Близкая даль. Мистический роман

Татьяна Катушонок

События происходят в деревне, в 1940–1941 годах. Накануне войны активизируются мистические силы, и герои романа сталкиваются с необычными феноменами. Дружба, любовь, в том числе к Родине, чувство патриотизма – красной нитью проходят через произведение, а мистические истории заставляют задуматься, что в жизни не все так просто, как кажется на первый взгляд. Многие истории, описанные в книге, имели место в реальной жизни, происходили с автором, его родными и близкими.Полная версия.

ГЛАВА 19

ПОКИНУВ КОНТОРУ, Михаил Пантюшин приступил к выполнению ответственного задания. Сначала он решил сходить домой и взять «рабочий инструмент», но, немного поразмыслив, направился к реке, где среди зарослей прибрежного кустарника росли вековые ивы. После ночного урагана трава вдоль берега реки была усыпана обломками веток кустарников и деревьев. Старый охотник присмотрелся к лежащему под ногами бурелому, нашел подходящую ветку ивы, поднял ее с земли и внимательно осмотрел со всех сторон, затем достал из голенища кирзового сапога охотничий нож и вырезал из ветки рогатину. Она представляла собой раздвоенную ветку ивы, укороченную с трех концов… Убедившись, что «инструмент» подходит для предстоящего дела, старик вложил нож в чехол, сунул в сапог и направился на хутор Кругловых. Дорогой он невольно предался воспоминаниям. Вспомнил Гражданскую войну и то, как он в качестве штатного прутоискателя отвечал за обеспечение бойцов Красной Армии питьевой водой. Во время долгих переходов и боевых действий в условиях полупустыни наличие источника питьевой воды обуславливало успех военной кампании. Однажды редкий природный дар чуть его не погубил… Преследуя вражескую банду, отряд красноармейцев изрядно вымотался, людям и коням требовался отдых. Водный резерв отряда находился практически на нуле, требовалось срочно пополнить запасы воды. До ближайших колодцев было далеко, по прибытии на место выяснилось, что в одном из них нет воды, а другой — кем-то засыпан… Для утоления жажды и восполнения жизненных сил бойцам Красной Армии срочно требовалась вода. Командир отряда вызвал к себе Пантюшина, дал приказ провести разведку на местности и во что бы то ни стало найти источник. Исполняя приказ командира, Михаил с помощью прута в руках исследовал пересохшую землю и нашел несколько зон, где, по его мнению, под толщей песчаного грунта могла находиться вода. Прутоискатель сообщил об этом командиру, который дал приказ красноармейцам копать колодец в указанном месте. Изможденные жарой и жаждой бойцы приступили к рытью колодца. Копали попеременно, сменяя друг друга, но воды все не было… Нервы бойцов отряда были напряжены до предела. Командир был вне себя от гнева… Ситуация в любую минуту грозила выйти из-под контроля, среди бойцов участились случаи обмороков и психических срывов, мог разразиться бунт. В один из моментов после очередного заверения Пантюшина в том, что вода скоро появится, нервы командира не выдержали, и он, выхватив из кобуры именной револьвер, стал размахивать им перед Михаилом и обвинять в саботаже, умышленном вредительстве и предательстве Родины. Угрозы не испугали прутоискателя, он объяснял, что ошибка могла состоять в том, что при копке колодца его указания красноармейцами выполнялись неточно — они либо не дошли до указанного уровня, либо прокопали в стороне.

— Хочешь нас одурачить?! — словно дикий зверь, взревел обезумевший от жары и жажды командир. — Не выйдет! Я тебя насквозь вижу!.. Мором хочешь нас положить… Кто тебя подослал? Отвечай! Молчишь? Пристрелю, как собаку!

Командир взвел курок, приставил револьвер ко лбу Михаила и хотел выстрелить… Раненый комиссар отряда, опираясь на винтовку, добрел до обезумевшего мужчины и выбил револьвер из его руки. Прогремел выстрел… Но пуля просвистела над виском Пантюшина, не причинив ему вреда. Сразу же после этого из колодца появилась мокрая от пота голова красноармейца, и воздух сотрясла долгожданная весть: «Вода, товарищ командир!!!»

Пантюшин остановился и перевел дыхание, даже после прошествия стольких лет мужчина не мог без волнения вспоминать этот роковой эпизод своей жизни. Сколько у него было после этого вырыто колодцев — поди, сосчитай, но вышеупомянутый случай выходил за рамки обычного, а потому бередил душу старика. За размышлениями старый охотник не заметил, как дошел до усадьбы Кругловых, издали он видел, как хозяйка усадьбы дотащила до стены сарая бревно от разрушенного сруба колодца и положила его вдоль стены. Увидев старика, женщина удивилась.

— Мир дому твоему! — радушно поприветствовал хозяйку Пантюшин.

Женщина вытерла о фартук руки и с некоторым замешательством ответила:

— И тебе мир… Случилось что?

— Слышал о случившемся у тебя, подумал, может, чем пригожусь… — ответил старый охотник.

Дарья с благодарностью посмотрела на земляка.

— Спасибо тебе, дед Михаил, только ведь копка колодца дело непростое… Уверен, что справишься?

— Ты на мой возраст не смотри, в своем деле я любому фору дам… — ответил старик.

— Что ж — проходи… — ответила хозяйка.

Дарья провела старика по разоренному ураганом подворью и показала, что натворила стихия. Старый охотник внимательно осмотрел двор, хозяйские постройки и озабоченно произнес:

— Да… Наделала проблем погода… Такое ощущение, что у вас на подворье ведьмы шабаш устроили. А что это там, на вершине дуба, что в конце огорода растет? Никак, дверь от сарая…

— Она самая, — кивнула Дарья. — Не возьму в толк, как ее туда занесло…

— Природа настолько непредсказуема, что не родился человек, который смог бы ее понять, — ответил старик. — Вот другой раз люди пытаются привадить к дому аистов, считая, что они принесут им счастье… Спиливают вершину дерева, затягивают и закрепляют наверху колесо от телеги или деревянный щит… Аист ведь птица крупная, ей чтобы вывести потомство, большое гнездо надо, такому гнезду прочная основа нужна. А тут ураган верхушку дуба обломил, и на нее, как на штык, надел дверь. Глядишь, в следующем году птица счастья у вас и поселится…

Дарья в недоумении посмотрела на старика.

«Не зря говорят — старый, что малый», — подумала женщина, а вслух произнесла:

— Аист, Терентьевич, хорошая птица, только что от него проку? Колодца он мне не очистит и новую дверь к сараю не приладит…

— Перейдем к делу, — ответил мужчина. — Ваш колодец был глубоким, поэтому очистить его будет трудно, да и вода в нем прежней чистоты иметь уже не будет…

— И что нам теперь делать? — опечалилась хозяйка.

— Надо рыть новый колодец.

— Шутишь? Кто нам его выроет? Сыновья целыми днями в МТС пропадают, да и что они в этом понимают…

— Ты не волнуйся, — ответил Пантюшин, — все будет путем.

— Говори, что надумал…

Пантюшин показал женщине ивовую рогатину и, усмехнувшись, произнес:

— А это на что?

Дарья внимательно посмотрела на «рабочий инструмент» старика и с грустью произнесла:

— Водную жилу на моем хуторе искать собрался… Василий только в одном месте ее обнаружил, на том месте вырыт наш колодец.

— Твой Василь имел интерес к моему делу и часто у меня о его тонкостях расспрашивал, только одно дело — спрашивать и пытаться чему-то научиться, а другое — от рождения иметь к нему склонность…

Дарья внимательно посмотрела на старика.

«Что в нем такого особенного, что вся округа к нему за советами ходит? — подивилась женщина. — Пусть делает, что хочет, лишь бы вода была».

— Вижу я, что опыту Василя моего ты не доверяешь, — произнесла хозяйка. — Что ж, убедись сам…

Пантюшин окинул подворье придирчивым взглядом и сказал, что нужно убрать с земли все лишнее, чтоб не мешало работать с ивовым прутом. Дарья поняла, что мужчина настроен серьезно, и принялась выполнять его распоряжения. Подойдя к развороченному ураганом срубу колодца, женщина взяла обломок бревна и стала оттаскивать его в сторону.

— Погодь… — остановил ее старик. — Не женское это дело — бревна носить. Возьми лучше грабли и сгреби разбросанное сено, а я бревна к дровнице отнесу…

Дарья положила на землю обломок бревна и с благодарностью посмотрела на земляка.

— Не привыкла я, Терентьич, беречь себя, вот и хватаюсь за все…

Пантюшин отстранил хозяйку, поднял обломок бревна, взвалил себе на плечо и понес к дровнице. Хозяйка проводила его взглядом и подивилась, что в таком преклонном возрасте старик еще крепок. «Надо же, кто б подумал…» — мысленно отметила женщина и стала спешно сгребать разбросанное ураганом сено. К полудню двор был расчищен.

— Кажется, все… — внимательно осмотревшись вокруг, заметил мужчина.

Старик отряхнул одежду и поинтересовался, где можно вымыть руки.

— В моем деле руки нужно в чистоте держать, чтоб ивовый прут при поиске ни на что не отвлекался… — пояснил Пантюшин.

— Вчера вечером сыновья несколько ведер воды в дом принесли, так что руки вымыть хватит и на чаек наберется… — ответила Дарья.

Предложение хозяйки показалось старику весьма заманчивым. Дома в перерыве между делами он любил нагреть в самоваре воды и заварить травяного чайку. Особое предпочтение старый охотник отдавал чаю с чабрецом и липовым цветом, но сейчас чаевничать было некогда. Мужчина понимал, что погода осенью капризная, может пойти дождь, и тогда поиск водной жилы придется отложить до установления сухой погоды.

— Чаек попью как-нибудь в другой раз… — ответил Пантюшин. — А сейчас — не сердись, попрошу тебя отойти в сторону, мое дело чужих глаз не любит…

Дарья растерялась:

— Да я, вроде, не чужая…

— Ты к моим словам не цепляйся. Я дело говорю: лучше будет, если ты уйдешь. Взгляд человеческий силу имеет, его в природе все ощущает: и растение, и зверь, и человек…

— Ну ты, Терентьич, скажешь… — ухмыльнулась хозяйка. — Это что ж получается, что обломок ивового сука живой?

— Конечно, — ответил старый охотник, — а иначе как бы я с его помощью воду искал? Ивовый прут особой чуткостью к воде обладает. И я еще, милая, не знал в жизни случая, чтобы на месте, где растет лоза или ива, под землей не находилась водная жила.

Дарье рассуждения мужчины показались интересными.

— Ну, а взгляд мой чем тебе помешать может? — полюбопытствовала женщина.

— А тем, что силой взгляда ты можешь на прут мой воздействовать. Это только на первый взгляд может показаться, что все здесь предельно просто. Взял человек ивовую ветку, сделал из нее рогатину, прошелся по земле и узнал, где вода под землей находится. На самом деле здесь все имеет значение: и время суток, и освещенность местности, и активность солнца, и присутствие рядом посторонних людей… Я говорил, что ивовый прут живой, и как все живое, он тонко реагирует на окружающую его обстановку…

— Ну, а я смогла бы научиться твоему делу или для этого нужны особые способности? — поинтересовалась женщина.

Пантюшин понял, что пока женщина не выяснит все, что ее интересует, работать не даст.

— Мой отец, а ему — мой дед говорили, что у каждого человека есть врожденная способность работать с прутом, но каждый обладает ею в разной мере. Это заложено в нас самой природой. Более того, думаю, что женщина является более чутким природным инструментом, чем мужчина.

— А почему ты считаешь, что женщины более чуткие прутоискатели?

— Потому, что женщина по своей природе более чувствительна и восприимчива ко всем явлениям жизни, все пропускает через свое сердце, поэтому оно у вас более прозорливое, — ответил Пантюшин.

— Чудно… — подивилась Дарья. — Значит, говоришь, любого человека можно научить этой премудрости?

— В принципе — да, — кивнул старик, — а те, кто от рождения наделен особым даром, отличаются особой чувствительностью с детства. У них это дело с первого разу получается. Внешне это никак не проявляется, а в деле сказывается ярко выраженным талантом. Одни могут с первого раза проявить свою природную способность к прутоискательству, а другим для этого требуется более или менее длительная тренировка. К примеру, у Василя твоего сначала мало что получалось, однако он проявил усердие и настойчивость, расспрашивал меня о тонкостях дела, тренировался и со временем стал неплохим прутоискателем. Думаю, если б он остался жив, то способность эту развил бы еще больше. От желания человека много зависит… Я этому мастерству с семи лет обучался и с первого же раза безошибочно нашел водную жилу. Отец заприметил мой дар и терпеливо развивал его…

— Надо же, — подивилась Дарья, — я и подумать не могла, что это такая тонкая наука… Ладно, не буду тебе мешать — ищи подземную водную жилу.

Пантюшин дождался, когда женщина войдет в дом, и приступил к работе. Сначала он не спеша прошелся по подворью и визуально осмотрел все, что могло указывать на присутствие под землей воды. Периодически мужчина останавливался и как будто к чему-то прислушивался. Иногда — низко наклонялся, трогал на ощупь землю и рассматривал травянистые растения, росшие на территории усадьбы. Казалось, он весь ушел в себя, а все его чувства — обоняние, зрение, слух и осязание — воспринимали только ему одному ощутимые природные сигналы. Наконец, старик остановился, взял в руки ивовую рогатину и медленно пошел с ней. В одном месте ивовый прут резко отклонился к земле. Старый охотник сделал на траве пометку и снова пошел с прутом, но уже в другом направлении, и снова ивовая рогатина ткнула носом в обозначенном месте. Сомнения не было — под землей находилась водная жила, мужчина взял небольшой колышек и вбил его в землю. Дарья оставила домашние дела и подошла к окну. Увидев, что Пантюшин опустил ивовый прут и идет к дому, женщина бросилась земляку навстречу.

— Ну как — нашел?.. — открыв дверь, спросила хозяйка.

— Будет тебе вода, да еще какая!.. — победоносно заявил старик. — Весь участок прошел, но все-таки нашел. В том месте, где нужно копать колодец, я вбил колышек, скажи сыновьям, чтоб не выбросили его.

— Нашел… — всплеснула руками Дарья. — А я, говоря откровенно, сомневалась, все время Василя покойного вспоминала, он говорил, что воду нашел в одном месте и до нее едва докопался.

— Ваш старый колодец был выкопан в весьма неудачном месте, — ответил Пантюшин. — Вода там на самом деле глубоко залегает, я нашел другое место, хорошее, в этой точке на небольшой глубине находится мощная водная жила. Там даже трава растет иначе — высокая и сочная… Во всяком деле, Дарья, надо быть мастером, а коли знаний и опыта не хватает — можно ошибиться…

Хозяйка была вне себя от радости.

— Спасибо тебе, Михаил Терентьевич, век твоей должницей буду… — проникновенно произнесла женщина.

— Ну, вот еще! — смутился старик. — На то мы и люди, чтоб в трудную минуту друг другу помогать. Тут уж кто что умеет и кто чем может… Сегодня я тебе помог, завтра, может, ты мне…

— Так, может, зайдешь? — предложила хозяйка. — Я наскоро того-сего приготовила…

— Что ж — можно, — согласился мужчина и, положив ивовую рогатину на лавку под окном, вошел в избу.

— Мир дому сему и всем, кто в нем живет!.. — переступив через порог, произнес старый охотник.

— И тебе мир, проходи в дом, не стесняйся, порадуй своим присутствием…

Дарья дала гостю время осмотреться и пригласила к столу.

— Как говорится — чем богаты… — смутившись, произнесла женщина. — Гостей не ждала, потому не обессудь — угощение скромное…

— Не извиняйся… Я к барским угощениям не привычный, — успокоил ее Пантюшин.

Хозяйка усадила гостя за стол и стала потчевать. Старый охотник отведал угощения, выпил стопку домашней настойки и поблагодарил женщину. Дарье было приятно, что старик оценил ее стряпню, она осмелела и разговорилась:

— Вот ты, Михаил Терентьич, человек бывалый — много где бывал и много что видел… Скажи — веришь ты в загробную жизнь?..

Пантюшин поперхнулся.

— Тут смотря с какой стороны посмотреть… — откашлявшись, ответил мужчина. — Если придерживаться старой традиции, то верить надо, а если основываться на том, что нынче на этот счет говорят, то — нет…

Дарья была крайне разочарована, она надеялась получить от старика обстоятельный ответ.

— Больно много тумана в твоих словах, — ответила женщина, — сам-то ты что по этому поводу думаешь?

Пантюшин не мог взять в толк, почему женщина об этом спрашивает.

— Не темни, Дарья, говори — к чему завела разговор? — поинтересовался мужчина.

Хозяйка осмотрелась по сторонам, пододвинула стул ближе к старику и шепотом произнесла:

— Я уверена, что после смерти жизнь человеческой души где-то там… — женщина указала пальцем правой руки вверх, — продолжается…

— Почему ты так решила?.. — поинтересовался мужчина.

Дарья снова с опаской осмотрелась по сторонам и таинственно произнесла:

— Не оставляет меня Василий… Как убили его в Гражданскую, так с того времени и опекает…

Пантюшину за его долгую жизнь многое довелось слышать, но чтобы молодая женщина с уверенностью утверждала о непрерывающейся связи с покойным мужем — никогда.

— Да… — озадаченно произнес мужчина. — Удивила ты меня. А в чем это проявляется? И почему ты с опаской озираешься по сторонам? В доме кроме нас кто-то есть?..

Женщина с грустью посмотрела на старика и, вздохнув, произнесла:

— Я, можно сказать, никогда не бываю одна…

— Так это ж хорошо… Плохо человеку, когда он один. Скажи — почему ты сторонишься мужчин? Женщина ты еще молодая, красивая, да и хозяйка хорошая, многие мужчины сочли б за счастье взять тебя в жены. Моя старуха сказывала, что Багров и Свиридов к тебе сватались, но ты им отказала… Неужто никто не люб? Я тебе больше скажу — грех в твои годы от жизни отгораживаться. Живому о живом думать надо.

Глаза Дарьи заволокли слезы. Много раз она слышала подобные речи, размышляла об этом, но решиться на то, чтоб коренным образом изменить свою жизнь, не могла.

— Так-то это так, однако на деле не все так просто… — ответила женщина. — Говорю ж тебе — Василий меня не отпускает…

Пантюшин опешил. Нельзя сказать, чтоб откровение Дарьи было для него чем-то новым. Много подобных историй он слышал на своем веку, однако твердая уверенность женщины в правоте своих слов его настораживала.

— А может, все это только фантазии? — ответил мужчина. — Может, желаемое ты выдаешь за действительное? Такое бывает: убивается человек по поводу потери близкого, разговаривает с ним, как с живым, и не замечает, как вовлекает себя в обман, а там и не такое привидеться может… В чем это выражается?

Дарья понурила голову и махнула рукой.

— И все же? — допытывался старик.

— Толку говорить, если ты не веришь ни единому моему слову…

— Не серчай, лучше объясни…

Женщина вздохнула и начала рассказ:

— Не знаю, с чего начать… Столько странного происходит со мною в жизни… Не знаю, благо это или проклятие, только в жизни мне с этим одна маята. Я ведь и Василя своего сначала во снах высмотрела: как видела, так в жизни и было.

— Чудно… — подивился старик.

Женщина посмотрела на фотографию покойного мужа, висевшую в деревянной рамке на стене, и стала теребить в руках уголок ситцевого фартука. Глаза ее заволокли слезы, и вся она будто возвратилась в далекое прошлое. Какое-то время Дарья молчала, затем вздохнула и продолжила:

— Не буду водить тебя вокруг да около, одним словом, где-то за полгода до гибели Василия случилось со мной ночью что-то странное…

— И что это было, если не секрет? — поинтересовался Пантюшин.

— Сплю я как-то ночью и вдруг слышу — входная дверь открылась, и в избу кто-то входит… Шаги тяжелые, громкие, гулким эхом по дому отзываются, мне стало не по себе… «Кто это?» — думаю я. Время было лихое, суровое, кто угодно мог в дом зайти и беды натворить… Слышу — дверь во внутренние покои открывается, и в комнату кто-то входит… Открываю глаза — никого, а шаги слышу. И вот этот Некто подошел к кровати, на которой я спала, склонился надо мной и тяжело так дышит. Меня объял страх, взмолилась я Богу: «Господи, — говорю, — спаси меня от козней дьявольских!» И осенила себя Крестным Знамением. Отступил от меня непрошенный ночной гость, однако не уходит… Стала я усердней молиться и Пресвятую Богородицу в помощь призывать… Вдруг ни с того ни с сего в комнате поднялся ветер и мою кровать едва не опрокинул. Я еще усердней молиться стала. Вдруг раз — и все стихло. К утру страх мой прошел, и я уснула. Вижу во сне моего Василия… Лицо и кожа его безжизненно-бледные, смотрит на меня и печально так говорит: «Убили меня, Дарьюшка. Прощай! Не поминай лихом…» И падает ниц… Я как закричу, проснулась и не могу понять: сон это был или явь?

У Пантюшина перехватило дыхание, старик занес над столом руку, взял кувшин с медовым квасом, плеснул в стакан и выпил.

— Да… — покачал головой старый охотник. — Сколько ты, говоришь, до его смерти было?..

— Примерно полгода.

— Много я на своем веку невероятных историй слышал, но такой — нет… — ответил мужчина.

— Это еще не все… — вздохнула Дарья. — Это присказка, а сказка еще впереди…

Дверь дома резко открылась, и в комнату вошел Багров. «А этому что надо?» — разволновалась хозяйка и недовольно глянула на односельчанина. Тихон перешагнул через порог и, улыбнувшись, произнес:

— Добрый день! Воду заказывали?

В отличие от хозяйки, мужчина был несказанно рад встрече.

— Нет, то есть — да… — смутившись, ответила Дарья и залилась ярким румянцем.

Она никак не ожидала увидеть в доме отвергнутого ухажера.

— Тебя, наверное, Дубов прислал, — пытаясь разрядить обстановку, произнес старый охотник.

— Точно, — кивнул Тихон. — Так куда воду переливать?

— В бочку, что у сарая… — ответила хозяйка и, встав из-за стола, направилась к двери.

— Эх, молодежь… — вздохнул Пантюшин. — Ты, Дарья, над моими словами подумай, трудно человеку одному… — напомнил мужчина.

Не успел старик договорить, как настенные часы-кукушка сорвались с гвоздя и с грохотом упали на пол. От удара деревянная коробка треснула, механическая птаха выскочила из домика и стала непрерывно куковать.

— Тьфу ты… — сплюнул Пантюшин.

— Ой, горюшко мне!.. — запричитала хозяйка. — Говорила я тебе, Терентьич, нельзя мне о другом думать, не хочет покойный Василь, чтоб я замуж за другого шла.

Пантюшин задумался: «Может, правда? Не успел человек переступить через порог, как часы словно кто с гвоздя сбросил».

— Чего не бывает, — вслух произнес мужчина. — Не стоит во всем злой рок видеть. Человек сам вершит свою судьбу…

— Я так не считаю… — ответила хозяйка и, подняв часы, положила на лавку.

Механическая кукушка трижды прокуковала и, вывалившись из домика, замолчала.

— Так-то лучше, — произнесла Дарья и вышла во двор, старый охотник последовал за ней.

Выйдя из избы, Пантюшин невольно прищурился — настолько ярким показалось ему полуденное солнце. Мужчина расправил плечи и, насладившись тишиной, восторженно произнес:

— Любота…

В это время со стороны забора послышалось лошадиное ржание.

— Тпру… — прикрикнул на Гнедого Тихон. — Стоять!

Раздосадованный холодным приветствием Дарьи, Багров вымещал гнев на коне. Животное чувствовало настроение мужчины и потому нервничало.

Пантюшин посмотрел на земляка и понял, что нужно, не теряя времени, переливать воду. «От греха подальше»… — решил старик.

— Ну вот и я… — услышал он позади голос Дарьи.

Старый охотник оглянулся и увидел хозяйку. Женщина стояла в нескольких шагах от него и держала в руках пустое ведро и деревянную кадку. — Пошли? — улыбнулась хозяйка. — Не то этот конь всю воду разольет…

Пантюшин посмотрел на помятое ураганом ведро и покачал головой:

— Так дело не пойдет, давай мне кадку — она вместительней…

— А может, ведро… — помня о преклонных летах мужчины, предложила хозяйка.

— Ведрами мы полдня будем воду носить.

— Ладно, бери ведро, а я кадку, мне к тяжелой работе не привыкать…

— Нет, — возразил старый охотник. — Ты женщина, тебе беречь себя надо…

— Для кого мне себя беречь? — махнула рукой Дарья и бросила беглый взгляд на Тихона.

Багров перехватил взгляд женщины и, придерживая коня, с горечью произнес:

— Не то ты говоришь, Дарья, все по-другому может быть — сама ведь не хочешь…

Хозяйку смутили слова мужчины, сердце ее учащенно забилось, и она спешно отвела взгляд. Тихон подошел к хозяйке, взял из ее руки кадку, зачерпнул воду из бочки и понес к сараю.

— Не знаю, чем он тебе не угодил… — проводив односельчанина взглядом, произнес старый охотник и, взяв ведро, направился к телеге.

— Оставь, сам перелью… — крикнул ему Тихон.

Пантюшин посмотрел на крепкие, мускулистые руки земляка и, обращаясь к хозяйке, произнес:

— Ладно, пойду я… Помощник у тебя — что надо, ему эта работа — все равно что забава… Глазом моргнуть не успеешь, как всю воду перельет, а о колодце — не беспокойся, зайду к Дубову, введу его в курс дела и завтра же приступлю к работе.

Услышав, что Пантюшин собирается уходить, Дарья растерялась. Она не хотела оставаться наедине с Багровым.

— Уже уходишь?.. — забеспокоилась женщина. — Подожди, Тихон воду перельет, и вместе поедете…

— Действительно, зачем идти пешком, когда телега стоит у дома, — вылив воду в бочку у сарая, ответил Багров. — Подержи Гнедого, не ровен час — сорвется, тогда нам придется пешком идти…

Пантюшин повеселел. Не то чтоб ему не хотелось возвращаться в деревню пешком, просто Багров, переступив через свой личный интерес, попросил его остаться.

— Ну, коли так — можно, конечно, и задержаться… — согласился старый охотник и подошел к коню. — Устал, дружище… — погладив животное по шелковистой гриве, ласково произнес старик. — Потерпи, скоро осенние работы закончатся — тогда отдохнешь…

Гнедой успокоился и качнул головой, однако по тому, как он нервно бил копытами оземь, нетрудно было догадаться, что ему по-прежнему что-то не нравилось.

— Что тебя так беспокоит? — задумчиво произнес мужчина и осмотрелся по сторонам, конь фыркнул, тряхнул головой и посмотрел на Пантюшина.

В этот момент к телеге подошел Багров.

— Перелил, — промокнув пот на лбу, произнес Тихон и окинул взглядом разоренное подворье Дарьи.

«Да… Наделал ураган проблем… — подумал мужчина. — Как она с этим справится?»

Дарья протянула Пантюшину корзину с птичьими тушками и сказала, что это гостинец Грому.

— Не самой же мне есть эту дохлятину, — вздохнула женщина. — Лобзика нашего я накормила, часть тушек снесла в погреб — позже ему скормлю, а это — отвези своему Грому…

Пантюшин поблагодарил хозяйку и поставил корзину в телегу. Старику было приятно, что женщина заботилась о его четвероногом друге. «Будет тебе сегодня, Гром, пир на весь мир», — подумал старый охотник.

— А это, Тихон Григорьевич, вам… — обратилась к Багрову хозяйка и протянула ему небольшой сверток.

— Что вы, Дарья Сидоровна, мне этого не надо… — сморщившись, покачал головой мужчина. — У меня собаки нет, а сам я эту дохлятину есть не буду.

— У меня и в мыслях этого не было, — растерялась женщина. — Хотела угостить вас чем-нибудь домашним, здесь кусок пирога с капустой и копченый окорок… Я и Михаила Терентьевича угощала… Отведайте, Тихон Григорьевич, не побрезгуйте, может, придутся по вкусу…

Пантюшин посмотрел на Дарью, затем на Тихона и подумал: «Хотела женщина сделать как лучше, а вышло вон оно как…»

Багров опрокинул на бок порожнюю бочку, обложил ее в телеге соломой и взял в руки поводья. Дарья подошла к мужчине и протянула угощение:

— Ну так что, Тихон Григорьевич, возьмете?

Багров взял в руки кнут, запрыгнул в телегу и сухо бросил:

— Здесь всех заезжих так угощают?..

Женщине словно ножом по сердцу полосонули, она с укором посмотрела на земляка и с горечью произнесла:

— Зачем вы так? Я от всей души…

Пантюшину стало неловко, что он присутствует при разговоре. «Зачем я остался?» — укорял себя старик.

— Садись, Терентьевич, поедем, — кивнул Тихон.

Старый охотник оперся рукой о край телеги и собрался сесть. Налетевший порыв ветра хлестнул Багрова по глазам ветвью березы, шатром нависавшей над его головой. Тихон сжал от боли веки и выронил кнут. Новый порыв ветра еще ниже склонил березу над телегой, вихрь облетевших листьев в смеси с дорожной пылью поднялся в воздух и закрутил вокруг повозки. Конь испуганно заржал и, словно шальной, помчался по дороге. Старый охотник качнулся и, не успев запрыгнуть в телегу, отлетел в сторону. Тихон от внезапного рывка Гнедого упал навзничь, а пустая бочка придавила его сверху. Конь, словно подстегиваемый нечистой силой, понесся прочь от злополучного хутора.

— Господи!.. — всплеснула руками Дарья и бросилась на помощь старику. — Михаил Терентьич, вы не ушиблись? — запричитала женщина.

— Вроде нет, — в растерянности произнес Пантюшин и с тревогой посмотрел вслед удаляющейся телеге.

— Что я тебе говорила? Не терпит покойный Василь, когда около меня мужики вьются. Ты говоришь, каждый кует свою судьбу сам… Как ее выкуешь, когда пасет днем и ночью?..

— Не знаю, что и сказать… — пожал плечами мужчина. — Удивительный случай, но ты не отчаивайся, из каждой ситуации есть выход.

— Где он?.. — вздохнула хозяйка. — Что я только не делала: молитвы христианские читала, за водой к знахарке ездила, святой водой дом кропила — ничего не помогает. Видно судьба моя такая — всю жизнь с этой напастью маяться. Ладно, что об этом говорить… Работать надо… Раз телега ускакала, значит пойдем пешком. До реки я тебя провожу, а там разойдемся: ты — к себе домой, а я — на поле. Отсрочка, которую мне дал председатель, закончилась…

— Ладно, — кивнул старик. — Эх, Гром, ускакал твой гостинец…

Дарья и гость глянули друг на друга и рассмеялись.

— То-то! — заметил Пантюшин. — Нет такого горя, которое бы Бог не обернул человеку пользой.

Старый охотник поправил на голове сбившуюся при падении кепку и, бросив Дарье «Пошли…», направился в сторону деревни.