Неточные совпадения
Перед домом, со
стороны дороги,
был разбит парк с обширным цветником,
в середине которого находился громадный фонтан — колоссальный бронзовый лебедь с поднятой вверх головой.
Свой ежедневный режим княгиня также не изменяла для гостей, которые, по большей части соседние помещики и губерские власти, по несколько дней гостили
в Шестове, ведя себя совершенно как дома, заказывали себе
в какое хотели время завтраки (два повара, один переманенный князем из клуба, а другой старик, еще бывший крепостной, работали, не покладая рук,
в обширной образцовой кухне), требовали себе вина той или другой марки из переполненных княжеских погребов, не мешали хозяевам, а хозяева не мешали им, и обе
стороны были чрезвычайно довольных друг другом.
С одной
стороны она сознавала всю неприглядность, всю мелочность, всю суету такой неутолимой тщеславной жажды, стараясь не признаваться
в ней даже самой себе, объясняя свои поступки, для которых эта жажда
была единственным рычагом, иными, более благовидными и даже высокими мотивами, как желание учиться, любовь к ближним и тому подобное, а между тем, с другой, чувствовала, что эта жажда растет, настойчивее и настойчивее требует своего удовлетворения, и «годы», выражаясь словами поэта, «проходят, все лучшие годы».
Видно
было, что ни знание, ни труд не удовлетворяли ее сами по себе, что она видела
в них лишь средства к какой-то другой намеченной ею цели, но увы, эта цель этими средствами не достигалась, и несчастная княжна, как шальная, металась из
стороны в сторону.
Лакей по входе
в парадное крыльцо, повернул направо и спустившись на несколько ступеней вниз, ввел его
в светлый коридор с окнами с правой
стороны, кончавшийся вдали стеклянной дверью, ведущей
в сад; с левой
стороны было двое дверей, первые они прошли.
С левой
стороны находилась громадная арка с приподнятой на толстых шнурах портьерой, открывавшей вид
в следующую комнату-альков, всю обитую белой шелковой материей.
В глубине ее виднелась пышная кровать, а справа роскошный туалет, с большим овальным зеркалом
в рамке из слоновой кости. Альков освещался молочного цвета фонарем, спускавшимся из центра искусно задрапированного белоснежным шатром потолка. Пол
был устлан белым ангорским ковром.
— Никак нет-с. Два шага по Дворянской. Сейчас, как выйдете из подъезда, повернете налево, за угол, дойдете до бульварчика, что у Собрания, по правой
стороне против бульварчика, второй дом
будет, одноэтажный,
в пять окон, окрашенный
в дикую краску.
Жених и невеста вышли из кабинета.
В этот же вечер
было решено до времени не объявлять о помолвке, а написать дяде и сестре
в Шестово. Княжна Лида принялась писать письма. Князь со своей
стороны написал брату. Письма
были отправлены с тем же нарочным, который
был прислан
в город князем Александром Павловичем заказать номер
в гостинице «Гранд-Отель» и уведомить князя Дмитрия о визите к нему Николая Леопольдовича Гиршфельда.
По окончании официальной
стороны дела, становой пристав, опечатав двери кабинета, отправился вместе с Голем и Гиршфельдом
в столовую, где
был накрыт запоздалый завтрак.
В этот же самый день,
в стороне от сельского кладбища, без церковного погребения
был опущен
в могилу дощатый деревянный гроб с прахом самоубийцы убивца князя Александра Павловича — Якова.
Однажды он возвратился
в Москву из одного провинциального города, куда ездил за большую сумму
в качестве гражданского истца и частного обвинителя со
стороны очень и очень скомпрометированного
в деле лица. Подсудимая
была торжественно оправдана, и газеты рассказывали, что Левицкий, не дождавшись вердикта присяжных заседателей, скрылся из залы судебных заседаний.
Чтобы
быть справедливыми, надо заметить, что мысль о том, что подобное открытие может убить ее младшую сестру, не приходила
в голову княжне Маргарите.
Быть может, она и не решилась бы на такую страшную игру, или же со
стороны Николая Леопольдовича потребовалось бы более усилий склонить ее на такое преступление.
Постучав еще несколько времени
в запертую дверь номера,
в замке которой ключа с внутренней
стороны не
было, хозяин решил послать за полицией. Явившийся вскоре полицейский офицер, попробовав постучаться еще несколько раз, приказал сломать замок. Дверь
была отворена и вошедшие нашли княгиню Зинаиду Павловну лежащею мертвой
в постеле.
До второго часа дня чугунные золоченые ворота княжеского дома
были отворены настежь, и лишь когда изящная карета английской работы с опущенным с обоих
сторон шторами, запряженная парой серых
в яблоках, кровных рысаков, въехала
в замощенный гранитом двор, ворота медленно затворились. Это приехала старая княгиня Зоя Александровна от обедни, которую она слушала
в соборе Смольного монастыря, где не рисковала встретиться со своими, — как она называла лиц, принадлежащих к ее кругу.
— Это вас не касается, с этой
стороны вы можете
быть покойны: я нуждаюсь
в помощниках, а не
в сообщниках…
— Напротив, я усердный посетитель этого храма искусства, но отнимать у его главной жрицы драгоценное для нее и для общества время
было бы, с моей
стороны, преступлением, — заметил он, садясь
в кресло.
— Отдать-то отдали, только уж перед самым отъездом. Новый окружной суд
в Томске присудил, а при прежних порядках канителили, да и до сих пор бы все писали, а право на моей
стороне было: умер он, как оказалось по вскрытию, не
в душевном помрачении, по публикациям наследников не явилось, ну,
в мою, значит пользу и порешили.
Еще во время поездки всего княжеского семейства
в именье брата, князя Ивана,
в то лето, когда он неожиданно умер ударом, дела князя Василия
были крайне запутаны: на имениях лежали неоплатные долги, и главною целью посещения брата
был расчет со
стороны бившегося как рыба от лед князя Василия, находившегося накануне полного разорения, на родственную помощь.
Скажем несколько слов о друзьях и данниках семейства Боровиковых. За Зинаидой Михайловной последнее время сильно приударял старый комиссионер и адвокат по бракоразводным делам Антон Максимович Милашевич, бросивший, как утверждали, из-за нее на произвол судьбы жену с тремя взрослыми дочерьми, переехавший на отдельную квартиру, все свое свободное время проводивший у Боровиковых и несший
в их дом все свои заработки, но это
было, кажется, лишь платоническое поклонение со
стороны сластолюбивого старичка.
Почти тоже ежедневным гостем семейства Боровиковых и тоже вносивших свою лепту
в хозяйственную сокровищницу Марьи Викентьевны, но неимевшим определенного назначения ни к одной из ее дочерей,
был офицер запаса армии Александр Федорович Кашин — мужчина более чем средних лет, с довольно правильными чертами лица медно-красного цвета, с вьющимися каштановыми волосами и на две
стороны расчесанной окладистой бородой.
Совершенно случайно намеченный Зоей Александровной план
был выполнен со
стороны Софи блистательно. Сергей Николаевич явился как-то после завтрака, au bon courage. Княгиня оставила их с Софи
в гостиной. Последняя хотя и не умело, но стала с ним кокетничать. Путилов разнежился, стал целовать ее руки, взял за талию. Софи склонила ему голову на плечо.
В дверях появилась княгиня Зоя. Сергей Николаевич быстро отскочил от княжны.
Не теряя золотого времени, Николай Леопольдович вышел к подъезду, жестом остановил хотевшего подать лошадей кучера и перешел через двор, к стовшему
в стороне большому флигелю, на массивно-дубовой парадной двери которого
была привинчена медная доска с надписью: «Владислав Казимирович Савицкий».
Агнесса Михайловна, со своей
стороны посвященная отчасти Гиршфельдом
в дела князя,
в той мере,
в которой первый находил это нужным, дала ему слово не расспрашивать Владимира о делах и не вмешиваться
в них, за что Николай Леопольдович обещал ей
быть постоянно на страже интересов ее и ее семейства.
— Как какие? — воззрился на него Петухов. — Уж мы ли вас не восхваляли на все лады, как светило не только московской, но даже русской адвокатуры, но это
в сторону. Я лучше
буду говорить не о том, что мы печатали, а о том, о чем мы умалчивали.
В печати
в наше время чаще всего молчание является именно золотом. О ямщицком деле мне
было известно — я промолчал; несчастный случай с покойным Иваном Флегонтовичем тоже
был из подозрительных.
Решившись вести дело именно
в этом смысле, и уверенный
в успехе, Николай Леопольдович на другой же день заключил с Луганским у петербургского нотариуса Ивановича условие, по которому получал 30 % с ценности имений при поступлении их
в полную собственность и распоряжение Луганского, из каковой ценности должна
быть вычтена сумма, имеющая,
в случае надобности,
быть выданной Антонине Луганской, если дело окончится миром. Луганский, со своей
стороны, выдал ему полную доверенность.
Причиной этому
была несомненно все продолжающаяся с ее
стороны в отношении к нему холодность и недоступность.
За благополучный исход для дела, возбужденного по доносам князя Владимира и барона Розена, Гиршфельд
был покоен, хотя дело это, по собранным им сведениям, все еще находилось
в рассмотрении прокурорского надзора. Тревожила его полученная прокурором жалоба Луганского, о чем он узнал тоже
стороной, хотя по ней еще не приступали к производству следствия.
Княгиня Анна Шестова имела свое более чем независимое состояние и, не смотря на положение соломенной вдовы, сумела занять почетное место среди петербургского большого света, тем более, что все симпатии
были далеко не на
стороне ее мужа, не забытого
в высшем кругу только по имени, но считавшегося потерянным из общества навсегда.
Стоило для этого только Адольфу Адольфовичу попасть к ним
в то время, когда полученная не особенно давно подачка от Николая Леопольдовича
была истрачена, а просил новую
было рано, и предложить с своей
стороны несколько десятков рублей.
Причинами такого водимого и быстрого нравственного падения князя Владимира Александровича Шестова
была с одной
стороны его воспитание, отсутствие каких-либо нравственных правил, его положительная неподготовленность к трудовой жизни, отсутствие не только образования, но даже элементарных знаний, с другой же наступившее безденежье, вызвавшее вдруг страшное сознание своей положительной беспомощности, пробудившее дурные инстинкты его натуры
в мелочах, ставшие заметными для окружающих, так как известно, что крупные подлости, совершаемые под аккомпанемент золотого звона, заглушаются этою дивной мелодией: они вовсе не замечаются, или же на них сквозь пальцы смотрит совеременное общество.
Николай Леопольдович действительно выдал ей такую бумагу, обеспокоенный известиями, полученными им
стороной из суда о положении его дел. Эта
было вскоре после примирения с князем. Он просил ее повлиять на последнего
в смысле дачи им благоприятных для него показаний, как по своему делу, так и по делу Луганского, и обещал ей за это, по благополучном окончании обоих дел, выдать згу сумму. Об этой бумаге знал и князь.
— Довольно играть комедию, — подошел он после этого к Агнессе Михайловне, — я не отказываюсь: промесс
был у вас, а теперь хранится у меня, но он
был выдан вам за то, чтобы вы стояли на моей
стороне и влияли
в том же смысле на князя. А что вы против меня показывали следователю по наущению и за деньги Розена? Вы думаете, я не знаю…
По возвращении домой он
был много сговорчивее вчерашнего, и Зыковой не стоило особенного труда уговорить его поехать мириться с Николаем Леопольдовичем. Примирение состоялось
в тот же вечер. Князь не сказал ему ни слова о возможном аресте, так как иначе он должен
был рассказать о своем визите к барону, тем более, что Гиршфельд именно и просил его не перебегать уже более на
сторону опекуна.
Обаяние его между сотрудниками
было, впрочем, с его
стороны совершенно заслуженное. Сказать иное — значит сказать неправду, что не входит
в задачу автора. Его цель — снять фотографию с части современного общества. Портрет должен
быть прежде всего верен оригиналу. Понравится ли отделка — это дело читателей.
Неведомый уехавший
в Москву,
был допрошен через местного судебного следователя. Князь Шестов и Зыкова
были вызваны тоже
в качестве свидетелей по делу Луганского и
были всецело на
стороне Николая Леопольдовича.
Усиленные хлопоты со
стороны жены и знакомых Гиршфельда об освобождении его из под стражи под залог или поручительство не увенчались успехом. Следственная власть и прокурорский надзор
были неумолимы. Прошло уже более полугода со дня ареста Николая Леопольдовича, а следствие еще не виделось конца. Стефания Павловна, не смотря на запрещение мужа, по совету Николая Николаевича,
в неделю раз обязательно ходила к нему на свиданья.
В дверях кабинета появился прибывший, по приглашению Милашевича, Арефьев.
В коротких словах ему передали
суть дела. Тот, с своей
стороны, одобрил намерение Луганского.