Близкая даль. Мистический роман

Татьяна Катушонок

События происходят в деревне, в 1940–1941 годах. Накануне войны активизируются мистические силы, и герои романа сталкиваются с необычными феноменами. Дружба, любовь, в том числе к Родине, чувство патриотизма – красной нитью проходят через произведение, а мистические истории заставляют задуматься, что в жизни не все так просто, как кажется на первый взгляд. Многие истории, описанные в книге, имели место в реальной жизни, происходили с автором, его родными и близкими.Полная версия.

ГЛАВА 17

СПЕШНО ПОКИНУВ КЛАСС, Гольдман вбежал в свой кабинет, закрыл изнутри дверь на ключ, открыл учебник Анастасии и посмотрел на злополучную страницу — кровавая надпись на глазах у мужчины стала постепенно бледнеть, очертания букв расплываться, и едва он успел прочитать ее до конца, как надпись исчезла. Гольдман не мог придти в себя от потрясения.

«Не может быть…» — опешил мужчина.

По телу директора пробежала холодная дрожь, руки его затряслись, и он в испуге отбросил книгу в сторону.

«Это чей-то глупый розыгрыш… — попробовал успокоить себя мужчина. — Должно быть, это Коржакова… Хотя как она могла это сделать… Чтобы сотворить такое, познаний в химической науке на уровне деревенской семилетки недостаточно. Я отчетливо видел, что фраза была написана не химическим карандашом и не чернилами, а кровью…»

Гольдмана сковал страх, он в изнеможении сел на стул и схватился руками за голову, мысли его хаотично меняли друг друга, но ответа на вопрос, куда подевалась надпись, он не находил.

«Живи и помни…» — пронеслось в голове директора. Мужчина в испуге вскочил со стула и с опаской огляделся вокруг.

— Кто здесь? — нервно прокричал директор.

«Живи и помни…» — вновь запечатлелось в голове мужчины.

По телу директора пробежали мурашки… «Похоже, я начинаю сходить с ума, — в растерянности подумал мужчина. — Ничего удивительного, эти детки кого хочешь могут до сумасшествия довести. Все, хватит! Надо взять себя в руки, вернуться в класс и сделать вид, что ничего не произошло». Гольдман поднял с пола учебник истории, открыл дверь и хотел выйти из кабинета…

«Она назвала 1941-ый — это же следующий год…» — похолодел мужчина.

Дыхание у Гольдмана перекрыло, он хотел сглотнуть, но во рту так пересохло, что он с трудом смог пошевелить языком. В памяти мужчины вновь всплыла кровавая надпись, и он отчетливо осознал, что это предупреждение о наступлении тяжких времен.

— Воды… — прошептал директор.

Мужчина, шатаясь, подошел к письменному столу, дотянулся рукой до графина, плеснул его содержимого в стакан и с жадностью выпил. Никогда еще колодезная вода не казалась ему такой вкусной.

«Такое ощущение, что воду кто-то подсластил… — мысленно отметил директор. — Странно…»

После выпитой воды Гольдману стало легче, он отдышался, поправил галстук и вышел из кабинета. В школьном коридоре царили тишина и полумрак, вымытый пол пахнул смолистой древесиной, из-за закрытых дверей классов доносились голоса учителей и учеников. Гольдман прошел в конец коридора, подошел к двери выпускного класса и, удивившись, что в комнате тихо, открыл дверь. При виде главы школы старшеклассники дружно встали. Директор окинул школьников взглядом и, взяв себя в руки, произнес:

— Садитесь!..

Гольдман подошел к учительскому столу, положил на него учебник истории и заявил:

— По причине болезни завуча школы вторым уроком у вас будет история, после перемены мы продолжим изучение начатой темы, а пока — все свободны…

Раздался звон колокольчика, в школьном коридоре послышались шум и хлопанье дверей. Директор стоял у раскрытого окна класса и размышлял о случившемся: «Что, если это станет известно в райкоме партии? — нервничал мужчина. — Ерунда, а неприятностей может быть выше крыши, так ведь и врагом народа могут объявить…» От этой мысли Гольдману стало не по себе. Старшеклассники в недоумении смотрели на директора и не знали: идти им на перемену или оставаться в классе. Василий Красько не выдержал, поднял руку и спросил:

— Абрам Романович, можно выйти?..

Гольдман вздрогнул и с удивлением посмотрел на парня.

— Конечно, сейчас ведь перемена… — мужчина недовольно глянул на Тамару и Анастасию.

— Устиненко и Коржакова, пройдемте в мой кабинет!

Девчата переглянулись и последовали за директором. Ученики дождались, когда директор и одноклассницы выйдут, и выбежали во двор.

— Не завидую я им… — покачал головой Николай Седельский.

— Мне тоже их жаль, — кивнул Рыжик. — Хоть Томка и вредная, но она просто ошиблась, ляпнула, не думая, что пришло в голову, а Настьке теперь отвечай…

— Не знаю, как вы, а лично я чуть дара речи не лишился… — признался Стригунок. — Помните, какой год она назвала…

— 1941-ый, — выпалил Дмитрий Мохов.

— Так это же следующий год…

— Да… — озадаченно почесал затылок Мохов.

В этот момент к одноклассникам подошел Константин Николайчук.

— О чем секретничаете?.. — поинтересовался парень.

— Томкин ляпсус обсуждаем, — ответил Рыжик.

— Да, ну и выдала… — покачал головой Костик.

— Она просто оговорилась, — вступился за одноклассницу Василий Красько. — Заснула на уроке, не расслышала, о чем ее спросили, глянула в книгу соседки и ляпнула что попало…

— С умыслом или без, а ерунду она смолола добрую… — заметил Костик. — Томке что? Сказала и забыла… Настю жалко — ни за что пострадала.

Прозвенел звонок, оповестивший учеников об окончании перемены, ребята прервали разговор и вернулись в класс. Они были убеждены, что неприятный инцидент исчерпан. Директор школы считал иначе, он устроил Тамаре и Анастасии настоящий допрос, требуя, чтоб девчата подробно воспроизвели в памяти все, что было связано с появлением на странице учебника таинственной надписи. Пытаясь разгадать тайну появления в книге кровавой надписи, мужчина нервно перелистывал страницы двух учебников истории, пытаясь уличить подруг в сговоре, но как он ни старался, а прицепиться было не к чему.

— Мистика какая-то… — раздраженно произнес Гольдман. — Если предположить, что надпись сделали не вы — тогда кто? — директор бросил на учениц испепеляющий взгляд.

— Не знаю, — пожала плечами Тамара.

— Но ведь кто-то ее написал!.. Ладно, договоримся так: вы, Коржакова, отвечая на заданный вам вопрос, оговорились и назвали 1941-й год случайно.

— Ясно… — кивнула девушка.

— О надписи, которую вы видели в учебнике истории, никому ни слова! Иногда маленькая ложь может стоить спокойствия и жизни многим. Вы поняли?..

— Да, Абрам Романович, — кивнула Настя.

— И, конечно же, о нашем разговоре никто не должен знать.

— Понятно, — кивнули девчата.

— Раз вам все понятно, значит, я вас больше не задерживаю…

Тамара и Анастасия забрали учебники и вышли из кабинета директора. На душе у них было тревожно.

— Неужели это правда? — взглянув на подругу, спросила Коржакова.

— Типун тебе на язык! — побледнев, ответила Анастасия и, стремительно пройдя по коридору, вошла в класс.

Тамара последовала за ней. Не успели девушки переступить порог комнаты, как их плотным кольцом окружили одноклассники.

— Наконец-то! — обрадовалась Фаина. — Рассказывайте, что директору было от вас нужно?..

— Ничего, немного повоспитывал и отпустил, — ответила Настя.

— А мы уж не знали, что думать… После того, как директор заглянул в твою книгу, стал сам не свой. Что он там увидел?

— Ничего…

Не успела Анастасия договорить, как в комнату с указкой в руке вошел Гольдман. Мужчина гневно глянул на девчат и подумал, что вовремя предупредил Устиненко и Коржакову, чтоб держали язык за зубами. Ученики сели за парты, и начался урок. Абрам Романович вызвал к доске Константина и произнес:

— Итак, молодой человек, хотелось бы узнать, кто из героев Отечественной войны 1812 года запомнился вам более всего и почему?

Константин на мгновение задумался и ответил:

— Прежде всего, я хотел бы назвать имя Михаила Илларионовича Кутузова, под командованием которого находилась русская армия численностью в 120 тысяч человек и около 200 тысяч ополченцев! С первых же дней баталии сказался его редчайший военный дар…

— И в чем же он, по-вашему, заключался? — поинтересовался Гольдман.

— В том, что, используя разбросанность войск Наполеона, Михаил Илларионович вел боевые действия против разрозненных гарнизонов и отрядов французов небольшими отрядами и в своей военной тактике широко использовал методы ведения партизанской войны. Армейские партизанские отряды Давыдова, Фигнера, Сеславина, Дорохова, Кудашева и других держали под контролем все дороги на Москву, доставляли Кутузову важные разведывательные данные и своими ратными подвигами вселяли панический ужас в сердца воинов армии Наполеона. Также я хотел бы отметить генерала-фельдмаршала Михаила Богдановича Барклай-де-Толли, генерала Николая Николаевича Раевского, генерала Петра Ивановича Багратиона… Особыми боевыми заслугами и храбростью в борьбе против наполеоновских орд отличились также гусары: Роман Иванович Багратион, Петр Христианович Витгенштейн, Сергей Николаевич Ланской, Ефим Игнатьевич Чаплиц, Давид Артемьевич Делянов, Андрей Александрович Ефимович и другие герои русского Отечества. Среди обер — и штаб-офицеров хотелось бы отметить Надежду Андреевну Дурову, Петра Петровича Лачинова, Павла Александровича Цытлядзева, Алексея Петровича Бурцова… Имена русских героев можно было бы перечислять еще, ведь практически весь русский народ восстал против иностранных завоевателей. Русские крестьяне считали, что вторжение войск Наполеона принесет им еще больше гнета и унижения, в этом их убеждала политика, проводимая французским командованием, которое пыталось переложить тяготы, связанные со снабжением «Великой армии», на плечи местного населения. Повсеместный гнев народа вызвали непрестанные грабежи, сопровождавшие наступление иностранных захватчиков, а также жестокие убийства и насилие над мирным населением. Михаил Илларионович Кутузов видел настроение русского народа и, умело сочетая политические и стратегические факторы, реализовал свой план борьбы с Наполеоном и его армией. Наполеон, беспрепятственно завоевавший Европу, потерпел поражение в бесславном походе против России…

— Так им и надо! — не сдержал своих эмоций Савчук. — Тоже мне, возомнил себя великим стратегом…

— Кого вы имеете в виду? — уточнил Гольдман.

— Наполеона… Кого же еще?

— Вон оно что… Тогда вы, безусловно, правы…

— Абрам Романович! В деревне говорят, что в нашем озере затоплен клад Наполеона, который он бросил, когда бежал из России… — произнес Виктор Рыжаков. — А еще говорят, будто курганы, что у озера, не природные, а насыпаны вручную над массовыми захоронениями погибших в Отечественную войну 1812 года…

Гольдман пристально посмотрел на парня.

— Откуда тебе это известно?.. — поинтересовался мужчина.

— Слышал, как мужики на рыбалке разговаривали…

Гольдман прошел между рядами парт и подошел к Виктору.

— Значит, говоришь, мужики разговаривали… А кто именно?

Седельский искоса глянул на друга и толкнул Виктора под партой ногой. Рыжаков опустил голову и, стараясь не смотреть директору в глаза, уклончиво ответил:

— Кто их знает… Туман был, я не разглядел.

— Значит, кто именно — ты не знаешь…

— Неа!.. — покачал головой Рыжик.

Гольдман побарабанил пальцами руки по парте и скомандовал:

— Рыжаков, встань!

Парень встал из-за парты и уткнулся глазами в пол.

— Посмотри мне в глаза! — приказал директор.

Парень оторвал взгляд от пола и с опаской посмотрел на мужчину.

— Так, говоришь, лиц их ты не разглядел…

— Неа!.. — подтвердил Рыжик.

— А по голосу опознать смог бы?.. — поинтересовался Гольдман.

— Я же сказал, что над озером стоял плотный туман, лодка с берега была не видна, не разобрал я по голосу, кто говорил…

Седельский не сводил с друга глаз. «Вот болван, — злился парень, — кто тебя тянул за язык? Выкручивайся теперь…»

— А вы знаете, что любой клад — где бы он ни был найден — является достоянием нашей страны и любая информация о месте его нахождения, скрываемая от властей, является преступлением и наказуема в соответствии с действующим законом?.. — пристально глядя на парня, произнес Гольдман.

Виктор не ожидал такого поворота дела.

— Так я же толком ничего не знаю… — попытался отвертеться парень. — Я только хотел уточнить, треп это или нет.

Константин понял, что надо выручать друга, и продолжил рассказ:

— Представляете, в наших краях проходили русские войска под командованием Багратиона, Барклая-де-Толли, геройски сражался корпус Витгенштейна, вели активные действия против неприятеля Чичагов и Тормасов, бывал даже царь Александр первый!..

Гольдман с нескрываемым интересом посмотрел на ученика, с воодушевлением рассказывавшим о героях войны 1812 года.

— Несмотря на величайшие трудности войны, — завершил свой рассказ Константин, — русская армия победила. По итогам войны потери русской армии составили 200 тысяч человек, а Наполеон за время похода в Россию потерял 550 тысяч человек.

— Так им и надо! — гневно буркнул Юрка Стригунов. — Нечего было лезть в Россию. Чего им дома не сиделось?..

Класс моментально оживился и загудел, как растревоженный улей. Ученики забыли, что сидят на уроке, и стали поносить ненасытных завоевателей.

— Правильно предупреждал в древности великий князь Александр Невский, что кто на святую Русь с мечом пожалует — от меча и погибнет! — заявил Михаил Савчук.

Гольдман призвал учеников к порядку, подошел к учительскому столу и окинул класс удивленным взглядом. Он был поражен, какой резонанс вызвал в сердцах учеников рассказ Константина.

— Что ж, молодец, — похвалил любимого ученика директор, — чувствуется, что книгу ты прочитал внимательно. А кто из героев Отечественной войны 1812 года тебе более всего близок?

— Денис Васильевич Давыдов, — ответил парень.

— Почему?

— Это был удивительный человек. С самого рождения он был наделен многими талантами. Денис Васильевич Давыдов обладал редким поэтическим даром, был хорошо знаком с Пушкиным и был близок с декабристами. В поэзии он явился создателем жанра «гусарской лирики», что повлияло на творчество самого Пушкина. В жизни Денис Васильевич отличался веселым нравом, был душой любой компании и дружеских бесед, а в боях отличался находчивостью, необыкновенной отвагой и храбростью. В начале войны 1812 года Денис Васильевич служил подполковником в гусарском полку и находился в авангардных войсках генерала Васильчикова. В августе 1812 года, за несколько дней до Бородинского сражения, Давыдов предложил Багратиону идею организации партизанского отряда. Его быстрые успехи в этом убедили Кутузова в целесообразности ведения партизанской войны, и именно Давыдов не замедлил дать ей самое широкое развитие. Одним из выдающихся подвигов Дениса Васильевича было дело под Ляховым, где он вместе с другими партизанами взял в плен двухтысячный отряд противника! Под городом Копысь он со своим отрядом уничтожил французское кавалерийское депо, разгромил неприятельский отряд под Белыничами и занял город Гродно. Кроме выдающихся ратных подвигов, Давыдов оставил после себя большое поэтическое и литературное наследие. По ценности сообщаемых данных его военные воспоминания имеют немалое значение для истории войны той эпохи.

Также я отметил бы Надежду Андреевну Дурову, которая еще задолго до войны в сентябре 1806 года бежала из родительского дома, в котором чувствовала себя чужой. Переодевшись в мужской казачий костюм, она выдала себя за дворянина и присоединилась к казачьему полку, назвавшись Александром Соколовым. Под этим именем, дойдя с казаками до города Гродно, она завербовалась в Коннопольский уланский полк. Узнав из письма ее отца о том, что она — женщина, царь Александр первый первоначально намеревался наградить ее и возвратить по просьбе отца в родительский дом, но после настоятельной просьбы Дуровой разрешил остаться ей в армии и повелел именоваться в честь своего имени Александровым. Император также приказал зачислить ее в аристократический Мариупольский гусарский полк. А узнав, что Надежда Андреевна спасла на поле боя жизнь офицера, он собственноручно наградил ее Георгиевским крестом. Эта ее награда — первый и единственный раз со времени учреждения этого главного воинского ордена России, когда он был вручен женщине. Надежда Андреевна Дурова прослужила в гусарах три с лишним года, а затем по ее просьбе была переведена в Литовский уланский полк. Отечественную войну 1812 года она встретила в чине подпоручика и вскоре за боевые заслуги была произведена в поручики. Сослуживцы Дуровой свидетельствуют, что ее храбрость не знала границ, эта удивительная женщина всю жизнь считала звание воина самым благородным из всех остальных. В армии она слыла столь отличным офицером, что была удостоена чести быть адъютантом Кутузова, пока не получила серьезную контузию в битве при Бородино. В 1816 году, прослужив в армии десять лет, Надежда Андреевна по просьбе отца вышла в отставку в чине штабс-ротмистра, но оставив воинскую службу, не сняла военного мундира и не отказалась от мужской роли, взятой на себя много лет назад. Даже с людьми, знавшими ее с детства, она говорила от мужского имени. Всю свою воинскую жизнь Надежда Андреевна вела подробные записи, из которых она со временем решила составить литературную автобиографию. Брат Дуровой был знаком с Александром Сергеевичем Пушкиным и сумел убедить сестру послать ему свои произведения. Пушкин, прочитав «Записки» Дуровой, признал за ней редкий литературный талант и пожелал быть их издателем. Выход в свет ее романа «Кавалерист-девица» взбудоражил всю общественность. Вслед за первой книгой Надежда Дурова написала и издала «Повести и рассказы» в четырех томах. В последние годы своей жизни она жила в Елабуге, ходатайствовала перед местными властями за тех, кто обращался к ней за помощью. Показательно, что из любви и сострадания к животным она превратила свой дом в приют для брошенных и увечных животных, а после своей кончины завещала называть себя Александром Андреевичем Александровым, тем самым именем, которого она сама для себя добилась и под которым прожила всю жизнь…

— Вот это женщина!.. — восторженно произнес Седельский. — За такой хоть в огонь, хоть в воду…

— Это точно, — согласился Григорий Писаренко.

Гольдман с гордостью посмотрел на Константина. «Я в нем не ошибся…» — подумал директор.

— Благодарим за интересный рассказ, — произнес мужчина. — Чувствуется, что вы внимательно прочли книгу. Хотелось бы, чтобы и другие ученики вашего класса столь же живо интересовались исторической наукой.

— Ребята, есть вопросы? — поинтересовался парень.

Класс молчал. Надоедливая муха, жужжа, билась об оконное стекло, пытаясь вырваться на волю. Раздался звон колокольчика, школьный коридор наполнился шумом, но никто из старшеклассников даже не подумал покинуть класс. «Надо же, как они присмирели, — удивился директор, — сидят, словно очарованные. Вот что значит сила слова…»

— Молодец! — похвалил оратора Гольдман. — Ты своим рассказом сделал то, что мне не удавалось на протяжении долгого времени.

— Я просто пересказал прочитанное, — ответил Константин.

Гольдман внимательно посмотрел на учеников и удивился, насколько изменились их выражения лиц — они стали серьезными и задумчивыми.

«Надо же, как их тронул его рассказ, — изумился мужчина, — похоже, из парня выйдет толк…»

Директор взял со стола журнал успеваемости и вышел из класса. Какое-то время в комнате царила тишина, рассказ Константина оставил в душах старшеклассников неизгладимый след — они словно повзрослели на несколько лет и смотрели на мир другими глазами. Ребята осознали, что мир, в котором они живут — весьма хрупок. Достаточно одному распираемому нездоровыми амбициями властелину позариться на то, что принадлежит другому народу, и может вспыхнуть война — одна мысль об этом приводила школьников в ужас.

— А насчет Дуровой ты не приврал?.. — поинтересовался Семен Селистратов. — Не верится, чтоб молодая, воспитанная мамками да няньками девчонка, сбежала из дома в армию. Она что — других занятий себе не нашла?

— Что ты пристал к человеку? — возмутился Дмитрий Мохов. — Сказал же, что проходила она в мужском костюме всю жизнь и другой одежды не знала…

— И все же я хочу уточнить… — настаивал Семен. — Она что, никому из друзей не призналась, что она девица, а во время сражений рубилась наравне с мужиками?..

— Хочешь — верь, хочешь — нет, а я сказал правду, — ответил Константин. — В ее время многие отказывались в это верить, однако заслуг этой женщины это не умаляет. А воспитывали ее не мамки и няньки, а пожилой гусар Астахов, которому отец вверил свою дочь на воспитание. С малых лет девочка оказалась на попечении человека, который кроме военного дела ничего не знал, потому и пристрастил к этому свою малолетнюю воспитанницу. Он сажал ее на лошадь, давал играть с настоящим пистолетом и саблей, с малых лет выучил разным командам, и год за годом развил в ней воинские наклонности. Когда ей исполнилось двенадцать лет, отец купил неукротимого черкесского жеребца, выездил его, назвал Алкидом и подарил дочери. Надежда полюбила коня и всей душой привязалась к нему. Втайне от матери по ночам она выводила любимца из конюшни в поле и скакала на нем. Она не любила женские занятия, а женская участь представлялась ей в весьма мрачных картинах…

— Неужели за всю жизнь она никого не полюбила? — поинтересовалась Фаина.

— Чисто женская логика… — ухмыльнулся Селистратов. — Кто о чем, а девчонки о лирике…

— А почему ты меня об этом спрашиваешь? — поинтересовался Константин.

Фаина залилась румянцем и тихо произнесла:

— Ну, как же? Она ведь живой человек, наверняка она кому-то симпатизировала… Она что — так и не вышла замуж? Тогда мне ее очень жаль…

— Я же говорю, кто о чем, а она о вздохах и поцелуях… — прокомментировал слова одноклассницы Селистратов.

— И вовсе не о вздохах и поцелуях, а о человеческой жизни, — вступилась за подругу Зинаида. — Что такого в том, что она поинтересовалась, была ли Дурова замужем? Вполне нормальный вопрос. Придет время, и ты, Селистратов, никуда от этого не денешься.

— Очень надо!.. — фыркнул парень.

Девчата переглянулись и с сожалением посмотрели на одноклассника, слова парня их задели.

— Это ты сейчас так говоришь, — с вызовом произнесла Роза, — посмотрим, что ты запоешь через несколько лет…

— Что с вами говорить? — махнул рукой Семен. — У вас одно на уме…

— Правда? — возмутилась Зинаида. — И что же у нас на уме?..

— Сами знаете! — отмахнулся парень.

— Что?

— То, что вы только и мечтаете, как бы скорее выскочить замуж!

Зинаида оторопела.

— Это кто ж тебе внушил такую чепуху? — поинтересовалась девушка. — А еще комсомольцем мечтаешь стать…

— Кто тебе сказал, что я этого хочу? — выпалил парень.

— Вот те раз… — опешил Константин. — Ну ты, Семка, даешь… Ты же сам мне говорил…

— Ничего я не говорил, — насупился Селистратов.

Константин не знал, что думать…

— Постой, давай разберемся: неделю назад ты спрашивал, когда будут принимать в комсомол…

— Что-то я этого не припомню, — побагровев, ответил Семен.

— Ну как же… Дня летом не проходило, чтоб ты ко мне не приставал с этим вопросом…

Семен злобно глянул на Константина и сквозь зубы процедил:

— Видно, тебе это во сне приснилось.

— Ну надо же… — покачал головой Николайчук.

— Что ты ко мне привязался? Тоже мне — воспитатель нашелся… — насупился Семен.

Константин смотрел на одноклассника и не мог взять в толк, почему он так себя ведет.

— У тебя семь пятниц на неделе… — махнул рукой парень. — А насчет сердечных дел Дуровой, так она была влюблена… В возрасте четырнадцати лет она гостила у бабушки в Малороссии и познакомилась с сыном соседки-помещицы, которая даже слышать не хотела о женитьбе сына на бесприданнице. Кто знает, как сложилась бы жизнь интересующей вас особы, если б она вышла замуж за любимого человека, но судьба распорядилась иначе…

— Такая удивительная женщина, и такая несчастная любовь… Ты что-то не дочитал, Костька… — с сожалением произнесла Роза.

— Я тоже думаю, что такая удивительная женщина не могла остаться одна, — заметил Стригунок.

— С одной стороны — ты прав, с другой — нет… — ответил Константин. — Родители забрали Надежду домой, и она, желая освободиться от материнского деспотизма, вышла замуж за местного чиновника. Вскоре у них родился сын, которого назвали Иваном, а через год Дурова ушла от мужа и вернулась в отчий дом.

— Через год? — удивилась Фаина.

— Да, — кивнул Константин.

— Вот и верь после этого девчонкам… — насупился Юрка. — Если такая легендарная женщина так поступила со своим мужем, что ожидать от других…

Старшеклассники оживились и стали бурно обсуждать поведение Дуровой в замужестве.

— Что-то послужило причиной ее ухода… — задумчиво произнесла Тамара. — Не могла она просто так бросить мужа…

— Что послужило тому причиной, не известно, — ответил Константин. — Описывая свою жизнь, Дурова ни единым словом не обмолвилась о бывшем муже и сыне.

— Ну и дела… — покачал головой Стригунок. — Как такое может быть, чтоб родная мать не упомянула о сыне?

— Не знаю, — пожал плечами Константин. — На словах она, может, и упоминала, но в литературных сочинениях — нет.

— Бедная женщина, — вздохнула Зинаида. — До чего ей опостылела женская доля, что она приняла решение взять на себя роль мужчины…

— Наверное, для этого были серьезные причины, — заметила Тамара.

— Женская участь представлялась Дуровой в весьма мрачных тонах, — произнес Константин. — В принадлежности к женскому полу она видела причину всех своих бед, потому решила выдать себя за мужчину и поступить на военную службу…

— И, надо сказать, не прогадала… — заметил Мохов. — Если б она этого не сделала, неизвестно, смогла бы Надежда проявить те качества, которые выявила в ней армейская жизнь…

— Безусловно, — согласилась Настя. — У каждого в жизни есть предназначение, важно правильно определить его и исполнить.

Разговор старшеклассников прервал шум в коридоре. Ребята узнали голос директора, который оживленно разговаривал с агрономом колхоза. Градов описал Гольдману события прошедшей ночи, те беды, которые натворил ураган в деревне. Абрам Романович внимательно выслушал его и заверил, что коллектив школы и ученики примут самое активное участие в устранении последствий стихии.

— Вот вам и конец высокой философии… — дослушав разговор мужчин, ухмыльнулся Семен.

— Обычные дела, — ответил Седельский, — от нас не убудет, в колхозе в две смены работают, а по ночам еще и комсомольцы помогают…

— Действительно, что ты зудишь… — пристыдила Селистратова Зинаида.

— А ты не слушай! — огрызнулся парень.

— Очень надо… — фыркнула девушка.

В этот момент в комнату вошел Гольдман.

— Все на месте… Замечательно! — обрадовался директор. — Сходите домой, переоденьтесь, и через полчаса я жду вас у правления колхоза, оттуда пойдем в Заречье.

— А что мы там будем делать?.. — поинтересовался Рыжик.

— Собирать разбросанный ураганом лен.

— Понятно… — вздохнул парень. — Разрешите идти?

— Можете быть свободны, — ответил директор и вышел из класса.

— Осчастливил… — недовольно буркнул Семен.

Ребята взяли школьные сумки и поспешили домой, для сборов оставалось совсем мало времени…