Двести второй

Савелий Громов, 2022

Книга написана от первого лица на основе реальных событий. Имена персонажей изменены или имеют собирательные образы. История начинается в восьмидесятые годы с призыва главного героя повествования в пограничные войска КГБ СССР в Забайкалье. После окончания армейской учебки главный герой попадает в Афганистан. В составе экипажа БТРа саперного взвода, в который входят советские мальчишки разных национальностей (русский, бурят, узбек и украинец) из разных частей бывшей когда-то огромной и великой страны СССР и четвероногий сапер – овчарка по кличке Джек, они колесят по пыльным дорогам войны, попадая в смешные, а иногда и трагичные ситуации, выполняя свой интернациональный долг. Дружный экипаж БТРа в боевой части, где они служили, в шутку прозвали "Четыре танкиста и собака".Боевые события сопровождаются воспоминаниями о гражданской жизни пацанов в СССР, помогая создавать атмосферу той эпохи, в которой росли и взрослели эти мальчишки. Книга написана легко, с юмором.

Глава 15

Здравствуй дурка в облаках, Санитары в колпаках…

(Солдатская Переделка — Здравствуй небо в облаках)

C «Жаржавеллло» мы познакомились в санчасти, сразу после учебки. Тогда он был еще просто Жоркой. В Санчасть я попал с температурой.

В тот день Взводный устроил нам марш-бросок на БТРах на озеро с водными процедурами. Это было поощрение, за то, что наш взвод на стрельбах показал лучшие результаты в отряде.

На улице жара +40 градусов, а меня колотило, как голого долбоежика на морозе. Мне реально было холодно. Увидев, как меня «колбасит» Взводный отправил меня в санчасть.

В санчасти санитар спросил меня на что я жалуюсь, измерил мне температуру, глянул на градусник, присвистнул и ушел советоваться с Лейтенантом.

Меня разместили в отдельной палате, в которой стояла двухъярусная кровать.

Жорка появился на третий день вместе другими «дристунами», жертвами «Ротавирусной инфекции» свирепствующей в отряде.

Всем поступившим выдали банки для сдачи анализов. Жорке банки не досталось.

Санитар, к которому Жорка обратился с просьбой дать ему банку, раздраженно ответил:

— Ну, нет у меня банки, закончились они. Я тебе че рожу ее что ли?

— Найди сам что-нибудь.

— Анализы надо сдать!

— Ну, надо так надо! — Жорка дождался своей очереди в туалет.

Из туалета он вышел с развернутой в два слоя газетой, держа ее обеими руками перед собой.

В середине газеты, колыхалось «жидкое дерьмо».

Жорка нашел глазами санитара, и уверенно направился к нему.

Санитар, увидев Жоркину ношу, сначала попятился от него, а потом развернулся, и попытался спастись бегством.

Но в это момент окончательно размокшая газета порвалась пополам и дерьмо плюхнулось на пол, забрызгивая все вокруг.

Кому попало на сапоги, кому на ХБэшку, у кого-то на лице вдруг появились коричневые веснушки.

Но больше всего досталось новому белоснежному халату санитара, которым он так гордился. Спину санитара в халате по диагонали снизу-вверх перечеркнула жирная пунктирная строчка. Как будто, по убегающему санитару полоснули очередью из пулемета, стреляющего разрывными, шоколадными пулями.

Жорка так и замер с круглыми от изумления глазами, держа в руках половинки размокшей, порванной пополам газеты.

Смеялись все кроме санитара, который разразился в адрес Жорки таким смачным и длинно-заковыристым матом, что все сбежавшиеся на шум зрители невольно заслушались, с уважением внимая удивительно сложным по своему строению нецензурным речевым конструкциям, изрекаемым талантливым санитаром, у которого даже предлоги были нецензурными!

Если бы этот самородок со своим нецензурным монологом попал на телевиденье, где принято ненормативную лексику запикивать звуковым сигналом, то его сольное выступление выглядело бы примерно так:

Пи-пи-пипипи-пи-пипипи-пипипипипипипипипи…