Барон с улицы Вернон. Дуэт Олендорфа. Книга третья

Меир Ландау

В третьей части Виктору фон Готту придётся вновь вернуться на «Титаник», но не одному, чтобы встретиться с теми, кто озабочен судьбой его семьи вовсе не ради её спасения. Виктор должен распутать клубок загадки своего отца и наконец встретиться с ним. Убегая из Англии от нищеты и лишений, девятилетним ребёнком на «Титанике», Гарольд Виктор Гудвин возвращается на родину помощником лорда-председателя Почтеннейшего Тайного Совета. Это первая часть третьей книги трилогии.

Глава 3

ХАРЬКОВСКАЯ ОБЛАСТЬ; СТАРЫЙ САЛТОВ

НЕСКОЛЬКО ЧАСОВ СПУСТЯ

Это была дача недалеко за городом. Небольшой деревянный домик с камином и большими светлыми окнами, за высоким забором. От самого входа до ворот росли высокие сосны, по всему огромному двору. А дорожка между соснами была устелена деревянными мостками, ведущими от калитки прямо к высокой веранде, которая служила порогом дома.

Катя долго не могла прийти в себя. Она сидела за столиком на веранде и больше молчала, слушала тишину, смотрела в небо по которому бежали белые облака.

Старик расположился в кресле качалке прямо у входа, читая свежие газеты, а хозяин дома, с виду весёлый и задорный, Борис Борисович, не спеша колол щепу для самовара, время от времени полушутя переговариваясь со стариком.

— Эх, давно у нас не было гостей, — говорил Борис Борисович глядя на старика, — жена скоро приедет, она и присмотрит за Катюшей. Ну как мы, два старых мужика, можем ей помочь? Они девочки, они разберутся между собой!

— Да уж, — вздохнул старик, — её появление тут, если честно, сбило все планы.

— Да не планы сбило, — поправил его Борис Борисович, — Катюша показала, что чего-то вы там натворили не того чего хотели!

Старик глянул на Бориса Борисовича.

— А ведь верно, Боря!

Он встал и прошёлся по двору, подошёл к тепличке в которой росли розы и начал их рассматривать.

— Но, скорее не натворили, а что-то упустили из виду, — сказал он и добавил немного подумав, глядя на Бориса Борисовича, — Гарольд обратил внимание на то, что события развивались немного не так как должны бы были. И куда-то исчез его отец.

Он снова перевёл взгляд на розы.

— Но вот разбираться уже не было времени. Ему даже пришлось делать то, что должен был сделать Фредерик. Я имею ввиду — спасать себя.

Старик посмотрел на Бориса Борисовича и кивнул на розы.

— Зимой выращиваешь?

— Да это не я, — ответил Борис Борисович не отвлекаясь от самовара, — это мои девчонки балуются.

— Живые цветы зимой это приятно, — кивнул старик глядя на розы, — надо будет у вас саженцы заказать.

— О! — воскликнул радостно Борис Борисович, — у вас в Питере сейчас снег! Розы на снегу это всегда красиво!

Он заложил щепу в самовар и начал его кочегарить. Приятный дым разбежался между сосен и все замолчали.

— Ну вот, — улыбнулся Борис Борисович посмотрев на грустно сидевшую Катю, — скоро будем пить чай.

Через четверть часа по двору раздался звонок.

Катя испугалась.

— Это к нам приехали, — улыбнулся ей Борис Борисович, — или жена с дочкой, или наш Гарри.

Он встал и направился к калитке.

Борис Борисович был немного моложе старика, живой, шустрый и быстрый, с живыми глазами и проницательным взглядом. Казалось, что он просвечивает своего собеседника насквозь когда смотрит на него. Он всё делал быстро. Но рассуждал очень даже не спеша, взвешенно и обдумывал каждое своё слово.

Когда ему позвонил старик, он тут же примчался в больницу, где без лишних разговоров и вопросов лично позаботился о том, чтобы Катя ничего не могла увидеть через тонированные стёкла его машины. Он загнал свой джип во двор, к самому входу, попросил чтобы из коридора убрали всех, даже врачей и лично, в сопровождении старика и главврача, вывел Катю из палаты и провёл к машине.

Раньше он был директором банка. Ещё раньше — служил военным атташе в самых горячих точках и много поколесил по свету. С той поры у него осталась привычка держать личную охрану. Даже не привычка, а необходимость. Врагов у него было достаточно, но друзей, к счастью, гораздо больше. Начальником этой охраны, уже много лет был здоровяк по кличке Мамай. Его звали Олег, и фамилия была Мамаев, но и он сам, и все кто его знал, привыкли к этому имени — Мамай.

— Ну твой Мамай, Боря! — раздался смех из-за ворот, — я думал, что сейчас начнёт допрашивать с пристрастием!

Мамай, без малейших эмоций на лице, заглянул в калитку.

— Спокойно, Мамай, это свои, — махнул ему рукой Борис Борисович, — заходи, Витя.

В калитку вошёл Виктор.

— Барон? Барон, это Вы? — встала Катя едва заметила Виктора и буквально бросилась к нему, — Боже мой! Как радостно увидеть знакомое лицо!

— Катюша, — улыбнувшись вздохнул Виктор, обнял её и прижал к себе, — Вы даже не представляете насколько Вам повезло, Катя, — сказал тихо он.

— Но как Вы тут оказались? Почему мы с Вами тут и что это всё значит? — посмотрела с удивлением на Виктора Катя.

— Пойдёмте, Катя, — ответил ей Виктор, — Вам многое предстоит узнать.

Они прошли на крыльцо, где на столе уже дымился самовар, а старик раскладывал по вазочкам печенье и пряники.

Виктор долго слушал рассказ Кати ничего не спрашивая и не перебивая её. Уже приехали жена и дочка Бориса Борисовича, уже начало темнеть и во дворе включили свет, а Катя всё рассказывала и рассказывала. Старик уточнял подробности и что-то помечал в блокноте.

–… когда он разломился на две части все закричали, запричитали и многие просто вылетели за борт, словно их выбросило, — говорила Катя, — я поняла, что сейчас утону вместе с ним и успела прыгнуть в воду. Она была холодная словно лёд. Но было такое чувство, будто ты оказался в огне и он сжигает тебя со всех сторон. Но это был обман, который невозможно было осознать. Не было сил понять, что ты замерзаешь. А вокруг были люди. Много людей. Сотни людей умиравших в страшных криках и мучениях. Женщины, мужчины, дети… и я не могла им ничем помочь. Я не могла помочь даже себе самой… Стоял страшный, ужасный крик, который я слышу до сих пор… А потом всё стихло… Казалось, они начали засыпать. Один за одним. Только по ужасу застывшему на лице можно было понять, что они умирали. Но я не могла ни о чём думать. Меня жгло ледяной водой и я ничего не могла чувствовать. Я только закрыла глаза от боли и… и очнулась уже в том доме, где были военные в странных мундирах, а на кокардах их беретов был этот знак похожий на вилы, вместо георгиевских полосок. Они смотрели на меня так удивлённо, будто… будто увидели ожившего покойника.

Катя опустила глаза.

— Охрана, рыбнадзор с Печенежкого водохранилища, — уточнил старик посмотрев на Виктора, — они же и вызвали скорую, а те сразу доставили её в больницу, едва поняли, что Катя рассказывает непонятные вещи.

— Я понял, — кивнул в ответ Виктор.

Он глянул на Бориса Борисовича.

— Может ли Екатерина некоторое время пожить у Вас, пока мы разберёмся с этой ситуацией?

— Да сколько угодно, — кивнул Борис Борисович, — домику нужен хозяин, а лучше если это будет хозяйка. Я скажу ребятам, они поставят охрану к воротам и Катюше не придётся ходить самой в магазин и пугаться людей. Ей всё будут приносить, что она захочет.

— Пугаться людей? — удивилась Катя, — но что случилось такого с людьми, что я должна их пугаться? Здесь происходит что-то страшное?

— Я думаю, Вам уже сказали, — посмотрел на неё Виктор, — что сейчас не 1912 год?

— Да, — удивлённо кивнула Катя, — господин Быстрицкий что-то говорил, но я подумала, что это злая шутка и поняла, что что-то не так, только когда увидела… автомобиль Бориса Борисовича…

— Это не шутка, — кивнул Виктор, — сейчас 2018 год и изменилось практически всё. Того мира, который Вы знаете, уже давно нет.

— Но как это возможно? — не поняла Катя.

— Вы не должны были тут появляться, — ответил ей уже старик, — Вы должны были погибнуть на «Титанике» как и все остальные кто погиб. Но, очевидно что-то, а скорее всего — кто-то переместил Вас сюда. Будем считать, что Ваша смерть в 1912 году состоялась, тем более, что Вас там уже нет. Вы здесь и Ваша жизнь продолжится в начале 21-го века. И дай Бог, чтобы Вы нашли себя тут и были счастливы. Тут много и хорошего, просто Вам надо привыкнуть к тому, что прошло больше сотни лет. Но, вопросы остались и мы обязаны найти на них ответы. Кто знает почему это произошло? Кто это сделал, и самое главное — зачем? Спасти Вас? Но для этого не надо было совершать таких бросков во времени. С каким умыслом это было сделано? Был ли умысел, а если был, то чем это нам грозит? Люди сами по себе, без всякой причины, не перемещаются во времени. И если перемещение состоялось, то были изменения в прошлом. А последствия этих изменений никогда не бывают безопасными для тех, кто живёт в настоящем.

— Погибнуть? Я должна была погибнуть? — испугалась Катя, — но я ведь не умерла! А что стало со всеми теми людьми? Им пришли на помощь?

Старик покачал головой.

— Я сожалею. Помощь пришла только к утру. И Ваша сестра погибла. Но Ваш брат остался жив. Это мы знаем наверняка.

Катя посмотрела на Виктора.

— А Вы, барон? Как Вы здесь оказались?

— Это долго объяснять, — ответил Виктор, — я…

— Я попробую объяснить, — вмешался старик.

Он подумал.

— Если, конечно, Вы вы поймёте то что я скажу.

— Я постараюсь, — ответила Катя, — если сейчас действительно 2018 год, то… то я не и не смогу иначе.

— Я второй офицер «Титаника», — сказал старик, — Чарльз Лайтоллер.

— Я Вас помню, — ответила тихо Катя, — возле шлюпок.

— Да, — кивнул Лайтоллер, — и когда я Вас увидел тут, я сразу узнал Вас и понял, что Вы не очередная местная сумасшедшая девушка, решившая в годовщину гибели «Титаника» изобразить из себя Розу Доусон.

— А кто такая мадам Доусон? — удивилась Катя, — мне постоянно о ней говорят, но я даже не знаю кто это!

— Это не важно, — улыбнулся Лайтоллер, — я думаю, что супруга Бориса Борисовича с удовольствием расскажет о ней и Вы лично сможете её увидеть на экране. А пока что, — он подумал и достал из внутреннего кармана пиджака Библию.

— Мне кажется, — протянул он её Виктору, — я обязан вернуть тебе это.

Виктор взял книгу, открыл её, посмотрел на первую страницу и опустил глаза.

— Простите, — прошептал он, — я… мне нужно побыть одному.

Виктор встал и отойдя к соснам присел на скамейку, прижимая к себе Библию.

— Что с бароном? — проводила его взглядом Катя.

— Эта Библия принадлежала его сестре, — ответил Лайтоллер, — Вам это будет трудно понять, но на тонущем «Титанике» Виктор побывал дважды.

— Но «Титаник», как я понимаю, тонул только один раз! — воскликнула Катя.

— Только не для человека обладающего тайной перемещения во времени, — ответил ей Лайтоллер.

— Что? — не поняла Катя.

— Первый раз, будущий полковник и будущий барон Виктор фон Готт, оказался на «Титанике» так же как и сотни других людей, — сказал Лайтоллер, — так же как и Вы, и Ваша сестра, и Ваш брат он был пассажиром Третьего класса и ехал в Америку за счастьем, вместе со своей большой семьёй.

— Барон в Третьем классе? — не поняла Катя, — но как такое возможно? Он очень богатый человек, полковник, герой войны с японцами и кавалер Ордена Святого Станислава! Барон знаком с самим Императором и уважаем в местном дворянском собрании!

— О, я Вас уверяю, милая Катюша! улыбнулся Лайтоллер и покачал головой Кате, — всего этого он добивался годами своего нелёгкого труда и часто собственной кровью. А на «Титаник», первый раз он ступил когда его звали по другому. И он даже не помышлял о том, что очень скоро сама его жизнь будет висеть на волоске и лишь чудом не оборвётся. Тогда, если Вы его и видели, то вряд ли даже обратили на него внимание. Ему ведь было всего девять лет!

— Девять лет? — опешила Катя, — а что с его родными?

— Они погибли, — спокойно ответил Лайтоллер, — а его, замёрзшего и без чувств, так же как и Вас, из воды подобрала шлюпка. Только это, всё же произошло на месте гибели «Титаника».

— А второй раз… — подумала Катя, — он как-то тоже появился здесь? По своей воле? Как он умеет путешествовать во времени? Это его талант, о котором никто не знает?

— Можно и так сказать, — кивнул ей, чуть улыбнувшись, Лайтоллер, — он довёл до конца ту работу, над которой много лет трудился его отец. Его отец был гениальный учёный, но непризнанный на своей родине по ряду причин. И все эти причины являлись обыкновенным средневековым мракобесием. Барон просто вернулся в своё время и стал тем кем Вы его знаете. Это не стремление к красивой жизни, и он не воспользовался тем преимуществом, что уже знает куда и когда надо открыть двери. Он просто показал своим современникам, даже нам с Вами, какое место в нашей жизни должен был занимать его отец.

Лайтоллер помолчал.

— Мы позволили гениальному учёному работать простым электриком в плавильне захолустного городка. И мы настолько низко ценили его благородный труд, что ему приходилось держать собственную мастерскую и принимать заказы, ремонтировать швейные машинки и велосипеды. А ведь он, — Лайтоллер посмотрел на Катю, — изобрёл беспроводную связь, которая сейчас спасает жизни миллионов людей и сегодня не дала сломать Вашу судьбу, в этом времени. Он опередил человечество на 116 лет…

Лайтоллер снова помолчал и снова посмотрел на Катю.

— Не надо тревожить барона, — сказал тихо Лайтоллер, — эта Библия, и те вещи в чемодане на котором Вы спаслись, это всё что осталось от его семьи…