Двести второй

Савелий Громов, 2022

Книга написана от первого лица на основе реальных событий. Имена персонажей изменены или имеют собирательные образы. История начинается в восьмидесятые годы с призыва главного героя повествования в пограничные войска КГБ СССР в Забайкалье. После окончания армейской учебки главный герой попадает в Афганистан. В составе экипажа БТРа саперного взвода, в который входят советские мальчишки разных национальностей (русский, бурят, узбек и украинец) из разных частей бывшей когда-то огромной и великой страны СССР и четвероногий сапер – овчарка по кличке Джек, они колесят по пыльным дорогам войны, попадая в смешные, а иногда и трагичные ситуации, выполняя свой интернациональный долг. Дружный экипаж БТРа в боевой части, где они служили, в шутку прозвали "Четыре танкиста и собака".Боевые события сопровождаются воспоминаниями о гражданской жизни пацанов в СССР, помогая создавать атмосферу той эпохи, в которой росли и взрослели эти мальчишки. Книга написана легко, с юмором.

Глава 19

И там мне выдали винтовку — Трехлинейку, трехдюймовку. Без приклада, без патронов, без прицела, чтоб по противнику стрелять, не попадать, на всякий случай…

(Песни Советских улиц «Бежит по полю санитарка» — автор неизвестен)

В тот день, нас всех, выстроив на ПУЦу (ПУЦ — полевой учебный центр) распределяли по подразделениям, называя звание, фамилию и подразделение.

Мы с Жоркой попали в саперный взвод он, водителем-механиком, я наводчиком-оператором КПВТ бронетранспортера.

Затем экипажам приказали построиться отдельно, и Зампотех повел нас на площадку, где стояла боевая техника. Сверяясь со своим списком, он выкрикивал номер боевой техники и фамилии членов экипажа. Услышав свои фамилии, экипажи выходили из строя и приступали к осмотру и приему вверенной им боевой техники, а остальные шли дальше за Зампотехом, пока нас ни осталось только двое — я и Жорка.

Сказать, что мы сильно огорчились, когда увидели свой БТР, приданный нашему взводу — это ничего не сказать.

— Мы просто — Охуели!

Это был БТР-60ПБ. То, что это ПБ (Плавающий Башенный) можно было понять сразу по волноотражательному щитку на нижнем лобовом листе корпуса и по уплотнительным резинкам на открытых люках.

Глядя на него в голове почему-то начинал дребезжать противный голос «Ослика ИА» из мультфильма «Винни-Пух»:

— Жалкое зрелище!

— Душераздирающее зрелище!

Часть передних колес были спущены и, поэтому БТР стоял, накренившись на одну сторону. Со стороны казалось, что его только что подбили. Не хватало только черного дыма, из моторного отсека и хоть картину маслом пиши — «Слава павшим героям!».

Зато на борту красовался свежей белой краской аккуратно проштампованный через трафарет номер бронника — 202.

На мой вопрос:

— Товарищ Капитан и, за что нам такое счастье то привалило?

Зампотех (заместитель командира по технической части) невозмутимо ответил:

— Вы ж саперы, а значит все мины ваши!

— Ни сегодня завтра — подорветесь.

–Так зачем новую технику на дерьмо переводить?

— Вам и этого металлома хватит!

Зампотех уже убежал, а мы все стояли перед покосившимся БТРом и пережевывали услышанное. И вдруг Жорку взорвался:

— На дерьмо переводить?

— Кто дерьмо?

–Мы дерьмо?

–Да ты сам говно собачье, жлоб вонючий, дерьмо, сука, падла, крот штопанный..

Хорошо, что Зампотех уже был далеко, и не слышал Жоркиных криков.

— Жорка, пасть закрыл!

— Че разорался, как потерпевший?!

— Нравится тебе или нет, его задача боевую технику сохранить.

–А наша задача, брат — домой вернуться живыми и здоровыми.

— Назло — врагам, на радость — маме!

— Так что, как говорится — Будем посмотреть!

— Пошли-ка лучше на это Чудо-юдо изнутри глянем!

— Жорка, анекдот про Чудо-юдо знаешь?

— Не-а!

— Тогда, слушай!

— Великая отечественная война. Немцы преследуют партизан в белорусских лесах. Подходят к болоту. Вдруг из болота навстречу им поднимается Чудо-юдо.

Немецкий офицер спрашивает Чудо-юдо:

— Вас ист дас?

— Кто ты есть?

— Партизан?

— Не-е! Чудо-Юдо — я, — отвечает чудище болотное.

— А-а-а, Юде?! — обрадовано произносит офицер.

— ЗОЛЬДАТЕН, АХТУН!

— ФОЙА-А!

Юде (иудей, еврей) — обращение к еврею перевод с немецкого.

Ахтун (Achtung) — команда внимание перевод с немецкого.

Фойа (Feuer) — команда «огонь» перевод с немецкого.

Глянули и в очередной раз и охуели. По-другому просто не скажешь, ну нет такого слова в великом и могучем, которое бы так точно смогло выразить наши чувства в тот момент. Наши попытки сходу завести движки ни к чему не привели. Стали проверять топливную систему, карбюраторы, систему зажигания, катушки зажигания, датчик коленвала, пытаясь реанимировать хотя бы один движок из двух. Сняли полики, а под ними оказалось море черного отработанного машинного масла, которое сплошным пятисантиметровым слоем, покрывало все металлическое дно БТРа.

Ну, и как можно было довести боевую машину до такого состояния?

Через час, проведя полную ревизию и перемазавшись, как кочегары Титаника мы сидели на броне 202-го и курили.

Жорка муслякая огрызок химического карандаша старательно записывал неисправности и необходимые запчасти, в тетрадном листке разложив его на башне Бронника, как на журнальном столике.

— Как говориться; за неимением гербовой, пишем на броне — вилами, — не отрываясь от своей писанины, озвучил Жорка свой вариант известной поговорки. (За неимением гербовой пишем на простой)

— Скорее граблями, — глянув на Жоркины каракули, поправил я его.

— Почему граблями? — возмутился Жорка.

— Ну, может и не граблями, но почерк у тебя Жорка прямо как у пьяного стоматолога-проктолога.

— Это те, что зубы через жопу рвут?

— Не-е, не согласен!

— Тогда уж лучше, пусть будет как у слесаря-гинеколога, — смеется Жорка.

— Пусть будет! — смеясь, соглашаюсь я.

— Могу тебя твердо, заверит Жорка, что с твоим почерком тебе после армии прямая дорога в медицину будешь рецепты, выписывать, которые никто кроме тебя прочесть не сможет.

На следующий день, мы предали Жоркин список Зампотеху, который тут же внимательно начал его изучать. Походу прочтения списка Зампотех несколько раз шутливо ругнул Жорку за его неразборчивый почерк. Сделав пометки на Жоркином замасленном тетрадном листке, он черкнул себе что-то в планшетке, а затем, возвращая нам список, сказал:

— Смотрите! Все, что я здесь подчеркнул, получите сегодня, а остальное в течение двух дней.

— Через три дня машина должна быть на ходу!

— Задача ясна?!

— Так точно! — отвечаем мы.

— Выполняйте!

— Есть!

Когда Зампотех отошел от БТРа, я демонстративно бросил гаечный ключ в люк, и усевшись на броню, закурил сигарету.

Жорка удивленно посмотрел на меня, и осторожно спросил:

— Ты че, Савелий?

— Че, че! КПВТ через плечо!

— У тебя Жаржавело мозги совсем проржавели?

— Кто из нас водитель-механик?

— В смысле? — возмущается Жорка.

— В смысле, в смысле — «на хую трусы повисли!»

— Вчера о чем говорили?

— Колеса сегодня перебортовывать чем будем?

— Не монтажек ни кувалды!

— Ой, Мля-я! Забыл! А че делать то? — растерянно тянет Жорка.

— Че делать, че делать, — уже спокойней бурчу я.

— Давай, метнулся за ним «трассером», пока он в отряд на полдня не свинтил!

Жорка выхватывает у меня изо рта мою сигарету, и спрыгнув с брони, пылит за Зампотехом, победно вскинув вверх свою правую руку с зажатой в ней моей дымящейся сигаретой.

— Тьфу! Вот стервец! — с досадой плюнув, ворчу я.

— У тебя же свои есть! — кричу я Жорке вслед.

Потом достаю новую сигарету из «Жоркиной пачки», неосторожно оставленной им на броне нашего БТРа и не спеша закуриваю.