Истинная история царевны-лягушки

Сергей Гришин, 2022

В некотором царстве, в некотором государстве жил-был царь, и было у него три сына. И пришло время им выбирать невест. Ведь лотерею «Добры молодцы» никто не отменял. И всё бы было как обычно, если бы не странная невеста младшего царевича.

20

Рассекая толпу, Степан и Яков вошли в кабак. Мы с Прошкой спокойно следовали в фарватере. Брата здесь хорошо знали, поэтому никто не возмущался. На сцене отплясывала какая-то белобрысая барышня в теле. Явно не та. Подойдя к барной стойке, Степан поманил хозяина пальцем. Тот с опаской придвинулся.

— Где Натали? — спросил брат.

— Три дня уже не появляется, — жалобным голосом проговорил кабатчик. — Совсем охамела! Видал, кого на сцену выпускать приходится? У меня так все клиенты разбегутся!

— Не прибедняйся, Тарас, — прервал Степан его жалобы. — Всё равно у тебя здесь нет конкурентов.

— Это, конечно, так, — пробормотал кабатчик. — Но, согласись, охамела девка! Не уважает своего работодателя!

— Где живёт? Мы как раз и спросим, почему прогуливает.

Тарас наскоро набросал на куске обоев схемку.

— Только вы её не покалечьте, — попросил он. — Она должна быть в состоянии свои танцы выкаблучивать.

— За кого ты нас принимаешь? Мы ж енти, жентльмены! Шлёпанцы Суворова тебе в глотку! — усмехнулся Степан и махнул нам рукой.

Жилище танцовщицы находилось на краю жилой части района. Это была небольшая, но крепкая изба, выкрашенная в розовый цвет и с покрытой ветками крышей. Возле дома не было никакого палисадника или огорода. Правда, недалеко от двери стояло пугало в дырявой рубахе и с ржавым ведром на голове.

Степан постучался. Никакого ответа. Жестом велев Закидону и Якову обойти дом, он с новой силой забарабанил в дверь, крича:

— Натаха, на работе аврал! Где пропадаешь, кошка рыжая?

Через минуту дверь открылась. Степан остановил руку около носа стоявшего на пороге Прошки.

— Зашибёшь! — испуганным голосом проговорил отшатнувшийся Закидон.

— Что хозяева? — брат зашёл в дом.

— Никого нет, — из-за печки вышел Яков с куском вяленого мяса. — Компот прокис, так что уже два — три дня дом пуст.

— Но личные вещи, смотрю, не тронуты, — я подошёл к большому зеркалу на стене, около которого стоял небольшой резной столик с дамскими аксессуарами.

— Эдакое богатство, и не забрала с собой? — Степан повертел в руках красивую коробочку, из которой просыпалась пудра. — Сомнительно. Смотрим внимательно. Ищем любые зацепки. Богато, однако, — брат прошёл в дальнюю от входа часть дома.

Там в углу стояла резная деревянная кровать с балдахином, занавешенная тяжёлым парчовым пологом золотистой расцветки. Постель была измята так, будто на ней резвился Тишка. Обе стойки балдахина в изголовье кроме резьбы покрывали ещё и глубокие царапины. Проведя рукой вниз и откинув простыню, я обнаружил стальные наручники. Царапины, судя по всему, были от них.

— Прохор, не знаешь, Вольдемар не из этих? — я погремел наручниками.

— Да вроде не упоминал, — Закидон потеребил ухо.

Я продолжил осмотр постели. Вторых наручников не было. Под грудой подушек обнаружился томик стихов некоего Ароза Азорина. Я убрал книжку в карман, благо формат был небольшой. Ничего не могу с собой поделать — люблю читать. В складках простыней лежала небольшая золотая серьга в форме стрекозы.

— Глядите, что я нашёл!

— Утырок явно был здесь, — произнёс Прошка. И, отвечая на невысказанный вопрос, добавил: — Вечером перед встречей с невестой купил эти безделушки, чтобы ей подарить.

— А они были раньше знакомы?

— Да, он последнее время часто в кабак заходил, клинья к ней подбивал.

— Приелся экстрим? — ухмыльнулся Степан.

— Бывает, — пожал плечами Прошка.

Мы ещё некоторое время поблуждали по дому в поисках зацепок, но так ничего и не обнаружили. Ясно было одно — Вольдемар был здесь, а потом они с его артисткой ушли. Какое-то время мы ещё походили вокруг дома в поисках следов. Следов было много, а толку мало. В конце концов, решили вернуться в кабак и поспрашивать у посетителей.

Народ немного рассосался — то ли обеденное время закончилось, то ли танец белобрысой дамы утомил. Всего три столика были заняты. За одним сидела парочка в традиционных для купеческой гильдии малиновых укороченных кафтанах, с золотыми цепями на толстых шеях и тихо что-то обсуждала. За другим столом четверо молодых шаромыжников развлекались со своими странного вида находками. Это были чуть меньше средней ладони звёздочки с несколькими лучами, забавно вертевшиеся вокруг центральной точки. Некоторые из них светились, некоторые издавали какие-то звуки. Молодые люди прилаживали их друг к дружке кто к носу, кто к макушке и откровенно веселились. Яков посмотрел на них и повертел пальцем у виска.

А вот увидев посетителей за третьим столиком, я придержал Степана за плечо. Это были мои давешние похитители. Хлыща, правда, среди них не было. Сидели они, склонившись над какой-то бумагой, и нас не замечали. Брат жестами приказал окружить их столик. И тут от двери раздался раскатистый бас:

— Степан Никанорыч! Мы же три дня назад уже всё решили! — дверной проём был полностью заслонён огромным лысым дядькой в видавшем виды ватнике и с топориком за поясом.

— Всё нормально, Егор! — брат шагнул навстречу старшине шаромыжников. — Я по другому делу. Расскажи-ка мне вот про этих гавриков! — и он указал на насторожившихся похитителей.

Детина, который требовал с меня сапоги, попытался вскочить, но Яков усадил его обратно, слегка стукнув по трапециевидной мышце.

— Никчемные личности, — махнул рукой Егор. — Перебиваются случайными заработками, в сообщество не входят. А этот громила был мне должен приличную сумму, но недавно расплатился.

— Тарас! — Степан обратился к кабатчику. — Выдели нам комнатку. Нам с ребятками поговорить надо. Наедине, шлёпанцы Суворова!

Хозяин живо отворил дверь в подсобное помещение и предусмотрительно отступил в сторону.

— Сами пойдёте, или подсобить? — Яков нахмурил брови и сжал плечо здоровяка.

— С-сами… — пролепетал тот.

Сопротивления оказывать никто не стал. Видимо, им хватило прошлой встречи. Я подобрал бумагу, которую мои похитители рассматривали в момент нашего прихода. Это оказалась распечатка из нашей базы данных. Список особей исключительно женского пола и, насколько я мог судить, незамужних. Многие имена уже были вычеркнуты карандашом, около нескольких стояли вопросительные знаки. Хмыкнув, я убрал документ в карман к томику стихов и последовал на допрос.

Шаромыжников усадили на пол вдоль стены под связками свисающих окороков. Яков с мрачным видом оторвал от одного из них кусище и яростно вгрызся. А Степан чрезвычайно спокойным голосом начал:

— Напоминаю вам, граждане злодеи, что вы уже совершили чрезвычайно неразумное деяние — похитили царевича. Поэтому предупреждаю, что если вы будете упираться и отмалчиваться, то этот прекрасный человек, — он кивнул на Якова, — применит к вам свои умения в пыточном мастерстве. Уверен, вы их оцените по достоинству.

Яков поковырялся в зубах устрашающего вида ножом, а брат продолжил:

— Итак, мой первый вопрос. Кто приказал вам похитить Ивана, и где искать этого проходимца?

— Это Шляпник! Шляпник! — загомонили наперебой наши пленники.

— Кто такой? — удивился Егор, стоявший около двери.

— Это тот хлыщ в широкополой шляпе? — уточнил я.

— Да, да! Он сам велел так себя называть!

— Откуда он взялся? — я присел рядом со здоровяком, призывая отвечать именно его.

— Он предложил нам работёнку. Хорошо оплачиваемую. Я ведь был должен Егору, поэтому был согласен на что угодно. А тут и делов — поймать девку. Только всё пошло не так.

— Да какую вы всё девку-то ищете? — я недоумённо моргнул.

— Шляпник сказал, что беглянку из Верхнего города. Что проникла к нам на спасательной капсуле. А вчера сообщил, что могла стать женой одного из царевичей.

— Вы поэтому Ваню похитили? — Степан слегка пнул его по коленке.

— Ай, больно! — у здоровяка на глазах выступили слёзы. — Иван просто её видел и помог ускользнуть!

— Погоди, так значит, Шляпник вам указал, где её схватить сразу после посадки? В тот раз на свалке вы её поджидали?

— О чём речь? — не понял брат.

— Помнишь, ездили с тобой сюда на днях? Тогда-то мы и познакомились с этими весёлыми ребятами.

— Где Утырок? — Закидон тем временем решил разузнать о своём приятеле, врезав рябому шаромыжнику по скуле.

— Какой ещё утырок? Ты про Шляпника? — недоумённо проговорил тот, промаргиваясь.

— Вольдемар, дружинник! Где он?

— У Шляпника они с плясуньей, — сказал сидевший рядом белобрысый мужичок.

— Тогда последний вопрос. Где Шляпник? — Степан решил закончить допрос и достать хлыща.