Небо Мадагаскар

Оганес Мартиросян, 2021

Вымышленный Карабах или реальный? Не имеет значения. Речь о том, чтобы ввести его в культурное пространство, в философский дискурс, в сознание человека. Герой книги – Мага. Не армянин, не азербайджанец. Просто кавказец. Он живет в условное время. Никакой войны нет. Есть Нагорный Карабах – независимый. Ни армянский, ни азербайджанский. Мировой. Общечеловеческий. В нем собрано всё. Весь мир по кускам. Улицы Бродского, Бротигана, Мэйвезера. Кафе Кафка и прочие. Вина имен писателей и философов. Встречи, возлияния, беседы, события, знакомства, общение, философия. Жизнь на кончике языка.

10

Улица ничем не удивила, только пара летающих тарелок пронеслась над домами, а так — ничего — люди, разделенные на телевизоры и компьютеры, два вида бытия, совмещенные иногда. Поэтому Мага внедрился в кафе, заказал бутылку вина «Агдам» и сел в полутемном месте. Ну а Жаклин еще не было. «Вино впадает в кровь, потому его можно звать притоком, по нему плывут Финны и Джимы, тысячи человек, и устраивают жизнь и представление внутри человека». За этими мыслями его застала Жаклин, одетая в последние мысли Чорана.

— Привет, — сказала она и примостилась рядом. — Буду читать рассказ и потягивать кофе. Ты пьешь вино?

— Иногда и сейчас.

Они помолчали, Жаклин заказала мокко и достала блокнот.

— Я прочту самое начало, ночью писала, делала наброски, неброско. Лондон ворвался в мировую литературу из Аляски, пал с вершины в низину, разнес свои рассказы по редакциям, не получил ответов и устроил драки с редакторами. Ничего не добился этим. Начал лучше писать. Вносить Ницше в чернильницу, писать его кровью, собранной, а не захороненной. В самом деле, ранние рассказы Лондона написаны кровью Фридриха Ницше. Об этом мечтали многие, но не знали. А Лондон оправдывал свою фамилию, захватывая Африку и Индию духа. Ведь рассказ — это лодка, а корабль — роман. Иначе говоря, у всего есть своя аналогия, потому Лондон устроил кулачный бой, отправился моряком до Китая и женился на скромной девушке из небогатого семейства. Жил так два года, а потом устроился на работу: стал украшать машины цитатами из своих книг. Как тебе? Хорошо?

— А почему именно Лондон?

— Ну, мне он представляется ключевым. Его «Мартин Иден» — энциклопедия жизни сердца в груди.

— Не спорю, но интересно.

— Я продолжу тогда, — сказала Жаклин, хлебнув кофе и закурив сигарету. — По ночам Лондон спал очень тяжело, он постоянно хотел писать, он вскакивал, садился за стол и исписывал целые страницы. Так и смерть его, если забежать вперед, есть потопление Лондона, он утонул в собственных текстах, море из капель — букв — настигло его и сделало утопленником. Его больше нет. Нет Лондона, но город стоит. И он — памятник писателю или он сам, человек-город, с тысячами людей, собак, кошек, машин, покупок, работ, соитий, сделок, поездок и драк.

Конец ознакомительного фрагмента.