Шагая по осколкам битых чувств

Энн Княгинина, 2020

От Максима Брауна у Лики дрожь по коже. Он злой и неуправляемый. Он весёлый и умный. Она не знает, какой он настоящий. Он решительный и трус. Он тиран и защитник. Лики предстоит узнать, что на самом деле Максим испытывает. И какого цвета его душа.Миша Браун – брат-близнец Максима и парень Лики, словно робот – он скурпулезен, вежлив и нежен. И в какой-то момент он меняется. Становится живым, энергичным, забавным. И Лика разгадает, как смена его поведения связана с Максимом Брауном.И разобьёт душу на осколки, пожиная плоды любопытства…

Глава 9

Девушка его брата

Мама сделала мне причёску, руководствуясь инструкцией из интернета. Завитые крупными локонами пряди спадали на плечи, ободок из волос, сплетённых в косу, обрамлял лицо. В яремной ямке блестела страза, придававшая шее изящную длину.

Объёмная тушь увеличила глаза, делая их более чистыми и яркими. Чёрно-белое платье прекрасно смотрелось с образом юной леди.

Я выбежала с двумя пакетами на улицу. Во дворе стоял лимузин, Миша открыл мне дверь и пригласил внутрь. Я на миг остановилась, увидев внутри его гостей. Я робко кивнула и села рядом с девочкой, у которой из волос собран огромный бант, зафиксированный на макушке.

Я ни разу не спрашивала у Миши общался ли он с девчонками в школе. И сейчас заметила, что в машине три девушки, не считая меня.

— Ты Лика? — обратилась ко мне та, что сидела рядом. Все присутствующие обернулись, начиная бесстыдно рассматривать моё лицо.

Я и так нервничала, предчувствуя реакцию Максима на новость Миши, и общаться с незнакомцами, сидя в тесноте, мне сейчас не хотелось. Я пыталась придумать, как объясниться с Максом, если он начнёт высказывать своё мнение. Либо я снова ударю его, даже не ожидая, либо убегу в страхе. Казалось, середины нет.

— Да… — нетвёрдо ответила я и поставила пакеты между ног.

Меня уколола ревность. Почему именно этих девочек позвал Миша? В каких они отношениях? Все три выглядели ухожено и буквально притягивали взор.

— Ясно, — и это всё, что сказала мне девушка, потом она улыбнулась своим знакомым и больше ко мне не поворачивалась.

Я ждала Мишу, он стоял с моими родителями и жестикулировал, что-то им рассказывая. Синий костюм на нём смотрелся чуждо, а галстук, плотно завязанный на шее, вообще старил его.

Именинник, пригнувшись, вошёл в машину и попросил девушку подвинуться, чтобы сесть рядом со мной. Миша коснулся моей щеки прохладными пальцами и повернулся к друзьям. Я хотела улыбнуться, но губы остались плотно сжатыми без намёка на улыбку.

— Следующая остановка — мой дом.

Водитель завёл машину, двигатель зашумел, и мы тронулись вперёд.

Одноклассники Миши общались на свои темы и хихикали. В основном они говорили о школьных кружках, уроках и погоде за окном.

Миша обнимал меня одной рукой за плечо. Я чувствовала себя отстранённо, не вписывающийся к ним.

Я не из их компании, и не хотела бы дружить с кем-то из этих людей. Вряд ли хоть один из них будет воровать у ребёнка мяч ради того, кто издевается над ними.

Лимузин подъехал к двухэтажному дому, стоящему позади пятиэтажных.

Участок ограждён высоким забором. Ворота и калитка открыты. Перед домом декоративными кирпичиками уложена тропа, ведущая к входу. Над массивными дверьми гирлянда-растяжка: «Миша и Максим, с днём рождения!» Садовые фонарики хаотично воткнуты на полянке по обе стороны от дорожки.

По очереди все выбрались из лимузина и поспешили в дом. Я вышла предпоследняя, размялась и поплелась за всеми внутрь.

Я вдохнула сладкий запах выпечки, аккуратно уложенной на прозрачные тарелки, стоящие в центре длинного праздничного стола. В доме уже слонялись люди, скорее всего, это приглашённые Максом: никаких костюмов, аккуратных причёсок и лживых улыбок. Несколько моих одноклассников стояли с бокалами шампанского в руках и переговаривались между собой.

Гостиная большая, но не огромная. Много закрытых дверей, диван у стены и несколько маленьких столиков с выпивкой, поодаль от главного стола.

В самом дальнем углу лестница, ведущая на второй этаж. На потолке люстра в виде бутона розы, ярко освещающая гостиную. Слева от лестницы кухня, оттуда выходили официанты с бутылками и тарелками с едой.

В конце стояли столы для подарков: один подписан именем моего Миши, а второй — именем невменяемого.

На столе Максима уже лежали яркие коробки и пакеты, а на Мишином подарки стали появляться, как только его гости с лимузина прошли к нему.

Я, нервничая, не заметила, какие большие коробки у Мишиных гостей

Мой пакет и их подарки — это как слон и муха. Подарок от меня не слон.

— Миша, можно тебя? — я взяла его за локоть, напоминая о своём присутствии.

— Прошу меня простить, — сказал Миша гостям, отходя от них. Он освободил локоть, скидывая мою руку.

— С днём рождения, любимый, я рада провести этот день с тобой, — я протянула ему пакет. Пальцы дрожали, и я напрягла бицепсы, чтобы мой тремор никто не заметил, тем более Миша.

Он посмотрел на подарочный пакет, но не взял его.

Я стояла с вытянутой рукой, пока не поняла, что Миша брать подарок не собирается.

— Спасибо, дорогая, — он легонько поцеловал меня в губы. — Положи, пожалуйста, туда, — он указал на стол и с именем «Миша».

— Но…

— Обязательно посмотрю, но будет неправильным, если я открою твой подарок, а другие будут ждать своей очереди.

— Я понимаю.

На самом деле, я не понимала. Я его девушка и неправильно тут то, что мой подарок будет лежать среди других. Непримечательный и одинокий.

Пришлось идти к столу Миши, радуясь, что всё ещё не наткнулась на Максима. Его гости шатались по дому, ища, чтобы выпить кроме шампанского и вина.

Я положила Мишин подарок в общую кучу и посмотрела на стол Макса. Обернулась, чтобы проверить, видит ли меня кто, как заметила второго именинника.

Завертела головой, пытаясь обдумать, как незаметно оставить подарок для Максима, и, не придумав ничего лучшего, кинула пакет с мячом на его стол. Мяч, завёрнутый в упаковочную бумагу, вдруг выкатился из пакета и покатился по чужим коробкам. Мяч упал мне под ноги.

Глянцевая бумага засверкала под светом лапочки, что висела над моей головой, и привлекла внимания других.

«Успокойся, сейчас же», — скомандовала я себе, выпрямляя спину, будто ничего не произошло, и я не напугана до смерти.

Максим стремительно повернул голову, замечая движения около своего стола.

Через секунду он встал напротив и уставился на меня.

— Я тебя не звал, ты что тут делаешь? — он провёл кончиками пальцев по растущей щетине. Не видела, чтобы он позволял вырастать волоскам больше, чем на миллиметр.

Я наклонилась и подняла мяч, а затем передала его Максиму, пылая от стыда.

— Я тут… Меня Миша пригласил, — я застучала по бедру ладонью. Мой взгляд забегал по залу, но из-за тревоги всё объединилось в кляксу.

— Откуда ты знаешь моего брата?

Он забрал подарок из моих рук, я опустила глаза к его пальцам. Он завертел мяч в упаковке, пока не понимая, что под бумагой.

Кончики его пальцев заскользили по бумаге, неторопливо, чуть резко, взгляд тоже будто ласкал одёжку мячика. По моей спине пробежала дрожь, я почувствовала себя такой беспомощной, увлечённой его движениями.

Низ живота свело спазмом, я сделала вдох, но он оборвался, когда Браун поднял взор на меня, останавливая сексуальные движения пальцев.

— С днём рождения. Это вот тебе… — выдавила я, выдыхая то, что успела вдохнуть.

Максим разорвал упаковку и превратил её в шарик. Сначала он так нежно обращался с ней, а потом раз, и смял. Раздавил, как чужое сердце.

— Ты не попросишь положить подарок к остальным? — я кивнула в сторону стола.

— Зачем? Ты же сама мне дала его, — беззаботно ответил Макс и добрался до того, что скрывалось под бумагой. — Мячик?

— Понимаю, это плохой выбор…

Нас отвлёк стук вилки по бокалу и голос Миши, ворвавшийся в недавно созданное затишье.

— Лика, ты где? Подойди ко мне, пожалуйста.

Глазами Миша начал искать меня в толпе.

Я поняла, что это тот самый момент, когда я окажусь перед незнакомцами и врагами. Момент, когда Макс узнает то, что я скрывала много месяцев, и полагала, что смогу делать это всю жизнь.

Максим узнает правду, после которой не оставит меня в покое НИ-КО-ГДА.

Я прошла мимо Макса и расступившихся людей. Моё смущение горело румянцем на лице. Непослушные ноги подгибались, и меня шатало из стороны в сторону.

Я встала около улыбающегося Миши.

— Многие слышали о моей девушке, и пора представить её вам. Лика, моя любимая и прекрасная дама сердца.

Я сглотнула собравшееся волнение в виде колючего комка в горле и улыбнулась.

Миша завёл руку мне за спину и подтолкнул к себе, чтобы наши губы оказались друг на друге.

Я не готова целоваться при всех, тем более при Максиме, что так и стоял на том месте, откуда я ушла, и пожирал нас взглядом, но ничего не могла поделать. Не отталкивать же Мишу, крича, что я умру от стыда, если он не прекратит выставлять меня подобно музейному экспонату.

Неохотно, но я приоткрыла рот, и мы начали целоваться под смех и свист присутствующих.

Не выдержав, я прервала наш показательный поцелуй и отошла.

— Спасибо, я пойду попью, хорошо?

— Конечно, я скоро подойду к тебе.

Миша не сдвинулся, оставаясь в компании трёх парней. Все вели себя тихо, и только гости Макса весело ржали где-то у стола.

Я пошла к дальней стене, но не дошла…

— Отойдём, — Максим потянул меня за предплечье и грубо затянул в какую-то комнату. Он толкнул дверь ногой, оставляя нас наедине. Полоса света из гостиной разрывала тьму.

Беспокоясь о том, что Макс собирался сделать, я держалась ближе к выходу.

Браун встал передо мной.

Сердце яростно заколотилось, пульс почувствовался ровно там, где крепилась страза.

— Я знал, что у брата есть девушка. Но ты‑ы‑ы‑ы‑ы‑ы‑ы‑ы, — издевательски протянул он. — Теперь я сильно разочарован в Мише.

— Отвали от меня, пожалуйста, — сердито прорычала я, не отрывая глаз от его суженых зрачков. В тусклом свете всё равно видны его глаза, их необычно глянцевый цвет.

— Если он ещё и спал с тобой… то окажется самым большим неудачником, — он засмеялся. Его грудь от смеха затряслась, кадык взлетел. Он прикрыл глаза, а я свои отвела в сторону.

— Не твоё дело!

Повернулась к двери, спеша выйти, но Макс схватил меня за локоть и резко потянул на себя.

— Что ещё тебе от меня нужно?

Я раскинула руки в стороны, утыкаясь ногтями в стену. Сложно оставаться невозмутимой рядом с Максимом в полутьме, скрытой от других гостей.

Максим поставил меня перед собой, как мы и стояли до моего несостоявшегося побега.

— Злая такая, братишка плохо удовлетворяет?

— Макс!

— Мы близнецы, а значит, он не мог оставить тебя неудовлетворённой, — с насмешкой произнёс, прикусывая щёку изнутри. Ямочка на щеке визуально углубилась.

— Не сравнивай брата с собой. Он намного, намного лучше тебя!

— Уверена?

Максим схватился за ремень на брюках и принялся расстёгивать бляшку, а расстегнув до конца, он потянул штаны вниз, прихватывая тёмно-фиолетовые боксёры.

— Посмотри сюда.

Максим стоял передо мной без штанов, а я, с расширенными глазами и приоткрытым ртом, застыла на месте.

Я смотрела ему в глаза. Но всё равно видела очертания члена. Я старалась не опускать глаза, даже закрывала веки, но всё же случайно бросала мимолётный взгляд на член, очерченный выпуклыми венами.

— Я уверен, у Миши размер поменьше. И теперь, рядом с ним, ты будешь вспоминать мои слова, Мэйс, — он всё так же расслабленно стоял с опущенными штанами. Безнравственно говоря какую-то чушь.

Он моя язва, не проходящая и разрастающаяся язва.

— Не буду, ведь у твоего брата БОЛЬШЕ, — я засмеялась, схватилась за боковую часть двери, потянула на себя и стремительно выскочила в гостиную.

Макс не побежал за мной. Я не проследила, через сколько после меня он вышел, и надеялась, что никто не видел, что мы были там вдвоём.

Он псих.

Первое воспоминание об органе мужчины будет посвящено Максиму.

Всё происходящее со мной казалось бредом.

Я налила себе шампанского, наблюдая за Мишей. Он, несколько парней и две девчонки, стояли в зоне дегустации вин.

Миша взял бокал за ножку, медленно покрутил рукой, рассмотрел красную плескающуюся жидкость, понюхал, поднёс стекло к губам, влил спиртное в себя — совсем каплю — посмаковал и выплюнул в специальное железное ведёрко.

Сказал свой вердикт и налил вино девушке слева от себя. Она повторила то же самое, что делал Миша, и радостно согласилась с его выводами.

Мне надоело стоять одной и бегать из угла в угол, избегая Макса, общающегося со своими гостями, и я подошла к Мише. Он налил мне вина, и я несколькими глотками выпила всё содержимое, и тут выражение его лица сменилось на возмущённое.

— Милая, это для дегустации, если хочешь выпить, то тебе нужно к общему столу.

Я ощутила к Мише странные чувства, это не похоже на ненависть, скорее неприятное открытие его истинного характера: занудство, вредность и зависимость от правильных действий — правильных, как казалось ему.

— За общим столом гости Максима, а пригласил меня ты, — рассерженно произнесла я, внимательно разглядывая его блестящие от вина губы.

— Я обидел тебя? — Миша обнял меня и прижал к себе. Сейчас он опять стал тем, с кем я находилась в отношениях год.

Не прекращая, я чувствовала, что за мной следят шоколадные глаза. Я знала, знала, что он готовит новый план. Только бы замысел Макса не коснулся Миши.

— Ты даже не посмотрел мой подарок, — разочарованно сказала в шею Миши. Его кожа ничем не пахла, но костюм вонял химчисткой.

— Посмотрю.

Не угадала с подарками ни для одного из братьев, и раз так вышло, я должна просто смириться, а не пытаться думать, что лучше было бы для них выбрать.

— Рады видеть вас на дне рождении наших сыновей.

В середину зала прошли родители Миши и Максима. Гости окружили их, а братья подошли к маме с папой.

Официанты убрали выпечку, пустые бутылки из-под шампанского, вина и сока, и принесли горячие блюда, затем пошли за стульями и расставили их у стола.

— Наши сыновья стали совершеннолетними и подарки для них должны быть соответствующими.

У отца Миши и Максима карие глаза, а у матери бирюзовые, но уже не такие яркие, как у Миши. Отец выше жены на голову, она красивая и статная женщина.

Я отошла, чтобы пропустить официанта с большим тортом на телеге. Его подвезли к Браунам младшим, и все присутствующие закричали:

— С днём рождения!

На торте 36 свечей. Два брата под крики надули щёки и выпустили воздух на огоньки, со второго раза они всё задули и гости захлопали в ладоши.

Отец передал двум сыновьям по белой коробочке, обвязанных ленточками: у Миши жёлтая лента, у Максима коричневая.

Братья одновременно открыли крышки и ахнули не только они, но ещё и гости, завидев ключи от машин.

— Получите права и машины ваши, — торжествующе сказала мама в красивом бордовом платье.

Отец братьев знаменитый повар — он снимается в передачах о готовке, и работает в шикарном ресторане. Денег в их семье предостаточно, но я об этом не задумывалась. Миша и Максим жили как обычные дети, ещё и работали, и не выпендривались статусом отца.

— Спасибо, — близнецы заключили в объятья родителей, и они, смеясь, приняли их.

Сейчас Максим хороший сын и обычный парень, а не бешеный зверь, каким я его постоянно видела. И не тот, кто запросто показывает свой член, даже не стесняясь. А Миша, как всегда — или я так думала — добрый, вежливый и в хорошем настроении.

— Мама, папа, я обещал познакомить вас с Ликой, она тут, — со всей важностью в голосе проговорил Миша, глядя мне в глаза из-под бровей.

Ну нет, он шутит? На нас опять все повернулись. Мои одноклассники уже подшучивали над ним и заливались смехом.

Я подошла к родителям Браунов. Лицо пылало так, что жар не спадал и под кондиционерами.

— Здравствуйте, — выдавила я, рассматривая туфли мамы братьев. Они блестящие, на высоком каблуке, вообще такие интересные, что никуда больше смотреть не хотелось.

— Привет, мы видели тебя на фотографиях Максима. Ты его одноклассница, да? — я всё же подняла глаза на женщину. Её взгляд добрый, но серьёзный, смотреть в её глаза непросто. Она оценивала, наверное, думала, подхожу ли я для её умного, обаятельного сына Миши.

— На общих фотографиях класса, — оправдался Максим, поправляя маму, будто её слова — это что-то запредельно ненормальное.

— Рады познакомиться с тобой, — женщина положила руку на моё плечо и легонько сжала пальцами, но не по злому, наоборот, по родному. И я не выдержала, снова опустила голову, замечая красивый коралловый цвет её ногтей.

Смотрины проходили удачно, и Миша одобрительно лыбился.

— Все за стол, — скомандовал хозяин дома и все снова зашумели, засмеялись, заговорили.

Со скрипом подвинув стулья по дорогущему паркету, тридцать человек уселись на места.

Именинники сели во главе стола. Миша взял салфетку и положил на колени, и, с предупреждением, что и я должна сделать так же, кивнул мне. Только сегодня, даже если у него и день рождения, я так делать не буду. Слишком много внимания, тем более от моих знакомых.

Максим ничего на себя не клал и переместил вилки с ложками так, как было удобнее для него, а не по этикету. Миша с презрением посмотрел на брата, но тот только улыбнулся, дразня девчонок ямочкой на левой щеке.

Я ковыряла румяную корочку курицы, и иногда поднимала голову, чтобы посмотреть на Мишу. Он, не переставая, общался со своими гостями и смеялся. Главное, что ему весело.

Бывало, я натыкалась на взгляд Максима, но не вдумывалась, что он означал. Мне не до него.

Многие стали расходиться, набив живот вкусной едой, и я решила тоже уйти под шумок.

Последний раз посмотрела на свой подарок для Миши в кучке других и вышла на улицу.

Подарок Максима среди других я не заметила. Поди, уже выкинул.

На улице погода не испортилась, было тепло, светло и свежо. Птицы летали с ветки на ветку, коты истошно орали у подъездов. Я расстроенно шагала домой.

Под подол платья попадал тёплый ветерок и подталкивал поторапливаться.

— Лика, постой! — окликнул меня Миша и мгновенно подбежал. — Ты куда?

Остановилась, посмотрела на него, расстраиваясь ещё сильнее. Бирюзу его глаз красиво осветили лучи солнца.

Мои глаза увлажнились, но я моргнула, и всё прошло. Ужасный день, как я и предполагала.

Я выдавила из себя улыбку.

— Устала и решила пойти домой.

— Я тебя всё же обидел… — уверенно промолвил он, утомлённо проводя ладонью по лицу.

— Ты совсем не обращал на меня внимания. Представлял меня как девушку, а потом общался со всеми, кроме меня, — голос без моего контроля становился к концу слов громче.

— Пожалуйста, не кричи, — он покачал головой и приложил указательный палец к губам.

— Неприлично?

Миша посмотрел по сторонам. Люди обходили нас на тесном тротуаре.

— Не хорошо, когда люди слушают чужие ссоры.

— Оставлять свою девушку, Миша, тоже не хорошо!

Он дёрнулся, как будто я замахнулась, собираясь ударить его. Для него и есть удар такие слова, что он поступает неправильно. Что оплошал.

— Ты права, мой поступок ужасен. Пойдём обратно, я исправлюсь, — Миша протянул мне руку. Несколько минут я смотрела на его длинные пальцы, но всё же положила свою ладонь в его, и мы вернулись.

В доме включили музыку и оставили приглушённый свет. Гости кружились в центре зала. Кто был одинок — стоял у стены или ел.

Я прошлась взглядом по всем лицам, но не заметила Максима.

Невольно я почувствовала странное разочарование.

Меня затянуло в самую глубину досады. И несколько секунд я не могла дышать.

Миша встал передо мной на колено и вытянул руку. Я плавно опустила на него глаза, и сразу вцепилась за его пиджак и потянула, чтобы он поднялся.

— Я приглашаю тебя на танец.

Я вложила свою руку в Мишину, и он выпрямился, переставая держать меня в неловком положении. Гости разошлись и пропустили нас в середину гостиной, где меньше всего горело света и чувствовалась романтика.

Миша положил ладонь на мою спину, я сжала пальцами его плечи. Он сделал шаг влево, я за ним.

Несколько раз, наступив ему на ногу, я смогла словить его ритм, и теперь мы кружились по всему залу, смотря друг другу в глаза. Его глаза улыбались, мои ему в ответ. Наши тела двигались подобно танцу птиц. Немного нелепо, но всё же чудесно, изящно и искусно. И все пялились на нас, будто мы в клетке.

В помещение пробрался запах ванили, по нему я поняла, что Максим вернулся к гостям.

Но не только запах помог мне распознать его присутствие, а ещё взбешённое сердцебиение, вовсе не из-за танца и энергичных движений, а совсем по другой причине, которой быть не должно.

Миша остановил меня, и в знак благодарности за танец поцеловал в губы, незамедлительно углубляя поцелуй. Вдруг что-то заставило меня открыть глаза, и я мельком заметила, как Максим бокал за бокалом вливает в себя вино.

Вечер закончился громкими аплодисментами и поздравлениями.

В двенадцать ночи Миша позвонил мне. Похоже, всё ещё переживая за наши отношения.

— Ещё раз здравствуй, любимая, — ласково прозвучало приветствие в трубке телефона.

— Ты видел мой подарок? — осторожно поинтересовалась я, в очередной раз вспоминая забитый подарками стол.

— Да, ноутбук перестал нагреваться, — его голос был довольным, хорошо, что его день рождения прошёл как нужно.

— Рада слышать.

Я поправила подушку под спиной и улыбнулась. Нашла глазами фотографию Миши в позолоченной рамке, стоящую на компьютерном столе. На фото Миша держал руки на груди, расставив ноги. В тот день мы ходили в музей артиллерии и подустали, поэтому поза на фотографии больше подходила Максу, чем Мише.

— А Максим сегодня вышел играть во двор с мячом, что ты ему подарила, — с гордостью сообщил Миша.

Я угодила Максу?

Затаила дыхание, точнее сказать, оно само затаилось. Браун не выкинул мой подарок… мне стало очень приятно.

Приятнее, чем сладкое мороженое в летний жаркий день.

Приятнее, чем бегать босыми ногами по прохладной траве среди вкусно пахнущих цветов.

Приятнее, чем смотреть на звёзды.

— Правда?

Я постаралась сказать с безразличием, но внутри волновалась непонятная радость, неправильная, но такая настоящая, игривая и нежная.

— Цитирую его слова: «В самый разгар игры я заберу свой мячик и уйду домой».

Кладя руку на колотящееся сердце, я рассмеялась. Удар за ударом, и всё быстрее ощущалось биение сердца.

— В его стиле.

Мария не ошиблась: Максим расстраивался, когда хозяин мяча забирал важный атрибут для игры, и уходил. Поэтому он решил сделать так же, когда ход игры оказался в его руках.

— Ты подготовилась к школе?

— Да, капитан.

— Поднять паруса, полный вперёд спать!

— Вышла на курс, иду спать. Спокойной ночи!

Я уже потянулась к экрану, чтобы отключить звонок, но услышала вопрос Миши:

— Твой день рождения завтра… Я приду?

Поставила телефон на громкую связь, и отвернулась к окну.

— Мы же договаривались. Я не буду праздновать.

Мне хотелось, как Браунов, но у меня нет стольких друзей. Да и денег, чтобы организовать праздник.

В моём случае проще сделать вид, что дней рождений не существует.

— Очень жаль, что ты не позволяешь мне быть рядом с тобой в этот день.

— Прости, но будет здорово, если ты поймёшь меня… Ладно?

Миша втянул носом воздух. Он правильный, и раз обещал, должен выполнить мою просьбу.

Из-за этого разговора я перестала улыбаться.

Мы с Мишей такие разные, но так сильно влюблены друг в друга, что порой меня это пугало.

— Ладно. Тогда до понедельника.

Мой день рождения оказался таким, как я себе и представляла: в кругу родителей. А вечером с подарком пришла Мария: большие наушники со святящимися ушками. Да, я, похоже, никогда не буду чувствовать себя на восемнадцать.

Мария включила музыкальный канал, и мы до ночи завывали разные песни, пока мама не попросила уже замолчать и не выть. Миша звонил мне много раз, всё не унимаясь. В конце концов, поняв, что мы не увидимся в мой день рождения, он запихнул подарок в почтовый ящик.

В небольшом пакетике лежал бесцветный лак, чтобы ногти всегда были ухоженными. Резинки для волос самых разных оттенков, чтобы волосы не находились в распущенном состоянии. Бежевый чехол для мобильного, в итоге не подошедший для марки моего телефона, и набор гигиенических помад, чтобы не сохли губы.

Набор для настоящей леди… от того, кому нужна идеальная.