Провокатор

Борис Селеннов, 2023

Журналистская биография автора романа «Провокатор» Б. Селеннова – путь от внештатного корреспондента радиостанции «Юность» до руководителя детских и юношеских программ Первого канала ТВ. В его творческом багаже не только десятки радио- и телепередач («Спокойной ночи, малыши», «Умники и умницы», «До 16 и старше», «Марафон-15», «Пока все дома» и многих других), но и немалый опыт общения с детьми и подростками. Во многом это общение и дало понимание, что каждое из этих поколений (как, впрочем, и нынешнее) было уверено, что именно на его долю выпали самые большие трудности и проблемы, не подозревая, что эти трудности и проблемы существовали всегда, в любых сферах общества, при любом строе. Ведь время меняет лишь «декорации»: костюмы, маски, манеры, пристрастия, но суть человеческой жизни остаётся незыблемой. Во все времена человек рано или поздно оказывается перед нравственным выбором, от которого порой зависит весь его жизненный путь. Этот выбор особенно труден в период «великих переломов», таких, как революция, война, перестройка. Герои романа «Провокатор» – сыщики царской охранки и террористы-эсеры – ведут беспощадную борьбу друг с другом за счастливое будущее России в канун первой русской революции 1905 года. Но, кроме кровавых побед и не менее кровавых поражений, они, как и все люди, испытывают любовь, ревность, дружбу, предательство, компромиссы с собственной совестью – десятки других мотивов, которые порой заставляют их совершать, казалось бы, необъяснимые поступки.

57. «Колидоры»

«Колидоры, колидоры»… Они стали для Зубова чем-то вроде плохо заживающей раны: стоит забыться, неловко повернуться, и тут же кольнёт острой болью. «Колидоры» открыли ему новый, совсем неизвестный ему мир. Он никак не мог примириться, что здесь, в Москве, по сути, рядом с её действительно культурными вершинами, музеями, театрами, выставками, университетами, редакциями газет и журналов, — всего-то в часе ходьбы пешком, не говоря об извозчике, — существуют джунгли, где царят дикие законы, где люди доведены до скотского состояния. И тому, кто туда попал, нет дороги назад, в Москву с театрами, музеями, выставками, ему остаётся заживо гнить здесь до своего конца, если минует его ещё один крутой жребий судьбы: тюрьма или Сибирь.

Зубов вспомнил, каким злобным зверёнышем глядел на него шестнадцатилетний Митька, которого жизнь в «колидорах» выучила, что все кругом — враги и верить никому нельзя, потому что — какие ни произносишь слова — в итоге всё равно облапошат, обругают или побьют.

Неизвестно откуда появившийся Зубов был для него, естественно, чужаком, и потому ничего хорошего от него ждать не приходилось.

Он и сегодня встретил Зубова, враждебно сверкая одним глазом, потому что другой заплыл чудовищного размера фиолетовым синяком. Мария вскочила, растерянно запричитала:

— Вы? А я уж и не чаяла, что придёте!

Зубов вываливал на стол принесённые продукты: хлеб, колбасу, печенье, конфеты.

— Это вам.

— Правда? — она всплеснула руками. — Да зачем же? Столько денег потратили, господи!

— Ничего-ничего, не так уж и много. — Зубов положил на стол ещё и ассигнацию. — Тоже вам. Я же обещал. Тут мне повезло. Немного разжился. Так что не обеднею.

Мария не знала, куда деть свои руки.

— Господи, Сергей Васильич, что же вы стоите. Присядьте, я сейчас хоть чайку согрею.

— Не беспокойтесь, Мария, — отказался Зубов. — Да и некогда мне. Спешу. Лучше расскажите, как живёте? Как фабрика?

— Да что рассказывать? Всё так же. Штрафами замучили. Да вон ещё горе моё, — она повернулась к сыну. — Как только глаз не выбили?! Кто-то из взрослых мужиков назвал меня плохим словом, а он вступился.

— Я его убью, — зло бросил Митька.

— Я тебе «убью»! В тюрьму захотел?

— Всё равно убью.

— Вот видите! — Мария в полном отчаянии смотрела на гостя. — Уже и ножик приготовил.

Зубов повернулся к парню:

— Точно?

Парень кивнул.

— Дай.

— Ещё чего, — ощетинился Митька.

— Дай. — Сергей требовательно протянул руку, и Митька нехотя достал из кармана и положил ему в ладонь финку с искусно сделанной наборной ручкой. Зубов хотел спрятать её в карман, но, чуть подумав, протянул её Марии: — Спрячьте. А ты иди сюда, садись, — сказал он Митьке. — Давай поговорим по-мужски.

Парень нехотя сел на расшатанную табуретку.

— То, что за мать вступился, — хорошо. Хвалю.

Мария испуганно посмотрела на Зубова. Митька — с недоверием.

— Мужчина честь женщины обязан оберегать. Раньше за это на дуэль вызывали. Пушкин Александр Сергеевич, великий русский поэт, слышал о таком? — спросил он Митьку, тот неуверенно пожал плечами. — Услышишь ещё, — продолжал Зубов. — В следующий раз принесу тебе его книжку из библиотеки. Так вот Пушкин за честь своей жены стрелялся с французом Дантесом.

— Убил? — вдруг спросил Митька.

— Нет, к сожалению…

— А я этого гада всё равно убью.

— А тебя — в тюрьму, — вставила Мария.

— И пусть. — Митька отвернулся.

За стенами комнаты жили своей буйной жизнью «колидоры». Зубову стало грустно. Он-то скоро уйдёт отсюда. А эти двое останутся. Что их ждёт? Ну, Мария, судя по её худобе и чахоточному покашливанию, долго не протянет. А какой жребий ждёт Митьку?..

— Ты пойми, Дмитрий, — заговорил Зубов, — прежде, чем что-то сделать, надо обязательно подумать и взвесить. Вот ты говоришь: «всё равно убью».

— Убью, — упрямо мотнул головой Митька.

— И получишь срок. Себя-то накажешь — это ещё полбеды. Всё-таки сядешь за дело. А мать за что будет страдать? Она-то будет тоже наказана. Из-за чего лишится сна и покоя? Из-за сыночка любимого. А как ей будет тут одной в «колидорах»? Кто её защитит?

Мария промокнула глаза платком. Митька опустил голову.

— Так что убивать этого подонка не следует. Себе дороже. Но и прощать нельзя. Спросишь, что делать?

Митька не спросил, но в его единственном глазу Зубов читал этот вопрос.

— Я отвечу. Запишись в спортивный клуб. Выбери, что тебе по вкусу. Английский бокс, французская борьба или японское джиу-джитсу? И очень скоро сможешь один побеждать пятерых.

— Правда?

— Да. Вот тогда-то и подойдёшь к своему обидчику, скажешь: а ну-ка извинись перед матерью.

— А если не извинится?

— Извинится, — уверенно сказал Зубов. — Он тебя будет за версту обегать, чтобы не встретиться.

Загоревшийся было Митька вдруг погрустнел:

— Там, поди, просто так не берут? Платить надо?

— Надо. Но эту проблему мы решим. Я же говорил, — Зубов улыбнулся, — что внезапно разбогател. Держи.

Он протянул парню ассигнацию.

— Сергей Васильевич! Митька! — вскрикнула Мария. — Не смей! На баловство деньги переводить!..

Митька убрал протянутую руку.

— Бери-бери, — успокоил его Зубов, — сейчас я тебе, а когда-нибудь ты меня выручишь. Господь ведь не просто так людей сводит друг с другом. Верно, Мария?

Она взглянула сквозь слёзы на невзначай явившегося благодетеля:

— Ваша правда, Сергей Васильевич…