Близкая даль. Мистический роман

Татьяна Катушонок

События происходят в деревне, в 1940–1941 годах. Накануне войны активизируются мистические силы, и герои романа сталкиваются с необычными феноменами. Дружба, любовь, в том числе к Родине, чувство патриотизма – красной нитью проходят через произведение, а мистические истории заставляют задуматься, что в жизни не все так просто, как кажется на первый взгляд. Многие истории, описанные в книге, имели место в реальной жизни, происходили с автором, его родными и близкими.Полная версия.

ГЛАВА 15

ЛУЧ СОЛНЦА, ПРОБИВШИСЬ сквозь ветви деревьев, скользнул по стеклу окна, проник в комнату и коснулся лица спящей Анастасии. Веки девушки дрогнули, она открыла глаза и взглянула на часы. Грузики часового механизма с шумом опустились вниз, устремив за собой железные цепи, дверь домика механической кукушки открылась, и птаха прокуковала пять раз. «Пора вставать», — вздохнула девушка, сбросила с себя одеяло, стащила со спинки стула платье, оделась и пошла умываться. Склонившись над тазом, она зачерпнула кружкой воду из ведра, налила на ладонь и плеснула себе в лицо — дрему словно рукой сняло. Настя взяла гребень, расчесала волосы, заплела их в косу, застелила постель и стала заниматься домашними делами. Сначала она разбудила отчима.

— Что — пора? — спросил Степан.

— Шестой час, умывайтесь, а я подою корову…

— Мать вернулась?

— Нет.

— Хорошо, встаю…

Мужчина дождался, когда входная дверь дома за девушкой закрылась, встал, надел галифе, умылся и собрался побриться. Подойдя к зеркалу, он глянул на свое отражение в нем и остолбенел — волосы на голове были седыми. В памяти мужчины ожили события прошедшего вечера: встреча со священником, древним витязем и сон, который он увидел, задремав на лавке у дома.

— Ну и дела… — растерялся Степан. — Что я скажу людям? Разве можно в такое поверить?

«Живи и помни!» — пронеслось в голове мужчины. Сердце Степана учащенно забилось, он разволновался и подумал, что надо постараться взять себя в руки и не поддаваться вражьим искушениям, как советовал ему отец Никодим.

Степан провел ладонью по белым, словно снег, волосам и стал бриться. «Нужно успокоиться и жить, будто ничего не произошло, — подумал мужчина, — все равно ничего не могу изменить…» Он смотрел на свое отражение в зеркале и не мог поверить, что это он. «Как старит человека седина, — отметил мужчина, — будто мне не сорок, а все шестьдесят…» Закончив утренний туалет, Степан вышел из дома, взял вилы и пошел чистить хлев. Он старался не показываться падчерице на глаза. «Еще перепугается…» — переживал мужчина. Очистив хлев, он взял охапку соломы и стал растрясать по полу.

— Завтрак готов… — услышал он голос Анастасии.

Степан открыл дверь хлева и посмотрел на падчерицу. Девушка увидела убеленного сединой отчима и опешила.

— Что с вами?.. — растерялась Настя.

Степан поставил у стены хлева вилы и ответил, что ничего особенного — просто поседел.

— Что — за одну ночь? — изумилась девушка.

— Да…

Настя смотрела на отчима и не верила собственным глазам. До сих пор она считала, что седина присуща только старости.

— Сколько в деревне таких, как я… — видя растерянность девушки, произнес Степан. — Дед Антось, баба Дуня, Митрофан — разве всех упомнишь…

— Так они же старые, — возразила Настя.

— И я не такой молодой… — ответил Степан.

— Но еще и не такой старый.

— Иногда волосы седеют независимо от возраста…

— Правда? — удивилась девушка.

— Например, вследствие пережитого горя или сильного потрясения…

— А вы что-то пережили? — поинтересовалась Настя.

— Считай, что да, иногда человек встречается с чудом, которое в его представлении может произойти только в сказке…

— Как это? — удивилась Настя.

— Оказывается, необычное случается не только во снах и сказках, но и в реальной жизни. Если это с тобой произойдет — прими это, как подарок судьбы. В детстве я верил в чудеса, а когда вырос и стал тому очевидцем — оказался не готов это принять, потому, видимо, и поседел…

— Что вы имеете в виду? — насторожилась девушка.

— Ничего… — отмахнулся мужчина.

Настя не дождалась объяснений и напомнила отчиму, что пора идти завтракать.

— Иду, — ответил мужчина и, закрыв хлев на щеколду, пошел домой.

Вскоре с ночной смены вернулась Пелагея. Женщина поздоровалась с домочадцами, сняла вязаную кофту, повесила сушиться у печки и стала рассказывать о ночных приключениях. Анастасия с удивлением смотрела на мать и ждала, когда же она наконец заметит, что Степан поседел.

— Поешь, потом расскажешь… — усадив жену за стол, произнес Степан.

Пелагея замолчала и внимательно посмотрела на мужа… Только сейчас она заметила, что Степан — седой.

— Что с тобой? — опешила женщина. — Вчера утром ты ушел на работу черноволосым…

— Мне пора на работу, вернусь — поговорим… — ответил Степан и, взяв приготовленную падчерицей перекуску, направился к двери.

«В двух словах объяснить я все не могу, а на более обстоятельный разговор нет времени», — подумал мужчина и вышел из дома.

Пелагея проводила мужа недоуменным взглядом и посмотрела на дочь.

— Мне известно не больше, чем тебе, — пояснила Настя. — Он сказал, что такое бывает…

— Да, но что надо было пережить, чтоб за ночь поседеть?

— Не знаю, — пожала плечами девушка, — говорил, что в жизни бывают чудеса и что надо быть к ним готовыми…

— И все же интересно, что произошло? — не могла успокоиться хозяйка.

— Это известно только ему, он вообще вернулся с работы какой-то странный…

— Правда? — встревожилась Пелагея.

— Я ждала его до самой ночи, беспокоилась — не случилось ли что. Он вернулся, сел на лавку и заснул.

— Что же здесь удивительного? Устал… — ответила хозяйка.

— Так-то оно так, только кричал он во сне что-то…

— Кричал? Может, случилось что… — забеспокоилась Пелагея.

— Не знаю, вернется с работы — расскажет…

Пелагея взяла ломоть хлеба, подвинула тарелку и стала завтракать. Она благодарила судьбу за прекрасную дочь.

— Вкусно… — похвалила она дочку. — Уроки выучила?

— Да.

— Часок отдохну — и пойду на поле.

— Ты же только что с ночной смены…

— Что поделать — в Заречье остался не вывезенным лен, нужно спасать…

Настя поцеловала мать и стала собираться в школу. Она понимала, что пора стоит горячая, и каждая пара рук на счету. «Как она выдерживает такую нагрузку? — удивлялась девушка. — Двужильная, что ли?» Настя посмотрела на худощавые, исколотые льном руки матери, и сердце ее сжалось от боли. «Ей даже отдохнуть некогда, вот что значит быть коммунистом…»

Входная дверь дома хлопнула, и в комнату со школьной сумкой в руке вбежала Коржакова.

— Привет! Готова? Пошли… — отдышавшись, произнесла девушка.

— Тише, разбудишь… — кивнув на заснувшую за столом мать, ответила Настя.

Тамара глянула на Пелагею и хихикнула.

— Чего смеешься?

— Твоя мать — как гусенок, наевшийся винных ягод, запрокидывает голову с закрытыми глазами, а потом клюет носом в тарелку…

— Ничего смешного, просто устала…

— Я все понимаю, только все равно смешно, — хихикнула Тамара.

— Помоги уложить ее на кровать…

Девушки взяли женщину под руки, довели до кровати и положили поверху покрывала.

— Пошли… — шепнула подруге Анастасия.

Девушки вышли на крыльцо и остановились — дорога от дома до проселочной дороги была размыта дождем.

— Придется добираться до школы вплавь, — заметила Коржакова.

Анастасия спустилась с крыльца и, стараясь держаться ближе к изгородям, стала пробираться к большаку. Пройдя несколько метров, девушка ухватилась рукой за столб соседского забора и оглянулась назад — Тамара стояла на крыльце дома и смотрела на подругу.

— А может, ну ее, школу… — крикнула Коржакова.

— Брось, Томка, грязь — не повод, чтоб пропускать занятия. Гольдман за это по голове не погладит…

— Не стращай! — огрызнулась Тамара. — Не то, чтобы я его боялась, просто он вредный, обязательно отыграется, а я по окончании школы хочу уехать в город.

— Так тебя из колхоза и отпустили… — ухмыльнулась Анастасия.

Тамара с обидой глянула на подругу и, раздосадованная тем, что не смогла убедить ее остаться дома, последовала за одноклассницей.

— Ну и вредина же ты… — пробираясь вдоль изгородей, недовольно бурчала Коржакова. — Чего мальчишки за тобой бегают?

Девушки добрались до усадьбы Пантюшиных и у калитки встретились с хозяином. Старик поздоровался с соседками и пошел вместе с ними.

— Чудно… — заметил мужчина. — По грязи прошли, а сапоги не замарали. На крыльях летели, что ли?

Настя победоносно посмотрела на Тамару и с гордостью произнесла:

— Вот видишь, и сапоги чистые, и занятия в школе не пропустим.

Коржакова насупилась и в отместку ущипнула подругу.

— Это чтоб ты не выпендривалась, — с вызовом заявила девушка.

— Ну, знаешь, это уже чересчур… — обиделась Настя и, попрощавшись с соседом, пошла в школу.

Старый охотник с укором посмотрел на Тамару и покачал головой.

— Дружба, дочка, одно из самых прекрасных чувств, которыми жизнь наделила человека, научись ценить ее, извинись перед подругой и впредь не огорчай ее.

Тамара понимала, что хватила лишку.

— Не переживайте, я мигом догоню ее и помирюсь, — заверила старика девушка.

— Вот и хорошо, не давай возможности злу одержать над собой верх. Помни: того, кто себя принижает во благо других, жизнь возвышает…

— Как это? — удивилась Тамара.

— Так… Не поступай с людьми грубо и бесчестно, помни, что ты вправе постоять за себя и за тех, кто нуждается в твоей защите и опеке…

Старый охотник попрощался с девушкой и поспешил в правление колхоза. Тамара стояла посреди дороги и смотрела старику вслед, размышляя над его словами.

— Чего стоишь? Пошли… — услышала она голос Григория Писаренко.

Девушка повернула голову и увидела одноклассника. Парень стоял на обочине дороги и, потирая ногу о ногу, обмывал в луже сапоги.

— Отвяжись! — огрызнулась Тамара.

Парень вышел из лужи, вытер о траву сапоги и побежал в школу. Тамара последовала за ним.