иконописцу для создания образа раскаявшегося грешника.

Тарак поднялся, посмотрел на меня, похлопал по плечу своей ручищей, больше похожей на ковш экскаватора, и обратился к Дарину.

— Хорошо, ты уговорил меня, сын Дарта, — сказал гном, — и не из‑за того, что тебе якобы показалось, просто больно парнишка хорош: руки кузнеца, кровь кузнеца и характер отличного кузнеца! Думаю, из него выйдет толк, тем более что ты говоришь, будто он не новичок в нашем ремесле.

— Если назвать то, что я убирал и мыл кузню больше года, учебой, тогда я точно настоящий кузнец, — едва слышно прошипел я, потирая онемевшую руку.

Тарак услышал мой шепот и засмеялся еще сильнее, теперь его смех стал похож на небольшие раскаты гнома.

— Пошли посмотрим, на что ты способен, — кивнул мастер на кузню.

— Сейчас?! — возмутился я.

— Вообще‑то это был приказ! — рявкнул Тарак, мгновенно приобретая сходство со взбесившимся бульдозером — именно такую ассоциацию вызвал у меня его вид.

Покорно кивнув, я поплелся в кузню. Дарин и Рон лишь сочувственно посмотрели мне вслед.

Выполз я оттуда только через два часа, причем именно выполз. Тарак взялся за дело с размахом, для начала выгнав из кузни всех подмастерьев и заставив меня работать за троих. Гном был недоволен всем: медленно хожу, не так поддуваю, криво держу заготовку, слабо бью… В общем, очень скоро работа с Дарином показалась мне просто легкой разминкой по сравнению с тем, как меня гонял Тарак. Когда он наконец удовлетворился «осмотром», я был вообще без сил, к тому же в пропотевшей насквозь одежде, поскольку поменять ее конечно же не успел.

Кое‑как отмыв себя и переодевшись, я поплелся в сторону барака и подумал, что необходимо провести воду в поселок, а то замучаешься каждый раз ходить к реке. «Сегодня же займусь этим, до отъезда», — решил я.

Однако поставить этот вопрос удалось только на утреннем собрании, так как вечером мы обсуждали с Роном и Дарином сроки поездок, а также что и в каких количествах будем покупать. Выезжать мы собрались завтра, поэтому засиделись допоздна. Тем не менее это не помешало Рону встать, как обычно, ни свет ни заря и выгнать меня на пробежку, хотя после вчерашнего «осмотра» у Тарака максимум, чего мне хотелось, так это лечь и умереть. Больше сил ни на что не было.

— Уважаемые мастера, — начал я утреннюю летучку, притулив к стене свое тело, на котором, как мне казалось, не осталось ни одного живого места, — сегодня я и тан Дарин уезжаем. Он — чтобы отвезти письма гномов к королю, я же направляюсь к кочевникам. Поэтому у нас на повестке четыре вопроса:

1) кто будет ответственным за проведение жеребьевки между теми, кто записался на собственный дом;

2) кто будет ответственным за обеспечение поселка водой;

3) кто будет ответственным за безопасность поселка;

4) кто из гномов поедет со мной в качестве охраны.

Прошу высказываться.

— Можно просто проголосовать по каждому из пунктов, — произнес Дорн, оглядев всех, — за каждого из нас голосуют все.

На мое удивление, никто не возражал. Гномы, посматривая на текущие песчинки, быстро проголосовали и выбрали ответственных по всем пунктам. Не у дел остался сам Дорн, но по его внешнему виду было не понять, расстроен ли он данным фактом.

— Отлично, я рад, что мастер Дорн остался свободным, — нарушил я неудобное молчание. — Очень хорошо, что я могу поручить ему отдельное ответственное задание.

Дорн заметно оживился.

— Какое, тан Максимильян?

— Я хочу, чтобы вы срочно занялись подборкой вооружения для формируемого нами небольшого войска. Для начала нужно начать строительство дополнительных кузниц и составить им предварительный заказ на работу. Состав бригад кузнецов уже подобран таном Дарином, так что чем быстрее построятся кузницы, тем быстрее они начнут изготовление необходимого оружия.

Гном внимательно слушал меня и кивал.

— То есть я без согласования с Советом могу сделать заказ кузнецам? — поинтересовался он, прищурившись.

— Именно поэтому это задание такое ответственное, — твердо сказал я. — Я точно уверен, что вы, обладая таким авторитетом среди остальных членов Совета, не захотите злоупотреблять своим положением.

Гномы переглянулись между собой, как бы говоря: «Это все равно, что сунуть козла в огород с капустой». Но я решил, что Дорн, как осторожный гном, не станет рисковать и навлекать на себя недовольство других Кланов злоупотреблениями работой кузнецов и вооружением сначала гномов своего Клана, а лишь затем остальных.

— Еще вопросы есть? — спросил я.

— Да, кто будет руководить остальными бригадами и принимать отчеты бригадиров? — спросил Атор, пожевав немного губы.

— Как кто? — Я сделал вид, что удивился. — Совет старейшин, конечно. На время моего отсутствия вся полнота власти передается вам. Однако имейте в виду: решения вы можете принимать только большинством голосов и только такие, которые не противоречат принятым на общем собрании.

Гномы удовлетворенно переглянулись друг с другом. Я решил пустить в ход немного лести.

— Уважаемые мастера, как я могу не доверять вам?! — Я покачал головой, как бы отбрасывая малейшие сомнения. — Вы избраны своими Кланами как самые достойные и самые опытные из всех. Кому, как не вам, руководить колхозом в мое отсутствие?

— Да, конечно, вы правы, тан. — Атор быстро дал задний ход.

— Ну что ж, тогда мастер Дорн выделит мне гномов для охраны, и мы отправляемся, — подвел я итог летучки.

Я вышел с гномами на крыльцо и снова был удивлен. «М‑да, мое мнение о гномах становится все лучше и лучше», — подумал я, когда увидел небольшой отряд вооруженных гномов возле барака. Хоть одеты они были лишь в толстые кожаные куртки с нашитыми железными бляхами, но вооружились солидными двусторонними секирами.

— Не успеваю вам удивляться, — повернулся я к старейшинам, — и когда все успеваете?

Гномы начали довольно посмеиваться.

— Хорошо, вещи у меня давно собраны, только копье возьму, — сказал я и вернулся к своим нарам за копьем и небольшой котомкой. Ничем другим я так и не разжился.

Когда я вышел, гномы прощались с Дарином, который отправлялся к гномьим путям.

— Постарайся сразу забрать управляющего, — наклонившись к его уху, прошептал я. — Валенса простит мне такой финт. Можете оставить записку, что без управляющего встало все дело.

— Не волнуйся, я еще вчера все понял, — усмехнулся в бороду гном. — Себя береги и, главное, не свети перед ними большим количеством денег.

— Я же не дурак, — обиделся я. — С собой беру только аванс, окончательный расчет будет на месте.

— Ох, переживаю что‑то за тебя, — покачал головой гном. — Прямо не хочется тебя оставлять.

— Себя береги, со мной же Рон. — Я ободряюще похлопал его по плечу и отправился к поджидавшей меня команде.

— Надеюсь, из тебя получится проводник лучше, чем из гномов, — ехидно заметил я нубийцу.

— Уж точно лучше тебя, — не замедлил ответить тот.

— Мне интересно, сколько мы будем ходить, пока найдем хоть одно кочевое племя, — не отставал я от нубийца, который вчера предложил себя в качестве проводника по степи.

— Все увидишь в свое время, — спокойно отрезал он и, поправив свой сверток с вещами, оглянулся на отряд гномов.

— Хоть один откроет рот без моей команды, проткну, как котенка, — спокойно сказал он гномам, и те безоговорочно ему поверили.

В колхозе не было никого, кто не видел бы наши с Роном тренировки, и если некоторые, проходя мимо, посмеивались, глядя на то, как Рон меня лупцует в спаррингах, то те из каторжан, что были воинами, всегда подбирали слова, обращаясь ко мне или Рону.

Рон зашагал вперед, я следом. Всю дорогу до выхода в степь мне приходилось выслушивать его бурчание насчет того, что толку от гномов как от вояк никакого, идут, как стадо, ни охранения, ни тылов нет, да и быть не может. Дело ничем не поправишь, поскольку таких баранов ничему не обучишь, ну и все такое в подобном роде.

Чтобы не навлечь на себя немилость учителя, я регулярно льстиво поддакивал и кивал, хотя мыслями был далеко.

— Хоть бы шагали потише, — снова пробурчал Рон, поморщившись и оглянувшись на гномов.

Топот сапожищ, галдеж, песни, ор — в общем, как мне ни стыдно было признаваться, скорее мы с Роном охраняли их, а не они нас.

— Угу, — поддакивал я.

— От такого балбеса, как ты, и то больше пользы.

— Угу.

— Даже пожрать нормально не дают своим сопением.

— Угу.

— Учитель тут распинается перед ним, а он идет и вообще не слушает.

— Угу.

— Значит, ты не уважаешь своего учителя?!

— Угу.

Тут я сообразил, что слетело у меня с языка, и мгновенно очнулся.

— Э‑э‑э, Рон! Я не это имел в виду! — сделал я попытку выкрутиться, но было поздно. Нубиец выглядел как стырившая кувшин сметаны лиса на картинке из сказки.

— Вот, значит, как ты думаешь о своем учителе?! — Негр нашел себе новую тему.

Я тяжко вздохнул и принялся виновато кивать, все же это было какое‑никакое, но развлечение.

На третий день монотонность похода по степи стала меня утомлять. Абсолютное однообразие пейзажа настолько примелькалось, что видеть его больше не хотелось. Все, кроме неутомимого нубийца, выглядели одинаково, и среди гномов стали все чаще проскальзывать разговоры типа «А не пора бы нам повернуть назад?». Правда, после косого взгляда Рона, который в такие минуты начинал почесывать кулак и постукивать пяткой копья по коленному щитку, все смолкало.

— И где твои кочевники? — принялся ворчать уже я, до того терпеливо передвигавший ноги.

— Где надо, — следовал неизменный ответ.

— Признайся честно, что ты заблудился, — попытался я его достать.

— Веди сам.

Крыть было нечем, и я опять замолчал.

На следующий день к Рону подошел командир отряда гномов и уже во всеуслышание поинтересовался:

— А не пора бы нам повернуть назад?

Я даже не заметил, как Рон его ударил, увидел только результат — покатившегося с громкой руганью по земле гнома. С трудом поднявшись на ноги и подобрав секиру, он в сопровождении остальных недовольных двинулся на разборку. Я решил в нее не лезть, поскольку посчитал нечестным, что против Рона вышло всего шесть бойцов. Результат был предсказуемым: разбитые головы, вывихнутые конечности, кровоточащие раны… Гномы, оказывается, не умели признавать поражения и перли напролом, пока последний из них не оказался на земле, будучи не в силах пошевелиться. Впрочем, Рону это даже понравилось, он оторвался от души.

— Следующего такого раза не будет, — заявил Рон гномам, отряхивая пыль с одежды. — Я вам не мамочка, чтобы с вами баловаться. Кто отважится на что‑либо подобное, останется в степи на поживу стервятникам.

Я все старательно перевел.

— Ты чего с ними так? — вечером тихо спросил я его.

— Много буйных голов пошло с нами, — тихо заметил он. — Неоднократно замечал, что они проверяют мою готовность.

— Ты хочешь сказать, что меня хотят того? — Я нахмурился, ничего подобного я не замечал.

— И того, и этого, — ответил нубиец. — Трое из них точно профессиональные военные, на каторжников совершенно не похожие. Это меня настораживает больше всего.

— Блин, — его обеспокоенность передалась и мне, — видимо, не все так легко и просто, как мне казалось.

— Кочевников я нашел еще два дня назад, — продолжил Рон, — просто решил понаблюдать за ними.

— Слушай, чтобы я без тебя делал, — вздохнул я.

— Валялся бы в канаве с распоротым животом, — усмехнулся Рон. — Завтра ночью избавлюсь от этих троих, так что еще денек на солнышке походим.

— Как скажешь, конечно, — быстро сказал я.

Сон ко мне долго не приходил, я все лежал и думал, как мне повезло, что тогда в таверне встретил Рона. «Да и вообще мне просто повезло, — понял я, глядя в темное небо. — Если бы не барон, я в мире людей был бы никем. Если бы не Дарин, то никем у гномов. Хорошо, что все так сложилось, и я познакомился с ними, когда попал сюда». Я задумался о том, что мысли о прошлой жизни меня перестали одолевать, даже образ родителей не был так ярок, как полгода назад. Новые впечатления и события затерли желание вернуться домой, встретиться с друзьями…

Утром я бодро продолжил путь вслед за Роном. Теперь, когда я знал причину нашего долгого блуждания под палящим солнцем, идти мне стало намного легче. Однако следующей ночи ждать не пришлось — днем гномы ускорили шаг и без единого возгласа атаковали нас со спины.

Если бы не Рон, который мгновенно отреагировал на их движение, я бы, пожалуй, не успел начать. Быстро скинув чехол с копья, я пришел ему на помощь, тут уж оставлять его одного было никак нельзя. Я бросился навстречу одному из гномов и, увернувшись от взмаха секиры, по привычке ударил копьем сверху вниз, ожидая, что его тут же отобьют, как это всегда легко делал на тренировке Рон. Копье, даже не замедлив движения, разве что слегка преодолевая что‑то мягкое, ушло вперед. Я сразу потянул его на себя, поскольку тело действовало на автомате, и в голове звучал голос Рона: «Чего застыл, как статуя, думаешь, пока ты будешь героически держать копье, все будут тобой любоваться? Шевелись быстрее, копье должно постоянно двигаться и перемещаться вместе с тобой». Только уворачиваясь от другой секиры, я внезапно увидел, как стоящий рядом со мной гном заваливается назад, зажимая рукой горло, из которого хлестала кровь. Пришла запоздалая мысль: «Это ведь я его ударил! Я!» К счастью, думать мне больше не дали, иначе я точно остался бы лежать в этой степи навсегда.

Прикрывая спину Рону, я двигался сам и действовал копьем, как на тренировке: укол, отвод, поворот, наклон, укол, уход. В голове не было особых мыслей, просто я контролировал движение тела и повторял то, что Рон в меня вбивал часами тренировок.

— Эх, славно повеселились, — внезапно раздался веселый голос нубийца. — Теперь ночью спокойно пожрем и поспим.

Я недоуменно поднял на него глаза, а затем осмотрелся: вокруг нас тихо лежали мертвые и стонали раненые гномы.

— Что, все, что ли? — как‑то тупо спросил я.

— А ты чего хотел? — заржал Рон. — Вина и теплых баб под бок?

— Ну, я ничего не понял. — Я находился в легкой прострации от пережитого первого боя в своей жизни.

— Ты молодец, — нубиец внезапно похлопал меня по плечу, — троих успокоил, хвалю.

— Троих? — Я уставился на него. — Кого? Когда?

— Вот, блин, ученик достался. — Негр досадливо покрутил головой и, показывая пальцем, стал объяснять: — Первого в горло, второго в пах, третьему сначала пропорол ногу, а потом добил в живот. Славный, кстати, выпад, прямо как мой.

Я посмотрел на лежащих, осознал его слова, и меня стало рвать. Уронив копье, я упал на землю, выворачиваясь буквально наизнанку.

— Эх, молодежь, — усмехнулся нубиец и пошел к раненым, делая над каждым всего лишь одно движение.

Я, увидев, что он творит, отвернулся, меня замутило еще сильнее.

— Облегчился — и хватит. — Меня подняла крепкая рука нубийца. — Эх, такой завтрак пропал зря.

— Все бы тебе ржать. — Я с трудом поднялся на ноги, меня слегка качало. — Хотел бы я посмотреть на твоих первых убитых.

Нубиец внезапно замолчал и, глядя в степь, сказал:

— Моим первым убитым был мой брат.

Я от неожиданности такого признания даже забыл о своем состоянии.

— Как так получилось?

Но секундная откровенность отступила, и Рон снова стал прежним.

— Никак, — отрезал он, — но я точно не блевал и не пачкал свою одежду. Почистись пока, а я соберу припасы, миссию нашу никто не отменял, — продолжил он и, оставив меня, направился к убитым.

Когда он вернулся, я уже пришел в норму и, стараясь не смотреть на трупы, возле которых начали виться мухи, чистил копье.

— Лови, вот твой груз. — Нубиец перекинул мне большущий мешок, который я с трудом поймал на лету. — Понесем только еду и воду.

Взвалив на себя мешок и упаковав копье, я выжидающе посмотрел на него.

— К кочевникам идем, — видя мое недоумение, объяснил он. — Или планы поменялись, ваше баронство?

Я задумался, картины мне рисовались не очень приятные.

— Лучше вернуться, — проговорил я. — Если у нас засланные казачки, дело одним нападением не окончится. Нужно возвращаться!

Нубиец пожал плечами и, развернувшись, зашагал в степь. Оказалось, что Рон прекрасно знал, где мы находимся, поскольку в долину мы вернулись уже на второй день. Едва показались знакомые места, я ускорил шаг. Нубиец, наоборот, слегка сбавил.

— Пошли быстрее, — поторопил я его.

— Думаю, торопиться уже нет смысла, — ответил он. — Большая часть барака разрушена, кузня развалена, гномов не видно.

Я в который раз поразился его зрению.

— Все же хотелось бы узнать подробности и поскорее, — пожал я плечами.

Гномов мы увидели, еще не доходя до барака. Они занимались тем, что стояли кучками друг напротив друга и, размахивая кулаками, орали. Мы подошли почти вплотную, прежде чем нас заметили. Наступила глубокая тишина. Я постарался успокоиться и привести свои мысли в порядок, теперь каждое мое слово решало очень многое.

— Ну вот, ни на минуту нельзя вас оставить, — скучающим тоном начал я, встав между спорщиками. — Что за столпотворение? Почему никто не работает?

Вперед выдвинулся Дорн с перевязанной какой‑то грязной тряпкой головой и кровоподтеками на лице.

— Тан? А где ваш отряд? — озадаченно спросил он.

— Умер, — буднично ответил я, осматриваясь.

Везде явно присутствовали следы рукотворных пожаров, нубиец все верно рассмотрел: барак был сожжен, постройки, сделанные из камня и потому не горевшие, были разломаны.

— Как так? — опешил старейшина, и нас стали окружать остальные гномы — не больше двух сотен.

— Думаю, произошло то же, что и у вас. Нас попытались убить, — коротко объяснил я.

— Проклятый Ватан подговорил Эстера и его людей, и вчера ночью они напали на нас, — сплюнул на землю один из гномов. — Что смогли сжечь — сожгли, что не смогли — разрушили. Затем все собрались и ушли в сторону наших путей.

— Что уцелело? — поинтересовался я.

— Только то, что находится далеко отсюда, — ко мне приблизился хмурый Атор. — Лесопилки, камнедробилка.

— Сколько гномов осталось?

— Не больше двух с половиной сотен, — ответил ближайший ко мне гном с рассеченным ухом.

Я взглянул на выжидающе уставившихся на меня гномов и спокойно сказал:

— Деньги у меня спрятаны, вы остались, начинаем все заново, но теперь меньшими силами, — я сказал это как само собой разумеющееся.

Лица гномов вокруг меня резко изменили выражения с хмурых на недоуменные.

— Но как же так? — спросил один из них. — Все ведь разрушено!

Я сначала посмотрел на него, а затем обвел взглядом всех.

— Дровосеки есть? — гаркнул я в толпу. — Поднимите руки!

Стоявшие рядом со мной гномы слегка отшатнулись от моего рева, а из толпы поднялось с десяток рук.

— Каменщики? — снова заорал я.

К поднятым рукам дровосеков добавились еще несколько.

— Плотники есть? — надрывался я, наблюдая, как поднимаются руки. — Кузнецы?

Я орал и смотрел, как с увеличением числа поднятых рук меняются и лица окружающих меня гномов: они светлели, становясь совершенно другими.

— Воины, в конце концов, есть в этой богадельне?!! — проорал я так, что едва не закашлялся.

— ЕСТЬ!!! — как один, рявкнула в ответ вся толпа гномов, а стоявшие рядом со мной старейшины улыбнулись.

Я скинул с плеча мешок, отложил копье и подошел к бараку. Подхватив валявшийся на земле лом, я принялся отдирать прогоревшие бревна друг от друга. Снова наступила тишина. Я повернулся к толпе и спокойно произнес:

— Кому‑то требуется особое приглашение?

Гномы сорвались с мест и, опережая друг друга, стали разбирать завалы. Минут десять все работали молча, а потом кто‑то затянул гномью песню, которую подхватили все. Я работал наравне с остальными, пока меня не развернула к себе огромная рука. Обернувшись, я увидел мастера Тарака.

— А ты пойдешь восстанавливать кузню, — безапелляционно заявил он мне и подтолкнул к выходу.

Я уныло поплелся вперед, гномы же принялись надо мной подшучивать. Я изобразил еще более грустный вид, чем привел всех в еще более хорошее настроение. Со всех сторон мастеру стали подавать советы, как меня можно использовать на расчистке кузни наилучшим образом. Мастер только добродушно улыбался и продолжал пихать меня в спину, правда, довольно осторожно.

Когда мы пришли на место и вокруг нас никого не было, он внезапно обнял меня и, вздохнув, сказал:

— Тысячу раз был прав Дарин, а я, старый осел, его не слушал. — Мастер выпустил меня из объятий, после которых у меня было такое ощущение, что меня переехал поезд. — Будь таким, как сейчас, мальчик, и я первый встану за твоей спиной, когда тебе понадобится помощь.

Не давая мне удивиться, Тарак снова стал серьезным и погнал меня работать.

К приезду Дарина мы успели отстроить заново барак (благо количество жильцов уменьшилось), кузню и большую часть тех построек, которые не смогли сжечь, а просто разгромили беглецы. Повезло, что часть бревен оказались неповрежденными, и положить их на место не составило труда. К моему несчастью, большинство кузнецов ушли с подстрекателями бунта, так что из мастеров у нас остался один Тарак и с ним всего пять подмастерьев. Восстановив кузницу и продолжив строительство новой, Тарак отобрал из оставшихся подмастерьев самого грамотного и определил его главным на стройке. Ему же он отдал в подчинение прочих подмастерьев, оставив меня при себе и доверив сомнительную честь выполнять всю черновую работу в одиночку. Отлынивать мне Тарак не давал, и как только заканчивалось мое ежедневное совещание с поредевшим правлением колхоза (так отныне я стал называть Совет старейшин), мастер уже ждал меня.

Гвозди, топоры, ломы, ножи — вот основной перечень нашего производства. Мастер оказался настолько въедливым и дотошным, что проверял каждый выпущенный нами гвоздь, отбраковывая те, которые ему не нравились. На мое недоуменное замечание насчет того, что не случится ничего страшного, если у гвоздя шляпка будет немного скошена, я получил от него такую трепку, что надолго запомнил его слова:

— Чтобы из моей кузни вышла некачественная продукция?! — орал разъяренный гном, чуть ли не срывая крышу строения мощью своего голоса. — Для этого придется меня сначала убить! Никогда мастер Тарак не позволит, чтобы даже на его гвоздь кто‑то пожаловался!

«Нужно будет автоматизировать производство хотя бы всякой мелочи, — с тоской думал я, в миллионный раз поднимая молот, чтобы выковать очередной гвоздь. — Только вот когда? Прихожу в барак и падаю как убитый».

— А где наш тан? — внезапно услышал я знакомый голос и с трудом удержался, чтобы не бросить молот.

Это был голос Дарина. Зная, что, если я оставлю недоделанную работу, мне так влетит от мастера, что пожалею о своем появлении на свет, я прокричал:

— Дарин, я тут, сейчас выйду, только работу закончу!

Мне очень хотелось выбежать ему навстречу, но, представив лицо Тарака, я сжал губы и стал чаще взмахивать молотом.

— Гляжу, мастер делает из тебя настоящего кузнеца, — раздался рядом со мной ехидный комментарий.

Я улыбнулся. Дарин зашел в кузню и, стоя рядом, наблюдал за мной.

— Это не мастер, а тиран настоящий, — пожаловался я ему. — И дернул же тебя кто за бороду притащить меня к нему.

— И кто это тут так отзывается о своем учителе, который делает из червя жалкое подобие мастера? — раздался ласковый голос рядом со мной.

Я испуганно дернулся в сторону и, с опаской поворачивая голову, уткнулся взглядом в «милое и добродушное» лицо Тарака.

— Э‑э… э‑э‑э… учитель, я это вовсе не про вас говорил, — замямлил я, втягивая голову в плечи и от испуга переходя на шаморский.

— Неужели не про меня? Учителей‑то у тебя всего двое. — От этих слов я едва не упал рядом с наковальней.

«Мир сошел с ума, еще и Рон вернулся. Теперь мне точно конец», — обреченно подумал я.

За спиной Дарина возвышался едва видимый в полумраке кузни нубиец, несколько дней назад ушедший вместе с поисковой партией охотников и рудознатцев.

— Ладно, чего накинулись на мальчика, — вступился за меня Дарин, — совсем отощал он тут с вами.

— Да он больше языком работает, чем руками, — возмутился Тарак, — едва выуживаю его с совещаний всяких.

— Если узнаю, что пропускал тренировки и не выполнил задания, которые я тебе перед уходом дал, — весело сказал Рон, — а я ведь узнаю…

— Все разборки потом, — стал препираться с ними Дарин.

Я прикинулся ветошью и продолжил махать молотом, сделав вид, что весь спор вообще не про меня.

–…потом все ему выскажете, — похоже, в споре победил, на мое счастье, Дарин. — Вот, пока мы тут разглагольствовали, наш тан закончил работу.

Я действительно все доделал и теперь убирал инструменты и гасил огонь в горне.

Нубиец и Тарак, найдя друг в друге заинтересованных в теме моего воспитания собеседников, вышли из кузни. «Похоже, языковой барьер им в этом не помеха, — подумал я, вслушиваясь в то, каким плохим учеником, по их мнению, я являюсь, причем утверждали они это каждый на своем языке. — И главное, как‑то понимают друг друга, когда речь заходит обо мне».

— Ну как ты тут, мой мальчик? — Дарин обнял меня, несмотря на мой грязный фартук.

— Сам видишь, — улыбнулся я. — Спасибо, что спас от этих, — я кивнул головой в сторону учителей.

— Наслышан о тебе, — серьезно сказал гном, отстраняя и осматривая меня с ног до головы, словно искал раны. — Тут все только и говорят о твоем поступке. Таких речей никто из них никогда не слышал. Растешь, мой мальчик, очень быстро растешь.

Я просто сердцем почувствовал, что за словами Дарина скрывается какая‑то боль. Впервые он так открыто выражал свои очень похожие на отцовские чувства ко мне. Вспоминая своего отца, я понимал, что гном просто нашел во мне сына, такое отношение нельзя было испортить, я очень сильно уважал безрукого мастера, который сделал для меня столь многое. «Нужно будет поспрашивать гномов о его прошлом, — подумал я, — может, смогу понять, что у него за боль, а лучше — помочь».

— Ты за меня не переживай. — Я пожал ему руку. — Сам знаешь, я, по выражению Рона, — тут я выпятил грудь вперед, взял в руки лом, имитируя копье, и, натянув на лицо всегдашнее сурово‑ехидное выражение негра, закончил: — Как дерьмо, прилипшее к подошве, вроде и не видно, но столько вони.

Гном едва не упал на пол от смеха. Я старательно погримасничал, копируя нубийца.

— Похож, ох как похож, — рассмеялся рядом мастер Тарак, и я явственно ощутил, как у меня на голове волосы встают дыбом от «сверлящего» мой затылок ледяного взгляда нубийца. Хоть говорил я на гномьем, но не понять, кого я изображаю, он конечно же не мог.

«Да, что за день сегодня такой, хоть молчи все время», — от досады я едва не уронил лом на ноги веселящимся гномам. Это нубиец мне точно припомнит.

Бочком я протиснулся мимо компании и попытался смыться. Не тут‑то было, на выходе мне на плечо легла черная ладонь, и я обреченно вздохнул.

«Доигрался, — мелькнула мысль, — лавры Никулина не давали покоя, что ли?»

Меня опять выручил Дарин, сказавший:

— Макс, пошли к бараку, у меня для тебя сюрприз.

Хотя Рон беспрекословно отпустил меня с гномом, многообещающий взгляд мстительного нубийца о многом мне сказал. Настроение окончательно было испорчено.

Когда мы подошли к бараку, я заметил знакомую фигуру и повернулся к гному.

— Нам повезло, Валенса предусмотрительно предупредил управляющего, что ты можешь его забрать. — Гном пожал плечами. — Сам знаешь этого высокомерного сноба, видит на десять шагов вперед.

— Мне бы так, — завистливо вздохнул я.

Я подошел ближе и поприветствовал гостя.

— Рад вас видеть, господин Костел, — пожал я крепкую руку. — Извините, что вытащил вас сюда, но, как вы понимаете, меня заставила сделать это крайняя необходимость. Думаю, вы уже осмотрелись и поняли, что работы тут непочатый край.

Мужчина ответно пожал мне руку и спокойно сказал:

— Герцог был настолько любезен, что мою семью и детей поселил в своем доме, дал им работу, кров, образование, так что я никогда не смогу оплатить ему этот долг. Все, что я могу, это качественно выполнять его небольшие просьбы.

Я удивленно посмотрел на Костела, теперь мне стала понятна эта странная преданность герцогу, в начале нашего знакомства меня слегка забавлявшая.

— По‑видимому, стоит сначала показать вам все хозяйство, а потом устроить совещание с правлением колхоза? — спросил я.

— Правлением чего? — вежливо уточнил управляющий.

— ЗАО «Колхоз „Заветы Макса“», так называется наше предприятие, — серьезно ответил я.

— Странное название, но не суть важно, — ответил Костел. — Вы правы, барон, так будет рациональнее всего, чтобы ввести меня в курс дела.

— Дарин, предупреди, пожалуйста, старейшин о заседании правления, — попросил я гнома перед уходом.

Гном кивнул.

Начав экскурсию по нашему колхозу, я показывал и рассказывал все, абсолютно ничего не скрывая. От этого человека зависела теперь судьба нашего предприятия. Если он не сможет наладить сельское хозяйство, мне крышка, это я понимал четко. Ни король гномов, ни Валенса не простят мне неудачи.

— Сколько людей вам обещал его светлость? — задал очередной вопрос Костел.

— Сначала две, потом пять и конечная цифра — десять тысяч крестьян.

Управляющий удивленно посмотрел на меня.

— Это все меняет, сначала я было решил, что речь идет о небольшом хозяйстве, но такому количеству людей даже самим себя прокормить будет непросто!

— Деньги у меня есть, — успокоил я его, — нет человека, понимающего в сельском хозяйстве и в том, что вообще делать с таким количеством крестьян. Как их обустраивать, к какой работе приставить, какими инструментами обеспечить, что выращивать и прочее, и прочее.

— Я думаю, вы просто не осознаете всех масштабов своего же будущего предприятия, — задумчиво ответил мне он. — Десять тысяч жителей — это население среднего города в Шаморе. А теперь представьте себе, что каким‑то чудесным образом этот город стоит посередине вашей долины.

Я представил себе и впечатлился — не думал, что все настолько сложно.

— Предлагаю перенести совещание на завтра, — под конец экскурсии произнес Костел. — Мне нужно все разложить в голове по полочкам. Честно говоря, настолько больших проектов у меня еще не было.

— Как скажете, господин Костел, — согласился я. — Если я вам понадоблюсь, зовите меня в любое время. Теперь пойдемте, я найду вам помещение для временного проживания. К сожалению, отдельных домов еще нет, поэтому пока мы живем в общем бараке.

— Об этом я тоже хотел с вами поговорить. — Управляющий хмуро посмотрел на темнеющее небо. — Зима не за горами, а это значит, что обязательно нужно будет что‑то придумывать с жильем.

— Как я понял со слов гномов, зимы здесь мягче, чем в Шаморе, но вы правы, надеяться на это не стоит. — Я тоже посмотрел на небо, и на лицо мне упали первые капли дождя. — Пойдемте, — ускорил я шаг.

Решение у Костела не созрело ни завтра, ни даже послезавтра. Затребовав у меня все запасы пергамента, он обложился ими и что‑то рисовал и писал, пристроившись за столом, который я велел поставить возле его нар. Я даже не подходил к нему, чтобы не мешать, да и дел было невпроворот, вот хотя бы выслушать отчет рудознатцев и охотников.

Оказалось, что не все так плохо: неподалеку от нашей долины имелись залежи железа, меди, олова, пусть и не такие богатые, как внизу, но для обеспечения жизни тут вполне достаточные, тем более что качественное сырье для изготовления оружия и брони мы намеревались брать у гномов. Для гвоздей же и прочего сельхозинвентаря качество местного железа гномами было признано удовлетворительным.

Охотники принесли еще лучшие новости. Выяснилось, что в окрестных лесах и в степи полно живности, и если в степи животные были пуганы кочевниками, то в лесах можно охотиться без проблем. Осталось только наладить постройку коптилен и освоить другие методы долгого хранения мяса. Поскольку и я, и гномы были малоопытны в подобных вопросах, пришлось привлечь к разговору Костела. Тот оказался не большим специалистом, а я совсем выпустил из виду нубийца, которого мне пришлось долго упрашивать, чтобы он помог.

С постоянной работой в кузне, совещаниями и решением глобальных проблем я совсем забросил его вечерние занятия, и хотя он отрывался на мне по утрам, но это уже было не то. Мне даже показалось, что Рон слегка расстроен этим обстоятельством, хотя, конечно, по нему этого не было видно — нубиец был по обыкновению весел и ехиден.

— Рон, ну пожалуйста, — упрашивал я его возглавить отряд охотников. — Ты же из нас единственный, кто имеет в этом опыт.

— Я воин и телохранитель, — отбивался он. — Все, что я могу, — это нападать и защищать, а ты мне предлагаешь возглавить отряд гномов. Да я их поубиваю, если они начнут мне перечить.

Тут нубиец был прав — с гномами сладить было непросто. Считая себя старшей расой, они всегда имели свое мнение по всем жизненным вопросам, даже по тем, в которых не разбирались. Меня это тоже вначале доставало, но, живя с ними бок о бок, я в конце концов на это забил. С нубийцем все было сложнее — гномов он действительно мог покалечить, поэтому, прежде чем идти к Рону, я сначала провел разъяснительную работу с гномами.

— Я уже с ними разговаривал, они заверили, что не будут тебе указывать, — наступал я.

— Даже не знаю, — продолжал выламываться он.

В общем, два часа уговоров и обещаний смогли наконец убедить нубийца заняться общественно полезным делом. Я старался не вспоминать о том, чего я ему наобещал, это мне предстояло расхлебывать позже.

Внезапно одна мысль просто парализовала меня.

«Стоп!! За всей этой суетой я же целых три месяца не плачу Рону жалованье!! — я ошалело покачал головой. — И он ни разу об этом даже не заикнулся. Блин, что делать? Сейчас предложить ему деньги — может не так понять, еще обидится. Дарина, что ли, попросить, чтобы он поговорил с ним?»

С этими мыслями я пошел посмотреть, как Рон принял командование. Открывшаяся картина лично мне была привычна и понятна: гномы отжимались, а Рон ходил между рядами со свежей палкой. Хмыкнув, я осторожно, чтобы он меня не заметил, попятился, мне самому нужно было возвращаться в кузню.

— Барон, можно вас на минутку, — перехватил меня Костел и повел к своему столу в бараке.

— Да, слушаю вас. — Присев на табурет, я уставился на разложенные чертежи и схемы.

— Вынужден вам сообщить, что у меня возникли трудности в схеме устройства нашего колхоза, — почесывая переносицу кончиком пера, начал управляющий. — Мне катастрофически не хватает собственных знаний и квалифицированных кадров. Я без ложной скромности могу сказать, что многое знаю, но такое множество специфичных проблем не охватить даже мне.

— Не совсем понимаю вас, господин Костел. — Я внимательно посмотрел на него. — Вы объясните, что нужно сделать, а я это организую.

— Мне нужны вот эти люди, и чем быстрее, тем лучше. — Управляющий пододвинул мне список.

Я взял его и стал читать. Понятное дело, знакомых мне имен там не было, но специально для меня управляющий пометил рядом с именами их специальности: мельник, распиловщик, пекарь, бондарь — эти значились там на первых местах.

Я озадаченно промычал:

— Мм… почему‑то мне кажется, что выпросить их у герцога будет проблематично.

— Ну, не то чтобы проблематично, — дипломатично ответил Костел, — но сложно и, главное, дорого.

— Насколько они все вам необходимы? — поинтересовался я. — Могу я, например, кого‑то вычеркнуть из списка, а кого‑то оставить?

— Боюсь, что нет, господин барон, это и так минимум тех, кого бы я хотел здесь видеть, — поспешил огорчить меня управляющий.

— Что ж делать, завтра пошлю голубя к его светлости, — вздохнул я, представляя себе его ответ. — Заплачу ему за них, сколько запросит, хоть втридорога.

— Поверьте, господин барон, — впервые улыбнулся мне Костел, — они стоят гораздо дороже.

— Верю вам, поэтому и не торгуюсь, — тяжело вздохнул я.

Письмо от герцога пришло именно таким, каким я его ожидал увидеть. Десять слов, выражающие все: недоумение, гнев, удивление и, что для меня было самым главным, его полное согласие с обозначенной за его услуги ценой. Стало понятно — скоро придется обращаться к гномам за деньгами, а ведь я даже еще домашний скот не купил.

Прошел месяц, и Дарин отправился за специалистами. Их — как и до этого управляющего — везли с мешками на головах, чтобы они не только не знали про тайные пути гномов, но даже пальцем не могли указать на место, откуда их забирали. Впрочем, за те деньги, что я заплатил герцогу, это было просто малюсенькое неудобство.

Специально для них и управляющего гномы выстроили небольшой дом рядом с бараком, и к приезду специалистов Костел уже его обжил. Когда с людей сняли мешки и вынули пробки из ушей, они, щурясь даже от слабых лучей садящегося солнца, немного испуганно оглядывались по сторонам.

— Простите, уважаемые коллеги, но это я послужил главным виновником того, что вы оказались здесь. — Выбежавший вперед Костел с дружелюбной улыбкой поспешил к старым знакомым.

Те, увидев наконец среди хмурых рож встречающих родное человеческое лицо, бросились обниматься с управляющим. Когда они обменялись первыми впечатлениями, Костел подвел их ко мне.

— Коллеги, позвольте представить вам главного человека здесь, барона Максимильяна, — начал он. — Убедительно прошу вас не сделать такую же ошибку, какую допустил я, когда в первый раз его увидел. Ни в коем случае не судите о нем по его возрасту.

Я даже слегка опешил от такого признания, но вида не подал.

— Господин Костел преувеличивает мои скромные заслуги. — Я пожал руку каждому специалисту. — Вас поселят в отдельном доме, думаю, господин Костел вас проводит, он теперь ваш непосредственный начальник.

Теперь настала очередь удивляться управляющему.

— Но, господин барон… — попытался начать он.

— Вы их вызвали, — жестко произнес я, — теперь вы за них отвечаете.

— Как прикажете, господин барон. — Управляющий понял, что спорить со мной бесполезно.

— Сколько вам понадобится времени, чтобы войти в курс дела? — поинтересовался я. — Его у нас очень мало.

— Господин барон, мы ведь договорились с вами, — напомнил управляющий о разговоре, когда я попросил его поторопиться с началом работ.

Он тогда в категоричной форме заявил, что либо я доверяю его профессионализму, либо мы расстаемся. Мне пришлось уступить.

— Хорошо, — проворчал я, — даю вам три дня.

— Нам этого хватит, — поклонился управляющий и повел прибывших людей в дом.

Три дня пролетели как одно мгновение, впрочем, с тем объемом работы, что на всех нас свалился, это было неудивительно. Поэтому я в первый момент недоуменно уставился на управляющего, когда он пригласил меня к ним в дом.

— Мы готовы, господин барон, предложить вам вариант развития вашего колхоза, — начал он, когда мы расселись за столом.

— Нашего, — поправил я его.

— Да, конечно же теперь нашего колхоза, — поправился он.

Костел стал раскладывать бумаги, и я с удивлением узнавал карты нашей местности с нанесенными на них рисунками, а также множество других планов и чертежей. Я приготовился слушать.

— Поскольку мало у кого из нас был опыт построения таких громадных поселений с нуля, то за основу мы взяли наши разработки по схожим проектам, но, разумеется, много меньшей значимости, — начал он, показывая карту. — Мы нанесли зарисовки на карты местности и стали обдумывать, как будем вести строительство. О плане лучше меня расскажет господин Прост, лучший знаток земель.

Из‑за стола поднялся низенький пузатый мужчина с невероятно серьезным лицом. Слегка наклонив голову в мою сторону, он продолжил речь управляющего:

— Имея достаточно хорошую землю на склонах и в низовьях реки, а также учитывая близость степи, мы определили следующий проект строительства нашего колхоза. — Его палец прошелся по заштрихованным квадратикам на карте. — Мы впервые применим мою новейшую систему секционного разделения полей. Для непосвященных скажу, что, во‑первых, разделение доступной под посевы площади на секции позволит нам избежать выдувания земли на участках выкорчеванного леса, во‑вторых, позволит более рационально подойти к посадке сельхозкультур. Вот тут, тут и тут, — он быстро передвигал пальцем по карте, — мы посеем для начала овес, гречиху и кукурузу. Культуры эти неприхотливые, и если начнем сеять сейчас и если погода не подведет, получим неплохой урожай. Зима в этих местах наступает позже, чем у нас, так что мы сможем создать запас сена и зерна на прокорм скота и людей. Одновременно с этим мы начинаем разрабатывать вот эти и эти поля под пшеницу. В этом году мы уже ничего не успеем, но есть реальный шанс начать засевать ее уже в следующем году. И последний момент, на который я хотел обратить ваше внимание: необходимо сохранять лес на межах между секторами — для предотвращения выдувания земли.

Я понимал почти все, что он говорил, поэтому, глядя на карту, подумал, как мы будем поливать поля.

— Господин Прост, у меня вопрос, — поднял я руку, чтобы привлечь к себе внимание; окружающие смотрели на меня с изумлением.

— Да, конечно, — пожал он плечами, словно не понимая, что может спросить такой непрофессионал, как я.

— Как мы будем поливать это все?

Глаза Просто резко приобрели внимательное выражение.

— Хороший вопрос, господин барон, — он склонился над картой, — я бы даже сказал — самый сложный, мы очень долго над ним думали и спорили. Все сводится к тому, что сажать зерновые культуры мы будем только в низине долины, на склонах будут расти хмель и виноградники. Только там мы сможем орошать поля, делая отводы от реки.

— Все ясно, — кивнул я, — дальше?

— Передаю слово своему коллеге, специалисту по домашнему скоту, — ответил Прост. — Господин Эзел, прошу вас.

Из‑за стола поднялся сухощавый мужчина и, наклонив голову, заговорил:

— Проанализировав то, с чем мы будем иметь дело, а также безграничные финансовые возможности господина барона… — он усмехнулся в мою сторону. Я криво усмехнулся, подумав, что лучше бы так считали мои акционеры. — …так вот, я предлагаю на первом этапе заняться строительством свинарников, овчарен и птичников — для кур и гусей. Именно с этих домашних животных и птиц нам выгоднее и быстрее всего начать мясное производство. Как я понял со слов господина Костела, строительство коптилен уже начато? — обратился он ко мне.

— Угу, именно начато, — сделал я ударение на слове «начато».

— Тогда я, с вашего позволения, проведу их инспекцию на предмет правильного строительства? — спросил он.

— Более того, — усмехнулся я, — в отсутствие специалиста с сегодняшнего дня вы главный по коптильням, солильням и всему прочему, что необходимо для подготовки к длительному хранению мяса.

Эзел ни капельки не удивился и вежливо склонил голову.

— Отлично, это то, что я хотел просить у вас, кроме всего прочего.

Я понял, что попал действительно в круг профессионалов, без которых все мои попытки начать такое гигантское дело точно потерпели бы неудачу. Я не знал ничего из того, что знали эти люди, если быть честным с самим собой, я вообще ничего не знал о том, как поднимать сельское хозяйство, только смутные воспоминания о нерегулярном просмотре передач типа «Сельский час». Глядя на окружающих меня людей, серьезно проработавших все, я наконец сам стал верить: после всего произошедшего у нас, может быть, что‑то и получится.

Следом за Эзелом стали выступать остальные специалисты, я слушал их и не переставал удивляться тому, как много знают эти люди. Когда выступили все, я понял общую концепцию развития колхоза, но одна тревожная мысль не давала мне покоя.

— Из ваших выступлений, — я встал из‑за стола, — я понял, что вы не рассчитываете на силы одних лишь гномов? — Я кивнул на разложенные планы и чертежи.

За всех ответил Костел:

— Вы правы, господин барон, существующих сил недостаточно для развертывания предприятия такого большого масштаба. Учтите, что мы вообще не говорим о том, что будут строиться город и оборонительные сооружения. Этот вопрос полностью в вашей компетенции, но ведь для этого тоже понадобятся рабочие.

— Думаю, можно обговорить вопрос с обороной и сейчас. — Я потер кулаком подбородок. — Я могу рассказать, как — по прикидкам моим и гномов — мы планируем устроить охрану. А потом вернемся к вопросу о силах, необходимых для осуществления плана.

— Нам это было бы чрезвычайно полезно, — заметил кто‑то из людей.

Я развернул общую карту местности и, показывая пальцем, начал объяснять:

— Поскольку единственным нашим слабым местом в этой долине является выход в степь, я планирую возвести поселение и замок недалеко отсюда, — мой палец переместился к узкой горловине долины. — На сопках в начале и конце прохода мы позже установим посты — для слежения за обстановкой, а также разместим там гарнизоны лучников, которые смогут полностью простреливать этот фактически единственный путь к городу со стороны степи.

— Вы учитываете, что город должен развиваться? — спросил меня один из спецов. — Если мы заложим его в этом месте, то единственно возможным направлением расширения будет степь, поскольку долину займут посевы и пастбища.

— Это слабое место в моем плане, — честно признал я, — но вариантов у нас на самом деле мало. Строить поселение с замком, которое позже перерастет в небольшой город, в самой долине, — значит значительно уменьшить наши сельскохозяйственные угодья.

Я посмотрел на лица людей и управляющего.

— Могу выслушать ваши предложения.

— В таких делах, господин барон, мы вам точно не советчики, — улыбнулся мне Прост. — Мы только говорим о том, что имеющимися силами мы и со своими задачами не управимся.

— Хорошо, тогда вернемся к вопросу номер два. — Я решил присесть. — Тогда скажите мне точно, сколько рабочих рук вам необходимо?

— Тысяча, — спокойно выговорил Костел, как будто произносил «десяток», и тут же поправился: — Для начала. Лучше бы, конечно, две тысячи.

Я ошарашенно посмотрел на них, но все были серьезны.

— Даже не спрашиваю, где мы их будем селить и чем кормить, — потрясенно произнес я, — просто где взять и как доставить сюда такое количество народа, да еще и сейчас, я с трудом себе представляю.

— Насчет селить и кормить, — произнес Костел, — мы уже определили. Если вы даете добро на осуществление плана, то с сегодняшнего дня все гномы будут работать только на постройку жилья и создание запаса продуктов. Прочие работы можно смело приостанавливать, так как смысла в них сейчас нет. С нынешним количеством рабочих рук у нас все равно мало что получится. Это мы вам говорим как профессионалы.

— Значит, вы предлагаете мне до конца этого года доставить сюда две тысячи жителей? — переспросил я, даже не представляя себе, как подступиться к этой проблеме.

— Лучше всего сделать это даже раньше, — уточнил Костел.

В доме настала тишина, я задумался, переваривая услышанное, а люди молча переглядывались между собой.

— Нужно ведь перевозить не только самих работников, но и их семьи, скот, домашнюю утварь и прочее, — я вслух стал озвучивать свои мысли. — Как это можно сделать, совершенно не понимаю.

— В этом вопросе мы тоже вам не советчики, господин барон, — криво усмехнулся управляющий. — Мы только ответили на ваш вопрос о том, что нам надо для решения поставленной вами задачи.

— Тогда, пожалуй, на сегодня все. — Я встал из‑за стола и направился к выходу. — Мне нужно подумать.

— Мы будем ждать вашего решения. — Люди встали и с легким поклоном проводили меня.

Я шел к кузне, мне нужно было поговорить с Дарином.

«Вот и приплыли, — уныло думал я, — это просто невозможно — перевезти такое количество народа за такой короткий срок. Я думал, что будем переселять людей маленькими партиями, по пятьдесят — сто человек, и планировал растянуть это на несколько лет. А тут сразу такое количество — нет, это точно невозможно. Похоже, я слишком переоценил свои силы, и сейчас действительно стоит подумать о том, чтобы свернуть, пока не поздно, свое предприятие».

Я даже не хотел думать, что буду говорить гномам и герцогу — это казалось мне просто кошмаром. Вспомнив лицо Валенсы, я очень захотел оказаться как можно дальше от этого мира.

Мне повезло — Дарин вышел из кузни и сразу заметил мое состояние. Схватив за плечо протезом, он развернул меня в сторону лесопилки и, подталкивая, погнал туда. Отойдя на приличное расстояние, он развернул меня к себе.

— Рассказывай, что произошло, — сердитым тоном начал он, — по твоему виду любой скажет, что у нас все плохо.

— Похоже, Дарин, я облажался, — тяжело вздохнул я. — Только что поговорил со спецами Костела, они все подсчитали и сказали, что развернуть наше производство возможно только при наличии у нас не менее тысячи работников‑людей.

Гном тяжело задышал и открыл рот.

— До конца этого года, — закончил я, и гном закрыл рот. Снова наступила тишина.

— М‑да, — протянул гном, — и что ты думаешь? Как будешь их перевозить?

— Дарин! Ты что, не понимаешь?! — закричал я, не в силах сдержаться. — Все!! Это конец всему! Мы не сможем перевезти столько народу до зимы. Зимой мы точно никого не перевезем, весной все будет размыто, начать мы сможем в лучшем случае к концу следующего года. За это время кончатся не только деньги, которые выделяют нам гномы, но наверняка и терпение герцога.

В начале моего крика Дарин опешил, но по мере того, как я продолжал, его лицо становилось все суровее.

— Закрой рот! — внезапно перебил он меня жестким голосом. От грубости, впервые от него услышанной, я перестал говорить и с удивлением посмотрел на него. — А теперь послушай меня, — продолжил он тем же голосом. — Ты нас втянул в это дело, только из‑за тебя я здесь, только потому, что и я, и Рон, и все остальные в тебя поверили, мы сейчас находимся здесь. Ты повел нас за собой, и мы тебе поверили.

Гном обвиняюще уставил на меня правый протез. Я ошеломленно молчал.

— И что я сейчас слышу? Маленький мальчик испугался трудностей и теперь ищет мамину юбку, чтобы под ней укрыться?

— Но, Дарин… — попытался вставить я свое слово.

— Замолчи, — осадил меня гном. — Не ты ли совсем недавно, вон на той площади, смог заставить слушать себя две сотни гномов, которые были готовы перегрызть друг другу глотки? Не ты ли заставил их поверить, что произошедшее — всего лишь небольшая неприятность и что все можно начать сначала?

Его жесткие слова подействовали на меня как холодный душ. До того как он озвучил мои действия, я даже не задумывался над тем, что делаю в той или иной ситуации. Я просто делал то, что казалось правильным, даже особо не раздумывал над этим. Оказывается, со слов Дарина, я всех веду за собой — и его, и Рона, и всех остальных. Точнее, они идут вперед только потому, что я иду впереди.

«Что будет, если они все увидят, как я выгляжу, или услышат, что я говорю о том, что нужно бросить всю эту затею?» — подумал я и оторопело понял, что не успею и глазом моргнуть, как рядом никого не останется.

Гном замолчал и теперь смотрел на меня. Я помотал головой, вытряхивая все лишние мысли, и теперь уже спокойно взглянул на него.

— Всего несколько слов, а чувствуешь себя, как будто переродился, — улыбнулся я, — пошли, соберем срочное совещание. Нужно решить, как же нам затащить сюда целую кучу народа.

Гном как‑то по‑мальчишески ухмыльнулся и, стукнув меня по плечу, зашагал вперед. Я неспешно пошел следом, приветствуя всех встречных гномов гордым кивком.

— Уважаемое правление, простите за срочный вызов, — начал я совещание, когда все старейшины оказались в сборе, — но на повестке слишком сложный и серьезный вопрос, чтобы дать ему отлежаться.

Гномы насторожились и недоуменно переглянулись, ведь причины вызова никто не знал.

— Хочу услышать от вас любые — я подчеркиваю именно это слово, — любые идеи по доставке сюда двух тысяч человек.

Дарин недоуменно на меня покосился, ведь я ему говорил только об одной тысяче. Гномы оказались менее выдержанны, чем Дарин, когда тот впервые услышал эту новость, и в бараке разразился многоголосый шторм — с криками и маханием кулаками. В этот раз я не стал их перебивать, а спокойно сел на свое место и молча стал смотреть на творившееся безобразие.

Ждать пришлось долго: гномы были в своей, привычной ситуации и могли бы ругаться почти бесконечно, если бы не мое присутствие и мой вид. Когда ко мне пытались апеллировать, я никак не менялся в лице, а просто молча сидел, уставившись на них.

Через час обозначились первые признаки того, что гномы почувствовали себя неуютно, еще через полчаса они стали сбавлять обороты и все чаще оглядываться на меня, еще через десять минут наступила абсолютная тишина, которую нарушали только шуршащие внизу барака мыши. Потомив гномов еще минут пять в таком состоянии, я спокойно сказал, не вставая с места:

— Повеселились? Давайте теперь обсудим проблему.

Я поднялся с места и посмотрел им в глаза. Пристыженные гномы отворачивались от меня, я их понимал — какой‑то сопляк утер нос опытным и мудрым старейшинам.

— Давайте по очереди, прошу вас, мастер Дорн, — обратился я гному.

Тот без своего обычного высокомерия начал:

— К сожалению, вариантов такого перемещения у нас всего два: первый — это наши тайные пути, второй — переселенцы идут сами в сопровождении охраны. Первый вариант отпадает по той причине, что мы полностью рассекретим тайные пути и входы в них, а второй вариант отпадает по причине того, что нам не удастся безопасно провести через степь такую массу народа, степняки сразу кинутся на такой лакомый кусочек. Вот, собственно, и все мои варианты, — с этими словами гном сел на свое место.

— Думаю, тан Максимильян, нам нет смысла повторять одно и то же, мастер Дорн прав, вариантов всего два, — произнес мастер Ортан. Атор подтверждающе поднял руку.

— Король не согласится на использование тайных путей, — раздался голос Дарина, сидевшего позади меня, — это я вам гарантирую.

— Раз ни у кого нет никаких вариантов, тогда будем действовать по моему плану, — ответил я, и все присутствующие сразу перевели взоры на меня. Честно говоря, план я придумал только что, и он показался мне пусть и трудноосуществимым, но единственно возможным. — Часть гномов оставляем здесь, часть забираем с собой. — Я встал из‑за стола и отошел к стене, чтобы видеть всех, в том числе Рона и Дарина. — Оставшиеся строят несколько бараков для людей, те же, кто уходит со мной, начинают строить лодки, пока я договариваюсь с герцогом о перемещении всех людей.

— Но, тан… — попытался перебить меня Ортан.

— Сначала я договорю, потом все вопросы, — жестко надавил я голосом, и гном замолчал. — Я договариваюсь с герцогом, чтобы люди шли не все сразу, а небольшими партиями по сто — двести человек, но к одному входу на тропы. Имея лодки и по одному гному в каждой из них в качестве проводника, мы перевезем людей и тот минимум их имущества, который они смогут нести с собой. Скот и живность перевозить не будем, придется мне потратиться на их покупку и доставку сюда отдельно. После перевозки нужных нам людей мы обрушим вход, через который они попадут на тропы, чтобы им никто больше не мог воспользоваться. Таким образом, что мы будем иметь, если план удастся? Первое — мы рассекретим только один вход на тропы; второе — все люди, которые им воспользуются, будут жить здесь без права выхода — за этим придется следить особо; третье — разбросав по времени прибытие ко входу на тропы небольших партий крестьян, мы избежим скученности в одном месте огромного количества народу. Внимание к перемещениям стольких людей нам будет обеспечено не слабое, поэтому мы не только минимизируем его, но и сможем как‑то управлять переселенцами. Согласитесь, что заставить сотню человек войти в подземелье проще, чем две тысячи. Ну, и последнее. Если все удастся, у нас есть реальный шанс запустить производство уже в будущем году.

Я оперся спиной о бревна стены.

— Теперь вопросы.

— Вопрос тот же: как мы воспользуемся тайными тропами без разрешения Торгидора? — спросил Дорн.

— Очень просто, мы ему скажем, что перевозим живность и припасы, — спокойно сказал я, — но я склоняюсь к тому варианту, что лучше вообще ничего никому не говорить.

В бараке снова наступила тишина. Гномы с трудом переваривали такую новость, для них обман короля был неслыханной дерзостью.

— Причем если вас спросят, то вы все действуете по моему приказу и перевозите живность, — сказал я и вернулся на свое место.

— Вы готовы пожертвовать своими руками и головой ради осуществления плана? — поинтересовался один из старейшин. — Если король узнает об этом, ни первое, ни второе вам не сохранить, это я вам обещаю.

— Как правильно высказался мастер Дорн, у нас нет вариантов, — внешне спокойно ответил я, но внутри при упоминании об отрубании рук и головы содрогнулся, все мои части тела были мне очень дороги. «Если бы не недавний разговор с Дарином, — подумал я, смотря на ошеломленных гномов, — наверное, я бы и не решился так рисковать, теперь же у меня нет ни малейшего сомнения в правильности своего поступка».

— Что ж, рисковать вам, тан Максимильян, — внезапно хриплым голосом отозвался со своего места Дарин, — голосуем за план тана.

Понятное дело, все проголосовали единогласно — вся ответственность за это мероприятие теперь полностью лежала на мне, как и его последствия.

— Тогда остался последний вопрос, кто идет со мной, а кто остается здесь, причем он головой будет отвечать за моих специалистов‑людей, — сказал я.

— Если правление не против, останусь я, — раздался голос Дорна, — в этот раз я не допущу, чтобы меня обвели вокруг пальца.

За его кандидатуру также было проголосовано единодушно.

— Пойду ознакомлю людей с принятым решением. — Я встал из‑за стола, и неожиданно вслед за мной поднялись все гномы, которые стоя дождались, пока я не выйду из барака. «Что‑то изменилось у них в душах», — понял я, направляясь к дому спецов.