Провокатор

Борис Селеннов, 2023

Журналистская биография автора романа «Провокатор» Б. Селеннова – путь от внештатного корреспондента радиостанции «Юность» до руководителя детских и юношеских программ Первого канала ТВ. В его творческом багаже не только десятки радио- и телепередач («Спокойной ночи, малыши», «Умники и умницы», «До 16 и старше», «Марафон-15», «Пока все дома» и многих других), но и немалый опыт общения с детьми и подростками. Во многом это общение и дало понимание, что каждое из этих поколений (как, впрочем, и нынешнее) было уверено, что именно на его долю выпали самые большие трудности и проблемы, не подозревая, что эти трудности и проблемы существовали всегда, в любых сферах общества, при любом строе. Ведь время меняет лишь «декорации»: костюмы, маски, манеры, пристрастия, но суть человеческой жизни остаётся незыблемой. Во все времена человек рано или поздно оказывается перед нравственным выбором, от которого порой зависит весь его жизненный путь. Этот выбор особенно труден в период «великих переломов», таких, как революция, война, перестройка. Герои романа «Провокатор» – сыщики царской охранки и террористы-эсеры – ведут беспощадную борьбу друг с другом за счастливое будущее России в канун первой русской революции 1905 года. Но, кроме кровавых побед и не менее кровавых поражений, они, как и все люди, испытывают любовь, ревность, дружбу, предательство, компромиссы с собственной совестью – десятки других мотивов, которые порой заставляют их совершать, казалось бы, необъяснимые поступки.

20. У дома Солдатова

Чем ближе подходил Павел к дому Солдатова, тем вальяжней становилась его походка: гуляет человек, никуда не спешит — не торопится. Всё-то у него хорошо, всем-то он доволен. Но внутренне он был собран. Рассеянный взгляд цепко фиксировал всё, что происходило на улице.

Павел неторопливо прошёл по противоположной стороне улицы, как бы невзначай окинув взглядом дом и крайние три окна на втором этаже квартиры Солдатова. Вроде бы всё было чисто.

Он прошёл вперёд пару кварталов и долго стоял у круглой тумбы, делая вид, что изучает объявление, а сам перебирал взглядом прохожих. Взгляд не находил никого, в ком можно было бы заподозрить шпика.

Возвращаясь, Павел зашёл в пустой в это время дня трактир, попросил чаю и со стаканом просидел с полчаса у окна, поглядывая на дом Солдатова. Всё было спокойно. Улица и дом жили своей обычной жизнью. Вышел из ворот дворник в фартуке, в картузе, с окладистой бородой и метлой в руках. Огляделся, заметив какой-то сор, раза два чиркнул метлой по мостовой, но, судя по всему, отнюдь не чистота улицы занимала его в эти минуты. В очередной раз нетерпеливо взглянув в сторону кабака, дворник оставил метлу и решительно пересёк улицу.

— Душа горит, Трофимыч! — прохрипел он буфетчику, стянув с головы картуз.

Тот даже не взглянул в его сторону:

— Она у тебя всегда горит.

— Нынче особенно, — дворник с мольбой взглянул на буфетчика, — может, запишешь, Трофимыч, «на карандаш», а?

— Ты у меня уже три раза записан.

— Разве?

Буфетчик похлопал по засаленной тетрадке.

— Предъявить?

— Верю-верю, Трофимыч, — примирительно заговорил дворник, а руки его в это время в очередной раз обшаривали карманы шаровар, кафтана, поддёвки в слабой надежде отыскать завалявшуюся монетку. Не найдя ничего, с мольбой взглянул на кабатчика: — А в четвёртый, Степан Трофимыч?

— Бог троицу любит, — отрезал тот и отвернулся. Дворник потоптался на месте, вздохнул и побрёл к выходу.

Павел допил чай и вышел вслед за ним на улицу. Дворника он догнал у подворотни, где тот в нерешительности остановился. Павел достал из кармана монету, повертел её в руках. В сумрачных глазах дворника зажёгся огонёк.

— Душа, значит, горит?

— Горит, — кивнул дворник, не в силах оторвать взгляд от монеты.

Павел щёлкнул пальцем, монета, завертевшись, взмыла вверх. Дворник дёрнулся вперёд, как охотничий пёс, но рука Павла молниеносно схватила её на лету.

— Будет твоя, если ответишь на мои вопросы.

— Говори, барин.

— Ты тут служишь, — Павел кивнул в сторону дома.

— Ну.

— Хороший дом.

— Ну.

— Хочу комнату снять. Не знаешь, сдаёт ли кто?

— Сдаёт, — почти с радостью заторопился дворник, — сдаёт. Майорша на втором этаже, муж её недавно преставился, так что есть комната, знаю. Ну и у самой хозяйки тоже. Но к ней не советую. Много запросит. А майорша — в самый раз. Очень деньги нужны. Обязательно сбавит.

Дворник вновь вперился в монету, которую вертел в руках Павел.

— А где живёт майорша?

— Да вот, барин, окна — на улицу на втором этаже, — он махнул рукой к углу дома.

— А соседи? Не шумят?

— Да что ты, барин! С ней рядом генеральша с прислугой, больная. Всё время лежит. А за ней — инженер. Один.

— И что, к нему никто не ходит?

— Ну, — дворник почесал затылок, — раньше, бывало, заглядывали. Обоего пола. А вот уже месяца три-четыре — никто.

— Ну, что ж, спасибо, брат. Заслужил.

Павел вновь подкинул пальцами монету, и, не дав ей взмыть вверх, рука дворника коршуном схватила добычу.

— Только не напивайся, — предупредил Павел, но дворник уже широко шагал по мостовой к трактиру.

Павел посмотрел ему вслед и через подворотню прошёл во двор, повернул к нужному подъезду. Поднялся на этаж выше, постоял, послушал. Тихо. Спустился на этаж, остановился у нужной квартиры, крутанул рычажок звонка. Через некоторое время послышались шаги. Дверь распахнулась. Хозяин настороженно взглянул на гостя.

— Я слышал, что вы можете сдать комнату, — Павел тщательно выговаривал порядок слов, которые должен произнести, — недорого.

— А вы откуда?

— Из Воронежа.

— Холостой?

— Нет, женатый. Двое детей.

— С детьми нельзя.

— Они, — заторопился Павел, — навещать меня не будут.

— Ну, если не будут… Тогда… проходите.

Хозяин отступил назад и дал гостю возможность шагнуть в прихожую. Затем порывисто шагнул навстречу и крепко обнял:

— Как же долго я тебя ждал…