Истинная история царевны-лягушки

Сергей Гришин, 2022

В некотором царстве, в некотором государстве жил-был царь, и было у него три сына. И пришло время им выбирать невест. Ведь лотерею «Добры молодцы» никто не отменял. И всё бы было как обычно, если бы не странная невеста младшего царевича.

18

На конюшне было тепло и сумрачно. Запах сена и навоза густо стоял в воздухе.

— Слушай, — у меня возникла странная мысль. — Ты всегда такая м-м-м… неумытая… Но вот ведь какая штука — я не чувствую запаха давно не мытого тела.

Василиса улыбнулась и произнесла:

— Ты близок к прорыву, прынц. Работает голова-то.

Тем временем мы прошли мимо лошадей дружины и приблизились к стойлам Тишки и Ницше. Мой ослик с удовольствием принялся хрустеть протянутым мной яблоком. А вот Тишка отвернулся от угощения.

— У Стёпки, поди, взял бы, — с укором произнёс я.

Василиса молча забрала у меня яблоко и, откусив небольшой кусочек, принялась так упоённо чавкать, что мы втроём тут же уставились на неё. Ослик предпринял попытку тоже повторить вызывающие зависть звуки, но в результате уронил своё лакомство на пол, тут же подобрал и продолжил жевать. Тишка некоторое время глядел с укором, а потом потянулся к руке жены. Та сжалилась и протянула ему остатки яблока. К моему удивлению, он не только слизнул угощение с её ладони, но и дал себя погладить. Пока бычок жевал, Василиса прощупала его шею, посмотрела за ушами.

— Никаких следов операции, — констатировала она. — Впрочем, ничего удивительного. Слишком много времени прошло.

— Можешь попробовать разговорить его. С яблоком у тебя ловко получилось.

— Не так-то просто заставить говорить того, кто не хочет разговаривать. Особенно если он не умеет, — пробормотала Василиса.

— Йа-йа! — подал голос ослик.

— Немецкий? — обернулась к нему жена.

— Йа-йа! — подтвердил Ницше.

— А по-английски можешь?

— Йес! — произнёс ослик. Мы дружно сели.

— А по-русски? — пробормотал я.

— Да.

Мы переглянулись, совершенно обалдевшие. А ослик снова произнёс своё коронное «йа-йа», и вид у него был такой, будто он над нами потешается.

Из ступора нас вывел зычный голос Сафона:

— Его царское Величество Никанор Долготерпимый объявляет ткацкий конкурс открытым и приглашает всех участников в течение получаса!

— Ну и работка у человека, — посочувствовала нашему глашатаю Василиса.

— Нормальная, — отозвался я. — Не грязная, не пыльная. Голос поставлен. Знай, ори.

— Я и говорю, — Васька встала, опираясь об ограду загона. — Что-то не того мы проверяли на умение разговаривать. Слушай, там же ещё какой-то безымянный ослик с инвентарным номером присутствовал…

— Что-то не припомню…

— Ладно, ты хватай ковёр и беги на конкурс! А я пока повнимательнее изучу журнал.

— Я воль, майн фюрер! — прокричал я, вскакивая.

— Йа-йа! — донеслось из загона.

— Гитлер капут, — пробормотала Василиса.