Близкая даль. Мистический роман

Татьяна Катушонок

События происходят в деревне, в 1940–1941 годах. Накануне войны активизируются мистические силы, и герои романа сталкиваются с необычными феноменами. Дружба, любовь, в том числе к Родине, чувство патриотизма – красной нитью проходят через произведение, а мистические истории заставляют задуматься, что в жизни не все так просто, как кажется на первый взгляд. Многие истории, описанные в книге, имели место в реальной жизни, происходили с автором, его родными и близкими.Полная версия.

ГЛАВА 3

ЮРКА ПРОВОДИЛ ДЕВУШКУ взглядом и побрел к реке, настроение у парня было испорчено. Погрузившись в думы, он не заметил, как дошел до моста. Выползшая из-за туч луна бросила ленивый взгляд на сонную землю и снова скрылась в облачной выси. Стригунок присмотрелся и заметил на середине моста два силуэта. «Кто бы это мог быть?..» — задумался юноша и, присмотревшись, узнал Виктора Рыжакова и Николая Седельского. Парни сидели на мосту, свесив ноги вниз, и тихо о чем-то беседовали. Увидев друга, Рыжик поинтересовался:

— Что — не спится?

— Угу, — кивнул Юрка.

— Понимаем… — заметил Колька.

— Хватит язвить, лучше выкладывайте, что замышляете…

— Какой ты сообразительный, — ухмыльнулся Рыжик.

— Ну так что?..

Парни перестали махать босыми ногами, переглянулись, и Колька заговорщицки произнес:

— Проучить кое-кого думаем…

— Это вы о Коржаковой? — уточнил Юрка.

— Догадливый… — улыбнулся Виктор.

— Зачем вам сдалась эта малохольная? Подумаешь, надавала тумаков… Делов-то… Не первый год ее знаете…

— Ну уж нет! — покачал головой Колька. — У нас с ней давние счеты! Надо ее как следует проучить… Ты с нами?

— Смотря что вы задумали… — уклончиво ответил Юрка.

— Хочешь знать наш план?

— Конечно.

— Тогда — садись…

Юрка сел рядом с одноклассниками и стал внимательно слушать, что они придумали. Изложив в подробных деталях план, Колька поинтересовался:

— Ну, как?

— Класс!!! — улыбнулся Стригунок.

— Значит, одобряешь?..

— Конечно.

Близилась полночь… Звуки гармони за рекой стали отчетливей, по витиеватым переборам музыкального инструмента можно было догадаться, что в Заречье начались танцы. Деревня разделилась на два лагеря: одна часть ее жителей мирно спала, восстанавливая силы после трудового дня, другая — бодрствовала и веселилась. Глядя на мирно текущие воды Болотянки, ребята словно выпали из времени, сколько длилось это состояние — они не знали, очнувшись, они вспомнили о своем плане и приступили к его реализации. Перейдя через мост, заговорщики отправились к дому Коржаковых, настроение у парней было боевое. «Наконец я сочтусь с Томкой, — радовался Колька, — посмотрю — будет ли у нее после этого желание докучать мне…» Было за полночь, время от времени ночную тишину нарушали лай деревенских собак и звук гармони за рекой. Рыжик шлепал босыми ногами по прохладному дорожному песку и тихо насвистывал мелодию популярного танго. Дойдя до нужного переулка, Колька остановился и предусмотрительно заметил:

— Здесь у Пантюшиных собака… Не кобель, а настоящий зверь, так что давайте тише… Витька, прекрати свистеть, всех собак в округе раздразнил…

— Все, могила! — заверил друга Рыжик.

— В целях конспирации действуем без лишних слов… — предупредил Колька.

Парни проскользнули в переулок, но не успели сделать и нескольких шагов, как из-за высокого забора усадьбы Пантюшиных раздался оглушительный собачий лай. Пес неистово бросался на забор, и казалось, вот-вот разорвет цепь, которой был привязан к будке. При каждом очередном рывке цепь с грохотом ударялась о деревянную стену собачьего жилища, гремя о погнутую железную миску.

— Елки зеленые… — растерялся Рыжик, — так он всех на ноги поставит…

— А то! — ухмыльнулся Юрка. — Это же Гром, его потому так и зовут — за его грозный нрав.

— Зверюга… — с опаской поглядывая на забор, прошептал Колька. — Этот и мыши мимо не пропустит. Говорил вам — не дышите…

В этот момент дверь дома Пантюшиных открылась, и на крыльцо в исподнем вышел хозяин усадьбы.

— Кто тут? — спросил старый охотник. — Тише, Гром! Всю деревню разбудишь…

При виде хозяина пес радостно заскулил, завилял хвостом и снова поднял лай. Старик спустился с крыльца, обошел с винтовкой подворье, проверил замок на хлеву и подошел к Грому.

— Чего поднял переполох? — недовольно произнес мужчина. — А ну — тихо!

Однако пес не унимался…

Парни пригнули спины и, осторожно ступая, хотели прошмыгнуть мимо плетня, но в самый неподходящий момент под ногой Виктора предательски хрустнула ветка, хозяин дома насторожился и подумал, что зря упрекнул своего охранника.

— А ведь ты, Гром, прав, есть за забором кто-то… — заметил старый охотник. — Посмотрим, кто не дает спать по ночам добрым людям…

Парни переполошились, выпрямились во весь рост и что было прыти бросились бежать по переулку. Пантюшин открыл калитку и увидел мелькающие в темноте тени.

— Вот сорванцы… — покачал головой старик, — дознаться б, кто это был…

Добежав до дома Анастасии, ребята отдышались и пошли шагом — до дома Тамары было рукой подать. Усадьба Коржаковых располагалась в конце переулка, на живописном берегу Болотянки, сразу за избой река делала крутой поворот, что делало ее местоположение немного обособленным. Дом был построен мастеровыми руками Ивана Коржакова, деда Тамары, на месте сгоревшей в революцию картонной фабрики. Подойдя к калитке дома, парни остановились. Достав из кармана брюк увесистую картофелину, Виктор обвязал ее длинной шерстяной ниткой и сунул в карман брюк, затем отломал сучок от дерева и сделал рогатину. Николай Седельский и Юрий Стригунов с любопытством наблюдали за действиями друга.

— Готово!.. — закончив приготовления, оповестил одноклассников Виктор. — Я закреплю рогатину над окном, а вы спрячьтесь в кустах и ждите, как вернусь — начнем.

— Давай! — кивнул Колька.

Виктор пробрался к дому Тамары и, воткнув рогатину в расщелину между бревнами, перебросил через нее нить с закрепленной на конце картофелиной. Убедившись, что конструкция держится прочно, юноша протянул нить к кустам черемухи, где скрывались одноклассники.

— Можем начинать… — шепнул Рыжик.

— Сначала спрячьтесь как следует, — посоветовал Колька.

Рыжик пригнул голову, проверил подвижность нити и подал знак о начале операции.

Лунный свет клубящимся столбом проникал сквозь окна дома, наполняя внутреннее пространство серебристо-голубоватым светом. От незамысловатой хозяйской утвари по полу, потолку и стенам скользили длинные черно-серые тени. Тамара спала безмятежным сном, ее кровать, устеленная мягкой периной, стояла у окна дома. Лежанка бабы Дуни располагалась в глубине жилища, от общего пространства ее отделяла ситцевая занавеска. Посреди комнаты на покрытом ажурной скатертью столе стояли глиняная крынка с молоком и тарелка с ноздреватыми пышными блинами, накрытые рушником. Рыжая кошка Муська, словно меховая подушка, лежала поверху одеяла молодой хозяйки. Внезапно она повела ушами, открыла глаза и испуганно глянула на окно.

— Ш-ш!.. — зашипела кошка и, подняв шерсть дыбом, сверкнула желтыми глазами.

— Бум, бум, бум… — раздался странный стук.

Кошка прижала уши и, спрыгнув на пол, забралась под кровать, Тамара проснулась, подбила руками подушку и, зевнув, повернулась на другой бок.

— Муська, иди ко мне, — позвала любимицу девушка.

«Бум, бум, бум…» — донеслось до слуха Тамары.

— Ш-ш!.. — зашипела под кроватью кошка.

«Что это?» — насторожилась девушка. На душе у Тамары стало неуютно.

«Бум, бум, бум…» — возобновился стук. Ветер за окном, шелест листвы и храп бабы Дуни не давали девушке возможности определить, откуда он исходит.

«Бум, бум, бум…» — снова донеслось до слуха Тамары, на этот раз девушке показалось, что звук идет из глубины дома, все естество ее обратилось в слух, невольно в памяти девушки стали всплывать рассказы деревенской детворы о домовых, оборотнях и злых духах, по телу Тамары пробежали мурашки…

— Бабуля! — ежась от страха, позвала девушка, но вместо ответа услышала громкий храп старухи.

— Бабушка, слышишь?.. — повторила девушка, но в ответ откуда-то сверху послышался таинственный стук.

На этот раз Тамаре показалось, что кто-то ходит по чердаку, кошка выбежала из-под кровати и, мяукнув, скрылась за ситцевой занавеской.

— Мусенька! — натянув выше одеяло, позвала девушка, но кошка проигнорировала зов хозяйки и забралась на печь.

Тамара выскользнула из-под одеяла и, шлепая босыми ногами по холодному деревянному полу, побежала к печке.

— Бабуля, проснись!.. — тронув старуху за плечо, дрожа от страха, произнесла девушка.

Храп женщины прервался, и она сонным голосом спросила:

— Внучка — ты? Неужто еще не ложилась?

— Да нет, спала я…

— Случилось что? Я, как легла, еще глаз не сомкнула… — эта фраза потрясла Тамару до глубины души — совсем недавно девушка не могла разбудить опекуншу.

«Бум, бум, бум…» — снова прозвучало в тишине.

— Слышишь этот стук? — спросила Тамара.

— Не шепчи! Знаешь ведь, что я глухая… Что стряслось?

— Такой странный стук… Мне кажется — у нас на чердаке кто-то ходит… — высказала опасение девушка.

— Кому там быть? — махнула рукой старуха. — Может, мышь, может — пацюк, а может — твоя Муська промышляет…

— Да нет же! Стук такой глуховатый, периодически повторяющийся — это не мышь и не коты… Муська на печке сидит, ей этот звук тоже не нравится, чует она кого-то, пугается, значит — неспроста…

— Ну, не Муська, так другой кот под стреху забрался. Спи, чего гадать?

— Нет, бабуля, это что-то другое. Стук какой-то странный…

— Тьфу ты, заладила — дался тебе этот стук. Спи — завтра рано вставать.

— А может, это домовой?.. — с опаской поглядывая по сторонам, высказала предположение Тамара.

— Свят, свят!.. — всплеснула руками женщина. — Это от кого ж ты такой ерунды набралась? Чему только вас в школе учат? Вот я сейчас этому домовому покажу… — сердито произнесла старуха.

— Что ты, бабуля! — переполошилась Тамара. — Девчонки говорят, что его нельзя гневить, а то покоя в доме не будет…

— Успокойся, иди спи — сейчас все прояснится…

— Я бы хотела заснуть — только из-за этого стука разные дурные мысли в голову лезут… — дрожащим голосом произнесла Тамара.

— А ты прочь их гони! Пустое это, сдается мне, что я знаю, что за домовой у нас завелся…

— Как ты можешь его знать — он же невидимый? — оторопела Тамара.

Баба Дуня сняла со спинки стула вязанный шерстяной платок, набросила поверху длиной ночной рубахи и, шаркая ногами по полу, направилась к входной двери. Тамара сняла с гвоздя на стене вязаную кофту и, на ходу надев ее, поспешила за женщиной, вслед за ними спрыгнула с печи кошка. Выйдя в сени, баба Дуня сняла со стены длинный хлыст и, недовольно глянув на внучку, произнесла:

— А ты куда собралась? Будь дома, поди, не лето…

— Что ты, бабуля, мне не холодно, — стуча зубами от страха, ответила девушка.

— Вижу я, как тебе не холодно, вон, дрожишь вся…

— И вовсе это не от холода! Я не знаю, почему меня трясет…

— Ты не знаешь — зато я знаю! — укутавшись в теплый платок, ответила старуха.

Женщина открыла входную дверь и, перешагнув через порог, вышла на улицу. Минуту-другую она осматривалась по сторонам, затем запрокинула голову, вдохнула прохладный ночной воздух и, зачарованная красотой ночи, восторженно произнесла:

— Луна какая сегодня — светло, будто днем. Я такой красоты давно не видала…

Тамара выглянула из-за плеча женщины и с удивлением посмотрела на опекуншу. Порывы ветра на время стихли, и в ночном воздухе воцарилась тишина. Одинокие звезды мирно мерцали на темном небосводе, покрытом белесыми пятнами облаков.

— Любота!.. — восторженно произнесла баба Дуня, сделала несколько глубоких вдохов и, словно напитав свое старческое тело лучами полнокровной Луны, медленно двинулась вдоль стены дома.

Тамара последовала за ней, Муська прыгнула в траву и направилась в глубину палисадника. Увидев из своего укрытия бабу Дуню с хлыстом в руке, парни переглянулись и пригнули головы к земле.

— Замрите! — шепнул Рыжик.

Заговорщики всматривались в темноту, пытаясь угадать, как будут развиваться события дальше. Смекнув, что старуха идет к окну, над которым была закреплена картофелина, ребята замерли — дело принимало нежелательный оборот. Тем временем Муська продолжала осторожно красться к кусту черемухи, где скрывались парни, она почти ползла на животе, медленно переставляя лапки и не отводя глаз от цели. Желая лучше рассмотреть, что происходит возле дома, Николай Седельский отогнул закрывавшую ему обзор ветку и выглянул из куста. В этот момент кошка сделала прыжок и вцепилась когтями в нос парня. Колька взревел от боли и, перепрыгнув через плетень, пустился наутек. Прикрыв расцарапанный нос рукой, парень бежал прочь от дома Коржаковых. Муська подняла хвост трубой и, мяукая, понеслась вслед за ним. Баба Дуня от неожиданности вскрикнула и прижалась спиной к бревнам дома. Тамара услышала крик женщины, вой кого-то, выскочившего из темноты, и тоже закричала.

— А!.. — кричали перепуганные женщины.

— А-а… а-а!.. — вторило им эхо над сонной рекой.

Ошарашенные произошедшим, вслед за исчезнувшим в темноте другом из палисадника выбежали Рыжик и Стригунок. Перескочив через плетень, парни бросились бежать по переулку, шлепая босыми пятками по влажному от росы песку. Вдогонку им неслась раскатистая брань бабы Дуни.

— Ах вы, ироды! Это, кто же вас надоумил людей пугать? Ну, дознаюсь я, кто это был… — угрожающе трясла хлыстом старуха.

Через некоторое время в начале переулка раздался оглушительный лай Грома, эстафету которого подхватили деревенские собаки.

— Всю деревню на ноги поставили, — покачала головой баба Дуня.

Тамара смотрела на свою опекуншу и не могла понять, что случилось, сердце девушки билось с такой силой, что едва не выпрыгивало из груди.

— Это все твои ухажеры… Мало им дня, так они уже ночью повадились ходить… — ворчала старуха.

— С чего ты взяла? Мало ли кому в голову взбрело… — пыталась оправдаться Тамара.

— Говорила я, что твои драки добром не закончатся — не слушала меня…

Тамара не могла взять в толк, почему женщина связала ночное происшествие с ее счетами с одноклассниками. По мере того, как девушка приходила в себя, к ней вернулось самообладание, она в деталях припомнила события ночи и пришла к выводу, что это проделки злых духов, о которых так много рассказывали деревенские ребята. Ярость бабы Дуни понемногу утихла, и вскоре женщины вернулись в дом.

— Ну как, внучка, видела своего домового? — прикрыв входную дверь на крючок, спросила старуха.

— Угу… — кивнула девушка.

— А ведь мы эту загадку благодаря Муське разгадали, это она твоих ухажеров выследила — редкая кошка… Пацюка не каждый кот возьмет, а Муська троих вчера задавила. Кто-кто, а она свой хлеб добросовестно отрабатывает… — баба Дуня посмотрела на пушистую героиню и улыбнулась. — У котов особое зрение, они в темноте видят то, что мы не замечаем — любую добычу выследят, а уж коли когти в ход пустят — тут вовсе несдобровать… Хорошая кошка ни одной собаке не уступит. Сколько раз видела: прыгнет разъяренная кошка кобелю на загривок и давай его кусать и драть когтями, ездит на нем, как наездница — кобелю белый свет не мил, а сбросить кошку не может… Правду говорят: нет зверя страшнее кошки! Так что домовому твоему я не завидую — все лицо ему Муська расцарапала, по этой отметине мы его и узнаем, ложись спать, может, еще заснешь…

Тамара взглянула на опекуншу — только сейчас девушка поняла, как ей хочется спать, послушав совет бабки, она сняла кофту и юркнула под пуховое одеяло. Светло-каштановые волосы девушки рассыпались по подушке, она закрыла глаза и дала себе слово во что бы то ни стало посчитаться с обидчиками. Тамара усердно пыталась заснуть, но мысли, роившиеся в ее голове, не давали покоя, в ее памяти всплывали картины минувшей ночи, заставляя вновь и вновь пережить все заново. «Надо успокоиться… — уговаривала себя девушка. — Не дело — не спать из-за чьей-то дурной выходки». Веки девушки потяжелели, мысли начали путаться, и вскоре, сама того не заметив, она уснула.

Светало, ночь уступала права новому дню, над рекой клубился белесый туман, певчие птицы мелодичными трелями возвещали о восходе дневного светила, баба Дуня приготовила завтрак и стала будить внучку.

— Вставай, гулена, в школу пора… — суетясь у стола, произнесла женщина.

Тамара потянулась, глянула на часы и снова заснула.

— Говорю же, вставай! — сквозь сон услышала девушка.

«Неужели утро? Как хочется спать… — подумала Тамара. — Кто придумал эту школу? Учат, учат с утра до вечера, а я, может, спать хочу, не пойду на занятия, и все тут…» — девушка натянула на голову одеяло и засопела.

— Вставай, внучка, не то опоздаешь! — сердито произнесла баба Дуня.

Тамара знала, что женщина не отступит, и, отбросив одеяло, встала и пошла умываться.