Левантевски, шприц!

Радомира Берсень, 2023

Сотрудница «Скорой помощи» неожиданно для себя оказалась перенесена в другой, совершенно чужой и непонятный ей мир, где живут не только люди. Во время перемещения она заняла место девушки, которая, как и она, тоже работала врачом. И теперь ездит на вызовы к странным существам, привыкает к новым методам лечения и… ввязывается в придворные интриги, направленные против короля и его семьи. Как и положено порядочному врачу, наша героиня начинает спасать жизни направо и налево, все глубже увязая в чужих проблемах. Впрочем, не только она, ведь у нее появляются друзья и всех их объединяет одно – на них объявлена охота. И теперь их цель выжить самим, спасти короля и снять с себя обвинения в измене.Обложку нарисовала автор книги.

Глава 18.

— У тебя на лице написано, что я жадная сволочь, — заметила Лиза, вздохнула, вытащила второй бутерброд, размером чуть ли не с кушетку, и протянула фельдшеру, — на, ешь и не смотри на меня так.

Левантевски на мгновение замер с расширенными глазами, затем двумя руками схватился за бутерброд и с наслаждением вгрызся в него.

— Наво ефть фкорее, — заметил он, не прекращая жевать, — а то ефё вывов фнова упадет и привётся фсё выпвёвывать.

— Ты на каком языке сейчас говоришь? — Уточнила Лиза. — Кажется, это на эльфийском?

— Ты фто! Он внаеф какой твудный! — Прошамкал фельдшер.

— Ты ешь, ешь, потом поговорим, а то подавишься еще, — велела Лиза, — не надо сейчас думать о вызовах…

В этот момент с потолка машины мелодично зазвенело, будто некое коварное божество долго следило за ними и очень удачно выбрало момент, чтобы сделать пакость.

— Ну вот! — С досадой сказала Лиза. — Начавкал!

Левантевски выкатил глаза и принялся с утроенной энергией и нечеловеческой скоростью жевать и глотать. Лиза огляделась. Затем приоткрыла маленькое окошечко в стене, которое работало как переговорное устройство и попросила:

— Эй, Арч, у нас вызов — подвезешь?

Вызов оказался очень веселым. Для начала они приехали в какую-то деревеньку, полную низеньких каменных домишек с забавными разноцветными крышами.

— Ну вот, — принялся ворчать Левантевски, направляясь к двери, возле которой нетерпеливо подпрыгивала толпа встречающих, все они были невысокими и коренастыми, — терпеть не могу ездить к гномам! У них пока дойдешь до нужной комнаты набьешь три шишки, два сотрясения и одну черепно-мозговую травму.

— Не ворчи, — улыбнулась Лиза, глядя как кучка гномов разлилась вокруг них озерцом, приветливо дергая их в сторону двери и что-то тараторя. Один попытался отнять у Левантевски чемоданчик, но фельдшер так зыркнул, что гном сконфузился и спрятался за спинами остальных.

— Так, уважаемые, рассказывайте что у вас тут произошло, — громко обратилась Лиза ко всем сразу. И гномы заговорили разом, загомонили, замахали руками, запричитали так, что она чуть не оглохла, а Левантевски и вовсе зажал уши руками. — Тише, тише, не все сразу. Вот вы, — ткнула она наугад пальцем, — от имени всех, пожалуйста, торжественно доложите обстановку.

— Да дед у нас приболел малысть, — залопотал молоденький гном, смешно корча озабоченную рожицу, — чаго-то за грудь держыцца и все жалуецца да жалуецца. Так-то он у нас крепкий, несмотря на возраст, но вы все жы поглядите на няго. А то вдруг помирать собралсы.

Лиза неопределенно хмыкнула и вошла в дом, почти не нагибаясь — пригодился новый рост. Левантевски же, пыхтя и страдая, согнулся почти вдвое, пролезая вслед за ней. Вскоре они оказались в жарко натопленной, несмотря на теплую погоду, комнате. Там, на кресле с огромными, причудливо выгнутыми салазками, покачивался сморщенный как печенная картошка гномик, сердито попыхивая трубкой. На его коленях, любовно замотанных в плед, лежала какая-то кривая палка с блестящим набалдашником.

— О! Призвали-таки знахарей на мою голову, — сердито приветствовал он развеселую толпу, — а чаго вы сделаити мне? Чаго пригнали-то сюды, я вас спрашиваю? Мне почитай уже седьмая сотня лет пошла, имею право не скакать козлищем. Я, сталбыть, мужичина уже солидный.

Левантевски со вздохом облегчения выпрямился — потолок здесь был выше, чем в коридоре, куполом выгибаясь вверх. Лиза подошла к старому гному, который так энергично качался, словно пытался ускакать отсюда верхом на кресле.

— Здравствуйте, — вежливо начала она, — ну вот, мы приехали. Родственники ваши нас вызвали. Рассказывайте, что у вас случилось.

Дед вдруг надулся, побагровел и торжественным тоном заговорил:

— Когда я еще был молодым и мог слышать как мышка писает за три холма от меня…

— Дедулечка! — Громко и очень внятно сказала Лиза прямо в его мохнатое ухо. — Жалуетесь на что? Где болит?

— О-ох, ох! Да вот туташки болит! — И ветхий гном прижал сморщенную ладонь к груди. — Сярдешко, понимаш, болит и душу тревожно щемит когда я гляжу на енту молодёшш бестолковую! — И он грозно взмахнул кривой клюкой, едва не прибив фельдшера.

— Он нам весь вечер толкует как у няго в грудях-то болит, — скромно сообщил юный гном из дальнего угла, куда он скрылся, явно опасаясь клюки своего деда, — трогает там и все толкует «душша, мол, болит, какие вы все бестолочи».

— А то и правда так! — Внезапно завопил дед и приподнялся, вертя своей клюкой будто вертолет. — А нешто ж вы туповастые такие, что даже камень для постройки оббить не способны! Али шахту под самоцветы правильно рассчитать!

— Дед, дак ведь зачем оно нам надо? Все уже давно магией это делают, — торопливо проговорил еще один внучок из-под кресла.

— А вам все магию подавай! Совсем усе скоро без рук останетесь! Тупые! Безрукие! Все за вас махия ваша делает, понимаш! — Вопил дед без устали, не забывая при этом ловко тыкать своей палкой в родню.

— Да деееда, — проныл один из внуков, — да больно жа!

— Вы его заберите куда-нить! — Вдруг тихо шепнул еще один голос Лизе прямо на ухо. — Не выдержим жа, приколотим нечаянно, такое он тут выделывает.

— Я ття приколочу, мышь бесхвостая! — Освирепел окончательно дед, который до этого с трудом слышал как к нему обращаются. — Я ття, жабеныша обсиканного, так приколочу, шо долго колотиться ишшо буш!

Лиза набрала побольше воздуху в грудь, глядя как кутерьма вокруг набирает обороты. Дед самозабвенно орал и лупил окружающих палкой, внуки хором ныли и требовали свезти его хоть куда-нибудь, можно даже в приют при храме.

— Ша!!! — Рявкнула Лиза. Внуки разом вздрогнули и застыли. Один, самый нервный, упал в обморок. Гном-дедуля прокашлялся и погрозил своей палкой всем по очереди. — Оружие сдаем. Давайте-давайте.

И Лиза требовательно вытянула перед собой руку.

— Я вам взамен кое-что другое дам, — подмигнула она лукаво и гном вдруг расплылся в сальной улыбке:

— За титьку потрогать дашь?

— Непременно, — глазом не моргнув пообещала Лиза. Левантевски от неожиданности уронил себе на ногу чемодан с зельями, — но при условии, что вы позволите вас немного полечить. Договорились?

— Вот жа ж… обложили со всех сторон, — проворчал старый гном, замолк на некоторое время, шевеля бровями, затем нехотя согласился, — ладныть. Годитсо оно так. Но чур и ты мое условие сдержи.

— Само собой, — деловито согласилась Лиза и оглянулась, — Левантевски! Дай-ка этот, как его, артефакт такой красненький, давление измерить.

— Артефакт крови? — Уточнил тот и принялся копошиться в чемодане с артефактами. Тем временем Лиза принялась раскутывать недовольно бурчащего деда, попутно развлекая его шутками-прибаутками и ловко увертываясь от дрожащих рук, стремящихся ощупать ее женские красоты. Как только фельдшер обмотал ленту артефакта вокруг сухонькой руки гнома, она сжалась в тугое кольцо и немедленно начала наливаться густым багрянцем.

— Плохо дело-то, — сдержанно прицокнул Левантевски, — гляди как давление шпарит. Чем насыщеннее оттенок — тем выше давление и наоборот.

— А какое у гномов обычно давление? — Спросила Лиза, крепко прижав к дедовым коленям дедовы же шаловливые ручонки.

— Всякое, — емко ответил Левантевски, — эта магия показывает ненорму, и неважно какая при этом норма. Понимаешь?

— Ясно, — Лиза уселась на низенькую добротную лавочку, — у нас ведь есть там что дать больному, верно?

— А то! — Согласился ее помощник и зазвякал пузырьками с какими-то зельями.

— Милашенька, я все как надыть сделал, тяперь ужо твоя очередь-то, — нежно проворковал дедок, оживленно блестя глазами, артефакт на его руке с каждой минутой становился все ярче, — ну жа, малыша, ты обещала! Давай сюда свои чудные сииисечки…

— Левантевски! — Страшным голосом шепнула Лиза, пытаясь отодвинуться от приставучего деда. — Что ты там копаешься? Давай уже быстрее! А то здесь сейчас начнется порношоу с приглашенными звездами!

Он торжественно вручил ей затейливый флакон с ярко блестящей поверхностью.

— Это зелье счастливых иллюзий. Успокаивает, умиротворяет, понижает давление, слегка усыпляет. Дадим двойную дозу — авось совсем заснет. Заодно и давление снизим как надо. А то эти гномы — крепкие ребята, нормальные дозы их не пронимают. — Левантевски заговорщицки проговорил все это Лизе на ухо торопливой скороговоркой. — Держи! Пробку я уже ослабил. Только проследи, чтоб все выпил.

— Может тройную дадим? — Предложила Лиза, перехватывая зелье. Левантевски молча покачал головой, не соглашаясь с этим. В одно движение она выдернула пробку и сунула флакон в жадно растопыренную пятерню, опасно качающуюся совсем рядом. Гном-дед удивленно воззрился на него.

— Энта чо? — Недовольно спросил он.

— Лекарство! — Громко ответила Лиза. — Выпейте и… и трогайте меня на здоровье. Только ваши юные и неиспорченные родственники должны выйти!

Она нарочно повысила голос, чтобы хихикающие юнцы поняли намек. Дед тут же схватился свободной рукой за лежащую палку и так взмахнул ею, что только воздух засвистел.

— А ну пошли отседа! — Рявкнул он. — И двери за собой примкнули! Узнаю, что подглядывал кто — тако сотворю, что ого-го!

Молодые гномы нехотя, теснясь и переругиваясь, покинули помещение.

— Ну, твое здоровье, красотка! — Дед лихо опрокинул в себя флакон, со звучным бульком разом заглотив двойную порцию. Потянулся было к девушке, но быстро засоловел, пустил счастливые слюни, да так и заснул с вытянутой рукой. Поморщившись, Лиза двумя пальцами отодвинула от себя его настойчивую конечность.

— Учись, фельдшер, пока я жива, — подмигнула она своему помощнику, — вот как нужно уговаривать пациентов. Всего-то надо иметь грудь, вот и вся психология.

— Флакон забери! — Посоветовал Левантевски. — И артефакт крови тоже давай сюда. Смотри как хорошо он побледнел, сразу видно — подействовало зелье.

Поспешно упаковавшись, они ринулись на выход, но дверь почему-то не поддавалась.

— Вот идиоты! — Вздохнул фельдшер. — Встали там, похоже, всей толпой и дверь прижали. А ну-ка подержи…

Он сунул Лизе оба чемодана и принялся выстукивать ногой вежливую просьбу открыть дверь. По ту сторону засопели, завозились, снова заругались молодые гномы. Лиза оглянулась на деда.

— А он долго спать еще будет? — Спросила она.

— Кто знает, — пожал плечами Левантевски и хорошенечко наподдал еще раз — дверь скрипнула и немного приоткрылась, — часа два минимум. Пошли?

С трудом протиснувшись, фельдшер оказался в тесных объятиях молодежи. Те — все разом и одновременно — решили выяснить состояние своего любимого дедушки.

— В порядке он! — Пропыхтел Левантевски, силясь протиснуться. — Да пропустите же! Альзи! Давай сюда чемоданы! Уйди! Не ты! То есть ты! Альзи! Держись поближе!

Кое-как выбравшись на улицу, они в изнеможении опустились на мягкую травку у приземистого домика, жадно глотая воздух.

— Такое ощущение, что мне все легкие оттоптали, — еле слышно выдохнул фельдшер.

— Угу, — угрюмо ответила Лиза, — и это ты еще легко отделался. Мне вот по ногам прошелся каждый жилец этого дома. Валим отсюда!

— Чего делаем? — Оживился Левантевски.

— Валим! То есть стремительно удаляемся!

И Лиза наглядно продемонстрировала свое предложение, рванув что есть мочи в сторону нетерпеливо переминающегося Арча. День продолжался. Вызовы сыпались веселым горохом.