Шагая по осколкам битых чувств

Энн Княгинина, 2020

От Максима Брауна у Лики дрожь по коже. Он злой и неуправляемый. Он весёлый и умный. Она не знает, какой он настоящий. Он решительный и трус. Он тиран и защитник. Лики предстоит узнать, что на самом деле Максим испытывает. И какого цвета его душа.Миша Браун – брат-близнец Максима и парень Лики, словно робот – он скурпулезен, вежлив и нежен. И в какой-то момент он меняется. Становится живым, энергичным, забавным. И Лика разгадает, как смена его поведения связана с Максимом Брауном.И разобьёт душу на осколки, пожиная плоды любопытства…

Глава 6

Испорченная вещь

Домой мы шли молча.

Темы для разговора не находилось. Страх подобно бурному морю бурлил под рёбрами, потоками скользя по всему телу.

Я винила Марию, но и на мне висела вина, что не умела отказывать. Или не хотела?..

Мы оборачивались, боясь снова увидеть Брауна с его друзьями. Темнота и тусклый свет от фонарей ещё сильнее нагонял тревогу. В полутьме легко поймать человека врасплох.

А завтра опять в школу. В школу, где вождь психов будет сидеть за четвёртой партой моего ряда.

Вернувшись домой, я забежала в свою комнату, и не переодеваясь юркнула в кровать, мигом накрывая себя одеялом. Периодически в мыслях всплывали воспоминания этого вечера. Глаза Максима, смотрящие прямо, враждебно, торжествующе.

Я вжималась в кровать, стараясь унять дрожь и тошноту. Кислый комок облепил глотку.

Я ведь могла перейти в другую школу в восьмом классе, и зачем я поверила шёпоту надежды, что одноклассники повзрослеют, научаться оценивать своё поведение…

Я взяла мобильник и написала сообщение Миши. На работе он не отвлекался на телефон, но сейчас почти девять вечера, должен был освободиться.

«На работе всё хорошо?».

Он не ответил ни через час, ни через два, и я всё же уснула.

Макс обязательно исчезнет из моей жизни. Миша останется, а Максим исчезнет — это всё, о чём я мечтала.

***

На вечернее сообщение Миша ответил два часа назад, как обычно извиняясь и оправдываясь. А сейчас мы шли по тропинке к расхождению в две стороны — он к своему корпусу, я к своему.

— Ты вчера убежала от меня, почему? Это как-то связано с моим братом?

Я не сразу поняла, о чём Миша говорил, но он смотрел на меня таким обвиняющим взглядом, что пришлось вспомнить, пока он не начал меня отчитывать. Вот только я не знала, что ответить. Если скажу, — «да, дело в твоём придурочном брате», — придётся рассказывать и всё остальное. Скажу нет — он же просто не поверит.

Остановилась я на варианте промолчать.

— Пожалуйста, не игнорируй, когда тебе задают вопрос. Что между тобой и Максимом происходит?

Он остановился.

Я замедлила шаг, но не прекратила идти.

Миша как вкопанный стоял и ждал ответа, пока я продолжала от него уходить.

— Лика!

Мне пришлось встать и обернуться. Я обречённо вздохнула.

— Ничего, мы почти не общаемся.

Миша снова зашагал.

— Докажи.

— Как?

— У меня и Макса в выходные день рождения, и я приглашаю тебя к нам домой. И ещё я хочу представить тебя как свою девушку. Если ты не лжёшь мне, то, наконец, придёшь, — он поправил рукава рубашки, аккуратно подвёрнутые на запястьях. — Давно пора.

Я сглотнула.

Подарка у меня нет, как и идей. Неужели мне всё же придётся спустя столько времени войти в дом Браунов?!

Да после вчерашнего я Максима боюсь ещё больше. Никакой нормальный человек не захочет видеться со своим врагом лишний раз. Вот же попала, чёрт подери!

Насколько сильно Максу снесёт голову, когда он узнает, что та, которую он ненавидит, встречается с его близнецом? Он же тогда выложит Мишу всю правду о моей школьной репутации… да он же сочинит миллион обидных шуток в его сторону.

— Кто ещё будет?

— Несколько одноклассников. Тебе они понравятся, а ты им тем более, — Миша взял меня за руку и переплёл наши пальцы.

Понравлюсь, ага, конечно. Пока Макс не высмеет наши с Мишей отношения у всех на виду. И не произнесёт что-то типа, — «Фу, Миша, как отстойно. Надеюсь, ты не совал ей в рот свой язык».

— А Максим?

— С ним я пока ещё не обсуждал этого. Думаю, он тоже пригласит друзей.

Знала я его друзей, и уж точно им не место с интеллигентным Мишей. Им вообще ни с кем не место… психопаты.

— Что ты хочешь на день рождения?

— А ты?

— Я тебя просила, — строго сказала я.

Мой день рождения на следующий день после их. Братья Брауны старше меня на сутки, но они хотели праздновать, а я даже просила не дарить мне подарков.

А самое сложное, что день рождения не только у Миши, но и у Максима, и если выбирать подарок одному, то нужно и второму.

— Я буду рад, если ты просто начнёшь ходить ко мне домой.

— Я знаю, но… — я запнулась. Этих «но» слишком много, чтобы продолжить говорить.

Дыхание от переполоха в мыслях затруднялось. Мышцы ног и рук тянуло куда-то вниз, меня словно ломало как при жаре. Когда же наступит время, когда я буду ощущать одно спокойствие в груди, а мысли не будут кричать об опасности.

— У тебя очень красивые глаза. Они напоминают мне красный клён под солнцем, — тень от дерева упала на лицо Миши, утемняя его радужку до синего цвета. — Дай поцелую тебя, и поторопимся в школу.

Он подвёл меня к стволу дуба, пряча ото всех, кто проходил по тропе и медленно задвигал губами вместе с моими, сливаясь со мной в одной ласке. Редко наши поцелуи отличались от всех предыдущих, и уж совсем, совсем редко обладали пылкостью, бешеной скоростью, и отчаянными чувствами. Такое бывало только в фильмах, и мне не по душе подобные страсти.

Миша в последний раз чмокнул меня в губы, и отошёл. Он встал на тропинку, а я с улыбкой за ним проследила. Губы немного щипало, а щёки побаливали — приятные побочные эффекты поцелуев.

— До дня рождения вряд ли выйдет погулять… — Миша виновато заглянул в мои глаза. А я как-то и не удивилась. Он бывал занят целый месяц, и мы виделись только по утрам. — На работе проверки. Документы, обслуживание компьютеров. Понимаешь, к чему веду?

Иногда он говорил такими словами, будто я тупая. Конечно, я понимала, ведь вначале сам сказал, что будет занят.

— Всё нормально, правда.

— Утренние встречи не отменяются.

Он погладил меня по плечу, развернулся и поспешил по дорожке в сторону своего корпуса. Когда он исчез из виду, я пошла к школе быстрее.

Прибежав в класс, я проверила, не лежит ли чего на моём стуле и парте. Вроде всё чисто, и я села. Положила руки на парту, и выпрямила их.

Мария вбежала в класс, почти спотыкаясь об порог. Волосы растрёпаны, под глазами фиолетовые круги, искусанные губы. Кажется, она тоже плохо спала этой ночью.

— Ты отошла от вчерашнего? Привет.

Не дождавшись ответа, Мария ушла к своей парте. Она повесила лямку сумки на крючок сбоку и села на стул вполоборота.

Время тянулось, в класс вваливались одноклассники. Мне стало скучно, и сердце на месте не стояло, предвкушая приход Брауна, и я подошла к подруге, вставая перед ней.

— Больше никогда не будем вмешиваться в жизнь Максима, — это единственное, что мне хотелось сказать Марии. И даже если она сама это поняла, пусть в следующий раз серьёзнее обдумывает свои идеи.

— Я и не подумала о последствиях… мне показалось важнее утолить интерес. Все твои слова мимо ушей проходили… Хорошо, что он не брал меня с собой гулять, — она надрывно хихикнула, кладя подбородок на глянцевую обложку тетради.

— Ты должна мне гору сладкого!

Мария легла щекой на стол, устало взглянуло на меня, и пробормотала, уходя в свои мысли:

— После такого даже больше.

Прозвенел звонок, и одноклассники расселись по местам. Когда я пошла к своему стулу, послышался хохот. Я осмотрела класс, но ничего смешного не нашла. Макса нет, значит, смеялись надо мной не из-за него.

— Взгляни на попу, — шепнула Мария, но недостаточно тихо, и все снова заржали, начиная перешёптываться.

Я посмотрела за плечо, опустила взгляд и заскулила: джинсы на пятой точке в коричневой краске. Я подошла к стулу и увидела разводы на деревянном, окрашенном в коричневый цвет сиденье. Я проверяла мебель на наличие канцелярских кнопок, жвачек, но никак не смогла бы разглядеть краску, такого же цвета, как и сам стул.

Толкнув дверь, в класс вошёл учитель черчения. Толстый, потный, в очках, заклеенными посередине скотчем, чтобы оправа не натирала прыщ на носу.

— Можно выйти? — смущённо спросила я, но громко, чтобы перекричать смех.

— Иди, — недовольно пробурчал он, указывая на дверь.

Я вышла из класса и громко хлопнула дверью, заглушая ударом истерический хохот.

Можно и не думать, кто это сделал. У Максима были свои люди, его предшественники, его рабы.

Это мог быть Петя, и Костя, и даже Вероника, но не Слава — его, как и Максима, в школе нет.

Смех учеников преследовал меня до самых дверей на выход из ада. Прогуливающие ученики, сидящие под лестницей, не испугались раскрыть себя припадочным смехом.

На улице я прикрыла пятно сумкой и неторопливо шла до своего дома, умоляя того, кто жил на небе и распоряжался людскими судьбами, не подпускать Мишу к окнам своего корпуса.

Джинсовая ткань прилипла к коже и доставляла дискомфорт при ходьбе.

Пасмурная погода была кстати — холодный ветер касался ног, и краска ощущалась менее липкой и влажной.

Я почти дошла до дома, как увидела его. Я остановилась, чтобы найти путь отступления, но он уже заметил меня и поспешил подойти. За его спиной никого не видно, и это порадовало. Вряд ли бы я выдержала ещё одну встречу с друзьями Макса.

— Опять следишь за мной?

Расстёгнутая чёрная куртка с двумя большими карманами натянута на пояс тёмно-синих джинсов. Клёпки на куртке сверкали оранжевым, отсвечивая свет от вывески магазина.

Макс идеально подбирал одежду. При нём у меня схватывало дыхание, словно я стояла на самой высокой горе. Но всё это из-за тревоги, появляющейся сугубо рядом с ним.

Я повернулась к нему задом и указала на огромное пятно. Макс начал заливисто смеяться, поднимая голову к затянутому облакам небу. На его щеке желтел синяк от вчерашнего кулака.

— У меня появился заместитель? Просто отлично.

— А ты почему не пришёл? — я глупо и энергично зажестикулировала, и мне захотелось поскорее расслабить мышцы рук.

— Отчитаться должен? — сдержанно спросил он и застегнул молнию куртки.

— Нет… — ужасно неловко. Зачем я начала говорить с ним? Для чего мне знать, почему он не был на первом уроке? Почему ещё не бежала от него?!

Какого чёрта я задавала себе вопросы, на которые не могла ответить?..

Максим смотрел на меня, но как-то сквозь. Сейчас он на удивление спокоен. Чёрная куртка, тёмные джинсы, торчащий воротник белой футболки, значит, пока его не выведут из себя, он будет оставаться отрешённым.

Засунул руки в карманы джинсов, приподнимая край куртки, и устремил взгляд на кончик моего носа.

— Я работал, — неожиданно сообщил он.

— Хм, молодец… — замялась я.

Я стучала пальцами по своему бедру и не знала, куда деть взгляд. Он бегал из стороны в сторону, стараясь не попадать на лицо Максима. Вроде и отворачиваться неприлично, но и в упор на него смотреть неловко.

— Увидимся, — бросил он и прошёл мимо, слегка задевая плечом.

За ним потянулся шлейф аромата табака и сладкой ванили. Это сочетание изумительно, и горький запах сигарет никак не портил свежесть. Сделав глубокий вдох, я почувствовала себя как в кино — подобно тому, когда замедлялось время, замирали люди, останавливалось всё живое, кроме него, проходящего мимо.

Бессознательно я вдохнула запах Макса глубже в себя, и выдохнула лишь тогда, когда парень пропал из виду.

Я тряхнула головой. Ужасная реакция на Максима. В его духах какие-то феромоны? Может, поэтому он нравился девчонкам? Тогда почему я раньше не замечала этого… прекрасного запаха.

Я вернулась в школу ко времени обеда. Мария уже сидела в столовой и запихивала пирожок в рот. Крошки летели из её рта и падали на толстовку.

— Максим пришёл в школу и сказал, что это не он подстроил, — с набитым ртом, едва понятно, пробубнила Мария.

— Знаю, я встретила его по пути домой, и он удивился, увидев на моей заднице пятно. Посмеялся, но не более.

Мария закашляла, давясь крошками.

— Привет, не видели вас вчера.

К нам подошли две сестры и сели на свободные стулья. Поставили подносы на стол к нашим, и взяли вилки в руки. У Леси и Риты, как обычно, салат и никакой жирной пищи. Они считали свои фигуры неидеальными, и постоянно пытались это исправить, не замечая очевидного — им попросту уже некуда улучшать себя.

Леся ученица восьмого класса, а Рита из параллели десятого. Они одевались одинаково, и никто не мог понять, куда потерялась их индивидуальность.

— Браун до сих пор достаёт? — обе вздохнули, выражая симпатию к Максиму.

— Иначе он не может.

— Соблазнили бы его, делов-то. Все парни становятся паиньками после секса.

Мария вскинула выщипанные, затем нарисованные брови, и улыбнулась.

— Мне это не помогло, — она посмотрела в другой конец столовой, где сидел Максим. Мы с сёстрами повернулись в ту же сторону.

Я думала, Максим то и делал, что зажимался с девчонками, а оказалось, что он не занимался сексом и со своей девушкой.

Ладно, он не знакомил с друзьями, но секс… С Вероникой он раскрепощённый, постоянно зажимается с ней по углам.

— Ты только посмотри на него!

Сёстры закатывали глаза всякий раз, как Макс брал в рот трубочку и всасывал кока‑колу.

— На всю жизнь запомню наши отношения, — Мария отвернулась от его стола и запихнула новый пирожок в рот.

— Всё так плохо?

Признаю, он весьма сексуально смеялся, зажимая трубочку зубами.

— Не совсем хорошо, — освободив рот, процедила сквозь зубы Мария.

Когда мы вернулись в класс и встали к окну, я решила узнать о её прошлом с Максом побольше. Мне казалось ненормальным то, что я совершенно не знала, как жила Мария во время наших ссор. Не то, чтобы меня интересовал Максим в отношениях, скорее подруга и её прошедшие чувства.

Я мялась, не зная, как начать этот разговор. Смотрела на пустующую четвёртую парту в среднем ряду и отворачивалась обратно к окну.

— Не хочешь рассказать мне, что вы вообще делали с Максимом? Я всё не могу поверить, что моя лучшая подруга встречалась с невменяемым.

Мария кинула сумку на парту, поправила волосы, останавливая руку на затылке.

— Мы гуляли, но редко. И ещё, кроме поцелуев, ничем таким не занимались.

— Серьёзно?!

Я повернула голову на бок, приковывая взгляд к глазам цвета мёда.

— Один раз почти произошло между нами… то самое… — щёки Марии покраснели. — Он кинул меня на стол, поцеловал, но потом отстранился и ушёл. Как будто я противна ему.

Я раскрыла глаза и часто захлопала ресницами, взирая на смущённую подругу.

— Ничего себе, — её слова меня поразила. Я отвернулась к окну, избегая к Марии излишнего внимания. Ей самой неприятно то, в чём она призналась. Ну Макс точно дурак, раз отказал ей.

— Давай не будем говорить о нём, ладно? — попросила она, когда Максим величественно шагнул в класс и плюхнулся на место. За ним появился Слава, и Мария оттолкнула меня, поспешно садясь за парту и пряча лицо за тетрадью.

Все оставшиеся уроки я думала о том, какой у нас с Мишей будет секс.

Неожиданный, или мы полноценно подготовимся к нему? Будет больно или приятно?

Пока мы не переходили границу поцелуев, но постоянно так продолжаться не может.