Дорога к храму. Записки бывшего атеиста

Дмитрий Сергеевич Занков, 2023

У каждого человека свой путь, которым он приходит к Богу. Кто-то вырос в воцерковлённой семье, кто-то с юности понял истинность православия. Однако нередко немалая часть нашей жизни проходит в заблуждениях и поисках. Эта книга представляет собой попытку бывшего атеиста посмотреть критическим взглядом на те заблуждения, в которые он сам некогда верил. Начиная от богатых попов на мерседесах и заканчивая рассуждениями о том, что неважно, к какой религии ты принадлежишь и ходишь ли в храм. Возможно, что опыт автора может быть полезен тем, кто сейчас находится в сомнениях, готов прийти к Богу, но ему мешают распространённые в нашем обществе стереотипы о православии, Церкви, убеждение в «прогрессивности и научности» атеизма. Не исключено, что и воцерковлённым людям будет небезынтересно прочесть. Чтобы убедительнее ответить на вопросы своих пока невоцерковлённых близких и друзей, опровергнуть абсурдные обвинения в адрес христианства или объяснить пагубность атеизма.

Кто виноват — религия или верующие?

Разумеется, одной из любимых тем атеистов в споре с верующими является история. Конечно, внимание к историческим сюжетам при этом довольно специфично. Наибольший интерес вызывают история инквизиции, крестовые походы, казни еретиков. В общем, всё то, что вроде как позволяет предъявить претензии верующим и Церкви, заявив, что христиане зачастую жестоко преследовали своих идеологических противников или вообще первых подвернувшихся под руку людей.

Конечно, тут можно привести много конкретных возражений именно по поводу отдельных исторических событий. Можно сказать о том, что приписывание инквизиции миллионов сожжённых на кострах берёт начало ещё из протестантской пропаганды, чьи штампы безо всякой критической проверки используются теперь атеистами. Да и вообще претензии по поводу инквизиторов к Православной Церкви отношения не имеют. Ну или, например, можно спросить, почему у людей вызывает такое возмущение стремление крестоносцев завоевать территорию Палестины, но вот отношение к захвату мусульманами христианской территории той же Палестины, Сирии, всей Северной Африки абсолютно спокойное.

Однако всё это, конечно, не опровергает тех несомненных фактов, что христиане могли совершать множество поступков, которые вовсе не соответствовали заповеди о любви к ближним своим. Но дело в том, что православные никогда и не утверждали, что принадлежность к верующим автоматически делает человека безгрешным. И в наши дни мы совершаем множество греховных поступков, при этом продолжая оставаться христианами. Да, плохими и грешными, но христианами.

С чем тут можно и нужно спорить так это с тем, что совершение всех этих негативных поступков объясняется именно религиозной принадлежностью. Не так уж трудно предъявить примеры полностью атеистических режимов, для которых были характерны страшные преступления. Атеизм как неотемлемая часть государственной идеологии был характерен и для СССР, и для коммунистического Китая, для режима Пол Пота в Камбодже.

Конечно, в данном случае уже атеисты будут стараться в большинстве случаев оспорить те или иные исторические факты и концепции. В частности они очень не любят признавать, что атеистические режимы могут преследовать верующих. Вот как-то совсем не вписывается это в картинку, при которой атеисты все как один являются свободомыслящими гуманистами, которые всегда выступают за свободу слова и убеждений. При этом зачастую бесполезно приводить людям свидетельства того, что многие тысячи священнослужителей и верующих мирян пострадали во времена репрессий именно за принадлежность к христианству. Атеисты будут упорно твердить, что раз в протоколах и приговорах говорится об антисоветской пропаганде или ещё чём-то подобном, то, значит, ни о каком преследовании именно по религиозным мотивам речи быть не может.

Однако атеисты, конечно, не могут отрицать того очевидного факта, что люди не верящие в Бога также могут совершать самые разные преступления, от мелких краж и до массовых убийств. Здесь, правда, тоже не обходится без своеобразного мелкого шулерства. Всех преступников задним числом стараются записать в верующие. То есть, если человек занимается наукой, успешный предприниматель ну или вообще однозначно положительный человек, то его с радостью запишут в атеисты уже хотя бы потому, что он не ходит в храм. А вот если человек попался на краже или изнасиловании, то его постараются объявить верующим. Основанием для этого служат в основном утверждения, что большинство людей, содержащихся в тюрьме, говорят о своей религиозности.

Здесь мы вновь встречаемся с двойными стандартами. Когда атеисты слышат заявления о том, что Россия это православная страна, то они тут же начинают заявлять о том, что для подобных выводов нет никаких оснований. Мало ли что люди при опросах называют себя православными, это всего лишь дань культурной традиции. А так они посты не соблюдают, не причащаются, многие и в храм никогда не заглядывают. Какие они христиане? Нужно сказать, что некая печальная правда в этих словах атеистов, конечно, есть.

Однако если православным или вообще верующим называют себя люди, находящиеся в местах лишения свободы, то тут атеисты радостно верят им на слово, вовсе не собираясь уточнять, насколько часто эти люди ходили в храм или причащались. Ведь это так удобно — привести сведения о религиозности заключённых и сделать вывод, что принадлежность к верующим если и не подталкивает людей к противоправным действиям, то, как минимум, вовсе не служит ограничением на совершение преступлений.

Конечно, есть более конкретные факты о том, что значительная часть заключённых стараются по возможности бывать на проводимых в МЛС службах, общаться со священниками. Но тут вновь нужно быть честными как атеистам, так и христианам. Конечно, среди заключённых есть люди, которые уже в процессе отбывания наказания обратились к Богу и раскаялись, и в этом велика заслуга тех батюшек, которые несут пастырское служение в зонах и тюрьмах. Однако нужно понимать, что значительная часть заключённых участвует в церковной жизни исключительно по причине острой нехватки свежих впечатлений, необходимости ежедневного общения с одним и тем же ограниченным кругом людей, который сложно назвать приятным, причём это касается зачастую как товарищей по несчастью, так и сотрудников пенитенциарной системы. В этих условиях возможность пообщаться с человеком с воли, который при этом не является сотрудником правоохранительной системы, будет представляться большой ценностью. При этом если бы у зеков была возможность участвовать в таких встречах с психологами, политиками, спортсменами, то они бы на них рвались с таким же энтузиазмом. Если уж, действительно, атеисты хотели бы показать некую взаимосвязь между принадлежностью к религии и криминальным мышлением и характером, то нужно было бы предъявить данные о том, насколько активно ведут церковную жизнь те, кто покинул места лишения свободы. Однако, как мы понимаем, сведений о том, что эти люди отличаются особой воцерковлённостью, увы, не существует.

Нужно признать необходимость отказа от двойных стандартов. Разумеется, если мы узнаём, что некий атеист ограбил или убил человека, то в большинстве случаев нет никаких оснований предполагать, что причиной этого были сами по себе атеистические взгляды. У каждого преступления есть какие-то конкретные мотивы: зависть, корысть, месть. В конечном итоге всё это можно свести к понятию греха, пускай даже атеисты его и не приемлют. Но, естественно, что то же самое можно сказать и о верующих. Преступления совершаются ими под влиянием всё тех же греховных страстей. Тогда как отказ от совершения дурных поступков как раз объясняется тем, что все мы не только верующие, но и атеисты созданы Богом и знаем, что должно быть для нас абсолютно неприемлемо.

Христианская вера не даёт нам полного иммунитета от впадения в грех. Но она предлагает нам лекарство, которое способно спасти нас от греха, зла и смерти. При этом даже знающие об этом лекарстве могут, увы, отказаться от него. Другое дело, что атеисты в данном случае ведут себя как люди, которые то ли отрицают очевидный факт всеобщей болезни, то ли полагают, что лекарства от неё нет и быть не может.