Искорка для дракона

Зена Тирс (2025)

В канун Нового года меня, выпускницу благородного пансиона, хотят насильно выдать замуж — у сирот незавидная судьба. Я решаю найти убежище в монастыре, вернее сбежать на волю по пути в монастырь. Но сопроводить меня вызвался лорд-дракон, отвечающий за безопасность во всей Империи. Красивый, строгий мужчина мгновенно завладел моим сердцем. Жаль, что простые девушки и драконы не могут быть вместе. Я всё ещё хочу сбежать: от него, от себя… Только забыла, что от дракона невозможно скрыться. Как и от любви!

4

Я проснулась ещё затемно. Спала плохо. Всю ночь терзали мысли о предстоящем выступлении, об отъезде в обитель и совершеннолетии, которое станет самым горестным днём в жизни.

Я обняла тряпичную куклу, слегка потянулась, смаргивая сонную негу, и повернулась с бока на спину. Ягодицы резануло болью, и я отчётливо вспомнила вчерашнее происшествие, после которого заснула в слезах, и меня снова сковало чувство одиночества и беззащитности.

Отлупили, как проказную девчонку! Обидно!

Но хватит жалеть себя, впереди тяжелый день! Меня ждут сиротки, надо идти!

Я поспешила встать. Натянула серое тугое платье и повязала плотный платок на голову.

Прихрамывая в сумеречном свете по широкой лестнице и попискивая от боли в ягодицах, я жадно бралась за перила. Ласкала пальцами шероховатую поверхность дерева и вбирала полной грудью густой тягучий запах старого дворца, в котором располагался пансион.

Когда-то здесь была резиденция одного из драконьих лордов, родственника Императора. Но когда его род прервался, дворец и прилегающий к нему грандиозный каскадный сад с фонтанами передали пансиону.

Драконы, установившие на земле людей многовековой мир, медленно и необратимо уходили. В Империи оставалось всего пара десятков драконьих родов. Их женщины рожали лишь одного ребёнка и впадали в забытье, умирая через несколько лет. Чародеи говорили, что всему виной древнее проклятие магов-чернокнижников, которых драконы прогнали с нашей земли.

А кровосмешения с людьми, несмотря на пылкий характер драконов-мужчин, не происходило. Драконы заводили по целому гарему любовниц-человечек, но те не беременели. Любовницы драконов имели особый статус в Империи. Их одаривали не хуже законных жён, они сопровождали своих драконов на мероприятиях, а отпуская женщину из гарема, лорд-дракон награждал её мешком золота и подыскивал лучшего мужа, с титулом и землёй. Огромное приданое и неземной опыт плотских утех имели самый весомый аргумент в глазах знатных мужчин.

Кейси станет любовницей лорда-дракона!

Завидовала ли я?

Да, немножко. Но не постели дракона, мне от этого делалось противно. Я завидовала тому, что у дочек графов и герцогов всегда всё складно, а у меня — нет.

Я вошла в сиротский корпус, нянечка малышей сразу узнала меня и пропустила в спальню.

— Вставайте, ребятки, — прошептала я, ласково погладив своих малышей по плечикам и тёплым головкам.

Стены спальни сирот были мне до боли знакомы, я росла здесь. Когда меня перевели в пансион, я часто прибегала к старым друзьям и делилась с ними пышными пирожками, которые присылали из Императорского дворца. И, конечно, когда нам, воспитанницам пансиона, для совершенствования лидерских качеств задали поставить между собой сценку, и дочери графов и герцогов вертели от меня носами, то я пришла к своим сироткам, и вместе мы придумали чудную сказку, которую потом целый год показывали на праздниках.

Так начался мой собственный театр.

Мои старые друзья из приюта выросли и разъехались, но с каждым годом появлялись новые малыши, и я разучивала с ними сценки и танцы. С каждым годом у нас получалось лучше и лучше, и нас пригласили выступить на Новогоднем празднестве во дворце самого Императора! Это был невероятный успех для такой юной и безродной девушки, как я. Мне не терпелось показать Императору, что дети бедняков талантливы и достойны обучаться в пансионе наравне с детьми лордов.

Сегодня мы показывали нашу постановку у себя в пансионе перед воспитанниками и приглашёнными знатными особами. И всего через неделю должны отправляться во дворец!

Должны были…

Я была уверена, что моё совершеннолетие перенесут на пару дней или даже месяц, и дадут спокойно выступить. Так говорила наставница Теамера. Но, видимо, Кейси пожаловалась отцу, и для меня детство мгновенно закончилось…

— Пойдёмте завтракать! — ласково сказала я детям. — И затем нам надо успеть порепетировать!

Как же не хотелось расставаться с ребятами! Как же хотелось продолжать моё дело!

У меня на глаза выступили слёзы, я быстро смахнула их и улыбнулась.

После завтрака мы поднялись в зал. Дети принялись прыгать по сцене и бегать вокруг декораций, которые я только вчера закончила устанавливать.

— Так-так, малыши — со сцены брысь! А старшие — заняли свои позиции! — громко похлопала в ладоши привлекая внимание.

— А костюмы будут? — пискнул маленький пухляш Сэмми.

— Костюмы наденем позже, а сейчас просто повторим танцы и песни!

Старшие дети собрались в две колонны и подняли руки — начальная позиция.

Я подошла к клавесину, положила холодные руки на клавиатуру, но не решилась сесть — ягодицы всё ещё болели.

— Три-четыре! — скомандовала я, зажав нужные клавиши.

Музыка отрывистым весёлым перепевом посыпалась из-под пальцев. Дети закружились в танце.

Краем глаза заметила, как малыш Сэмми забрался на сцену, и, прячась за импровизированными картонными деревьями, проковылял к ели, установленной в центре.

Вдруг раздался скрип, и импровизированная трехметровая ель с треском повалилась в зал.

— Ай! Ой!

— Ого, ничего себе!

— Ух ты! — раскричались дети. — Как круто!

Благо все успели разбежаться в стороны.

Я вскочила из-за клавесина и в ярости встряхнула руками.

— Моя ель! Которую я месяц клеила со старшенькими! Сэмми, что ты наделал?!

— Ну, меня леди попросила, ваша подруга Кейси… — виновато захлопал глазками мальчик. — Она дала мне конфету и сказала, что вы тоже дадите… Сказала, что вам очень понравится…

— Ах, Сэмми!

Я присела над упавшей елью, разглядывая повреждения. Картон порвался в самой середине, и палочка-опора сломалась. Нервы сдали, я закрыла лицо руками и заплакала.

— Весело тут у вас… — раздался хриплый голос из противоположного конца зала.

Я подняла заплаканное лицо. В дверях стоял разодетый мужчина с непонятным мешком в руке.