Невозможный

Татьяна Ставицкая, 2021

Однажды какой-нибудь невероятный псих – в самом высоком смысле этого слова – снесет вам башку, и вы рухнете в бездну вместе со всеми своими представлениями, личными границами и принципами. Слабость это или сила – позволить себе чувствовать? Однажды вы можете обнаружить, что выражение «всё сложно» – это не затасканный соцсетями статус, а приключилось именно с вами. И вы понимаете, что ни упростить, ни решить, ни развязать этот узел экзистенциальных противоречий не получится. Рядом с вами должен случиться кто-то сильный, кто поможет вам справиться. Книга о «психе» в самом лучшем смысле этого слова. В жизни девушки, разочарованной неудачными отношениями, появляется неожиданный герой – музыкант, «человек из телевизора», обладающий уникальным даром. Его талант и чувственный опыт ошеломляют героиню и меняют ее жизнь. Она обнаруживает, что не всё знает о себе. Но путь героя к большой сцене не усыпан лепестками роз. Он – «один в поле воин», автономная творческая единица. И влюбленная героиня пытается стать для него «ангелом-хранителем». Комментарий Редакции: Человек – существо непознанное даже для самого себя. Состоящий из диковинных осколков, он не перестает удивлять и попадает в парадоксальные экзистенциальные ловушки. Которые сам же и расставляет…

10

Среди ночи тебя разбудил шум в прихожей. Накинув халатик, ты вышла в коридор и обнаружила, что мальчишку придерживает под мышки тот самый певец, который в последнее время заполнял собой эфирное время в прайм-тайм.

— Ты что, напоил его? Он же несовершеннолетний!

— Меня зовут Глеб, — представилась «звезда».

— Я в курсе, — разозлившись, ответила ты, помогая мальчишке раздеться.

Он улыбался и просил тебя не сердиться. Потом он почувствовал себя скверно, и его долго рвало в туалете. А ты, как добропорядочная гостеприимная хозяйка, вынуждена была угощать этого паршивца-звездуна чаем с тортом.

— Бэлла, можно я у тебя переночую? За руль садиться не хочу. Развезло совсем от… чая. — Глеб улыбался.

— Ты на своей машине сюда приехал? — изумилась ты.

— Ну да, а что?

Он еще спрашивал!

— Ты рисковал двумя жизнями, — ответила ты.

— Глупости! Как будто в первый раз!

Ты была в ярости. Этот «звездун» сел за руль нетрезвым и посмел рисковать жизнью твоего брата! И теперь имеет наглость набиваться на ночлег! Как будто такси нельзя вызвать.

Но тут из ванной появился мальчишка, похожий на мокрого куренка.

— Да, Бэлка, пусть он у нас переночует. Ты же не против?

Черт! Конечно, ты была против. Еще как против! Но тебя совсем лишило воли это трогательное «у нас».

Ты добыла из бабушкиного шкафа постельное белье, подушку, одеяло и бросила все это на диван в гостиной. Ты заставила мальчишку выпить таблетку и отправила спать. В гостиную заглянул Глеб.

— Бэлла, можно я съем еще кусочек торта? Он ведь — домашний, да?

— Да, это я пекла. По бабушкиному рецепту, — сказала ты, уже примирившись с неизбежным.

— Никогда ничего подобного не пробовал!

Ты была польщена.

— Составишь мне компанию? — спросил Глеб.

— Пожалуй, — смиловалась ты и налила себе чаю.

Глеб был импозантен и неглуп, дорого и неброско одет. Он сказал, что никогда не видел таких потрясающе красивых волос, как у тебя. Ты поблагодарила его за комплимент, хотя находила, что это так и есть на самом деле. Он рассказывал тебе смешные истории, происходившие иногда во время гастролей, поминал неуемных «фанателок», цитировал их записки, вложенные в букеты. Ты представила, как он выходит после концерта, и за ним несут сотни букетов, укладывают их в лимузин. И он становится похожим на катафалк.

— Нет-нет, букеты остаются в гримерках, — засмеялся он. — Я только записки из них вынимаю и подарки.

— А что дарят в букетах? — поинтересовалась ты. Тебе никогда не дарили букеты с подарками и записками.

— Разное, — пожал он плечами и задержал взгляд на твоих коленках между разъехавшимися полами шелкового халатика. — Ключи от машины, например. Вместе с машиной, разумеется. Ну и по мелочи. Недавно очередной айфон подарили. Украшения золотые иногда бывают и — вот — серьга с бриллиантом. — Он дотронулся до мочки уха, а ты вспомнила, что и у мальчишки такая же. Только, наверное, — не бриллиант. — Браслеты, часы швейцарские… — продолжал перечислять фанатские подношения Глеб.

Ты терпеть не могла золотые украшения на мужчинах, находя это пошлым и безвкусным. Допускала исключительно что-то концептуальное, что не определялось денежным выражением, а диктовалось внутренней потребностью.

— Ты занимался спортом? — вдруг спросила ты почему-то. Наверное, потому что у него была спортивная стать.

— Да, много лет, — подтвердил он, развернув широкие плечи. — Я же собирался стать чемпионом мира по боксу! — Он засмеялся. — Но у меня обнаружился серьезный вокал, и мама забрала меня из секции, чтобы мне лицо не изуродовали.

Действие под названием «мама забрала» никак не вязалось с его наглым и самоуверенным видом. И ты поневоле сравнивала его с хрупким мальчишкой, самостоятельно принимающим судьбоносные решения.

— Тебя можно «забрать»? — удивилась ты. — Мне казалось, что такой… такой уверенный в себе парень — сам себе господин и повелитель.

Но он услышал в твоем вопросе что-то другое. Или намеренно исказил его смысл, как ему хотелось.

— Да, — сказал он с нажимом, пристально глядя в твои глаза и улыбаясь. — Меня можно забрать.

Тебе не хотелось развивать эту тему. Ты была к ней попросту не готова. Да и вообще — какого черта? Ты занервничала, принялась убирать со стола, мыть чашки, откидывая за плечо мокрыми руками непослушные пряди волос. А потом пожелала гостю спокойной ночи и ушла в свою комнату. Он еще шуршал накрахмаленным бельем, хлопал дверью ванной, а потом дом затих. Но ненадолго. Ты проснулась от возни и разговора под дверью твоей спальни и замерла, прислушиваясь.

— Давай, вали спать, — услышала ты приглушенный голос Глеба.

Сквозь дверь из рифленого стекла читался силуэт мальчишки с упирающейся в косяк рукой.

— Сам вали.

— Иди на х… В чем дело? — шипел Глеб.

— Сам иди на х… — сказал мальчишка.

— Тебе-то какая разница? Она же не замужем. Спит и видит заполучить мужика. Да она счастлива будет переспать со мной! Как и любая другая!

— Глеб, иди спать, — повторил мальчишка. — Тебе не светит.

— А! Я понял: ты с ней спишь, что ли? Ну, ты шустрый! Удобный такой квартирный съем… Все включено… тортик, девочка… All inclusive…

Да как он посмел говорить такое твоему брату?! Ты испугалась, что они сейчас подерутся. Но услышала ровный голос:

— Тебя это волнует? Всё. Иди, одевайся. Я тебе вызову такси.

Глеб грязно выругался и ушел в гостиную. Через некоторое время хлопнула входная дверь.

Утром ты смотрела на него, как на героя. Ты гордилась им, своим мальчишкой. Никто и никогда еще не защищал тебя. Впрочем, по правде говоря, и не от кого было. Но вопросов задавать ты не стала. Тем более что настроение у него было прескверное. Ты кормила его сырниками с клубничным вареньем и испытывала к нему нежность. Жаль, что у тебя не было раньше такого брата. Вот так ты думала и улыбалась.

— У меня сегодня кастинг, — сказал мальчишка.

— Очередное шоу? — спросила я.

— Нет, мюзикл. Я очень хочу туда попасть. Там есть одна злодейская роль — как раз для моего голоса.

Ты очень удивилась. Его низкий голос, который ты никогда не слышала в полную силу, казался тебе ласковым и даже… странно манящим, хотя кто сказал, что у злодея должен быть непременно противный голос?

— Бог мой, почему же ты хочешь роль злодея? Почему — не героя?

— Там есть, что играть, — объяснил он. — И вообще, Бэлка, я — разный. И совсем не ангел. Извини, если разочаровал. Просто предупреждаю, на всякий случай.

И ты не поверила ему.

Вдруг он спросил:

— Бэлка, скажи, может, я напрасно его не пустил? Может, ты хотела с ним переспать?

Ты растерялась. Вот так вопрос! Ты его никак не ожидала.

— Ты с ума сошел? Конечно нет! — возмутилась ты. И добавила: — спасибо, что не пустил. Я только боялась, что он тебя ударит.

— Он не ударил бы. Он же — боксер, а не гопота. А мы — не в равном весе.

Ты посмотрела на него. Он был абсолютно искренен.

— Ударить можно по-разному. Остерегайся его, — предупредила ты.